Дерека с Хизер нет уже долго. Сколько примерно прошло времени неизвестно, внутренние часы у Элли всегда барахлили, а физических уже давным-давно не было. Она уже походила вокруг потухшего костра, оборвала новые ветки, выпотрошила набившиеся в подошву сухие листья, досчитала до тысячи (ладно, смухлевала и перескочила сразу с двадцати на девятьсот девяносто девять). Но ни одного намека на их приближение все еще не было. С ними точно что-то случилось. Точно. Точно-точно-точно, - повторяет в сотый раз про себя Элли, так сильно зациклившись на этой мысли, что теперь не может найти себе места. Будто ей стало совсем не комфортно в собственном теле. Руки кажутся чужими и непонятно куда деть их. Может, обхватить себя ими, скрестить на груди, а если спрятать в карманы? Но все не то, все не так, ничего не устраивает Элли. Ей поможет только если Хизер с Дереком вернутся, а они все еще этого не сделали.

С тех пор как они покинули Сент-Луис, точнее уже то, что от него осталось, они не расставались ни на минуту. Видимо дальше, когда опасность миновала и ощущение погони стало подзабываться, они начали вести себя по-прежнему. Держаться друг друга и быть более независимыми и самостоятельными. Они также не верили в то, что и Бёрнелл способна на тоже самое, а поэтому в моменты, когда лицо Дерека серьезнело и губы двигались, а слова складывались в фразу "сиди здесь, а мы проверим", они в самом деле вставали и шли проверять куда-то. Элли оставалось только ждать и нервничать. И если на первом она проседала, то на втором безукоризненно выполняла требуемое.

Съедать себя нервными мыслями занятие на благодарное, но, к сожалению, это одно из последних, что осталось у Элли из прежнего мира. Теперь у них даже не стало и нового мира - их общину растоптали, многих убили, она до сих пор видит это в кошмарах, и оттого долго ворочится во сне, но в последнее время стала себя сдерживать, заставляя себя замереть и не двигаться - Дерек начал замечать, что ей не спится. А ей совсем-совсем не хотелось становится для них обузой. Мало того, что она практически ничего не умеет, так еще и не высыпается, и потому ходит вялой, теряет во внимательности, может пропустить что-то важное.

Сейчас ей жутко хочется поменять это. Доказать, что она не такая уж им помеха. Она тоже кое-что может, все еще помня уроки стрельбы с Дереком. Жаль, что непродолжительные, но тут дело не в неусидчивости Элли, а в Уайт-Бэаре. Это они забрали их дом и рутинный строй дней. Это они отняли у нее возможность стать сильнее, укрепив своим появлением только в ней дух, а еще бонусом подарили повышенную тревожность и мокрые ладошки, когда может проснуться вся потная и напуганная посреди ночи.

Нет, надо менять что-то. Точно. Точно-точно-точно, - запускает ту же мелодию в своей головке, но теперь направленную не на опасения за Дерека и Хизер, а посвященную тому, что ей нужно измениться. Их жизнь и так стремительно перевернулась с ног на голову, а значит быть той же Элли у нее и вовсе теперь нет возможности. Новая жизнь (в очередной раз) и новая Элли.

Поднимается на ноги, ведомая мыслями о себе в ключе сильной и независимой, и решается отправиться на их поиски. Если им и вправду требуется помощь, то она вот-вот на подходе. Закидывает рюкзак за плечи, заправляет за уши волосы и двигается в том самом направлении, куда ушли Хизер и Дерек. Даже вон еще видно следы их ботинков на земле, припорошенной снегом. Но за кустами, куда нырнула Элли, они теряются, но она поддается чувству, что все делает правильно, а значит и направление выбрано верное. Надо теперь просто никуда не сворачивать и она их заметит. Идти по лесу ей не страшно. Сам он в своем молчании не пугает, в ней еще достаточно жизни для того, чтобы заметить как он прекрасен. Она задирает голову вверх и ослепительно-яркий свет неба немного обожжет сетчатку ее глаз, но она продолжает смотреть вверх - глаза подпривыкнут и ей откроются стройные станы деревьев, переплетения их веток, еще и под одеялом снега. И кругом одно умиротворение.

Но чем дольше идет, тем сильнее волнение о том, что выбор все-таки был сделан неверный. Остановится, чтобы оглядеться. Ни с правой стороны, ни с левой, ни сзади, ни спереди никого не было. Она как будто одна в лесу и никто не собирается выйти ей навстречу, помахать добродушно и приветливо, может даже обнять ее. Нет, никто не придет, никто не выйдет, но может потому, что она зашла недостаточно глубоко. Сейчас пройдется еще немного и встретит их. Точно.

