Горячий душ - обжигающе-горячий, контрастирующий с прохладой остывшей за ночь душевой - смывает усталость, беспокойство, легкую тревогу. Вода барабанит по кафелю, по шторке, по плечам, оглушая, расслабляя ноющее от таскания ведер мышцы. Сэм неторопливо намыливается, чтобы наверняка смыть с себя легкий запах крови и моющего средства, упирается ладонями в плитку, наклоняет голову, позволяя душу работать.
Легкое прикосновение к плечу кажется ненастоящим, но затем женщина прижимается крепче горячим мягким телом, встает совсем близко, Сэм чувствует упругость груди, прижатой к его спине, руку, касающуюся его ребер, живота, спускающуюся к члену...
Он не тешит себя иллюзией, что это всего лишь его фантазия - хотя да, это больше всего похоже на его фантазию, и женщина с ним, под душем, тоже из фантазии - но обманываться так слишком большая роскошь, чтобы Сэм ее себе позволил - однако он позволяет себе другое: с минуту стоять неподвижно, пока она мягко и уверенно обхватывает его член, неторопливо водя рукой, пока прижимается к спине, к заднице, стоя так близко, как будто они одно целое.
И да, когда она решает, что они уже договорились, и обходит его, у Сэма не вышло бы соврать, что он равнодушен к ее приходу и тому, что она делает, и, кажется, ей это нравится - она шутит, игриво поглядывая на него, продолжая свою ласку: это предложение, приглашение, весьма прямолинейное с ее стороны.
Весьма щедрое.
Весьма волнующее - она привлекательна, очень, и знает это, причем привлекательна именно в этом смысле: Сэм понятия не имеет, кто смог бы устоять, отвести взгляд, выставить ее из душа или уйти самому.
Понятия не имеет, все так - и он касается ее голого плеча, отводя мокрую темную прядь с груди, спускает ладонь ниже, на талию, прислушиваясь к этому ощущению ее кожи под пальцами, голой мокрой кожи, оставляя мыльный след.
Она ему нравится - все так, и с прошлой ночи нравится даже сильнее, нравится не только физически, но еще и своим хладнокровием, деловитостью, надежностью, этими качествами, которые редко ищешь в женщине, и совершенно зря.
Она, может, не идеальная пациентка - упрямая, проблемная, но сегодня Сэм был искренне рад, что она здесь, и еще больше рад тому, что она здесь  прямо сейчас.
Здесь, под душем - с ним.

Нелепо отрицать, что он ее хочет - кто бы не хотел, но на этой мысли Сэм и спотыкается. В этом же дело, так? Ее сексуальность и есть проблема. Ее диагноз именно об этом, и дело в том, что она знает: любой ее захочет.
Любой, с кем она имела дело в прошлом, хотел ее - любовь, уважение, симпатия, все это и рядом не стояло с желанием ее трахнуть, и Сэм помнит ее диагноз и рекомендации врача: половой покой.
Покой, а не чтобы каждый пациент и каждый санитар в каждой больнице на ее пути трахал ее, подтверждая ту самую истину, которая ее и сломала: людям нужно от нее только это. Только секс.
И хотя ему хочется заняться с ней сексом - не только потому что она Мэйдэй, и ему, мальчику с востока, интересно, но и потому что она ему нравится, - Сэм понимает, что как раз поэтому-то и нельзя так делать.

