[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Ну, Джерри тоже думал — прибьет. Особенно как ему второй раз прикладом прилитело и даже ненадолго вырубило — кто угодно бы решил, что все, спекся, а Джерри и так вроде как взаймы живет и хорошо про это знает, так что он с киской не спорит и выебываться не начинает, мол, все под контролем, все у меня заебись.
Не заебись у него — и тошнит, и голова кружится, и заговаривается. Не заебись это, а сотрясение, все правильно Мэй просекает, да еще дыра в боку под ладонью, и адреналиновый азарт начинает спадать, ну и да, ясно, что мудила черномазый хорошо ему до кишок пробил, горит где-то внутри, не вот царапина.
— Не задалась неделька, — говорит Джерри, забирая у нее протянутую бутылку с водой. — Не огнестрел, так сотрясение, только успевай уворачиваться...
И сразу же затыкается — потому что не ему на жизнь жаловаться, ну не перед киской, которую только что трое чернозадых мудаков пользовали.
То есть, он в голове держит, что она порно-актриса, держит и то, что ей присунуть по-всякому можно, что ей вообще по-разному нравится, ну вот, может, за парой исключений — только тут как раз в исключения и попало, а еще он вроде как понимает, что не вот она реально хотела, чтобы ее эти мудаки выебали.
Болтала, конечно, да — но помнит, что она про черномазых говорила. Про то, что больше никаких черных херов, что у нее правило было насчет того, что она у черных в рот не берет — а тут аж трое и все ей, и вот это Джерри цепляет.

Джерри доплетается до их крузака на спущенных шинах — ну а что, тут два шага — открывает дверь со стороны водителя, садится, делает, как киска говорит: полощет рот, чтоб от привкуса блевотины избавиться, старается лишний раз не дергаться.
Дотягивается до своей майки на рюкзаке на сиденье, выливает треть бутылки, стирает, как может, с лица кровь, потом осторожно отнимает ладонь от бока, все одно между пальцами уже горячо и липко. Ну и стоит ему руку чуть убрать, так кровища так и хлещет, и прямо понятно, что не вот он сейчас четыре мили пробежит и не задохнется. И одной не пробежит, чего так.
Джерри скашивает глаза - прямо собраться приходится, чтобы это сделать - смотрит себе на живот. Грязная повязка, причина его беспокойства, уже забыта - под ней раскрывается, как бабья дырка, разрез, в котором хлюпает кровь и выпирает какая-то сизая дрянь. Забив на возможный сепсис, Джерри пытается это выпирающее обратно пальцами запихать, ну, типа внутрь себя, под плотную кожу, вернуть, типа, как было, а потом до него доходит: это ж его кишки.
Его кишки из него лезут.
Ну блядь.
И ладно бы только кишки, так еще кровь, а это Джерри накрепко усвоил: теряешь кровь - становишься слабым и медленным. Теряешь кровь - и эти твари только по запаху тебя выследят, как чертовы собаки.
Это он помнит, только башка уже тяжелая, ни о чем, и он выпрямляется на сиденье, тянется к рюкзаку в ногах, подхватывает заскорузлую от грязи лямку.
Пальцы непослушные, как чужие - чувствительность пропадает, звучит в голове Джерри чей-то голос. Лямка выскальзывает, он снова хватается, не обращая внимания на кровь, пропитывающую его джины до колена, пачкающую обивку сиденья, стекающую с сиденья прямо на землю.

Киска возвращается уже одетая — ни следа от той безумной бабы, которая разобралась с черным уродом и нассала ему на лицо, а потом еще хер в пасть засунула.
Ни следа, но Джерри эту картинку уже запомнил — и думает, что век не забудет.
Возвращается, хватается за рюкзак, болтает, что им бы только до тачки дойти, что вот они сейчас с дырой у Джерри в боку разберутся, до тачки дойдут, а там все заебись будет.
Не будет, думает Джерри - да понятно уже, что не будет. В тот раз, там, где его Том нашел, он вывез - а в этот раз нет. Пуля ему хотя бы кровью истечь не дала, а нигер этот его точно кончил.
Ну, кончил и кончил.

Он тяжело смотрит в лицо киски, которая его все тормошит и тормошит.
— Спать хочу, — признается, вставая — его сразу ведет, приходится ухватиться за распахнутую дверь и за ее плечо, оставляя отпечаток окровавленной ладони.
Ну и блевать сразу тянет, конечно, он голову запрокидывает, а там гребаное солнце прямо по глазам сквозь ветки, приходится зажмуриться, и тут как будто земля совершает резкий рывок у него из-под ног, Джерри тяжело сползает по двери, садится возле тачки, в тени, поднимает голову.
- Это хорошо, что тачка. В ней ночевать можно. И это. Пушка моя. Забери, да? Хорошая пушка, тяжелая, но ты с ней сладишь. Про предохранитель не забывай и все нормально будет. Ее меньше ведет при выстреле, это из-за тяжести - металлическая детка, только чистить не забывай... Про чистить я тебе не рассказал, вот ведь...
Голова тяжелая-тяжелая, перед глазами какая-то пелена, никак не сосредоточиться. Ну, Джерри вроде как врубается, что к чему. Врубается, к чему все идет.
  - Забери. Не оставляй мне. Мне-то уже похуй, а тебе все пригодится. И это... Если в Атланте еще есть живые, а не только эти твари, загляни в Мидтаун, киска, там бар есть, "Серый док", рядом со складами. Там будут ребята - Трай, Билл и Сэт. На меня похожие, ты их узнаешь, - Джерри хочет засмеяться, но получается только закашляться, выплевывая кровь на грудь. - Передай им привет от Джерри, скажи, чтобы не ждали. Ну и если что, если другие варианты будут хуже, держись с ними. Скажи... Ну скажи, подружкой моей была. Да похер, сама разберешься.
Джерри тянет руку, промахивается, но все же касается ее колена.
- Иди. А то я того гляди... Иди давай.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+