Несмотря на все новшества и технологии, бумаги в госпитале все равно заполнялись долго. Или так казалось Ирен, страдающей от невозможности даже руку к себе прижать, потому что на малейшее лишнее движение ребро отзывалось болью и заставляло стараться даже дышать не так глубоко, как привыкла. Опухающее запястье тоже не внушало доверия, по крайней мере, в прошлом феврале она уже его ломала, когда упала на него всем весом тела, благодаря "заботливым" мальчикам в школе, и выглядело оно тогда очень похоже на нынешнюю ситуацию. Да и говорят же, что второй раз кости всегда легче ломаются в тех же местах.
Честно говоря, если бы не ноющая боль, впору было бы почувствовать себя действительно проклятой или полной неудачницей - навернуться в доме, в который недавно переехала и через два дня после собственной же свадьбы. Так могла отличиться только Ирен Уиллер. То есть уже Хэмилтон. Во что до сих пор не верилось... Может, это карма такая? Несчастье за внезапно свалившееся на голову непомерную радость? Потому что иначе ведь было не объяснить эту феерическую неудачу, когда в больнице Центрального сломался один из аппаратов рентгена и проще было съездить во Второй, где снимки сделали без очереди, чем маяться в коридорах, даже со всеми удобствами. Страшно было подумать, сколько бы они там просидели, если Ирен и сейчас все казалось очень-очень долгим из-за того, что обезболивающее прекратило своё действие, а новое попросить было не у кого - Рэй заполнял кучу-кучу бумажек в виде оплаты медицинских услуг, информированное согласие о врачебной тайне, личные данные и что-то ещё, а попросить у персонала девушка побаивалась, всё ещё чувствуя себя чужой, лишней в этом стабильном мире, так похожем на прошлый, до апокалипсиса.
Так что сейчас оставалось лишь прислониться спиной к прохладной стене и вытянуть ноги, стараясь сосредоточиться на мысли, что осталось совсем чуть-чуть, сейчас ей обязательно помогут и определят, что вообще случилось, а потом они вернутся домой, и всё закончится хорошо. В конце концов, не умрёт же. Хотя, конечно, хотелось надеяться, что обошлось без серьёзных травм, потому что пропускать учёбу в последнем классе школы, куда её только вчера перевели, не стоило. Ей ещё выпускные экзамены сдавать.
- Всё готово, - голос медсестры заставил вздрогнуть, поднимая на неё растерянный и вопросительный взгляд, - Ваши снимки уже направили доктору, нужно будет подняться на второй этаж, кабинет хирурга Блайт. Не переживайте, ничего серьезного, но вывих запястья лучше вправить.  Пойдемте. Только аккуратнее.
Ирен очень заботливо помогли встать, придерживая под локоть здоровой руки и попутно убеждая, что с ребром всё хорошо, волноваться не о чем, несмотря на боль, у нее очень крепкие кости, и это всего лишь очень сильный ушиб, никаких трещин и травм, только несколько дней болеть будет. И, вроде, это должно было радовать, но идти куда-то без Рэймонда не хотелось, а приходилось только беспомощно и напугано оглянуться на супруга, которого явно было не взять с собой в кабинет хирурга - прием у врача такого не предполагал для лиц, которые уже, по идее, могли сами решать, хотят ли, чтобы им была оказана медицинская помощь или нет, а это согласие можно было давать и до совершеннолетия. Так что глупо было бы, как ребёнок вцепляться в руку мужа, говоря, что без него не пойдет.
Тем более, когда ей во всё помогали. Да и нужно же было привыкать к тому, что людям снова на неё не плевать и ничего плохого они не хотят. С тех пор, как начался вирус, Ирен уже успела позабыть, какого это - жить в мире, где тебе готовы оказывать услуги, окружать вниманием и по-человечески относиться, а не смотреть с презрением, насмешкой, бить или выставлять за дверь любого заведения, кроме нескольких в Третьем. Нужно было перебороть этот инстинктивный страх, поднять по лестнице и убедить себя, что она взрослая, самостоятельная девушка, которая сможет сама зайти в кабинет и представиться, чтобы специалист сделал свою работу. Большего ведь никто не требует.
Поэтому, вдохнув поглубже, пришлось толкнуть дверь, чтобы показать медсестре, что все в порядке и не стоять столбом посреди коридора. Вряд ли кто-то еще здесь боялся заходить в кабинет хирурга,  они же все приехали за помощью, пусть вывих и всегда подразумевал боль при вправлении… Но ей же дадут обезболивающее, правда?
- И-извините, - Ирен все-таки неловко замялась у порога, не решаясь пройти внутрь, но прикрыв за собой дверь, - Мне сказали подойти в этот кабинет и что снимки рентгена уже у вас на компьютере, - надо было еще что-то добавить… Но было так неловко отвлекать человека, наверняка, от очень важных дел. Зная Рэя, который и так ворчал, что пришлось ехать в больницу во Втором, а не в Центральном, не сложно было представить, что только от одного вида его формы какого-нибудь специалиста сдернули с приема, чтобы вправить ей это несчастное запястье. И, безусловно, было очень приятно, что муж о ней так заботится, но в тоже время безумно стыдно перед незнакомым человеком, который совершенно не виноват в её неуклюжести, а его отвлекают на такие мелочи, - Ирен Уил… Хэмилтон. Ирен Хэмилтон, - до неё наконец дошло, что снимки-то как-то опознать надо и, наверняка, они подписаны её именем, - Вот медкарта, - набравшись смелости, она все-таки сделала несколько шагов к столу врача, чтобы положить на него распечатку с данными о себе и своих аллергиях на медикаменты, чтобы хирургу не пришлось лишний раз лезть в базу данных, а всё было под рукой и можно было тут же написать пациенту рекомендации.

Отредактировано Irene Hamilton (2021-07-16 21:03:29)

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

В больницах Ирен бывала... частенько. Еще до вируса зомби ей регулярно приходилось ходить на профилактические осмотры перед различными соревнованиями или олимпиадами. Бывает, после приключений с Джейсоном и авантюр, на которые он её подбивал, матушка хваталась за голову и был вынуждена везти обоих детей к врачу - то с простудой, то с температурой, то еще с чем-нибудь. И это не считая разбитых коленок, носов, содранной кожи и прочих стандартных неприятностей, которые сопровождают любого ребёнка, если его старший брат любит неприятности находить и создавать, да еще и втягивать в них младшую.
