:биография:
Привет, если ты слушаешь меня, у тебя очень хороший вкус.
С этой фразы я начинал каждый свой эфир. Слишком самовлюбленно, да? Но мне нравилось, и моим слушателям, вроде как, тоже. По крайней мере меня в Буффало когда-то многие слушали и любили, писали мне в соцсетях, что слушают радио по дороге с работы и учебы с удовольствием. В общем, да, в своей нише я занял очень тепленькое местечко, и было очень жаль его терять.
У меня был час вечернего эфира, где я упоенно рассказывал о новостях музыки и кино-индустрии жителям Буффало, а так же о каких-то местных фестивалях и развлекухах. В общем, у меня была ненапряжная работа, я получал от нее удовольствие, трещал в микрофон любую херню, шутки шутил, зачитывал сообщения слушателей, проводил какие-то конкурсы, и просто развлекал народ. Мне казалось, я несу людям немного праздника в их грустные серые трудовые будни.
В общем, я жил шоколадно. Со своими маленькими драмами, конечно, но в целом, все было хорошо. У меня клевые родители и сестренка, и лучший в мире пес Бакстер, фокс-терьер, которого мне подарили на мое двадцатилетие. Я жил отдельно, в своей маленькой студии, иногда водил туда друзей, устраивали посиделки с настолками и пивом. Иногда водил девчонок, иногда парней. В общем, прожигал свою жизнь в веселье и шел по жизни с девизом "бери все, и не отдавай ничего". Ай, да, это из "Пиратов", как вы догадались?
Я бы мог сказать, что все рухнуло в единочасье, но нет. Я был из тех придурков, которые не верили в эпидемию, отказывались от изоляции. Я кричал, что устал сидеть дома, и шел в клубы, тусил среди таких же, как я, дурачков. Я даже подхватил эту заразу, но мама медик, мама меня поставила на ноги, и отца тоже, кажется, она и сама приболела, только перенесла это дело на ногах. Не болела у нас только Люси, моя сестренка. В мире между тем творился полный пиздец, новую заразу приравняли к чуме, и стали ужесточать меры карантина, вакцинировали народ. Мама с папой очень ответственные ребята, говорили "надо". Я отказывался до последнего. Не верю я в вакцины, хоть стреляйте! Вакцина не панацея, она лишь снижает риск перенести осложнения, но не защищает от заразы. Тем более тебе же просто подсаживают вирус в кровь и ты снова валяешься с температурой, как идиот, чтобы потом не болеть! Я такую от гриппа ставил, я помнил это. В итоге родители пошли ставить вакцину, еще мне долго говорили, что вот, видишь, чуть-чуть помучались, зато теперь в безопасности. В общем, я свой скепсис не оставлял и только фыркал на них. Через недели три позвонила Люси, вся в слезах, просила помочь. "Мама с папой стали странно себя вести, кажется им плохо". Это последние ее слова, которые я слышал.
Я сорвался в ночь, я мчал со всей скоростью, на какую был способен, выжимал из своей машины максимум, но я опоздал. Когда я ворвался в их дом, мама и папа уже доедали Люси. Так я впервые столкнулся с живыми мертвецами. Я не сразу осознал, что я увидел, но вот то, что я должен их остановить сработало во мне живее моих страхов. Тем более, они меня заметили. Мать я захлопнул в ванной. С отцом пришлось долго бороться, он меня совсем не слушал и все порывался откусить от меня хоть кусок. В какой-то момент я сильно ударил по нему его же клюшкой для гольфа, и если живому человеку такой удар бы нанес большой вред, он его вообще не заметил. Тогда я бил еще, и еще, и еще. Перед глазами стояла четко картинка, как они копались в кишках моей сестры, трапезничая ее внутренностями. Я кричал, не помню точно что именно. Я раздробил голову родному отцу в кашу, и только после этого он перестал на меня бросаться. А за дверью ванны билась и рычала мать...
Закончив и с ней, я схватил первое, что было на тумбочке на выходе - отцовский бумажник, и мамины ключи, закрыл их квартиру и пошел... ну, вообще-то я собирался сдаться копам. Честно рассказать, что случилось, а там уже пусть суд вершит свою справедливость, если таковая есть в этой истории. Меня трясло, я был весь в крови, я спускался по лестнице, не чувствуя собственных шагов, когда понял, что меня остановил мистер Уиллис. Сосед, которого я хорошо знал, бывший вояка, ныне в отставке. Он осмотрел меня, допросил не успели ли меня укусить, надавал мне по щекам, в общем, привел в чувства. Первое, что он спросил, это что с моей семьей. Я не смог ответить внятно, но он все понял. Если я правильно оценил его молчание, и брызги крови у него на воротнике, его жена тоже уже не выйдет из квартиры.
Он сказал, что в полицию точно меня не отпустит, и высказал опасения, что проблема не только наша с ним. Мы спустились до моей машины, и доехали ко мне домой. Там набрали все, что у меня было похожего на оружие или орудие, я забрал Бакстера, и уже сидя в машине мы оба понимали к чему мы готовились.
- Как думаешь, многие поставили вакцину? - вдруг задал он мне вопрос, словно его осенило.
- Ну.. говорили вроде, что процентов тридцать от населения уже точно привиты, - я даже не придал значения тому, что ответил.
- Заводи машину, сынок, скоро здесь будет слишком жарко.

