В тюрьме было не спокойно. Конечно «спокойствие», это странная характеристика для замкнутого пространства, набитого мудаками и другими мудаками, которым платят зарплату, но для Варда привычная тюремная суматоха казалась совершенно нормальной. Заточка там, контрабанда наркотиков здесь, охуевший от власти охранник на ужин. И уж точно не эпидемия. Вард откровенно не понимал, что происходит и только злился из-за этого сильнее.

Он и так был хронически раздражен и последние месяцы путешествовал по тюрьмам и судам. Его простое дело разваливалось в руках у коррумпированных адвокатов, а улики постоянно терялись. Решение суда откладывалось, а Варда снова грузили и куда-то везли, все в большую глушь, чтобы безвозвратно затерять в стенах обшарпанной тюрьмы в пригороде третьесортного городка. Причиной такой лихорадки, колотящей уголовную систему, были деньги, еще раз деньги и желание картеля вернуть Варда обратно в строй. Ему оставалось только ждать, с безразличием глядя на ту экономически-юридическую битву, что сейчас разворачивалась за его шкуру. Подобные драки Варду не были интересны, но по пустым глазам очередного судьи он видел, сколько сотен тысяч долларов он начинает задалживать картелю. Все эти деньги придется отработать, но это ладно, это он может, главное выйти из тюрьмы.

Но последние дни что-то шло не так. Кажется ублюдок Морено, что клялся и божился достать Варда из тюрьмы до рождества, немного переборщил. Или что еще за причина тому, что вся тюрьма разваливалась прямо на глазах, да так что даже запертый в одиночке Вард это заметил.

Вчера, человек приносящий ему обед, блеванул прямо в лоток с кукурузной запеканкой, сегодня -еду просто не принесли. Голоса и кашель, что неделями сотрясали стены, стали реже, но ночью, и Вард был уверен в этом, кто-то за стенами долго и отчаянно кричал. А потом молодой охранник, совершенно один, с хмурым и потерянным выражением лица, вытащил Варда из камеры, застегнул на нем наручники и повел в другое крыло, не убирая руку с кобуры пистолета. В коридорах было тихо, они шли мимо пустых камер и встретили только другого охранника, бледного и потного, с каплями крови на воротнике.
Где-то в глубине здания гудели голоса и доносился ритмичный грохот. Все это походило на тюремный бунт, только вот лица у охранников были какие-то слишком растерянными для такого, в целом, обычного мероприятия.

-Бля, — Выдохнул потный охранник, узнав Варда. Тот скучающе посмотрел на него в ответ, показал руки в наручниках. Вард не дергался, это была его основная задача – притворяться тупым ленивым телком как можно дольше и не давать поводу своему имени часто всплывать в тюремных сводках. Хотя, если честно, было бы очень интересно стукнуть одного тюремщика об другого, — Куда этого?

— Мне сказали всех здоровых в третье крыло, — Молодой охранник посмотрел за спину своего потного товарища на закрытые двери в конце коридора. Оба этих ублюдка совершенно не воспринимали Варда как угрозу, пучили глаза совершенно в другую сторону. Их тонкие шеи, нелепо торчащие из воротника формы выглядели такими раздражающе незащищёнными, так и просились хрустнуть в руках. Только у потного на шее были следы зубов, совершенно точно человеческих, уже воспалившихся, хоть и не глубоких.
Словно почувствовав взгляд Варда потный почесал укус, поморщился.

— Микельсон не возвращается. Должен вернуться и сменить меня, мне надо домой, — Расчёсанный укус снова стал кровить, а двери в конце коридора негромко звякнули от удара с той стороны. Оба охранника синхронно вздрогнули от этого, и молодой охранник кивнул Варду, пошел дальше по коридору, и только через пару метров вспомнил что вообще-то должен конвоировать, а не поворачиваться к заключенному спиной.
Это было тупо, но опять же, Вард не сделал ничего, только пошел дальше, чувствуя, как сворачивается тревожность под диафрагмой. Если тут что-то и происходило, то происходило что-то очень плохое, настолько плохое, что охранники совершенно забыли кто он такой и на что способен. Или уже считали это не важным от усталости и страха.

В третьем крыле сильно пахло кровью и хлоркой и за большими окнами мирно падал снег, погружая помещения в рассеянный сероватый свет. Вард заметил заключённых в ярких робах, толпящихся у дальнего входа в столовую, заметил еще одного охранника, склонившегося над неподвижно лежащим человеком.

— Эй, Микельсон, тебя там Смит ждет, чтобы ты его сменил, — Голос молодого охранника прозвучал неожиданно громко в этом заполненным рыхлым светом помещении. Толпа заключенных зашевелилась, двинулась в их сторону. Зашевелился и Микельсон, распрямляясь, раскладываясь вверх, тяня за собой длинные липкие нити крови.

Ага, подумал Вард, понятно. Пора съебывать.
Микельсон шагал к ним, поднимая руки с посиневшими пальцами, с его бороды свисали нити темной крови, ложащиеся яркими бусами на его толстый живот, форма на котором лопнула, выпуская на обозрение грязную футболку, высокую резинку трусов и рваные лохмотья желтого брюшного жира. Вард угрожающе ощерился, но это было бессмысленно – в глазах Микельсона была только бездонная вода хищного голода.
Охранник попятился, толкнул Варда плечом и внезапно замер, зажмурился, втягивая голову в плечи, как напуганное жалкое животное, слишком уставшее что бы драться или бежать. Его рука так и лежала на пистолете, но вытащить его охранник и не думал, только сжимал побелевшими пальцами, словно рукоять оружия единственное что спасало его от падения. Он не двигался, когда окровавленный урод подошел совсем близко, захрипел в лицо, не шелохнулся даже когда Вард сшиб противника на пол.