Но вот с тех пор, как привычный мир рухнул, Ирен бывала только в госпитале Третьего, где даже умирая от воспаления легких и истощения, не могла получить помощи - её просто нечем было оказывать. Поэтому сейчас откровенно терялась и не знала, что нужно делать, как отвечать и чего от неё ждут. Вроде же, всё понятно. Но, с другой стороны, доктор - это не её брат, которому никогда и ничего объяснять не нужно, он всегда всё знал сам и делал выводы, редко обращая на лепет сестры какое-то внимание, если только это не были слёзы или крики боли. Во всех остальных случаях чаще отвечал: "Я сам знаю, помолчи, пожалуйста, и не мешай".
Вот она и старалась не мешать всем. Особенно, специалисту, который явно был не рад прерванному рабочему процессу, судя по сухим, пусть и предельно вежливым интонациям, которым Ирен машинально, даже не задумываясь - её давно отучили размышлять, когда есть прямое указание - подчинялась, проходя вглубь кабинета, хотя у двери было как-то спокойнее. Но о её комфорте никто не спрашивал, да и врачу нужно было её осмотреть. Наверное.
Вообще Хэмилтон не была уверена ни в чем. Ей же нужно было просто вправить руку... И всё. Зачем какое-то еще разрешение на наркоз? Какой шок? и самое главное - о каком отце идёт речь?
- И-извините, - она все же попыталась робко начать, чтобы сказать, что её папа...давно мёртв, и уж точно не может дать никаких разрешений, и, если нужно, можно позвонить брату, он как опекун приедет и всё подпишет. Возможно.
Но, кажется, её не услышали, а дальше Ирен и сама мгновенно замолчала, когда голос доктора словно стал на тон ниже и в нем появились знакомые... напряженный и угрожающие нотки, заставляющие еще сильнее втянуть голову в плечи и поспешно кивнуть, мол, да, я всё поняла, я буду молчать и слушаться. Нужно было просто поспешно шмыгнуть за ширму…
Она не понимала в чем провинилась, что сделала не так, но ей очень не хотелось раздражать и злить врача – это всегда заканчивалось плохо, когда кто-то более сильный или старший начинал так говорить. Сулило крупные неприятности. И боль. Поэтому нужно было заставить себя быть тише воды, ниже травы и не раздражать лишний раз. Может, тогда пронесёт. С хулиганами иногда срабатывало – ударят пару раз, не видя реакции, уйдут.
Нужно было только слушаться. И всё будет хорошо.
Эта выученная кровью истина заставляла неуклюже пытаться стянуть через голову простенькую кофту, пусть постепенно гардероб и расширялся, Ирен всё равно носила самые скромные и недорогие вещи, испытывая стыд и неловкость за то, что Рэймонд тратит на неё деньги. Тем более еще и с этими больницами, ценники в которых вызывали у нее приступ тошноты. На эту сумму, например, в Третьем она могла бы прожить, если не год, то полгода точно.
- С-спасибо, не надо, - утруждать доктора не хотелось, тем не менее, отойти или помешать девушка не решилась, послушно позволяя стянуть с себя верхнюю часть одежды и лишь ёжась от холода, по привычке приобнимая себя, пусть и с распухшим запястьем это было сложно сделать, - Нет, вроде, не ломит… - она давно отвыкла наблюдать за такими мелочами, постоянный фоновый дискомфорт сливался, давая о себе знать только вот в случаях, когда что-то было совсем не в порядке, - Ну, может, слегка тошнит. Я не уверена, что это после падения.
В целом, слабость, головокружение были её постоянными спутниками с тех пор, как умерли родители. И Рэй очень старался давать ей побольше витаминов, обеспечивать правильный рацион, отсутствие серьезных стрессов и нагрузок, но все равно организм после полутора лет не жизни, а выживания очень медленно приходил в норму, пусть и прогресс был очень явный чуть ли не с каждой неделей.
А оттого следующие слова врача заставляли удивленно заморгать и сделать инстинктивный шаг назад. Какая еще палата? Какие два дня? Чего там в форме пугаться?
До разума как-то с запозданием доходило, о каком отце идёт речь, и почему ей нужно бояться… И одновременно становилось жутко неловко и стыдно, но вместе с этим и хотелось тут же убедить женщину, что никакая помощь ей не требуется – только запястье вправить и отпустить домой. И позвать Рэя. Вот это в первую очередь, чтобы просто обнял, поцеловал и всё сразу прошло. Его надо было пустить к ней первым делом. И не только для разрешения на наркоз, который Ирен не очень-то хотелось делать. Был банальный, пусть и иррациональный страх не проснуться.
- У меня.. у меня нет отца, мисс… - она все-таки неловко отвела взгляд, пытаясь спрятать стремительно заливающиеся румянцем щёки за прядями волос, - Давайте я позову мужа? Он там, внизу, у администратора, и как раз подписывает бумаги… И я правда упала с лестницы. Честно-честно. Просто о ковёр споткнулась и вниз скатилась. Не надо никакой палаты… Мне бы просто запястье вправить и домой. Пожалуйста, - буквально на одном дыхании выпалила Ирен, словно боясь, что её снова перебьют.
Голос против воли всё-таки дрогнул, выдавая волнение, как и страх от мысли, что придётся остаться в больнице совершенно одной. Пропустить учёбу, на которую её и так только перевели, засыпать без Рэймонда… Это казалось немыслимым. И очень-очень страшным. Она и так отставала по программе и нужно было наверстать к экзаменам. Но хуже того, Ирен уже банально боялась, что стоит ей закрыть глаза, то всё испарится, эта чудесная сказка закончится, а любимый муж окажется лишь сном. Поэтому было жизненно необходимо убедиться, что он рядом, что они вместе и ничего не изменится. Больница сюда не вписывалась. Только вправление запястья… 
- Пожалуйста, - вновь повторила девушка, вскидывая умоляющий взгляд на доктора, - Можно мне какую-нибудь местную анестезию? Я не отниму у вас много времени, не буду занимать место в госпитале, - тем более, это еще и жутко дорого, - Мне только вывих вправить и всё. Оно пройдет, правда. Бывало и хуже... Только вправьте мне руку, пожалуйста, и я пойду.

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

От того, как доктор переспрашивала, становилось невыносимо стыдно, словно Ирен сказала что-то настолько глупое или неприличное, что не принято произносить вслух... Если честно, она даже не знала, что делать, кроме как осторожно кивнуть, подтверждая, что да, она замужем. Пусть совсем-совсем чуть-чуть. Всего несколько дней. Но замужем же... И можно не вызывать брата из Третьего, отрывая его от работы, чтобы он подписал кучу бумажек, теперь это с полным правом мог делать Рэй, которого здесь очень не хватало, у него как-то лучше получалось разговаривать с людьми и быстро решать все проблемы, а не вот так неловко топтаться на месте.
