[nick]Джеремайя Уиттакер[/nick][status]южанин[/status][icon]http://s7.uploads.ru/s5uQj.jpg[/icon]
Они обе - и Кимберли, и Розмари - смотрели в сторону, не на него, но обе говорили одно и то же.
То, что спасало его от виселицы, от военной полиции - даже ценой репутации Кимберли.
Он не успел ответить Пайку - и в его взгляде прочел, что тот ни на грош не верит уверениям младшей мисс Гамильтон - однако неожиданное вмешательство Мамушки, казалось, поколебало это железное недоверие.
Алан Пайк мог допустить, что леди-южанки способны пожертвовать репутацией, чтобы защитить джентльмена-южанина, но не мог поверить в преданность рабыни - родом с Севера, он больше верил чернокожей Мамушке, чем Кимберли Гамильтон, и чем сильнее рыдала Мамушка, невнятно рассказывая, как она вчера помогла своей голубке улизнуть из дома в темноте, как потом помогла незаметно вернуться, тем больше агент сомневался, что его логическое построение, основанное на найденном близ тела Лоры платке, было истинным.
- Но что насчет царапин? - попытался он вернуть беседу в прежнее русло - почти допрос - но тут Кимберли выронила взятую было с подноса ошеломленного Исайи чашку.
Хрупкий фарфор, чудо уцелевший и сейчас откуда-то вытащенный Исайей ради впечатления, пусть и принадлежал к разным сервизам, что выдавало бедственное положение дел в "Двенадцати дубах", но все же был символом прежнего мира - Джеремайя подхватил чашку у самого пола и вот так, снизу вверх, посмотрел в лицо Кимберли.
Ее восковая бледность контрастировала с яркими пятнами на щеках, но глаза смотрели твердо, даже воинственно - в этом взгляде Джеремайя прочел, будто в книге, что она не отступится, принесет любую жертву, сделает все, что будет нужно - и содрогнулся перед этой силой духа, обращенной к нему.
И тут же, как будто она не хотела, чтобы он и дальше читал в ее душе, Кимберли слабо вздохнула, поднимая руку к груди, ее ресницы затрепетали и она осела на плечо сестры без чувств.
Мамушка запричитала еще горше - обморок мисс Кимберли прервал это тягостное чаепитие, и посреди всей этой суеты мистер Пайк был вынужден отбыть прочь в своей роскошной коляске, чьи желтые колеса выделялись даже в ночной тьме.

И Мамушка, и Розмари хлопотали над Кимберли в спальне, которую делили сестры - нечего было и думать, чтобы просить Розмари о разговоре, к тому же, Джеремайя не знал, что ему сказать: самопожертвование Кимберли произвело на него тягостное, мучительное впечатление, и тем хуже, что этот янки был свидетелем подобного признания.
Растерянный, подавленный, он без сна лежал в своей комнате, слушая, как часы внизу отбили сперва одиннадцать, а затем и половину двенадцатого - из его окна виднелся силуэт Исайи у курятника: старый негр спал, устроившись на широкой деревянной лавке, но поста не бросил - когда в его дверь постучали. Ручка повернулась, на пороге, похожая на привидение в белой ночной рубашке и длинной теплой шали, придерживаемой на груди, возникла Кимберли.
Ее глаза лихорадочно блестели, волосы, не заплетенные в прическу, спадали на плечи. Она приложила палец к губам, призывая его к молчанию, и закрыла за собой дверь.
- Мисс Гамильтон, моя благодарность...
- Замолчите! - прошептала она, подходя ближе - и теперь он увидел, что как сильно она дрожит, от босых ступней до плеч. - Ах, замолчите же, мистер Уиттакер, как будто вы не знаете, что я все для вас сделаю!..
Он прочел это признание в ее взгляде еще вечером - и теперь поднялся, не зная, как сказать ей, что ее жертва слишком дорога, что ему нечем ей отплатить - разорившемуся плантатору, майору проигравшей армии, человеку, который слишком цепляется за прошлое, которого уже не вернуть, чтобы стать опорой хоть для кого-то.
- Мисс Гамильтон, ваши чувства очень лестны для меня, и любой был бы счастлив, оказавшись на моем месте, но вы не понимаете... Я должен буду уйти, завтра же.
Она приблизилась вплотную, подняла бледное лицо.
- Нет. Нет, мистер Уиттакер, только не это. Вы убили Лору, я знаю. Убили, потому что не могли иначе - и я понимаю, мистер Уиттакер, что вы сделали то, что и должны были, и я тоже, я тоже делаю то, что должна. Я все понимаю, я не ребенок, пожалуйста, посмотрите на меня.
Обхватив его голову холодными руками, она смотрела ему в лицо исступленно и жадно.
- Послушайте меня, не перебивая, это все, о чем я прошу. Я умираю, мистер Уиттакер, я знаю это, хотя Мамушка и лжет мне о моей болезни. Я знаю, знаю - я лишь надеялась дожить до вашего возвращения, с тех самых пор, как узнала, что вы живы, что вы в плену, и вот вы вернулись - о, мистер Уиттакер, простите мне эту ложь о вас, простите, но я не могла допустить, что вас повесят за то, что вы по-прежнему охраняете Юг, только не вас!.. Прошу вас, не оставляйте "Двенадцать дубов", Джеремайя, - она произнесла его имя так медленно, почти по слогам, прикрыв глаза, и ее дрожь передалась ему. - Я ни о чем вас не попрошу, только об одном - будьте ласковы.
И он был ласков.

Утром, много позже того, как Кимберли вернулась в свою спальню, еще более побледневшая и осунувшаяся, скрывая заплаканные сияющие глаза, он спустился на кухню следом за Розмари.
- Мисс Гамильтон, прошу вас, уделите мне минуту, - начал Джеремайя непривычно официально. - Должно быть, вы сочтете меня неподходящим женихом для вашей сестры, учитывая мое сегодняшнее положение, но все же я прошу у вас ее руки. Клянусь вам, она ни о чем не пожалеет, и я сделаю все, чтобы так оно и было. Вы позволите, мисс Гамильтон?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+