Точно-точно-точно.

Внезапно слышит ржание лошади и озадаченно по сторонам озирается. Может показалось? Может просто мозг сгенерировал подходящую картинку к происходящему? Вокруг же настоящая зимняя сказка, у нее, как надо, щеки пылают румянцем, не хватает только коня, да прокатиться на санках. Но не показалось, потому что звук повторится, и теперь она поймет, что он доносится справа, словно конь сам хочет, чтобы его обнаружили и сделала это именно Элли, и она поддастся этому его желанию. Сворачивает в ту сторону, и с каждым метром деревья вокруг сильнее друг от друга рассеиваются, оставляя больше места для Элли.

Первое, что она увидит, будет бурый конь в стойле. Его морда немного высовывается из него и он замечает Элли. А только затем она увидит и дом, стоящий чуть правее от него. Интересно, если есть конь, значит кто-то и в доме живет, или может оставили помирать тут бедняжку привязанного совсем-совсем одного?

Она несколько минут настороженно вглядывается в окна дома, пытаясь уловить движение, но, как уже принято в их обществе, они заколочено и практически не видно никаких между досок проблесков света. Вроде никто не выходит. Поэтому первая выходит из-за дерева, за которым вела наблюдение, и настороженно подкрадывается к коню. В Сент-Луисе ей помогли проработать страх к крупно-рогатому скоту, поэтому ее совершенно не пугала возможность познакомиться с конем, наоборот, это даже забавляло девчонку.

Она подкрадывается к нему, осторожно протягивая руку к его морде: - Привет, великан, тебя оставили одного, да? - и аккуратно поглаживает ее, показывая, что не враг она ему вовсе. - А может с нами пойдешь? Да, мы хорошие, я-то уж точно ни за что не оставлю тебя, мой новый дружок.

[nick]Ellie Burnell[/nick][status]way I am[/status][icon]https://i.ibb.co/7XDr4Fp/8.png[/icon][prof]<b>SAINT LOUIS</b>[/prof][text]<div class="lz"><a href="ссылка на анкету" class="ank">Элли Бёрнелл, 16</a><lz> после того как умерла ее старшая сестра Марла, пытается найти свое место в этом мире.</lz></div>[/text]Дыхание коня из его широких ноздрей приятно щекочет ладошку и согревают охладившуюся кожу Элли. Она невольно засматривается на его темно-коричневую гриву, скользит взглядом дальше по его могучему телу и подмечает как же он хорош собой. Еще и сам конь, будто поверил Элли, перестает отводить голову дальше от ее ладони и медленно моргает, а ветер колышет его темные-темные ресницы.

- Я бы назвала тебя Великан и ты был бы моим самым лучшим другом, - произносит с трепетом в голосе девчонка и смотрит в его правый глаз, словно хочет найти там его подтверждение ее словам. Раньше, когда она жила в городе, она никогда не видела коней вот так близко. Может быть только на картинках, или в видеороликах, или в мультфильмах, например, вот в «Спирите». Отличная все-таки картина, думает про себя Элли, вспоминая сюжет, который больше никогда теперь не увидит.

Если бы она знала, что зона карантина превратится в зону выживания в кажущемся уже таким далеким 2019-м, она бы пересмотрела любимое кино, и вот «Спирита» тоже, чтобы выучить его «от» и «до», и пересказывать в деталях потом самой себе или другим девчонкам и мальчишкам, вплоть до полных фраз главных героев, чтобы был хоть какой-то побег из реальности, которая была чересчур жестокой. Менее недели назад их лагерь разворотили и теперь вообще неизвестно куда они придут, с какой целью двигаются. Еще теперь и не может толком вспомнить сюжет «Спирита».

- А меня Элли зовут, Великан, - продолжает говорить с конем, а он по-прежнему не может сказать ничего в ответ. Просто тепло дышит и наделяет каким-то спокойствием и принятием сегодняшнего дня. День и вправду был удивительный, если закрыть глаза, конечно, на то, что Дерек с Хизер так и не вернулись, но мозг Бернелл за это сейчас вовсе и не собирается зацепиться – она видит светлое, тянется к нему, продолжает гладить, и расслабление играет с ней злую шутку.