Ирен искренне не понимала, что вызывало такую реакцию у врача. Такое было уместно в чистых больницах до апокалипсиса, в мире, где за то, что ты накричишь на собственного ребенка на улице, соседи могли вызывать социальные службы, а в школа, если и травили, то опускаться до рукоприкладства могли только в совсем пропащих районах и каждый такой случай, как минимум, освещался в новостях и не мог остаться без внимания. После вируса все стало иначе. Ещё со времён дата-центра Ирен помнила, что у нее всегда были синяки, что-нибудь болело, но всем было по барабану. В толпе паникующего народа, когда тебя тащат, как атомный ледокол сквозь льды, через поток человеческих тел, не до счета тычков и травм, когда тебя могут выкинуть из самолёта, в котором чужом забрался, тоже. А уж в Третьем и говорить нечего... Даже Джейсон не всегда помнил, что ей может быть больно, когда сжимал в объятиях или наоборот встряхивал, пытаясь достучаться до разума. Да и в прошлый раз, когда ломала запястье, ей его просто зафиксировали... Но, может, там не было вывиха? Она же не врач и не могла сказать наверняка.
- Всё... всё хорошо, спасибо, - промямлила Ирен, не понимая, как себя вести в ситуации, где почему-то взрослый человек объясняет свое поведение. Это было слишком странно... Тем более, что главный в больнице всегда врач, - Я больше не буду себя так вести, извините, что доставила вам неудобства.
Когда не знаешь, что происходит - лучше попросить прощения. Тем более, что волновать старших было неприличным, не тактичным и вообще верхом невоспитанности. Мама бы очень ругалась, если бы знала, как отвратительно ведёт себя Ирен на приеме врача, поэтому лучше было просто неуклюже натянуть кофту и присесть на кушетку, молча наблюдая за манипуляциями медсестры и доктора. Все равно это было интересно, и так она никому не мешала. Тем более, может быть, если удачно сдаст экзамены, "Флора" разрешит ей учиться в медицинском, чтобы тоже вот так помогать людям, лечить травмы и всегда знать, что делать. Врачи казались кем-то вроде супергероев, особенно, в мире, который погибал от вируса, недостатка специалистов и жестокости окружающих. Медики были почти святыми. По крайней мере, в представлении Хэмилтон.
Гипс получился и впрямь красивый, беленький, как бумага, на нем можно было действительно что-нибудь нарисовать. И было совсем не больно, хотя, наверное, это ещё действие анестезии не прошло, так что Ирен лишь ради интереса попробовала пошевелить пальцами, прежде чем вскинуть удивленный, если не сказать шокированный взгляд на протянутый леденец. Очень хотелось переспросить, мол, это правда мне, но доктор не проходила на того, кто стал бы так издеваться, тем более она действительно о ней беспокоилась и выглядела такой...доброй и заботливой, что было грешно подозревать ее в чем-то плохом, поэтому Ирен всё-таки неуверенно протянула здоровую руку, чтобы аккуратно взять конфету и тут же крепко сжать в ладони, как какое-то сокровище. Еду просто так не раздавали... А уж сладости тем более. Но... Она же молодец, так сказала врач? Значит, ей можно.
Во всяком случае в это очень хотелось верить. И съесть леденец, как только ее отпустят, потому что сразу заталкивать подарок в рок было бы верхом невоспитанности.
- Спасибо большое, - Ирен, кажется, хотела ещё что-то сказать в благодарность, когда доктор заговорила про МРТ.
В первую секунду Хэмилтон не поняла, о чем речь. Они же договорились, что только гипс... Нет, хуже того, у нее был оплачен только один визит к врачу, никаких дополнительных процедур. И то на это у нее не хватало бы денег, Ирен ведь прекрасно понимала, что каждый капсула, инъекция, гипс, время врача - это деньги. И мельком видела сумму в чеке и договоре об оказании медицинских услуг... Да ещё и рентген. Если туда добавится МРТ, то...она даже не знала, что делать, а доктор уже что-то сказала медсестре.
- Подождите, - от отчётливо подкатившей к горлу паники, Ирен начисто позабыли о приличиях, судорожно хватая здоровой рукой врача за запястье и умоляюще глядя ей в глаза, - Не надо МРТ, пожалуйста. Это...это очень дорого, - признаваться в подобном было неловко, но врать не имело смысла, ее бы просто не послушали, - Пожалуйста, не надо. Со мной...со мной все будет хорошо, у меня уже были сотрясения, все будет в порядке, мне...мне брат объяснял, каких нагрузок нужно избегать, он на врача учится. Пожалуйста, отмените то, что вы сказали. Я обойдусь повязкой, мне уже легче, правда.
Ирен было элементарно страшно представить, сколько стоит это обследование и ещё какой-то доктор.  Ей было крайне неудобно от того, что Рэй тратит на нее столько денег - на еду, на жилье, на одежду, теперь ещё и на врачей... И подставлять его вот так, ненужными, как казалось, обследованиями, было бы не справедливо, особенно, с учётом, что с остатков зарплат за два месяца Ирен действительно могла позволить себе здесь разве что одну инъекцию, и если за прием у врача и гипс ещё могла откреститься, что не будет соглашаться на предложения мужа и Мадлен взять что-нибудь вкусное в магазине для себя или купить ещё что-нибудь, то ценник за МРТ казался огромным и очень страшным. И доставляющим проблемы.
А ставить кого-то в неудобное положение Ирен не хотелось. Ей и без этого было невыносимо стыдно, что она такая неуклюжая, что из-за ее кривых ног они тратят выходной на посещение больницы, оставляют здесь приличную сумму и нервы... Когда от человека слишком много проблем, с ним перестают общаться. Это как взять здорового внешне щенка, а потом узнать, что у него куча болячек, которые требуют слишком много денег и времени, от такого кто угодно устанет, и может даже бросить... Не стоило переоценивать собственную значимость, а потому Ирен хотела только снова обнять Рэя, пообещать, что больше так не будет, что от нее больше не будет таких проблем... И уж точно не выставлять ему новые счета. Переживет. В Третьем выжила, и тут без МРТ обойдется.