Толстяк был податливым и одновременно монолитным и совершенно не отреагировал на меткий пинок в открытую рану, только испачкал Варду штанину кровью и слюной, пытаясь схватить и укусить.

— Ключи!— Рявкнул Вард в ухо зажмурившемуся парню, оттаскивая того обратно в коридор.

— Что?— Парень открыл глаза но тут же снова зажмурился, наткнувшись взглядом на приближающихся заключенных, таких же окровавленных и искорёженных как и Микельсон

— Ключи от наручников, — Вард пихнул ему под нос сцепленные руки, — Или ты сдохнешь.

Может быть, парень понял, может быть, но скорее всего от страха ему стало так все равно что трясущимися руками он снял с Варда наручники и позволил хватать себя и тащить. Вард не церемонился и пистолет быстро покинул кобуру охранника, как родной ложась в ладонь убийце.
Микельсона не брали пули, но выстрел в шею разорвал ему мышцы, из-за чего ублюдок потерял направление, завертелся на месте, натыкаясь на успевших подойти заключенных. Вард даже увидел сонную артерию в свежей ране, но снова, никакой крови и он отложил очередную мысль в папку «разобраться позже».

— Имя, — Сказал Вард, когда они с охранником вывались в коридор, захлопнув двери прямо перед носом у хищной толпы. Пришлось сунуть дубинку охранника между ручек двери, блокируя ее.

— Что?— Парень прижался к стене но, наткнувшись на взгляд Варда, быстро сообразил, — Я Александр…

— Нет. Длинно, -Отмахнулся Вард, — Будешь Берго.

-А? – Берго моргнул, чуть нахмурился, проводя в голове быстрый перевод с испанского и как будто проснулся, — Ты чо, только что членом меня назвал?
Не так уж и плохо, думал Вард, идя по коридорам и слушая возмущенную речь охранника, еще есть силы, может говнюк даже доживет до того, как Вард решит его прибить.

— Сперва они болели. Все болели, — Берго все еще жался к стене, но не отставал. Тюремные коридоры были пустыми и грязными, Вард чувствовал, как подошва его ботинок прилипает к пол. Чувствовал угрозу, где-то совсем рядом и еще, уже вроде и позабытый, злобный азарт подпитываемый мыслью о том что еще немного и он выберется отсюда, — Место в больничном крыле быстро кончилось, некоторых увезли в город. Потом…потом стали умирать и вот это, они стали этим. Ходят, хотя не должны, атакуют, хотя не должны. И жрут, постоянно пытаются сожрать тех, кто еще в сознании. Телефоны перегружены, никто ничего не говорит и я..
— Я не спрашивал, — Прервал его Вард и Берго заткнулся.

Потный охранник Смит расчесал себе всю шею, и кожа теперь падала лоскутами на воротник его формы. Берго не стал его защищать от Варда, да и защищать там было уже нечего. Смит смотрел на живых незрячими глазами, тянул руки. Вард сломал ему все конечности тяжеленным огнетушителем, снятым с пожарного стенда, но так и не добился того, чтобы ублюдок успокоился. Впрочем, им просто нужно было свалить.
Что бы оказаться на парковке служебных автомобилей понадобилось три часа. К этому моменту патроны в пистолете кончились и Вард был весь взмыленным и взбешённым до предела.

— Вези в город, я дам адрес, — Вард вытер липкие от крови руки о ткань автомобильного сидения, за что получил порцию осуждающего взгляда от Берго.

— Слушай, я благодарен что ты меня вытащил. Но надо валить, я не поеду туда, ты даже…ТВОЮ МАТЬ— Берго взвыл, хватаясь за руку, по пальцам которой Вард метко долбанул рукоятью пистолета.

— Вези в город, я дам адрес, — Повторил Вард, чуть прищурив бесцветные глаза.

— Блять, пиздец, — Берго сделал правильные выводы и завел автомобиль, повел его на трассу и дальше, в сторону города, над которым, в серое зимнее небо, поднималась пара столбов темного жирного дыма.

Адрес Вард знал давно, Морено передал ему записку в пачке «Мексиканских Орешков», что было определённо каким-то подъебом, но Вард не сообразил каким именно. Морено же действительно старался и подстраховывался, чтобы даже если все партнеры по вытаскиванию Варда из тюрьмы по какой-либо причине исчезнут, у Варда был шанс добраться до безопасного убежища, сменить одежду, добыть документы.

— Вот твой адрес, — Берго остановился около здания, практически в центре города Грейт Фолс. В темных сумерках мерцали праздничные украшения и ёлка, освещая какие-то непонятные силуэты, копошащиеся на противоположной стороне улицы.

Вард вылез из машины, чувствуя, как тонкие ботинки тут же промокли от холодного снега. Берго же даже не стал ждать, когда он закроет дверь, тут же выжав газ и рванув прочь. Умный ход, Вард все еще подумывал над тем, чтобы прибить ублюдка.
Ключ от квартиры нашелся приклеенным скотчем под подоконником окна на пролете второго этажа. Как Морено и говорил. Вард нашел нужную квартиру, прислушался к тишине за дверью, и стал открывать замок. Укрытие сейчас бы очень пригодилось, Вард в промокшей от крови и пота тюремной робе откровенно мерз и от этого чувства только злился сильнее.

Замок открылся с сухим щелчком, отвратительно громким для безмолвного здания. Эта тишина, в которой только едва различимо гудели потолочные лампы, была неестественной, будто кто-то специально приглушил все звуки. Нет, просто все вымерло. Нигде не хлопали двери, не гремела музыка или телевизор, никто не ругается или кашляет за стенкой. Стерильная тишина и только скрипнула дверь, когда Вард ее толкнул.

