Каждый по-своему справляется со стрессом, особенно если он вызван томительным ожиданием. Женева готовилась. Операция должна была вот-вот начаться – на столы в помещении, отведенном под медицинский блок, выставлялись банки с лекарством. Запасов оставалось немного, но они были, а если с оружием дело выгорит, то и на её улице, в скором времени, наступит праздник в виде полного холодильника медикаментов.
Шприцы, скальпели, зажимы – никто не знает, что может пригодиться, так что пусть все будет под рукой. Надежда – сладкий сироп, который едва ли оправдывался. Да, Жаклин надеялась на лучший исход, вдруг ей повезет и максимум, что она сделает – обеззаразит, да перебинтует пару царапин, ну может заштопает Хьюстона, который, за каким-то лядом, напросился с оперативниками. Но по факту, Фэлсворт готовилась к худшему…
Стрелка на часах ползет медленно, лишая покоя, заставляя каждую секунду бросать на неё взгляд, в надежде, что что-то измениться. Очередная проверка лекарств, расставленных в алфавитном порядке, - ты точно ничего не забыла? – мысленно произносит название, кивает, проговаривает про себя в каких случаях и что нужно применить. Снова взгляд на циферблат и тихий выдох. Ожидание убивает.
Иногда, она жалеет, что не участвует в полевых действиях, иногда, она понимает, что её навыки и знания могли бы пригодиться там, но осаживает себя всякий раз, напоминая, что здесь она на месте, здесь она максимально полезна для Гекаты.
Кончики пальцев выбивают неровную дробь на стальной поверхности стола, нижняя губа закушена, ровное дыхание срывается, когда из коридора доносится шум. Нарастая, он заполняет собой не столько пространство, сколько голову доктора, требуя действий. Женева разворачивается и летит к двери, рывком открывает, тут же выходя навстречу Дублину, тащившему нечто, отдаленно напоминающее Хьюстона. Остальных видно не было и это плохой знак.
Пройдя вперед, встречая парней, она поднырнула под левую руку Майкла, придерживая его за талию, критично осматривая окровавленную гачу темных джинс. Пропитались они знатно, а судя по лицу, приобретшему землистый цвет – тут вся кровь, пропитавшая ткань, его. Тихо выругавшись, женщина кивнула в сторону медицинского блока.
- Что произошло? – Ирландец любит потрепаться, за словом в карман не лез, никого не стеснялся при выборе выражений, но сейчас, судя по всему, говорить ему не хотелось. Желваки ходили под кожей, губы сжаты в тонкую линию, взглядом с Жаклин он старался не встречаться – это плохо. Внутри все замерло, покуда в груди разрасталась какая-то сосущая пустота. – Дублин?
- Его подстрелили, нашел уже в крови, сразу сюда. – Отчеканил мужчина, взглядом спрашивая, куда положит. Светловолосая замерла, после чего кивнула на кушетку, предварительно застеленную одноразовой простынью. – Мне нужно вернутся, помочь остальным…
Он что-то не договаривал, постарался, чтобы их взгляды не пересеклись и быстро ушел, плотно закрыв за собой дверь. На секунду, Женева похолодела, чувствуя, как опускаются руки буквально, но короткий, едва слышный стон из-за спины, возвращает в настоящее. Все потом, сейчас нужно понять, что делать с Ллойдом.
Фэлсворт взяла ножницы, быстро разрезала гачу почти до паха, аккуратно отодвинула верхнюю половину, стараясь не дергать места, где кровь успела запечься. С пулевым ранением дело обстояло хуже, пришлось промыть раствором, прежде чем содрать ткань.
- Знаешь, мне, наверное, не стоит удивляться, что именно тебя притащили в таком состоянии, - тихо ворчит она, снимая и вторую половину гачи, бросая отяжелевшие тряпки в угол. Он потерял много крови, но в переливании не будет смысла, пока она не разберется с раной. – Есть хорошая новость и плохая. Хорошая – вряд ли задета бедренная артерия. Плохая – шрам вряд сделает твои куриные ноги привлекательными.
Внутри нарастало волнение, ей казалось, что она не успевает, опаздывает. Мысли об операции и том, почему из всей группы вернулось лишь двое, постепенно уходили на задний план. Вперед выступило бледное, тяжело дышащее тело хакера. Оставалось надеяться, что доставили его вовремя.