- Пожалуйста, мне ничего больше не нужно, правда. Я...я справлюсь, все само срастётся. Можно я пойду? Меня же уже ждут... Пожалуйста

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Всё пошло совсем не так, как должно было... Ирен даже не знала, куда себя деть, кроме как почти спрятаться за Рэймонда, лишь крепко сжимая его ладонью здоровой рукой, в которой до сих пор остался леденец,  и виновато глядя на протянутый ему список. Не нужно ей было этого всего... Жила же до этого и сейчас обойдется, но вмешиваться в разговор старших было недопустимым, тем более, что её мнения не спрашивали, и она уже знала, что не сможет отвертеться от всего, что написала врач. Понятно, что никаких долгоиграющих последствий не хотелось, но все-таки малодушно хотелось верить, что вот рекомендованного питания ей вполне хватит, чтобы пойти на поправку, а все эти обследования не понадобятся. Хотя по разговору доктора и мужа и ёжик бы понял, что её первым делом отправят к этому самому травматологу, чьи контакты указаны на бумажке, а потом и МРТ, от которого так пыталась отказаться. Всё как всегда - надо было просто молчать, чтобы не сделать хуже, а так теперь это отнимет ещё больше времени и денег.
Наверное, поэтому хотелось побыстрее уйти. Пока Рэю не насоветовали еще чего-нибудь или он не решил, что от неё и так слишком много беспокойства. Ирен даже попробовала совершенно по-детски тихонько потянуть супруга за руку в сторону, мол, ну, пошли уже, пошли, мне тут не нравится, когда пришлось замереть и настороженно посмотреть на доктора, которая вновь обратила своё внимание на неё.
- Хорошо... - взгляд неуверенно скользнул по белоснежному гипсу, на котором появлялись зелёные цифры чужого номера, - Спасибо большое. Я буду осторожна.
По крайней мере, навернуться второй раз с лестницы в её планы точно не входило. И забота врача, вроде, даже подкупала. К тому же, она дала ей конфету... Люди, раздающие сладкое просто так, не могут быть злыми. Да и, вроде, доктор искренне беспокоилась. Просто это было слишком непривычно, чтобы сразу сообразить, что нет никакого скрытого смысла или угрозы, а ей искренне желают добра. Слишком мало, кто так поступал. Только Джейсон и Рэй. Но от незнакомых людей такого ждать не приходилось, а потому было удивительно...

Возможно, поэтому и запомнилось, потому что, когда тяжело дышать от слёз, очень сложно здраво оценивать ситуацию. Было так глупо сидеть на скамейке у фонтана и просто реветь. Не от боли, не от травмы, даже не от голода… Джейсон бы точно сказал, что Ирен совсем с ума сошла, у неё же всё хорошо, а она развела сырость по такой глупости как обзывательства в новой школе. Да и, к тому же, как говорил брат: «сама дура, раз ведёшься или отвечаешь». Его голос в голове звучал вполне отчетливо, напоминая, что по такой ерунде не стоит кого-либо беспокоить. Подумаешь, пара скабрёзных шуточек и намёков в ответ на предложение дружить… И даже фломастеры не помогли. Хэмилтон ведь их честно принесла.
И не понимала, что сделала не так. За что они с ней так? Ну, да, у нее не было родителей, которые работали в Центральном, не было крутой юбки или навороченного браслеты «Флоры», она учила параграфы слово в слово, стараясь нагнать программу, потому что в Третьем учили плохо, к ней обращались «миссис»… Но что в этом плохого? Зачем так «шутить» и кидаться нелицеприятными записками? Или все-таки не шутить, а просто показывать ей правду?...
Наверное, от этой мысли и становилось дурно и вместо того, чтобы пойти домой, где Мадлен бы обязательно спросила про красные от слёз глаза, Ирен сидела в небольшом скверике, уже просто шмыгая носом и неуверенно глядя на нацарапанные на гипсе зелёные цифры… Беспокоить кого-то не хотелось, но доктор же сказала, что можно звонить, если ей понадобится помощь. Правда, Хэмилтон не была уверена, можно ли ей помочь, но хотя бы спросить… Врач ведь всё равно больше знает, она старше, у неё есть опыт… И она видела их с Рэем.
В телефоне раздалось несколько томительно долгих гудков, заставляющих в очередной раз засомневаться в правильности этой идеи и почти положить трубку, когда послышался знакомый голос.
- З-здравствуйте, - а вот собственный предательски дрожал то ли от волнения, то ли от еще не до конца утихших слёз, - Это... это Ирен Хэмилтон. Извините, пожалуйста. Просто… просто вы сказали, что вам можно позвонить, - нос тоже подвел, заставляя невоспитанно шмыгнуть, - Вы… вы могли бы со мной поговорить, пожалуйста? – хотя бы чуть-чуть, хотя бы один вопрос, ей просто нужно было услышать другого человека, живого, взрослого, понимающего в жизни чуть больше, - Хотя бы пару минут, пожалуйста… Мне… мне больше не к кому обратиться.
Пожалуй, вопрос был даже не в деньгах, а в том, что Ирен понимала, что совершенно незнакомому человеку, какому-нибудь психологу просто не сможет всё объяснить, не найдет в себе силы снова пережить все от начала до конца, чтобы он разобрался в ситуации. А доктор… доктор хорошая, она дала ей леденец, она беспокоилась, она что-то уже знает… И сможет помочь, подсказать, как быть. А еще доктор женщина. И очень похожа на маму…

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Плакать в ноябре на улице было не лучшей идеей, но Ирен обратила внимание на то, как неприятно подсыхающие слёзы стягивают кожу и немного мёрзнет лицо, только когда неуверенно завершила вызов, немного растерянно глядя на телефон. Не до конца верилось, что она правда решилась это сделать - позвонить почти незнакомому взрослому человеку, так нагло просить его о внимании и помощи... И самое удивительное, что доктор не отказалась, не сказала, что это глупость и нечего разводить слякоть по всякой ерунде, обещала приехать... Это слишком не вписывалось в привычную картину мира, и всё же очень грело душу.
Хэмилтон привыкла, что заботиться о себе нужно самой, что не стоит привлекать лишнего внимания, что взрослым неудобно и не до её "мелких" проблем. Джейсон, конечно, иногда сидел с ней, вытирал слёзы, обнимал, давал горячий шоколад, еще до вируса, но всё равно потом, когда она уже успокоится говорил, что всё это пустое и слишком много нервов и проблем из ничего. И это при условии, что тогда, с живыми родителями, в уютном доме, с грамотой лучшей ученицы школы, Ирен совсем не часто досаждала кому-либо, только если было совсем невыносимо страшно или больно. Сейчас же всё и вовсе изменилось, её быстро отучили говорить об элементарных вещах вроде боли и голода, потому что: "сам знаю, и без тебя тошно" и "хватит повторяться, я уже слышал". А еще бывает били. Быть заметной, привлекать внимание, искать помощи у тех, даже кого хорошо знаешь, бывает опасно - это она хорошо выучила. И всё не могла поверить, что теперь это изменилось.