Строгий голос откуда-то сбоку заставляет девчонку вздрогнуть. Она чуть ли на месте не подпрыгивает, но все обошлось только сокращением в мышцах и негромком испуганном крике. Элли, до этого стоявшая полу боком к очевидно настоящему хозяину Великана (который, опять же очевидно, и не Великан вовсе), теперь оборачивается к нему всем корпусом, и вскидывает руки вверх, потому что дуло винтовки опасно направлено в ее сторону.

- Стой, стой, стой! Подожди, не бойся меня! – лепечут уверенно (как казалось ей самой) губы Элли, а сама же боится этого парня сильнее, чем даже мертвецов. По крайней мере от них знаешь, что ожидать, в отличии от живых – кто знает, что прячется в облике парня, немногим старше ее? Она, конечно, поддается в первые минуты спокойствию из-за того, что они практически ровесники, а к своим ты как будто относишься более доверительно, но потом она тут же вспоминает, как им пришлось спешно покидать их дома, из-за того, что кто-то посчитал себя круче, важнее и властнее Сент-Луиса. Вдруг и он такой же? Вдруг это обманка? Вдруг они нарочно расставили везде по пути своих людей, чтобы вот так ловко обвести вокруг пальца? Неужели в этом обмане замешан даже Великан?

Но она послушно отходит в сторону подальше от коня и рот говорит совсем другое, потому что ей первым делом нужно добиться того, чтобы парень снял ее с прицела: - Я не обижу коня и тебя тоже не обижу, ты можешь мне верить. Я всего лишь Элли, и я потерялась в лесу, а потом увидела, что конь стоит тут один, ну и… - рассказ, конечно, не ахти, но по крайней мере правдивый. Потому что Элли не хочет начинать плести паутины лжи, а всего лишь пытается обойти нужду рассказывать каждую главу ее истории. Сначала подождет, пока парень сделает свой следующий шаг, от него и будут понятны намерения и враг он или не враг.

Элли смотрит на парня все еще со вскинутыми руками вверх и еще немного, и они заболят с непривычки. Не в стиле Элли было вот так стоять. В Сент-Луисе стирались границы страха среди группы выживших, которые только и сплочались с каждым днем сильнее, там каждый был друг, а сейчас она не знает враг он или не враг, но решает показать ему, что по крайней мере она не враг. Но что у нее есть, чтобы это доказать? Всего лишь испуганные глазки, да лопоухость, спрятанная прочно под шапку и не ей точно сейчас суждено урегулировать возможный конфликт. Что удивительно, это сделает сам парень.

- И я тебя не боюсь, - ответит Элли слишком быстро и также быстро в подтверждение опустит руки вниз. Он готов идти на диалог и это немного расслабляет, а когда он вспомнит детскую сказку, ее губы растянутся в светлой улыбке, и она несколько раз кивнет в подтверждение, мол да-да, та самая из Канзаса.

Называет свое имя, такое не привычное ее ушам. Гилберт. Она еще никого с таким именем не встречала. Разве что Елену Гилберт из сериала про вампиров, но она ему про это не скажет. Еще и вдруг ему не понравится, что его с девчонкой какой-то сравнивают, и дуло ружья будет снова на нее направлено.

Кушать хочет, но не спешит соглашаться. Она так редко умела принимать все решения, часто полагаясь на Дерека. Если он сделает, то и она подавно. Не сделает, то значит и ей не надо. Сейчас так стало тоскливо без него и Хизер, но может Гилберт знает местность и подскажет куда бы гипотетически они могли направиться? Она, конечно, ему про это не скажет, понимая, что у него сейчас позиция прочнее, поэтому мысль эту Элли отложит, а вернется к ней только если шанс представится. И Гилберт снова ее удивляет, приглашая домой к себе, а значит не враг он тоже, если чаем, конечно, он ее не отравит.

- Нет, точно не кусали, - отрицательно помашет головой. Ведь Дерек и Хизер не дали бы ее в обиду, если бы он знал их, точно бы не сомневался.

Затем он возвращается домой, а Элли все как вкопанная стоит, испытывая неудобство, чтобы согласиться к нему пойти, будто нет у нее никаких для этого прав. Но он обернется, чтобы окликнуть ее, и она тут же пойдет вперед, на дорожку взглянув на Грома.

Ну нет уж, Великан ему подходит больше. Еще одна фраза, которую она Гилберту не скажет.

Прихожая согреет ее своим теплом и Элли снимет шапку с курткой, ища взглядом место, куда бы ей повесить все, лишь бы не доставив неудобство Гилберту или, еще хуже, не вызвать его недовольство с тем, что все сделала неправильно. Поэтому шапку засовывает в рукав, а куртку пополам перевешивает на руки, стягивает ботинки, мыском друг об друга направляя, и проходит к нему в дом. В нем так все чисто, будто не тронуто ни временем, ни возможными неурядицами.