Подтащив столик с инструментами к кушетке, Женева схватила пузырек с обезболивающим препаратом, к несчастью Майкла, анестетики остались только местного действия, что снижала боль лишь наполовину. Обколов рану вокруг, она подошла к голове парня, аккуратно похлопав его по щекам.
- Хьюстон, зайка, просыпайся! Давай, открывай глаза, посмотри на меня! – На последней фразе пацан получил уже заметно ощутимый шлепок. Жаклин мысленно напомнила себе, вписать в список нашатырный спирт хотя бы, ну или нюхательные соли, если уж совсем припрет. – Чего не задницей поймал эту гребанную пулю?
Вокруг прострелянного бедра уже образовалась бордовая лужица и это было плохо. Единственное, что вселяло надежду – снаряд прошел навылет, а значит она может прямо сейчас приступать к остановке крови. Наложив жгут на ладонь выше, она затянула, надеясь, что это поможет хотя бы очистить рану. Фэлсворт прекрасно понимала, насколько эта манипуляция была болезненна для Ллойда.
- Я начинаю думать, что ты меня ненавидишь, ну или через чур любишь – уж чаще тебя тут бываю только я.

Жаклин начинает потряхивать. Хьюстон едва ли реагирует на её слова и действия, но, когда ему удается вынырнуть из полубессознательного состояния, он задирает рубаху, демонстрируя и порез, не глубокий, но кто знает, чем он нанесен. Ждет, пока ждет. В любом случае ему придется вкалывать антибиотики, а обработку можно отложить ненадолго. Сейчас первостепенно вывести его из этого плавающего состояния, остановить кровь и высказать ему все, что она о нем думает.
Сдернув со стула, что стоял неподалеку, свой кардиган, давно вылинявший и растянувшийся, она скомкала его и подсунула под бедро. Не хватало свободных рук, но не время жаловаться. Кивнув проделанной работе, Женева схватила перчатки, быстро натягивая их на руки – бежать мыться времени не было, сегодня она и за анестезиолога, и за хирурга, поэтому нужно активнее шевелить задницей, надеясь, что уже не слишком поздно.
- Знаешь, я конечно рада такому вниманию, - разрывая упаковку зажима, она не успевает его поймать, смотрит, как он прыгает по полу, укатываясь куда-то под стол. Черт с ним, тихо материться, вспоминая все, что слышала от Дублина, когда тот выходил из себя, берет новый, в этот раз чуть замедлившись, предварительно сделав вдох. – Но ты мог бы подарить мне цветочек, ну или печенье с шоколадной крошкой, на крайний случай.
К этому моменту местный анестетик должен был подействовать, не сказать, что ему будет не больно, но, по крайней мере, болевой шок не грозит, а в его угнетенном состоянии это могло бы быть летальным. Разложив необходимые инструменты, она двинулась к полкам с медикаментами, ища обезболивающее, которое не усугубит ситуацию.
- Ты вечно так делаешь – пугаешь всех до чертиков или смешишь до коликов. – В голосе уже нет даже наигранного недовольства, он дрожит, как и подбородок Фэлсворт, она останавливает себя, зло вытирает рукавом слезу и хватает выбранную баночку, возвращаясь к кушетке. В слабом свете местной лампы Майкл выглядит не просто дерьмово, он уже похож на труп. – Помнится, ты как-то сказал, что если до тридцати я не погуляю на твоей свадьбе, то ты обязательно сделаешь мне предложение. Если хотел так откосить, то не стоило напрягаться, мог бы просто сказать…
Вытряхнув две таблетки в мерный стаканчик, она отложила его в сторону. Отсоса не было, зато была клизма, в нынешней ситуации и она хорошо справилась с задачей, правда, прежде чем приступить к операции, Джеки надела дурацкий налобный фонарик, увеличив его мощность.  Сделав широкое рассечение раны, доктор удалила сгустки крови, частицы пули и мусор, что уже успел попасть, пока, видимо, Ллойд убегал. Промывая и дренажируя рану, она защепила особо крупные сосуды.