И наткнулся на дуло пистолета.
Вообще, быть под прицелом было самым привычным состоянием для Варда, так что он даже не удивлялся, обнаруживая темной зев дула направленный в свою сторону. Но все же, привычно не значит приятно, и Вард вскинул свой пистолет в ответ. Если бы были патроны, он уже выстрелил бы, но пока просто пугает и пытается подловить момент, когда противник в тени примет решение стрелять или, может, отвлечется.

Тогда можно будет поднырнуть под дуло, переместить все в горизонтальное положение ь и пару раз приложить рукоятью по голове, чтобы неповадно было наставлять пушку на Варда. Скорее всего пулю избежать не получится, но дыркой больше или меньше, Варду не привыкать. Но пока они стоят неподвижно, и тишина прерывается только очень далеким, но таким отчетливым, взрывом, эхо которого тихонько дребезжит в стеклах окна.

Организм на противоположном конце пистолета подал голос за мгновение до того как ситуация стала совсем безобразной. Вард уже видел дрожь дула, что определенно было отличным поводом напасть: сложно будет сделать меткий выстрел, когда оружие так ходит ходуном.

А еще он чувствовал запах, какой-то очень давний, почти забытый. Это был запах разогретого сыра, бобов, мяса и острого перца, запах дешевой мексиканской еды, которая не имела никакого отношения к Мексике, да и к еде, впрочем, почти тоже. Последние сутки все что окружало Варда было наполнено ароматом блевоты, крови, болезни и обсосанного Берго, так что от густого запаха еды даже на мгновение куда-то повело, а рот наполнился горькой слюной. Вард убивал и за меньшее, сейчас не отказался бы перегрызть ублюдку горло да пойти пожрать наконец-то.

Но ублюдок подал голос и, во-первых, оказался сукой. А во-вторых, знал Варда по имени. Да, он Вард, Вард – это он. Собственное имя казалось непривычно тяжеловесным, но зато позволило вспомнить. Он пришел сюда не убивать, здесь должны быть люди, которых можно было бы назвать «друзья», если бы вообще он использовал такой термин по отношению к живым людям.

— Хм, — Отозвался Вард и, убрав пистолет за пояс, шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь, — Похуй на робу. Полиция не приедет.

Полумрак квартиры казался совершенно непроглядным после света коридора и Вард на ощупь нашел тумбочку, утащил ее в коридор, подпирая дверь изнутри. Занося в квартиру вместе собой запах крови, Вард прошел, внимательно осмотрелся, скользнув по девчонке бесцветным взглядом. Она была длинной, худой, с тяжелым и колким взглядом, напряженная и встревоженная, что тоже было весьма привычно. Обычно женщины всегда были встревожены, находясь в одной комнате с Вардом. Ее пистолет мирно лежал на столе, а рядом с ним – буррито. Вард, не спрашивая взял его и стал жрать, не замечая свои грязные рукава и разбитые руки. Еда была теплая и именно такая как он и рассчитывал – влажная, жирная и даже, вероятно, с мясом.

— Где Морено, – Вард на ходу запихивая в себя остатки буррито обошел квартиру. Это не заняло много времени, она была небольшая, и в ней был тот самый живой бардак, который появляется в любом месте, где живут люди. Вард скомкал т упаковку от буррито и метко кинул ее через всю комнату в раковину, снова уставился на девчонку, пристально и холодно, — Ты кто.

Один из ответов на свой вопрос Вард не получил, но решил не докапываться. Где бы не был Морено он был явно не в этой комнате, если, конечно, не стал таким скользким что смог затаиться в узкой щели под холодильником. А если ублюдок не здесь, то в целом и похуй, Вард совершенно точно не соскучился.
У Джейн простое и короткое имя, веснушки и колкий язык.  Запах ее сигарет не перебивает запах крови и прочего говна, коркой сохнущей на тюремной робе, только кажется еще больше подчеркивает. Да, Варду определенно нужно помыться и переодеться, и сменить обувь тоже, потому что легкие тапки почти что тают вместе с холодным снегом.

-Скажи спасибо. Что тебя не сожрал,- Отвечает Вард на реплику про ужин в контексте последних часов эти слова приобретают совершенно другой смысл.
Но нет, они поговорят чуть попозже, а сейчас теплая тяжесть еды в желудке прижимает к текущему моменту и в этом моменте Вард уходит в ванную комнату, оставляя дверь открытой на распашку. Маленькая квартира видна как на ладони и этого его полностью устраивает.

Тюремная одежда отправляется в угол, ложась неопрятной вонючей кучей на потрескавшийся кафель. Вард проводит ладонями по предплечьям и бедрам, рассматривает свою шкуру, выискивая травмы, так как давно не доверяет рецепторам боли, но на нем только синяки и поцарапанные руки, которыми он ломал закрытые двери тюремных блоков еще совсем недавно. Но это ерунда, и горячая вода из крана отлично смывает с него запах крови и уличный холод. Вард не стал слишком долго наслаждаться кипятком, хотя вот сейчас хотелось по-настоящему свариться нахуй, и просто хорошенько смыл с себя все лишнее, поскреб голову пальцами и вышел обратно в комнату, оставляя на полу мокрые следы.

- Начинай говорить, - От его тела валил пар, смешиваясь с сизым дымом сигарет. Быть голым Варду не очень нравилось, но гораздо больше ему не нравилось не видеть, что делает Джейн или поворачиваться к ней спиной. Она выглядела здоровой, хоть и бледной, но Вард продолжал раз за разом заглядывать ей в глаза, пытаясь заметить не появился ли в ее зрачках тот же самый тупой голод.