- А ты совсем один что ли здесь живешь? – спрашивает Элли, попадая из прихожей в гостиную, но, скользя по ней взглядом, натыкается на фотографию Гилберта с каким-то мужчиной, наверное, с его папой. Увидев его, уголки губ Элли немного приспустились вниз – с тех пор, как он позвонил Марле, чтобы она тут же примчалась к ним домой присмотреть за Элли, они с ней больше и не видели папы.  – О, или… твой папа, да? Вы похожи, - проговорит и нотка грусти все еще незримый спутник ее голоса, но такой отчетливый в ее тоскливом взгляде.
Спрячет выбившиеся волосы за уши, чтобы дать себе возможность чуть собраться, и обернется на Гилберта: - Может помочь тебе в чем-нибудь? Ты скажи, мне не трудно.

Он ведь помог ей первый, а Элли готова без промедлений сделать тоже самое в ответ.

Отредактировано Daisy Wilson (2021-08-26 20:21:50)

Элли обратно взглядом на фотографию возвращается. То, что это отец был Гилберт сам подтвердил. Элли, конечно, тоже хотела бы вот так стоять и смотреть на фотографию своего папы, которая тоже в их доме была. Вот прям как у Гилберта в гостиной, на полке справа от широченного телика, который папа любил даже больше, чем маму. Это он сам так говорил, и они от этого ссорились постоянно. Но папа точно любил Элли, он же любил Марлу. А теперь их дом брошен и там так и осталась стоять их совместная фотография. Гилберт в это время так по-смешному выкрикивает «а?» из кухни, прям как делала это мама. А если уже настолько воспоминания стали затягивать в пучину, то нужно точно отрывать свои глаза на фотографию и возвращаться в реальность.

Элли часто по ним скучала. Не могла поверить где-то в глубине души, что больше никогда не увидит никого из них. И оно работало, правда, когда вот нет никаких напоминаний, что у других, например, как у Гилберта, все еще есть кто-то близкий. У Элли были только Дерек и Хизер, но вряд ли они считали ее близкой, несмотря на то, что она тянулась к ним как ростки пшеницы к солнышку, и ей сейчас не хватало их тоже.

Гилберт берет из ее рук куртку и тело Элли напрягается. У него вид абсолютно безобидный и вряд ли он намного ее старше, но, тем не менее, они все равно были чужими и Элли не могла сказать наверняка, что они попытаются это исправить.

Хм, половник. Надо найти его. Так интересно, что дом Гилберта – это прям точно что-то из прошлого. Нет, конечно, в Сент-Луисе у каждого тоже было по дому, но кухня, например, была общей и Элли ничего не держала на кухне в своем доме, где жила с двумя стариками, и дом скорее был их, а не ее, и ей там практически ничего не принадлежало. А у Гилберта же все свое – и вилки, и ложки, и половник, который он находит шустрее нее. Как много еще таких семей осталось в округе, кто продолжает вести свой быт также, как раньше? Элли казалось, что все давно уже разбились по группам, потому что так было безопаснее, но только не семья Гилберта. Интересно, где сейчас его папа? Учитывая, что сейчас еще день и вокруг так тихо, можно даже представить ненадолго, что он отправился на свою взрослую и скучную работу в офис, куда каждые будни отправлялись и родители Элли, а затем и Марла, когда стала старше. А они с Гилбертом после школы решили зависнуть у него дома, только телик уже не включишь и вряд ли порубишься в приставку. И отец точно не на работе, не там же Дерек с Хизер, да и Гилберт сам, в силу возраста, вряд ли бы хотел с ней мелкой играть в Мортал Комбат.

Садится на стул и одну ногу подбирает под себя – дурацкая привычка, но что поделать, она сильнее ее и Элли не торопится вести себя как-то по-другому перед Гилбертом. Ей все еще неведомо и чуждо играть только для вида роль – она максимум может строить слишком серьезный вид, когда Дерек говорит (в те редкие мгновения), что она мол с ним заодно и они на одном уровне.