Выдохнув, женщина отстранилась. Ей нужно было подготовить капельницу, Хьюстон потерял много крови. Конечно, лучше бы подошло переливание и среди гекатовцев нашлись бы те, кто без разговоров стал донором, вот только у Женевы не было возможности клинически изучить кровь на чистоту, а многие ведь даже не знали свою группу и резус-фактор. Поэтому, в свое время, она запаслась кровезамещающими средствами.
Выбрав необходимый пакет, вставив катетер с регулятором, и подвесив его на специальный штатив, распаковала иглу, аккуратно вставив её в силиконовую трубку. Все было почти готово, за исключением, наверное, парня и его руки.
- Не вены, а мечта наркомана. Ты все ещё не со мной, дорогой? – Надавив над сгибом локтя, она дождалась, когда синяя, пульсирующая дорожка обозначится четче и аккуратно ввела капельницу, отрегулировала подачу раствора, закрепила все пластырем и выпрямилась, теперь можно доделать работу, осталось чуть-чуть.
Спустя двадцать минут, Жаклин вновь склонилась над бледным лицом Майкла, внимательно осмотрела его и лишь после этого тихонька пошлепала по щекам. Это хорошо, что он потерял сознание, плохо, что надолго не задерживался, когда возвращался. Стабилизировать его состояние было приоритетным, но она не знала, сколько он потерял крови. Страшно было подумать, что она могла его потерять.
- Хьюстон, просыпайся, детка, мне ещё нужно как следует тебя отчитать за то, что перепугал до чертиков. А если будешь послушным мальчиком, дам тебе пару таблеток обезболивающих. – Фэлсворт знала, что ей так же необходимо разобраться с порезом на груди. Зашивать его вряд ли понадобится, но обработать нужно. Проверив руку, из которой торчала трубка, она ласково погладила его по щеке. – Целовать тебя, Спящая красавица, я, конечно, не буду. Давай, ты же самый вредный, после Бергена, из нас всех. Улыбнись мне, порадуй старушку.
Она знала, чем грозит долгий обморок, ладонь соскользнула с его лица, пальцы зажали мочки уха и начали массировать, ожидая реакции. Периодически прислушивалась к звукам по ту сторону двери, надеялась, что вот сейчас влетит Декстер, наорет на бессознательного Хьюстона, за ним подтянутся остальные и потом будут ещё долго напоминать парню о том, как его отчихвостили и как он поймал пулю. Только ничего этого не произошло, тишина давила, лишь хрипловатое дыхание Ллойда нарушало её.

Жаклин не хватало мониторов, таких, некогда привычных. Если стетоскоп Геката нашла быстро, то с электронным оснащением возникли проблемы. Никаких современных девайсов, как, впрочем, и во всех больницах и приемных покоях в районах, кроме, естественно, Центрального. Справлялись своими силами, совсем как пару веков тому назад. Вот и сейчас, будучи близко к своему пациенту, Джеки уловила изменение в дыхании. Скрывая улыбку и вздох облегчения, она продолжила массировать мочки, ожидая, когда у притворщика закончится терпение и он, наконец-то, откроет глаза.
- Пошляк, - она отстранилась, легонько ткнув его пальцем в грудь. – Я ему тут жизнь спасаю, место не нахожу, думаю, все, потеряла свою крошечку, что же теперь делать без него буду, кто на новый год порадует одиноких женщин Гекат искрометным и абсолютно нелепым стриптизом, а он сразу про член думает.
Женева сдерживает рвущийся смех, внутри ещё все дрожит и напряжение не ушло окончательно, поэтому она не дает эмоциям прорваться, боится, что они смешаются и затопят, истерика им обоим сейчас ни к чему. Поэтому снова настраивается на работу. Откатывается назад, кривясь от надрывного скрипа старого стула, берет заготовленный, металлический подносик с инструментами для обработки раны и возвращается к Майклу. Цвет лица оставался бледным, но, по крайней мере, ушла землистось, а это уже хороший знак.