Кипяток быстро остывал, оставляя после себя только досадный холодок и мурашки, бегущие по коже. А Морено грел свою задницу в Мексике. Везучий ублюдок, Вард действительно испытал что-то очень похожее на зависть. Он бы с большим удовольствием сейчас зарыл себя по шею в раскаленный песок, но нет, он в тысячах километрах от дома и тут только остывающий воздух, снег за окном и очень цепкий взгляд Джейн.
Такой интерес к себе Варду не понятен. Он не вооружен, разве что, если считать чоризо за оружие. Но Джейн, кажется и не считает, только жрет с таким аппетитом что и этот буррито хочется у нее отжать.

Но на вкус Варда Джейн слишком мало давала информации и слишком много задавала вопросов. Не на это он рассчитывал, совершенно точно не на это. Да и все новости ее были горькими на вкус. Нет связи, нет ответа от Морено, ничего нет, кроме лихорадящего города где-то там за пределами их квартирки.

- Сам сбежал, - Вард выдернул из рук Джейн сумку и вытряхнул все ее содержимое на диван, - Кровь заключённых и копов. Ты сама кто?
Он говорит короткими, удобоваримыми фразами, словно рубит весь текст на куцые куски, выкидывая большую часть слов. Он, конечно, на свободе, и это определенно плюс. Но из всей команды поддержки осталась только одна сука и Вард искоса смотрит на нее, натягивая трусы. У Джейн очень длинные ноги и он скользит по ним снизу вверх, задерживая взгляд на ширинке ее джинс чуть дольше чем нужно.

- Ты видела…- Вард делает небольшую паузу. У него нет слова для описания уебков, которых он видел в тюрьме. Он и сам не знает, что именно видел, и, наверное, надеялся то Джейн ему что-нибудь скажет, но она даже словом не упомянула уродцев. Так что Вард морщится и кивает на окно, подразумевая улицу,  - …этих?

Он мог бы догадаться: Морено любит вот таких, сухих и точенных, похожих не то на обглоданное морем дерево, не то на лезвие ножа. Не во вкусе Варда, ему всегда под руку попадались те на которых мяса побольше. Будто бы ему не женщина нужна, а запас провизии на черный день.
Так что да, никаких хуево рядом с собственностью Морено, все очень серьёзно. Не то что бы Вард собирался, но Джейн все равно сказала это в слух, обозначая правила социальной игры. Вард всегда проигрывал в такие игры.

Хотя мысль сломать игрушку Морено все же посещает мозг. Вард чуть склоняет голову к плечу, застегивая пуговицу джинс. У Джейн не так уж много шансов против него, даже с пистолетом, так что он может размяться и немного отвести душу.  Потом вернуть Морено самые ценные куски его женщины, волосы, например, со скальпом, или глаза. Вот только…

Вот только Морено в Мексике. А он здесь, и то, что твориться вокруг никак не хочет умещаться Варду в голову. И предчувствие говорило, что, если сейчас он останется один, ничего хорошего с ним не будет. Так что вымещать свою злость на Джейн нет смысла. К тому же, запоздало понял Вард, она сделала ему комплимент. Это было чем-то новым.

-Нет. Не копов. Других, - Вард помотал головой, но не продолжил эту тему. Для этого нужно было понять, что он видел. А он не понимал.
Еще пару часов назад он ломал огнетушителем руки и ноги очередному окровавленному заключенному и кости хрустели как надо. И мясо рвалось как надо. Только все остальное было совсем не как надо и ублюдок, корчился, скалился, но не кричал, хотя должен был. Никто из них не кричал, хотя должны были.

- Зачем искать? – Вард натянул футболку, чуть застряв башкой в вороте, - Думаю они забили на тебя и меня хер. И свалили. Или сдохли.
За окном промчалась полицейская машина с включёнными сиренами от чего Вард замер на несколько секунд, глядя мимо головы Джейн.

-Оружие есть? Нам пригодится. – Он отмер и застегнул толстовку,- Там пиздец.

- Ты отсюда вообще не выходишь, - Спросил Вард, где-то потеряв вопросительную интонацию.
Не выходит, не понимает, о чем он, и, скорее всего только поэтому и живая. Оптимизм Джейн по поводу ее друзей Вард совершенно не разделяет. Ну не верит он что кто-то, заглянув в глаза этим уродам, вспомнит про одну тощую суку, затаившуюся в темной квартире. К тому же она была чужой сукой, так что пусть Морено ее и защищает. Логично же.

Где-то были люди, которые сражались за других, даже незнакомых, которые закрывали грудью нуждающихся. Вард знал об этом, потому что он был тем, кто выбивал из них все их благородное дерьмо и стрелял в их решительные лица. Быть хорошим – дорогое удовольствие. Так что ты становишься плохим, но зато живешь долго.

Хорошая новость что у них все же были какие-то запасы. Плохая новость что объяснить Джейн происходящее Вард толком не мог.

Там пиздец, Джейн. Просто пиздец.
Нет, не так. Вард глядя перед собой пустыми глазами заправил в штаны свитер и крепко затянул ремень.
Они болели, говорил Берго, или как-то так. Они умирали. Они возвращались.
Какой-то болезненный бред, какая-то херня. И Вард, обуваясь в тяжелые надежные ботинки, слегка жмущие после разношенных тюремных тапок, морщится, как от боли. Как объяснить то, для чего у него нет объяснений?

-Пошли, - Вард стряхивает с себя оцепенение и идет к выходу, отодвигая от двери комод. Джейн, конечно же, не пойдет, да и зачем ей? – Пойдем. Джейн.