- Послушай, мне очень лестно. Очень лестно, очень приятно, - Сэм убирает руку с ее бедра, мягко перехватывает ее запястье, разрушая эти гипнотические движения, и, хоть это и смешно, ему сразу становится легче думать. - Но нет. У тебя может быть куда больше, чем это. Должно быть куда больше, чем секс в душевой со случайным партнером. Ты же знаешь, что достойна большего и что не должна спать с любым ради лучшего положения или персикового пудинга. Знаешь, иначе не... сделала бы с мужем то, что сделала. И уж точно тебе не надо спать со мной, чтобы получить что-то - просто скажи. Скажи, и мы попробуем это обсудить. Не нужно меня покупать.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Сэм, признаться, очень рассчитывал, что его речи произведут на Лену Мэй как минимум правильное впечатление - не то что она должна извиниться или что-то такое, это было бы уже перебор, извиняться, но, например, она могла бы убрать руку, могла бы одеться, он бы тоже оделся, и они бы поговорили об этом. О том, что стало причиной ее гиперсексуальности, о том, что могло в целом стать причиной подобных компульсивных расстройств - и да, Сэм рассказал бы ей, что это выправляется: антидепрессантами, нормотимиками, бихевиоризмом и гормональной терапией, если причина в этом. Объяснил бы, что все еще может быть нормально - с ней, и что навязчивые мысли о сексе и вечное возбуждение - это не обязательно.
Он не мнит себя психологом - а сейчас, с рукой Лены Мэй на своем члене, не мнит особенно - но думает, что они могли бы... Как-то... Что-то с этим сделать.
Заняться сексом.
Да, и это тоже - пойти в другом порядке: сначала секс, потом свидание, потому что да, со свиданиями прямо сейчас может быть проблема, и не только из-за того, что ей нельзя покидать Кейн-Каунти иначе, чем в сопровождении полицейских, и не то что бы у Сэма не бывало и такого - другого порядка - он все же давно уехал с восточного побережья.
Другой порядок - если люди достаточно сильно нравятся друг другу, порядок не так уж важен, убежден Сэм, не считающий себя ханжой.
Ты мне нравишься, мурлыкает Лена Мэй, приподнимаясь на цыпочках, прижимаясь к нему целиком - грудью, бедрами, коленями, потираясь, зажимая его член между их телами горячо и мягко под струями горячей воды.
От нее чуть пахнет дезинфицирующим средством - чем-то острым, едким - но даже этот запах кажется Сэму возбуждающим сейчас, когда он смешивается с запахом мыла и ее тела.
Никогда такого не было, продолжает она, никогда не было возможности выбирать, и Сэм верит - а кто бы на его месте не поверил. Каждому слову верит, пока она целует ему подбородок, вжимаясь все сильнее, деликатно обходя тему того, что он тоже хочет, несмотря на все свои слова, несмотря на намерения, несмотря на то, что только что говорил ей и повторяет себе уже пару месяцев: ей прописано воздержание, воздержание от секса, чтобы она в самом деле поняла, чего именно хочет и чего ищет, что заменяет сексом, как другие заменяют сахар заменителем.

Это может быть правдой, думает он. Ее слова - и то, что она делает. Если она нравится ему - а она ему нравится, было бы глупо отрицать - то почему он не может нравиться ей. Может, считает Сэм - и дело не обязательно в ее расстройстве и в том, что он вымотан этими сутками какого-то кошмара.
Просто это то, что открыло, метафорически выражаясь, шлюзы.
Робкое напоминание о профессиональной этике идет подальше - в строгом смысле слова, она не его пациентка и он не вынуждает ее делать то, чего бы ей не хотелось. В строгом смысле - вот же привязчивая терминология - он ее вообще не вынуждает делать хоть что-то.
Это ошибка, твердит ему что-то в голове, но голос Лены Мэй - шепот Мэйдэй, увлекающий, подобно голосам сирен неосторожных мореплавателей - оказывается громче. Убедительнее.
Голос и поцелуй - очень мягкий, даже нежный, и губы у нее под горячей водой мягкие, и сразу же приоткрываются, стоит ему надавить, отвечая на поцелуй. Она, наверное, так и стоит на цыпочках, потому что Сэму не нужно наклоняться слишком низко, он заводит руку ей на затылок, перебирает мокрые пряди, обхватывает талию, неторопливо спуская ладонь ниже по пояснице, и она сразу же подается еще ближе, хотя казалось, что ближе уже некуда.
Не было возможности заняться сексом с тем, с кем я сама захотела, еще звучит у него в голове, отзываясь на ее движения, поцелуй, на ощущение ее тела по пальцами, и сначала звучит так, как он хочет это слышать - а потом перспектива меняется. К этому прибавляется ее требование убить Ноа, вскользь оброненные слова о том, что она многим могла бы испортить жизнь, разрушить семью и карьеру... Она не о партнерах по площадке.
Вовсе не о них, и эта мысль Сэма остужает.
Говоря о том, что она хочет купить кое-что за секс, он никогда не имел в виду, что для нее это работало, возможно, в обе стороны - что ее покупали. Что в этом смысле она не могла выбирать - как вещь не может выбирать покупателя, а не как актриса не может отказаться от утвержденного режиссером и продюсером партнера по площадке.
Зато теперь эта мысль прямо здесь - в этой же душевой, и ее невозможно игнорировать.
- Подожди, - говорит Сэм, все еще цепляясь за эту мысль. - Подожди. Лена Мэй, Мэйбл. Ты можешь вообще не выбирать. Никого. Серьезно.
Отнять от себя ее руки сложно, еще сложнее - перестать самому ее касаться.
- Извини, да. Мне бы хотелось, но я не думаю, что тебе по-настоящему хочется. Если хочешь, мы поговорим об этом, завтра. Но не сейчас.
Сэм торопливо отступает, подавляя желание прикрыться - достаточно нелепостей - сдергивает полотенце, вот теперь все же прикрываясь, и, даже не вытираясь, практически сбегает из душевых. Ладно, когда они оба одеты, у него это - отказывать ей, обращать все в шутку- получается намного лучше. Стоит вернуть утраченные позиции - чего Сэму совсем не хочется, так это причинить ей вред, свести насмарку весь возможный прогресс, пока она так уязвима без таблеток. Вот об этом он и будет думать - а не о том, как трахает ее под душем, прижав к стене.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+