Да и изменилось ли?
Ирен с сомнением посмотрела на новые осенние ботинки, на теплую куртку, под которую не задуывали вс ена свете ветра, на юбку из хорошей тани и небольшой рюкзак... Ей было мучительно стыдно за то, что в том, что у нее было, она не может даже на учёбу пойти, а Рэй всё это ей купил просто так. Его не нужно было просить по два-три часа, когда хочется есть или что-то болит, когда холодно, когда просто нехорошо... Это было самой яркой перменой в жизни. И от этого очень хотелось верить, что и мир еще может быть чуточку дружелюбнее, светлее, что вот так можно кому-нибудь позвонить и получить помощь, почувствовать себя в безопасности.
Но в тоже время все эти только зарождающиеся иллюзии мгновенно разбили новые одноклассники. Честно, Ирен в какой-то мере радовалась, что её не побили - в прошлой школе бы точно так поступили, если бы узнали, что она вышла замуж. И всё-таки физические удары было бы намного проще вынести, чем насмешки, шепотки за спиной и вызывающие шуточки в коридоре. Хэмилтон не привыкла к такой агрессии в мире, где всё казалось тем, каким было до вируса. И просто не могла объяснить логически.
Зачем отбирать еду - понятно, каждый хочет выжить. Почему называют глупой - тоже очевидно, слишком странно надеяться на "Флору" и возможность поступить куда-то на хорошую учебу. Но что такого в том, чтобы просто выйти замуж и быть счастливой? Ирен ведь искренне и бескорыстно предлагала им дружить, что-нибудь нарисовать ей на гипсе, даже фломастеры по совету доктора принесла, а всё вон как обернулось… Оскорбительное слово даже мысленно было страшно произносить. Хотелось тут же замотать головой и попробовать убедить себя, что всё это вранье, её любят, не бросят, что всё будет хорошо…
И так по кругу, который прервал только знакомый голос, заставляющий тут же вскинуть взгляд на подошедшую женщину. 
- С-спасибо, не стоило… Это же дорого, - Ирен неуверенно взяла протянутый стаканчик здоровой рукой, ставя его себе на колени и неловко проводя пальцем по крышечке.
Так можно было и не смотреть на собеседницу, перед которой все равно было невыносимо стыдно за то, что сорвала человека с работы из-за такой мелочи. С другой стороны, неожиданно странно получить заботу и беспокойство о своем состоянии, словно правда можно было попросить совета и помощи, потому что больше действительно идти с такими щепетильными вопросами было не к кому.  Да и стаканчик явно был с чем-то вкусным… И очень хотелось попробовать, но Хэмилтон стойко держалась, понимая, что это действительно дороговатое удовольствие и неприлично так пользоваться чужой добротой.
- Спасибо. Извините, я буду правильно носить, - за всеми этим несчастьями про руку и впрямь немножко забыла, - И нет… Я… я ничего ему… им не сказала, - у нее бы на такое точно смелости не хватило, - Их же больше… Они… они могли бы меня побить, - школы в Третьем быстро учат держать язык за зубами, особенно, в таких случаях, где знаешь, что обидчикам ничего не будет – уж детям Центрального точно ничего не сделают, если они пару раз стукнут новенькую, - Те синяки, ну, которые не от лестницы, а старые, они из прошлой школы… Я не хочу, чтобы меня и здесь били.
Было неловко в этом признаваться, как и вообще говорить о прошлом. Из-за этого же всё пошло – из-за того, что Ирен не умела держать язык за зубами и по глупости подтвердила, что учителя правильно называют её миссис. Если бы просто была из Третьего, ничего страшнее «нищенки» ей бы не прилетело, в конце концов, распределяет же «Флора», мало ли за какие заслуги отправила, а тут уже не отвертеться. Да и, если так подумать, становилось страшно, что это она всё неправильно поняла, напридумывала себе сказку и поверила в неё… Со стороны ведь всегда виднее. И Хэмилтон знала за собой особенность преувеличивать как плохое, так и хорошее, поэтому сейчас не была уверена в том, что снова не запуталась в собственных домыслах и иллюзиях.
- Скажите, а всё правда выглядит так… плохо? – все-таки этот вопрос её мучил больше всего, так что Ирен даже отважилась вновь поднять взгляд, - Я…я правда выгляжу как… кто-то продажный? Я очень люблю Рэя, он хороший, самый лучший на свете… Но у меня просто нет ничего взамен, я не могу ему что-то подарить, кроме как портретов и любви. Это плохо? Так… неправильно?

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Цветастый стаканчик кажется самой интересной вещью на свете, хотя, наверное, Ирен бы могла нарисовать его и с закрытыми глазами, повторив каждую завитушку замысловатого узора, - настолько внимательно и долго его разглядывала, нервно сжимая в руках и не решаясь поднять взгляд.
Конечно, доктор Блайт была во всём права. Не стоило её беспокоить из-за такой ерунды - Хэмилтон отчетливо понимала, что она неправильная, делает плохо, что говорит глупости, что в очередной раз доставляет старшим проблемы. Напридумывала себе какой-то ерундистики, как всегда говорил Джейсон, и давай реветь... Ну, дурочка же и есть дурочка. И маленькая вдобавок ко всему. Не выросла еще и "застряла в детстве" - как сказала собеседница. Ирен ведь прекрасно слышала в этом недовольство, упрёк, яркое:  "ты не доросла, вырастешь - поймешь", как всегда говорил папа, если ей случалось задать неуместный вопрос на семейном ужине или выпалить какую-нибудь глупость на улице, а мама упрекающе смотрела, вот как мисс Блайт сейчас. И было так стыдно и неуютно за своё поведение, за свои необдуманные слова... Она не должна была кого-то этим беспокоить. Это её проблемы. Тем более такие пустяковые и ничего не значащие, надуманные, накрученные из головы...
Хэмилтон уже собиралась извиниться, взять портфель и пойти домой, чтобы больше не надоедать своими "детскими глупостями", даже вдохнула поглубже, чтобы начать говорить, когда её встряхнули за плечи, пусть и не сильно, но вынуждая вскинуть испуганный взгляд на доктора, не понимая, что та от неё хочет.