Вард хватает ее за руку, фоном удивляясь какое у нее тонкое запястье, и тащит на улицу, не давая ей даже одеться. Но они ненадолго, он и сам не накидывает куртку, только ссутулится, когда крошечные редкие снежинки падают ему на затылок. Без слоя чужой крови словно даже холоднее.
На улице мерцает елка, заставляя тени плясать и Вард вертит головой. В метрах ста от них два человека, закутанные по самые глаза, нервно бросают сумку с чем-то тяжелым и исчезают за углом, но Варду нет дела до мародёров. Его интересуют другие, неуклюжие, дерганные и ломаные. Например, такие как молодая девушка, что вываливается им навстречу.

У девушки ярко-желтая, канареечная куртка, из рваных ран которой сыпятся светлые перья при каждом неровном шаге. Девушка смотри тем самым взглядом и Вард отпускает прохладную руку Джейн что бы ударить уродку в грудь, валя ее на асфальт. Пинает уже упавшую, обходит и сгребает за волосы на голове, поворачивая к Джейн лицом.

Девушка щелкает зубами, тянет к Джейн руки с поломанным маникюром и пытается достать, совершенно забыв о Варде за ее спиной, что держит ее за волосы.

- О них. Я говорю о них, - Вардд трясет своей заложницей, а та совершенно этого не замечает. Белый свитер на ней расползается на нитки, прилипнув к телу благодаря давно замерзшей крови. Держать ее сложно, Вард чувствует, как с каждым рывком уродка выдирает себе волосы, намотанные на его кулак. От нее пахнет свежим трупом и еще чем-то, пудрено-цветочным, может косметикой, может гелем для волосы, что остается на его пальцах вместе с целыми прядями светлых волос.

- Они все такие, Джейн. Ты видишь?- И последняя фраза звучит практически как просьба подтвердить это все, сказать что это действительно происходит, а может быть, дать ответ.

Уродка слышит голос и пытается развернуться к нему, выкручивая зафиксированную голову с гибкостью непозволительной для обычных людей. Вард матерится на испанском, коротко, но от души, и откидывает ее в сторону. И девушка даже падает, скользя по льду, но тут же начинает снова вставать, путаясь в пуховике. От елки к ним иду еще такие же, и в ярких отблесках гирлянд их тела выглядят еще более нереальными.

Может быть Вард ошибся и Джейн не увидит и не поймет, может быть протянет руки помощи этой бедной женщине в ярко-желтом пуховике и тут же будет сожрана. Или, может быть наваждение спадет и та, кого Вард считал живой падалью, наконец-то подаст голос, заплачет, вцепится в Джейн, но только для того что бы та ее спасла. Может быть, Вард все это время ошибался?

Может быть, Вард даже надеялся на то, что он ошибался. Собственное безумие казалось не такой уж большой проблемой, чем-то ожидаемым, к чему он много лет готовился. Понимание реальности происходящего не дало облегчения, наоборот навалилось, вместе с тошнотворным запахом падали, смешанным с холодным воздухом. К тому же у Джейн не было ответов, только совершенно естественная реакция – убежать и спрятаться. Правильно. На улице больше нечего было делать.

Вард оскалился приближающимся ублюдкам, отвечая на их зубастые гримасы и отступил в подъезд, крепко закрыв дверь. Даже оторвал от стены доску для объявлений, стряхнув с нее яркие рекламки доставки пиццы и предупреждения о ремонте лифта, и воткнул между ручек подъездных дверей, создавая хлипкую защиту. Эту проблему придется решать потом, а пока – сгодится, хотя бы будет шумно, когда гости сломают дверь и попадут в подъезд.

Каждая ступень лестницы на второй этаж напоминала Варду что день выдался тяжелым. Напряжение и нагрузки накопились глубоко в теле и теперь словно царапали кости при каждом движении. Вард ненавидел признаваться в таком, но, все же, он устал. Он старался держать себя в форме в тюрьме, и да, его тело было все еще в тонусе. Разум же, вот его слабое место, тяжело расставался с мыслью что домой он вернется не скоро и не так уж просто, как рассчитывал.

Дверь в квартиру оказалась закрыта и Вард, не ожидавший этого, подергал ручку, не понимая почему не может зайти. А потом подергал ее еще, и дергал до тех пор, пока Джейн все же не пустила его внутрь. Если бы не пустила – он бы выбил дверь, а потом выбил бы что-нибудь и ей заодно.
Но увидев ее бегающие глаза и особенно заметно проступившую бледность, на фоне которой веснушки стали казаться только ярче, Вард только покачал головой и задвинул дверь ящиком. На полу оставались мокрые следы и Вард не сразу сообразил, что их оставили ступни Джейн в промокших насквозь носках. Он ведь вытащил ее в снег босой, даже не подумав о таких деталях. Вард еще раз проверил дверь, будто за те двадцать секунд что он не смотрел на нее она открылась, а комод отполз в сторону, и снова поймал Джейн за руку.

На столе все еще лежал пистолет и, скорее всего, в нем были патроны. Кто даст гарантию что сука Морено не пустит себе пулю в голову? Или в голову Варду, чего уж тут, вариантов было уйма.  И тем более, Вард не давал гарантию что сам не возьмет пушку в руки и не сломает чужую бледную игрушку раз и навсегда.

Так что руки Вард поспешил занять чем-нибудь другим и толкнул Джейн на диван, тут же садясь рядом. Ноги у девчонки были не толще его запястья и Вард по хозяйски стянул с нее мокрые носки, переставил ступни себе на бедро и накрыл ладонями, сжимая горячими пальцами ее холодные щиколотки. 
Молчание затянулось и Вард просто смотрел перед собой, не видя ничего, перебирая в голове ворох путаных мыслей, в основном решая как быть если падаль таки проберется в здание и перекроет основной выход. Ноги у Джейн не спешили греться, все еще оставаясь прохладными как металлическая рукоятка пистолета.