- Однажды кто-нибудь решит эту проблему, Хьюстон, и у тебя будут проблемы не только с девушками, но и с твоей правой рукой…, ты же правша? – Фэлсворт развернула стул, положила все себе на колени и начала аккуратно задирать футболку. По уму её нежно было бы снять, но тревожить рану не хотелось, конечно, был вариант и менее гуманного избавление от одежды, вот только Ллойд и за штаны спасибо не скажет, а уж если к ним прибавить замызганную и застиранную тряпку, которую он постоянно таскал, когда сезон толстовок заканчивался, то она наживет себе личного, пакостливого врага. Нет, спасибо. – Будешь продолжать так выражаться – помрешь девственником. Гарантирую!
Эта шутка давно была распространена Дублином и хорошо прижилась в рядах Гекаты, впрочем, сам парень не раз её поддерживал, так что никто, вроде не обижался. Джеки уже хотела ответить на его последнюю фразу, так и не уловив её интонации и смысл, когда хакер вновь теряет сознание. Это уже не нормально! Резко вскочив, наплевав на разлетевшиеся инструменты и флаконы, один из которых разбился вдребезги, ударившись о ножку кушетки, она наклоняется, проверяет пульс, поворачивает лицом к свету, смотря на реакцию зрачков. Женщина старается удержаться, не впасть в отчаянье.
Паника бьется в затылок, сердце скачет куда-то далеко, обещая дурные последствия и проблемы с мигренью, но это будет потом, сейчас в кровь поступает адреналин, голова начинает работать чуть лучше, ища пути. Где-то у неё был пузырек с магическим зельем, ничего особенного, но он должен стабилизировать состояние Ллойда, вывести из этого обморочного состояния.
Проверив капельницу, она чуть увеличила поступление кровозамещающего. На минуту оставив Хьюстона, Женева отходит к стеллажу, тихо матерясь, кляня, на чем свет стоит, как парня, так всю эту ситуацию, цепляя, каким-то боком, ещё и Дублина. В итоге, набрав пять кубиков в новый шприц, она возвращается и медленно вводит лекарство в катетер капельницы. Скоро должно подействовать, а пока есть время обработать порез. На столь незначительную рану уходит пара минут: промыть, убедится, что в тканях не застряли инородные тела и она не столь глубокая, как могла показаться, а после нанести обеззараживающую пудру, закрыв все чистым бинтом, пропитанным хлоргексидином. Крови уже не было и это радовало. Закрепив компресс пластырем, Джеки выдохнула.
Теперь нужно было ждать. Только вот терпения едва ли хватало. Пришлось вновь встать, вернуться к шкафу и найти антибиотики широкого спектра.  Распаковав очередной шприц, она набрала необходимое количество препарата, выпустила воздух, пощелкала ногтем по пластику, убедившись, что весь воздух вышел. Накрыв игру колпачков, вернулась к кушетке.
Жаклин могла бы воспользоваться капельницей, за это день в Хьюстоне побывало много предметов, начиная от проволоки и заканчивая пулей, но сейчас было важно не смешивать кровоостанавливающее с другими медикаментами, она и так пошла на поводу у своего страха, надеясь, что через катетер стимулирующие быстрее распространятся по организму. В этот раз она поставила укол в левую руку.
- Если ты не очнешься, я лично придушу тебя подушкой, а Декстеру скажу, ч таким тебя Дублин принес. – Она взяла плед с другого стула, в который куталась, когда замерзала, находясь здесь, и накрыла его, натянув ткань едва ли не до шеи, бережно подоткнув края, стараясь не тревожить больную ногу. Вслед за страхом, легкой паникой, пришло ощущение своего бессилия.- Поэтому давай не будем подставлять ирландца, он нам спасибо не скажет.

Руки все ещё дрожат, хоть она не так уж и устала, вот только адреналин и паника выветривались, оставляя неприятное послевкусие и головную боль. За то время, что Майкл был бес сознания, - обморочное состояние сменилось сном, это тоже не хорошо, но дыхание ровное и зрачки под веками двигались, а значит ему снился сон, мозг работал и кома отменялась, - она успела прибраться, порезать палец о тонкий осколок бутылька, разбитого чуть ранее, обработать и забинтовать ранку, а затем вновь принялась сортировать баночки, чувствуя, что волнение об остальных возрастало по экспоненте.
- Жаклин… - Едва различимое мяуканье со стороны кушетки могло быть пропущено мимо ушей, будь она не настроена на него. Резко развернувшись, свалив оставшиеся банки с таблетками на стол, женщина быстрым шагом сократила расстояние, чуть склоняясь к своему пациенту.