Мягко скажем, это совершенно не способствовало уверенности, о которой ей вещали, скорее наоборот, Ирен лишь нервно сглотнула, лишь силой воли поборов желание тут же отодвинуться, когда женщина наклонилась  за упавшим стаканчиком. Личное пространство всегда было больной темой. С одной стороны, она до дрожи боялась, когда кто-то вот так бесцеремонно в него вторгался, тряс её, потому что это, чаще всего заканчивалось либо болью, либо какими-то иными неприятностями. С другой, Хэмилтон болезненно нуждалась в прикосновениях, для неё это тоже был способ общения, возможность успокоиться, чувствуя, как её обнимают, гладят по голове, целую, укутывают в одеяло... Поэтому в таких ситуациях было сложно сразу сориентироваться - прикосновения всегда выбивали почву из-под ног на несколько секунд.
И, может быть, Ирен бы и хотела рассказать, что на самом деле счастлива, но просто не находила слов. Ей сложно было описать это чувство тепла, уюта, греющей изнутри радости, когда всё хорошо, когда она дома в безопасности и может просто обнимать Рэя, вернувшегося с работы, когда Мадлен зовёт её вместе что-нибудь приготовить, когда она разве что не прыгает, как ребёнок, при походе в магазин, где ей можно выбрать конфеты, йогурт, рыбу, фрукты... Этот глупый и дурацкий восторг от новеньких цветных карандашей и альбома. Вот это для неё счастье, которое она наоборот очень ценит и бережёт, которое живёт у них дома... И которое Ирен очень-очень боялась потерять по собственной глупости.
- Да, я думала снова поискать работу, - всегда лучше согласиться, кивая, - Я... пойду работать после школы, у меня есть опыт. С ним же охотнее берут, правда? Ну, то есть я уже работала здесь, в Центральном, это же плюс, да? Или плохо, если я раньше работала у Рэя и меня с этим наоборот не возьмут?
Хэмилтон прекрасно помнила, как тяжело найти работу. Приличную нормальную работу, когда тебе семнадцать лет и все, что ты можешь - это выполнять указания, не требующие особых навыков. Такие вакансии были нужны всем, кто так или иначе ещё только получал образование, а есть-то хотелось. Или кто уже ничего не мог, чья профессия осталась не у дел и не пригождалась в новом мире, а на новую еще надо было скопить денег. Или кому мало платили и надо было брать вторую и третью работу. За возможность подработки еще приходилось побороться, не забывая, что надо учиться, готовиться к выпускным экзаменам, нагонять разницу программ между Третьим и центральным - все это казалось меньшей проблемой, чем найти того, кто действительно возьмет её работать. Ирен даже не рассматривала вариант отказаться - только последние две недели она не работала, до этого так или иначе ей больше хотелось есть, ей нужны были лекарства и тёплые вещи, которыми Джейсон не мог её обеспечивать, поэтому даже любовь и забота Рэя не компенсировали необходимость самой трудиться, пока она не вышла замуж. Возможно, еще и поэтому ей было так тяжело принимать чеки, видеть ценники и знать, сколько ей самой пришлось бы убираться, готовить, следить за садом, стирать, выполнять еще какую-то мелкую работу, чтобы ей заплатили столько же... В этом же доме. Это давило на плечи, заставляя отодвинуть на задний план собственное здоровье и смириться с необходимостью снова не спать ночами, чтобы учиться после работы. И больную руку. С ней тоже будут проблемы, но это не так страшно, если доктор Блайт правда считает, что её могут здесь взять на работу. Это то, что ей было бы очень кстати сейчас.
- Только если не очень надолго и если вас это не затруднит… - предложение съездить в магазин было заманчивым, как ребёнку предложить сходить на карусели, Ирен ведь всё равно только глазела, будто в музее, о том, чтобы что=то покупать речи не шло, но смотреть на что-то красивое всё равно приятно. Особенно, если им на пути попадется отдел с канцелярией или даже художественными товарами… Ей очень хотелось хотя бы посмотреть на краски. И их цену. Если работать, то, наверное, через пару месяцев она сможет себе позволить накопить на них, как до этого копила на пирожное в дешевенькое пекарне на окраине Второго, через который ездила домой в Третий. Были б там краски, то давно бы копила на них, но такие изыски ей на глаза не попадались, - А вы знаете куда идти?
Хэмилтон все-таки первая осмелилась встать со скамейки, чтобы взять рюкзак и накинуть на плечи и даже оглядеться по сторонам. Пока что, она очень плохо ориентировалась в Центральном и знала только дорогу от школы до дома и от дома до кордонов во Второй, а потом в Третий. Ну, и до ближайшего продуктового, куда они  с Мадлен ходили за продуктами. За несколько дней больше ничего не успела разведать, а до этого и мыслей таких не было, да и времени…

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

На вопрос "почему" оставалось только немного рассеянно пожать плечами, глядя на нетронутый молочный коктейль в своих руках. Сложно было объяснить, что почему-то любые твои действия вечно оказываются неправильными, глупыми и неправильно понятыми. У нее все получалось как-то не так, мало кому нравилось, так что Ирен не удивилась бы, если и её опыт работы стал бы скорее проблемой, чем плюсом при поиске новой работы. Тем более идти к кому-то в дом убираться или помогать по хозяйству Рэй ей вряд ли разрешит, а в сферу обслуживания, допустим, в кафе еще пробиться надо и туда, наверное, охотнее берут кого-то с опытом с подобной работы. Да и считается ли пара месяцев толковым трудовым стажем? Нет, безусловно, еще до вируса, ей случалось подрабатывать на почте летом, чтобы развозить письма и посылки на велосипеде, было очень весело, но в условиях нового мира это вряд ли востребовано.
В любом случае, с этой проблемой она будет разбираться позже - в браслете "Флоры" всё зафиксировано, и, может, Рэй ей даже подскажет, куда устроиться, чтобы немного поработать. Пока, если честно, у Ирен не было сил думать об очередном серьезном разговоре, их было слишком много в последнее время, и, судя по всему, всё равно еще придётся поговорить с Мадлен о том, почему сегодня задержалась после школы. Может, следовало написать ей? С другой стороны, мисс Блайт же сказала, что они ненадолго, так что, наверное, не стоило беспокоить других людей по таким пустякам. В конце концов, ей же не запрещали гулять в светлое время суток и исключительно по Центральному.