- Морено говнюк, -Наконец-то сказал Вард, совершенно не то о чем думал последние минуты, но другие слова пока никак не хотели помещаться у него на языке. К тому же, он предполагал что Джейн согласится с этим утверждением и у них появится некое социальное взаимопонимание, - Хитровыебаный говнюк.

Холодные ступни в ладонях никак не хотели греться, словно впитали в себя весь уличный холод, заледенели до костей. Вард сжимал их, гладил, гоняя под бледной кожей кровь, но не ожидал что Джейн подаст голос и ответит. На мгновение, затянувшееся в его голове, не глядя на девчонку, он подумал, что она уже сдохла, что он пытается согреть труп.

Но нет, живая, говорит вот, защищает своего ебаря Морено. Вард бы мог поспорить, ведь Морено делает это все не для искусства и не из большой любви к Варду, нет. Просто Морено прекрасно знает где приткнуться к кормушке, а где повилять хвостом, что бы не отжали все ценное вместе с половиной головы. Ушлый ублюдок, тем и ценен. Морено всегда все надо, денег, еды, удобств, красивых сук…

Вард моргнул, посмотрев Джейн в лицо, повел плечом, выказывая усталость. Но все же, сука действительно не понимала ничего, и даже представление с падалью на улице словно бы и не дало результата. Вард, конечно, злился на такую нерасторопность, но понимал, что сейчас он не в том положении что бы сраться с единственным союзником. Джейн могла держать пистолет и направлять в нужную сторону, это Вард видел, а значит польза от нее есть.
Да и понять ситуацию Варду помогало только то, что он не очень и пытался ее понять. Он принял главное правило – убей или умри. Давно известно правило, въевшееся в мозг как старая кровь въедается в одежду. Для Варда концепция что каждый из людей попытается тебя убить была нормой, совершенно просто помещающейся в его пустой, но тяжелой голове.

Сложнее же было все как-то обернуть в слова. Вард молчал не меньше минуты, пустым взглядом глядя куда-то между бровей Джейн. Там у нее уже залегла морщинка, не смотря на возраст. Глубокая морщинка, острая как осколок стекла.

- Да, - Наконец-то сказал Вард, - Я сбежал сам. Никто не пришел. Но… Мне повезло. Меня вытащили из камеры. Повели куда-то. В тюрьме был бардак. Бунт заключенных, как я подумал. Я подумал, что опять драка. Нет. Не драка. Там были живые, я видел троих. Один стал падалью, не знаю как. Второго при мне сожрали. Третий выжил, привез меня сюда. Не думаю, что он вернется, он напуган, сбежал из города. Остальные были как та сука на улице. Живые, но не совсем. Они кусаются, тянут все в рот. Их не успокоить. Ударов не чувствуют. Но если быть глазам, то теряются. Их много. Барго говорил…- Вард потёр голову рукой, пытаясь вспомнить слова копа. С каждой фразой он склонялся вперед все сильнее. Он устал и перемалывать жерновами разума происходящее было тяжело, — Он говорил, что болеют. Потом становятся ебаными трупаками. Жрут живых. Он говорил слово, - Вард щелкнул пальцами, вспомнив наконец-то. - Зомби. Он называл их зомби. Я только из-за этого и выбрался. Из-за ебаных зомби. Тюрьмы там больше нет.

Рада она, что он выбрался, ага, конечно. Джейн рада ему. Какая наглая ложь. Но понятная. Иногда слова самая доступная форма самозащиты.
- Били по голове? Меня?- Вард посмотрел на девчонку очень внимательно и нахмурился. Это был тупой вопрос и Джейн стоило об этом знать, - Конечно меня, блять, били по голове. Нет, не обкалывали ничем. Я. Бля. Знаю когда я вижу правду, а когда..

Вард осекся и отвернулся к окну. Свет елочных фонариков играл на задернутой шторе. Он врет.

Если Джейн сейчас не признает, что на улице видела сраную людоедскую падаль, Вард удавит ее. Нет, не удавит конечно, нельзя убивать союзников, когда сомневаешься в реальности. Но упрямость суки доводила, потому что нет, Вард не был уверен. Может быть, в тюрьме был все же тюремный бунт. Может он запомнил все не так. Где он вообще?

Вард обвел взглядом комнату, чуть наклонился в сторону что бы увидеть входную дверь и убедится, что она закрыта. Ему холодно, да, точно, он замерз и устал. Ему нужно поспать. Вард с легким удивлением обнаружил у себя в руках женские ступни и рассеянно пощупал их. Щиколотка у Джейн была такая тонкая что он полностью обхватывал ее пальцами. Зато ступня длинная, может без проблем носить мужскую обувь. Это хорошо. Легко будет найти подходящие ботинки, если что.

«Если что» что Вард пока не мог сказать точно.

- Выдумка, - Зацепился Вард за понятное слово и громко щелкнул зубами, - А я думал, что то, что Морено ебет гладильные доски— это выдумка, а не, смотри-ка. Вот и ты. Но похуй. Не верь мне. Похуй. Мне похуй.

Он чувствовал, что затормаживается все больше. Усталость брала свое.
- Похуй, - Повторил Вард уже в который раз и потер лицо ладонью, сфокусировался на Джейн, - Мне нужно поспать. Пару часов.