Лицо Ллойда приобрело более живой оттенок, но под глазами все ещё чернело. Женева, как доктор, не раз имевшая дела со сложными случаями, прекрасно знала, что видимый прогресс, на деле, лишь последняя попытка организма к реанимации самого себя. На секунду она замирает, выдыхая, убеждая себя, что ей не показалось, но парень дает надежду, прося воды.
- Сейчас, - кивает и протягивает руку через больного, обхватывая пластиковый, прозрачный стаканчик. Фэлсворт подготовилась, она знала, что его будет мучить жажда, такое часто происходило после операций, только, обычно, причина крылась в анестезии и её последствиях, а здесь дело было в потере крови. – Держи, пей мелкими глотками и не торопись.
Подсунув правую руку под его шею, она аккуратно приподняла голову, приложив пластиковый кантик к его губам, наклоняя медленно, контролируя скорость.
- Как ты себя чувствуешь? – Самый глупый вопрос, который только мог задать врач, но что поделать, иначе вряд ли Майкл просто возьмется описывать свое состояние, а сейчас было важно понять, что и как с ним происходит, где конкретно болит и так далее. В общем, это было сложно, ведь гекатовцы в принципе не самые лучшие пациенты в виду чрезмерной гордости и какого-то детского страха перед людьми в белых халатах. Благо она его носила редко. – Думаю дать тебе обезболивающие таблетки, но надо понять, в каком ты состоянии. Не хочется угнетать твой организм дополнительным, медикаментозным вмешательством.
Она хотела что-то добавить, спросить и пошутить, прощупывая его настроение, но не успела. Как и Хьюстон, женщина услышала тихий скрип двери, ведущей в импровизированный лазарет, резко повернула голову, да так, что выпавшие из пучка волосы хлестанули по щекам. На пороге стоял Нил, как-то неловко переминаясь с ноги на ногу, ловя её взгляд, как бы спрашивая разрешение. Джеки кивает, разрешая войти. Если кто-то приносил пациента, на дверь вывешивалась табличка, но она не успела это сделать и Дублин не знал, закончила ли шаманить над полуживым Ллойдом. Сейчас же, поняв, что операция позади, он широким шагом прошел к койке. Не улыбался, в глазах не плясали леприконы, уголки губ опущены и желваки ходят под кожей, выдавая с головой. Внутри все обрывается, падая в бездонную пропасть…
- Удовлетворительно, - она врет, ей следовало бы сказать, что пока, неизвестно, нужно наблюдать, следить, но хакер вряд ли хотел бы такое услышать от своего лечащего врача. Впереди бессонная ночь. – Ты как?
Её вопрос перебивает тихий голос, шершавый, словно наждачка, даже несмотря на то, что он попил воды. Майкл спрашивает за других, озвучивает мысли, которым не было покоя все то время, пока он пребывал в бессознательном состоянии, а ей было не чем занять голову, кроме как переживаниями. И ответ рушит последний хрустальный замок ложных надежд. Удалось скрыться только двоим. Это бьет набатом в голове, Жаклин делает шаг назад, упираясь задней частью бедра в кушетку и садиться на самый край, прикрывая дрожащей ладонью губы, не давая им искривиться, выдавая её состояние. Глаза жжет, и она зажмуривается, прогоняя слезы. Потом, все потом. Сейчас не время и точно не место.
- Спасибо, что зашел, Нил. – Светловолосая собирает последние силы, поднимается и кивает, показывая взглядом на дверь, идет рядом с ирландцем, понизив голос настолько, чтобы Хьюстон не услышал. – Если кому-то нужна будет помощь – не стесняйся и сообщи мне, когда Вив и Чарли вернуться, хорошо?
Он кивает, на секунду сжав её пальцы, затем поворачивается к Майклу, улыбаются натянуто, но все же и желает ему поскорее встать на ноги. Женева думает, что ему досталась самая тяжелая роль гонца с плохими новостями.
- Сосредоточься на себе, хорошо? – Им уже не помочь, а вот ему ещё можно и нужно. – Мы…, мы остались, нужно это сохранить и уберечь.