За этими мыслями и машинально чуть сжав руку доктора, Хэмилтон все-таки задумчиво сделала несколько небольших глотков через трубочку, наслаждаясь прозладным коктейлем. Сладкое всегда была её слабостью, а тут просто глупо было и дальше так его таскать с собой - Оливия же обратно не возьмет, а о том, чтобы выкинуть еду, и речи не могло быть, поэтому можно было позволить себе эту маленькую слабость, от которой, если честно, хотелось даже на пару секунд зажмуриться, просто радуясь этому потрясающему вкусу молока, сладкого сиропа и ягод. Вс начинает цениться, когда становится редким и малодоступным удовольствием.
- Спасибо, очень вкусно, - искренне поблагодарила Ирен, наконец поднимая взгляд от собственных ботинок и глядя по сторонам, так как не знала, что у парка и с другой стороны есть выход, хотя, наверное, это было логично, - И спасибо за беспокойство... У меня ничего не болит, - рука ведь и впрямь не беспокоила, - И за то, что приехали, тоже спасибо. Правда... я очень вам благодарна, это... вы очень добрая. Спасибо вам большое, мне правда стало легче, - Хэмилтон даже искренне улыбнулась, пусть и робко и тут же стараясь прикрыть лицо волосами.
Как минимум, то, что к ней действительно приехали очень много значило, на неё были готовы потратить время, немного денег, внимания... Это ведь самое ценное. Да и мнение взрослой, красивой и успешной мисс Блайт было явно более весомым аргументом, чем насмешки одноклассников в новой школе. Доктор в этой жизни точно больше повидала и лучше может сказать, кто и на кого похож. И если в её глазах Ирен не выглядело плохой или продажной, то можно было и впрямь немного успокоиться и выдохнуть.
Тем более, когда они остановились, пропуская вперёд группу людей, на что, будем честны, Хэмилтон даже не обратила внимания, по привычке задирая голову вверх и рассматривая высокое здание торгового центра почти с детским восторгом. Даже до вируса не то чтобы они уж очень часто с родителями в такие места ходили, матушка с отцом предпочитали небольшие фирменные и нешумные магазины, подальше от основной массы народа, тем более, что их зарплаты это позволяли, а в последние годы Ирен и с Джейсоном и вовсе научились пользоваться интернет-шоппингом и выделенные на новые вещи деньги спокойно тратили там, выбирая вещи самостоятельно. Ну, разве что с мамой все-таки она сама советовалась очень часто, потому что хотела выглядеть так же красиво, как родительница. Всегда элегантно, женственно и при этом сдержано. Правда, получалось плохо, но, говорят, вкус приходит с годами...
- Правда? - недоверчиво уточнила девушка, удивленно глядя на мисс Блайт, когда та сказала, что тоже когда-то ходила в такие места, как в музеи, - А почему? - вопрос сорвался сам собой, прежде чем Ирен успела прикусить себе кончик языка, понимая, что это невежливо - лезть в чужую жизнь, тем более такие воспоминания не бывают приятными, уж она-то точно знает, - Извините, я не хотела, вы не обязаны отвечать.
Надо было молчать...
Ирен всегда вот так могла ляпнуть что-нибудь не к месту и потом сгорать со стыда. Вот кто ей разрешал лезть со своими неуместными вопросами к взрослому человеку, который и так согласился потратить своё свободное время на малознакомого подростка? Да еще и такого проблемного… Родители бы ругались за такие вопиюще невоспитанное поведение, что она позорит их седины, поэтому Хэмилтон постаралась больше не возникать.
Хотя… Честно говоря, просто дух захватило, стоило только войти в торговый центр. И было желание просто вертеть головой во все стороны, стараясь рассмотреть все-все яркие витрины или просто прилипнуть к одной из них с застывшим «вау» во взгляде. Чисто поглазеть, даже не трогать, потому что ценники пугали.
- Да… Конечно, давайте зайдем, - все еще не особо осознавая, куда они идут и с любопытством разглядывая всё вокруг, отозвалась девушка, послушно следуя за доктором Блайт и при этом стараясь не попадаться на глаза консультантам, потому что в дорогом отделе ей явно были не рады.
Или Ирен просто так казалось. Было чувство, что у нее все ещё висит над головой вывеска о том, что у нее нет денег, и она из Третьего, и сейчас е просто выгонят отсюда, сказав, что нищенок не обслуживают или что вызовут полицию, потому что такие вечно попробуют что-то украсть. Такое уже тоже случалось, поэтому надежнее было тихонько присесть на указанный консультантом диванчик, украдкой разглядывая безумно красивые платья на манекенах и просто на плечиках.
Хэмилтон такие наряды и не снились… Наверное, если бы она попросила, Рэй бы ей купил, но надеть такое просто было некуда – вечерние платья годились бы для театров, шикарных дорогих ресторанов или светских банкетов, строгие костюмы и деловые варианты для хорошей работы, в школу такое не принято носить… Да и не по возрасту. Ирен чувствовала себя преступно маленькой, словно мама зачем-то взяла её во взрослый отдел.
Поэтому, наверное, предложение тоже примерить, вызвало на девичьем лице неподдельное удивление. Она себя с такими платьями точно не ассоциировала, но отказывать было неудобно. Да и просто любопытно.
- Жаль, - искренне посочувствовала Ирен, все-таки заставив себя встать с дивана и положить портфель на небольшой пуфик в примерочной, - Мне кажется, вам этот цвет очень подходит…. А… а как его нужно надевать? – платье было безумно красивым, но Хэмилтон такое видела впервые и не была уверена даже в том, что определит, где тут перед, - И… там было такое красивое вельветовое платье… с воротничком. Можно я его тоже примерю?  Вы меня чуть-чуть подождете?

Отредактировано Irene Hamilton (2021-08-15 16:53:15)

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Ирен могла лишь кивать в ответ на то, что, вроде бы, поняла, как нужно надевать столь красивое платье, к которому, если честно, и прикасаться-то страшно было. Уж больно дорогое и... роскошное. Совсем не для неё. В таких должны ходить богатые ухоженные дамы, как мисс Блайт или смелые девчонки из её нового класса - вот те точно не боялись хвастаться фигурой, делать вечерний макияж и ездить на какие-нибудь банкеты. Но, с другой стороны, за просмотр деньги берут только в цирке, правда ведь? Так что, наверное, можно было хот бы примерить. Пофантазировать о том, что когда-нибудь подобная одежда могла бы уместно выглядеть и на ней.
Хотя это маловероятно.