Джейн выпад в свою сторону не прожевала и не проглотила. Ударила, словно прикладом ружья от отдачи, больно и вполне прямолинейно. Пинок гулко отозвался в грудной клетке и Вард шумно выдохнул, распрямился, разгоняя боль по всему корпусу. Вот же сука.
Но -  вот же сука! Морено, разве, любил таких? Ему вроде нравились посмиреннее, по-мягче, что бы можно было весело с ними играть и не рисковать сломать себе зубы. Джейн же уже проявляла характер, довольно проблемный, который стоил бы ей пары сломанных костей, если бы Вард хотел бы сейчас заниматься всем эти.

Он не хотел. Так что вот ей возможность бить его, пусть наслаждается пока может. Не многим людям доступна подобная опция без вреда для здоровья.
Он молча поднялся на ноги, посмотрел на Джейн долгим, тяжелым, но совершенно пустым взглядом, и ушел в спальню.  После слов про грязное постельное белье Вард ожидал увидеть скомканные пропитанные кровью и гнилью простыни, но откинув одеяло, обнаружил только немного помятую постель. Даже провел ладонью по ней, но так и не понял о какой грязи говорила Джейн.

Может быть о стойком запахе ее шампуня от подушки, но для Варда это было все равно что больничная чистота.

Сон навалился удушающе тяжелым одеялом, не выбраться и не вздохнуть. Поверхностный, но липкий, он погрузил Варда в какие-то рваные, дерьмовые сны, в которых нужно было снова бежать, или бить, и пальцы ломило от ударов, а ноги гудели от нагрузки. Так что, когда Джейн осторожно стала отодвигать тумбочку от входной двери, издав при этом самый тихий из возможных скрипов, Вард с готовностью, и даже некоторым облегчением, проснулся. Не выспавшийся, не отдохнувший, запутавшийся ногами в одеяле, но хотя бы в горизонтальном положении и с возможностью разжать и размять сведенные от напряжения пальцы.

Джейн ушла, тихо закрыв дверь за собой. Далеко и надолго ли, Вард не знал, но остался лежать, глядя в потолок. Уличный свет, проникающий сквозь щель между неплотно задернутых штор, подсвечивал сеть трещин и закрашенных белой краской неровностей потолка. Это походило на карту, с сеткой дорог и перепадами рельефа и Вард скользил взглядом по ней, но видел карту штатов и Мексики. Он видел пути, по которым нужно было уходить.
Джейн может быть не вернется. Ее могут убить, или, она просто сбежит, испугавшись безумия Варда. Ничего, тогда он просто соберет остатки полезных вещей и уйдет сам. На юг. Наверняка он найдет карту, или что-то похожее. Если не найдет – он знает, как найти юг по солнцу, а там… будет просто двигаться туда, и рано или поздно упрется в океан или в границу с Мексикой. Ну или во Флориду.

Такие простые планы давались Варду легко. Простое – значит надежное.

Но Джейн может быть вернется и тогда Вард предложит ей пойти с собой. Не из каких-то благородных чувств, нет, просто сука может быть полезной. Она умеет стрелять, и, наверное, даже иногда попадать. Возможно, умеет водить. У нее есть глаза, руки, желание жить. И килограмм сорок мяса, которое можно съесть или закрыться ими от пуль.

Джейн вернулась. Вард моргнул, просыпаясь окончательно. Девчонка не с первого раза смогла закрыть дверь на замок цепочку, да и задвинуть тумбой в этот раз получилось не так тихо. Это звучало нервно, неправильно и Вард слез с кровати, стряхнул с себя сонное оцепенение и вышел в комнату.

Лицо Джейн было бледнее обычного. И взгляд. Даже Варду, экстремально непроницательному, все сразу стало понятно. Да и запах. Джейн принесла с собой запах который он теперь ни с чем не смог бы перепутать.

- Пошли, - Вард, щурясь от света огоньков елки, кивнул на спальню, - Закроем дверь. Две двери лучше одной. Можешь взять нож если боишься что я к тебе полезу.

Они лежали втроем на кровати, Вард, Джейн и кухонный нож. Одетые, в обуви, остро заточенные. Мир вокруг казался затаившемся и мертвым, и где-то очень далеко в здании, почти неслышно, раздавались звуки включённого телевизора. А может быть, это только казалось.
- Да. Мексика, - Сказал Вард, в тон Джейн, почти беззвучно.

Как давно он мечтал о Мексике. О жаре, о песке на зубах, о испанском языке и этой музыке, о всех тех мелочах, которых он никогда не касался, но к которым, оказывается привык. Он скучал по тяжелому дробовику в руках, по понятным концепциям, по четким понятиям «свой-чужой». По сыну.
Варду, казалось, что он не спал, просто закрыл глаза, вдохнул воздух, ощущая где-то в глубине черепа далекий, полузабытый запах нагретой санорской глуши, почувствовал тепло солнца, а когда открыл глаза в комнате было уже светло.

Первое что он увидел – тонкое лезвие ножа у своего лица. Неподвижное и бледное в этом странном зимнем свете, оно холодно блестело, опасно, но очень знакомо. Ручку ножа сжимали тонкие пальцы Джейн, но она спала: хмурилась какому-то своему сну и темные пряди волос перечеркивали ее лицо. Вард медленно отодвинулся от лезвия и поднялся с кровати.

В щель между штор было видно только непроглядно белый кусок пустоты. На улице стеной шел снег.

Но в кране была вода и Вард умылся горячим, почти кипятком. В зеркале его рожа выглядела чуть более живой чем вчера и даже круги под глазами казались на такими темными. Вард неторопливо размял тело, проверяя как все работает. Что-то внутри отозвалось болью, но не сильной и неважной, и Вард, сделав десяток отжиманий, обратил свое внимание на гудящий холодильник.