Мы успели выбраться из города до того, как в нем случился окончательный разгром. Мы не видели, как люди выбегали на улицу, раненные и перепуганные, как началась бойня, как полиция и армия пытались остановить это безумие, но увязали не меньше остальных в этой бессмысленной возне. Как пытались бежать уцелевшие, какая давка началась, как пытались из последних сил организовать нормальную эвакуацию, но все проебали. Мы слышали это после, когда встретили беженцев из Буффало в одном из лагерей. Не пожалели, что убежали чуть раньше, пусть и почти пустые. Так наши шансы выбраться были куда выше. Правда, мистер Уиллис захворал еще в лагере, нет, он не был зараженным ничем таким, как ни странно, его убила его поджелудочная. А еще я потерял Бакстера. Он вырвался у меня из рук, оставив только ошейник, за который я его держал, выскочил из него головой, даже не порвал. И убежал так быстро, что я не сумел его догнать. Как бы долго я его ни звал, ни искал, но пес ко мне не возвращался. Что его напугало и встревожило, я не понимал, но больше я его с тех пор не видел.
В лагере мы пробыли не долго, через пару месяцев нас перевезли в город. Тот самый, защищенный, который обещал нам спасение за высокими стенами. Красивые сказки, но на деле помимо высоких стен я не вкусил в первые дни нихрена хорошего. Во-первых, меня распределили в какой-то гадюшник, как абсолютно бесполезный элемент. Окей, я не коп, не медик, не политик, и даже не миллиардер. Но я, мать вашу, человек! Ай, да кому я объясняю? Я же вижу, как вы на меня смотрите. Ничего не умеешь, кроме как болтать - живи в говне. Так получается? Видимо, да. Самое смешное, что медийные личности у нас в этом городе тоже были, но им как-то сразу определили теплые места, и они даже продолжали делать свое дело.
В общем, пока там в более нормальных районах ребятки пригрели свои зады, у нас в трущобах кипело говно и многие выражали свое недовольство через агрессию. Пару раз мне даже прилетело во время беспорядков. Один раз меня на выходе из магазина толпой снесло, второй, когда силовики разгоняли бунт, мне пробили башку, я даже не уверен кто это сделал, свои или чужие. Пока я работал в одном из баров, и мыл толчки, охеревая от того, какого пинка мне дала жизнь, и мучаясь ночными кошмарами, жизнь в городе немного стабилизировалась и объявили возможность переучиться на кого-нибудь. Правда, предлагали только рабочие профессии, а я как-то не этого хотел. Но тут еще с одним парнем неплохим познакомился, прямо у себя на работе, зацепились языками, он узнал, что я вел вечерний эфир на радио. Он вроде как работал в местном СМИ, предложил мне место. Я согласился, и ухватился за эту возможность. Месяца через полтора у меня уже был допуск во второй район в качестве работника местного СМИ. Я собирал материалы, а после очень строгой цензуры мы выдавали в печать какие-то интересные для граждан новости, освещали события, призывали, например, приобрести QR-коды. Я вот, кстати, себе приобрел, хотя не особенно был рад этой системе. Было ощущение, что мне надели ошейник, как в каком-то концлагере, и теперь любое неверное движение и мою башку снесет взрывчаткой. У вас нет такого чувства? А, ну откуда ему взяться, по вам видно, вы будто рождены с этими браслетиками.
В общем, сейчас я все еще живу в самом тесном и хреновом районе спасительного города, но потихоньку начинаю пробиваться в люди. Обзавожусь связями, полезными знакомствами, и немного надеюсь жениться на какой-нибудь одинокой дурочке, чтобы переехать, как муж, в условия получше. Только одинокие дурочки не такие уж и дурочки, и не ведутся. Ноя надежды не теряю. Вот увидишь, однажды я отсюда выберусь, и не вперед ногами.   

Памятные вещи* при себе: Потрепанный отцовский бумажник, в котором вложена выцветшая и с небольшим заломом на уголке фотография Люси, там же еще более потрепанная фотография мамы. Мамина связка ключей с ее брелком плюшевой игрушки - панды. Медальон с ошейника Бакстера.

Отредактировано Johnny Ward (2021-08-08 23:41:11)