- Нет, не все время в лесу, - отвечает Элли, внезапно спохватившись, что не ответила ни на один вопрос Гилберта, и он даже решил повторить их. – У нас была община тут недалеко, в Сент-Луисе, но на нас напали и очень многих убили. И моих родителей тоже убили, и сестру, ну, то есть, вообще не эти люди, а еще давно, в самом начале, знаешь. И вот в той общине все стали жить как одной большой семьей, но в итоге нам пришлось бежать. Я теперь даже не знаю сколько людей осталось-то и увижусь я с ними когда-нибудь, - она пожимает плечиками, уставившись взглядом в коленку, - Со мной еще двое, но они ушли куда-то, и я совсем одна осталась. Думала, пойти за ними, но заблудилась, ну и уже потом к тебе вышла…

Она внезапно поднимает свои испуганные глаза на Гилберта. Ведь только что она рассказала ему все как на духу, даже не подумав, что может стоило бы опустить про Дерека и Хизер, а теперь он будет знать, что она не одна и может захочет устроить им ловушку. Но хотя он же таким совсем-совсем не выглядит?

- А я точно могу доверять тебе, Гилберт?

У Гилберта какая-то магическая способность расслаблять Элли. Вот секунду назад она испуганно на него смотрела, а теперь все, в ее карих глазах только спокойствие и блажь, и она наконец-то обращает внимание на суп, на который и Гилберт ей только что указал, и желудок тоже извещает сдавленным урчанием, что пора бы и поесть так-то.

- Ничего я не тощая, - выпалит Элли, и нижняя губа немного оттопырится, делая ее губы еще больше, а личико наивнее и милее. Ей тоже самое всегда говорила Марла, считая, что сестренка не доедает намеренно. А что поделать, если больше в нее и не влезает, но сейчас она проголодалась настолько, что могла бы съесть целого слона. А затем и льва в придачу, и щедро потом полирнуть тортом и чаем.

Она немного выпрямляется, беря в руку ложку, потому что Гилберт сидит весь такой из себя ровненький, но не успев и донести ее до тарелки, она уставится на него.

- Поиграть? – переспросит девчонка и огонек тотчас же загорится в ее глазах. Она широко-широко улыбнется, и несколько раз кивнет, как китайский болванчик. – Да, давай, - и начнет есть теперь уже уверенно, втискивая в себя ложку за ложкой, потому что и проголодалась жутко, и действительно было вкусно. И только потом поймет, что даже не отдала должного внимания тому, что он готов предложить ей комнату: - Спасибо, Гилберт, - скажет, - я не доставлю неудобств. И давай посуду помою я, идет?

Услуга за услугу, взаимопомощь, выручка и поддержка – вот чему ее научил Сент-Луис. Но в отличии от Гилберта, там никто не предлагал ей поиграть. Она зависла где-то в промежутке между детьми и взрослыми, и никто не мог нормально отнести ее ни в ту и ни в другую категорию. В основном, она таскалась сама по себе и только могла поболтать с Оскаром. Но ему уже было за двадцать и вот он точно относил себя в категорию взрослых. Говорил с ней каким-то заумными фразами и постоянно учил жизни. То она не то сделала, то она не так, нет, ты сказала это слово неправильно, и все в таком духе. Постоянно.

- А какие у тебя есть игры? – спросит Элли, замедляясь в работе ложкой только тогда, когда остается совсем немножко в тарелке супа. Наевшись, она почувствует себя как будто отдохнувшей. – Я бы сыграла в «Монополию», - мечтательно произнесла девчонка, подперев рукой щеку, - со мной никто в нее не играл, все считают ее затянутой и скучной, а я люблю долгие игры, - пожмет она плечиками. – А еще вот бы в приставку поиграть, да? У меня даже своей не было, только у одноклассников можно было поиграть.

Внутри нее больно кольнет напоминание, что вообще-то где-то там бродят заблудившиеся Дерек и Хизер, пока она сидит в теплом доме и балует себя вкусной едой. Но, с другой стороны, что будет, если она немного передохнет с Гилбертом? Ей тоже нужна эта передышка. Взгляд девочки скользнул по кухне. Тут все пропитано таким уютом от спокойной домашней атмосферы, которой так не хватало Элли. Тем более, после того, как она поела, все ей вокруг показалось добрее – и Гилберт больше не пугал, и больше оптимизма зародилось в девушке. Найдут они еще Дерека с Хизер, а сейчас ей просто хочется побыть Элли. Всего лишь обычной шестнадцатилетней девочкой, оставив где-то там вдалеке все беды, через которые ей пришлось пройти.

А завтра, вот прямо с утра, она обязательно выйдет на поиски Дерека. Может Гилберт даже согласится пойти с ней. Может даже с Великаном… Ну нет, последнее точно вряд ли.