Тут была еда и Вард выскреб на сковородку слипшийся рис и какие-то замороженные куски мяса все хорошенько прожарил и залил яйцом. Блюдо получилось нехитрым, но нажористым и горячим, щедро посыпанным перцем и чесноком. Еще Вард нашел банку растворимого кофе и намешал себе напиток, в процессе перепутав чайную ложку со столовой. Напиток получился чрезмерно крепким и слишком ароматным. Вард отхлебнул его, сдавленно кашлянул и, наконец-то, подошел к окну.

На улице, засыпанной свежим снегом, не было следов. Только посреди проезжей части стоял одинокий человек и сугробы на его плечах и голове походили на дорогую меховую накидку. Вард поднял пустые руки, сжимающие невидимую винтовку, прицелился поверх несуществующего ствола ублюдку в голову. Один выстрел, всего один выстрел… Как же ему не хватает оружия. 

От шкворчащей сковородки потянуло легким запахом горелого.

- Mierda.

Вард резко отпрянул от окна и схватил сковородку, убирая ее с огня. Пока Джейн ссала, с открытой дверью, конечно же, а потом возвращала себя в мир живых, Вард отодрал еду от сковороды и вывалил ее на тарелку. Да, с нижней стороны еда приобрела очень насыщенный угольно черны- цвет, в глубине которого крохотными рубинами блестели кусочки морковки из риса. Но, с другой стороны, это все еще была еда, так что Вард решил что эта битва с готовкой была не проиграна. Просто ничья. Он вилкой распилил еду на два совершенно ровных куска, перевалил один из них на другую тарелку и поставил ее рядом с пепельницей Джейн.

Она уже стала отрабатывать свою еду и слова суки вполне имели смысл. Машина. Бензин. Еда. Вода. Одежда. Да, да, Вард понимал это, но это были как раз те мелочи, о которых он обычно забывал думать. В его списке приоритетов всегда на первом месте было оружие. Потом все остальное. Когда есть оружие многое из списка появляется как-то само собой.

- Я знаю куда ехать, - Практически не соврав сказал Вард и очень быстро упихал в себя еду, так и стоя рядом со столом. Просто механически загрузил, вместе с пригоревшим и не особо разбираясь во вкусе. Тарелку кинул в мойку и залпом допил кофе. Да, дорогу то Вард знал, но Джейн все равно стоило беспокоиться, о других вещах, впрочем вслух он это не сказал, - Что у нас есть по оружию?

Через минуту на столе лежали два пистолета. Тот, что Вард принес из тюрьмы - тяжелый черный глок с совершенно пустой обоймой. Пистолет Джейн – старенький CZ со спиленными номерами. Повезло, один калибр.

- Сколько патронов? – Мимоходом спрашивает Вард, уходя в спальню и возвращаясь с кухонным ножом. Нож ложится рядом с пистолетами и Вард смотрит на это скудное разнообразие долгим и пустым взглядом, - Это все? 

- Выкинуть всегда успеем, - отвечает Вард с такой интонацией будто Джейн предложила ему прикурить от сотни баксов.
Выкидывать оружие! Дикость. Где Джейн думает они возьмут новое? Вард уже хотел задать этот вопрос, но сука ответила раньше, чем он открыл рот. Вард знал, что хранят в тайниках. Но он не думал, что у Джейн есть деньги, потому что Морено обычно держит все деньги при себе, параноидальная дрянь. Видимо что-то фундаментально пошло не так, раз Морено смог жить на таком расстоянии от такого количества денег.

- Я понял, - Сухо ответил Вард, рассматривая содержимое сумки стеклянным взглядом.

Да, примерно лям. Очень неплохо. Этого может хватить на какое-то время, чтобы компенсировать отсутствия у Варда, например, документов и наличия разыскиваемой рожи. Или то, что он сбежал из тюрьмы…

Воспоминания о побеге попытались пробраться на поверхность, но Вард засунул их поглубже, поморщившись. Все сейчас, когда был такой привычный и четки план, казалось размытым и нереальным. Они с Джейн не говорили о… Нет, не говорили ни о чем лишнем. И видимо не собираются. Все выглядело так будто они просто сваливали из города захваченного, например, другим картелем.

Вард зарядил обойму своего пистоле, спрятал его за ремень, под футболку, покрывшись мурашками от прикосновения холодного метала к коже. Зелень баксов снова привлекло его внимания и он, чуть подумав, вытащил одну плотную пачку. Несколько купюр отправил себе в карман, остальное кинул Джейн, жестом указав на карман ее джинс. Им нужно было собраться и это было недолго, ведь по большому счету, кроме сумки денег им нечего было собирать. Вард натянул на себя всю имеющеюся одежду, плотно зашнуровал ботинки и скинул тюремный, окровавленный шмот, похожий сейчас на грубо снятую шкуру, в освободившийся тайник, поставил доски пола на место. Смыл с кружки, вилки и тарелки следы своей ДНК и встал у двери, ожидая Джейн. В коридоре была тишина, только один раз на этаже выше скрипнула половица не то под чьим-то весом, не то просто от перепада температуры.
Кухонный нож остался на кухне, о чем Вард стал сожалеть как только они вышли на улицу.

В бледном свете, раздробленном миллиардом снежинок, были другие люди и Вард мгновенно напрягся, натянулся до предела. Но ближайший прохожий сам шарахнулся от него, посмотрел круглыми глазами и что-то буркнув, поспешил скрыться. Просто люди.  А кого конкретно он собирался тут увидеть?

- Люди, - Прокомментировал Вард эти пять прохожих в поле видимости, так будто Джейн их могла не заметить или не узнать.