Хэмилтон было неудобно просить Оливию о помощи, но сама она бы точно слишком долго возилась, а заставлять ждать спутницу дольше необходимого не хотелось. Тем более, что доктор всё равно уже видела её без кофты, так что было не так стыдно, хоть и всё равно неловко за своё нескладное и угловатое тело. Совсем не такое, какое показывали у красивых актрис в фильмах или моделей в журналах. В то, что она может быть красивой, Ирен верила только  в присутствии Рэймонда, потому что счастливый человек и впрямь светится изнутри, а дома, в тепле, безопасности, рядом с любимым человеком она точно чувствовала себя спокойно и даже почти уверенно, чтобы нравилось и собственное отражение, и верилось в слова о своей симпатичности.
- Я иногда снимаю, - едва заметно кивает девушка, слегка приподнимая руку, чтобы Оливии было удобнее снять тканевую повязку, - Когда в душ хожу или... или устаю сильно, - о том, что на ночь, например, тоже снимает, потому что так неудобно спать и это мешает... некоторым другим аспектам жизни, Ирен не стала уточнять, хотя все равно смущённо отвела взгляд.
Ей было непривычно даже вот так минимально делиться подробностями своего быта с кем-то, кроме брата и мужа. Да и было немного страшно, что доктор скажет, что нельзя было снимать повязку, даже если очень хочется каких-нибудь банальных нежностей, а гипс мешает и хоть отвести руку надо. В конце концов, все же заживало, значит, всё было хорошо. И Хэмилтон очень надеялась, что саму лонгету и впрямь скоро снимут. Все-таки не хотелось доставлять окружающим еще больше проблем своей вынужденной беспомощностью, вот даже в вопросах переодевания.
Особенно, когда маленькие пуговицы на блузке не хотят поддаваться и, наверное,  этим раздражают мисс Блайт, потому что Ирен успевает только замереть от неожиданности, а чужие ловкие пальцы уже с ними справились. Становится еще более стыдно за то, что с ней нужно возиться, как с годовалым ребёнком, а она вон даже куртку и недопитый коктейль на диване забыла... Ну, точно же пятилетка с мамой пришла поглазеть на красивое и изображать из себя взрослую.
- С-спасибо, - пусть и ногти слегка задели спину, Хэмилтон даже не обратила на это внимание, только успевая прижать лиф к груди и первые пару секунд, как шторка задернулась, только разглядывать своё отражение в зеркале.
Несомненно, она выглядела лучше, чем в августе, когда Рэй её впервые с начала вируса привёл в настоящий магазин одежды, но всё равно Ирен было неловко смотреть себя, так что проще было отвернуться, повесить плечики с платьем на крючок и разобраться с юбкой. Если честно, девушка была уверена, что такую одежду не носят с капроновыми колготками и уж точно с осенними ботинками. С другой стороны, достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что платье ей все равно будет сильно велико, а значит не будет облегать фигуру и нет нужды возиться еще дольше, да еще и рискуя банально порвать колготки, что было бы верхом неуклюжести.
Не с первого раза, но у нее все-таки получилось аккуратно надеть платье, придерживая его здоровой рукой на груди, так как затянуть шнуровку самой не было возможности, пригладить растрепавшиеся волосы и вновь взглянуть в зеркало. Выглядела она… необычно. Словно бы немного старше, особенно если выпрямить спину и не горбиться, хотя вещь явно была не по размеру и слишком длинная. Но все равно красиво. Ирен точно нравился цвет, хоть подобный фасон она бы никогда не решилась надеть, чтобы выйти из дома – слишком… откровенно.
- Спасибо большое, - Хэмилтон благодарно кивает, глядя на понравившиеся ей платья, который Оливия повесила в примерочной, - Я сейчас.
Было сложно не запутать в излишне длинном подоле, придерживать лиф на груди и выйти из-за тяжелой шторки. И Ирен, если честно казалось, что выглядит она при этом крайне нелепо, так что хорошо, что консультанта рядом не было, а перед мисс Блайт, вроде, и не так стыдно.
- Вот… - девушка стеснительно и едва заметно улыбнулась, слегка пожимая плечами, - Мне великовато, но платье очень красиво. Наверное, в таком надо ходить… в оперу? – или куда-то там ходят богатые взрослые дамы? – Я такие только у кинозвезд видела на фотографиях с премьер фильмов. Ну… еще до вируса. А почему оно вам не понравилось? Мне кажется, вы...вы очень красивая. То есть вам бы очень подошли такие платья...

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Второе платье нравится Ирен намного больше, хотя, наверное, оно немного детское. Или наоборот модное... Как-то же назывался подобный стиль... Что-то связанное с куклами, кажется.
В любом случае, Хэмилтон восторженно поправляет аккуратные манжеты, расправляет объёмные светлый воротки и складки на плотном ткани платья, которое достаточно объёмное, чтобы скрыть её излишне узкие бёдра, но при этом не выглядело как мешок, особенно, если затянуть его широким поясом. Даже осенние ботинки кажут уместными, хоть и немного тяжеловатыми на хрупкой девичьей ноге. Но в этом, наверное, есть своё шарм. По крайней мере, Ирен нравится собственно отражение... Даже гипс почти незаметен - разве что вторая манжета на нём не застёгивается, но это ведь не навсегда. 
Она так редко казалась себе красивой, особенно в последние годы, что невольно забылась и вздрогнула, когда услышала звук открывающейся шторки и голос мисс Блайт, хвалившей её вкус, что было вдвойне неожиданно. У Ирен редко выдавалась возможность что-нибудь выбирать самой, поэтому точно не было уверенности в уместности собственных желаний и того, действительно ли симпатично они смотрятся или она просто еще не переросла детскую тягу ко всему с рюшами и кружевом, да и пышным юбкам. Как-то с современными подростковыми юбками и платьями в обтяжку у нее точно не складывалось... И за то, что одевается "как семилетка" ей в новой школе тоже уже досталось. В Третьем всем было плевать на одежду - каждый носил, что нашёл, а здесь всё было иначе. Поэтому похвала была вдвойне приятна.
- Спасибо, - смущенно улыбнулась Ирен, - Я рада, что вам тоже нравится, - она хотела добавить что-то еще, но успела только беспомощно открыть рот, когда мисс Блайт, не терпя возражений, сорвала бирку с платья и велела переодеваться.
Даже Рэй так бесцеремонно не "дарил" ей что-нибудь. А Хэмилтон ведь даже не успела посмотреть на ценник, чтобы потом попробовать вернуть эту сумму, хоть и не и представляла, как именно. И теперь лишь беспомощно посмотрела на собственное отражение, словно оно могло что-то подсказать. Ей всё ещё сложно было принимать какие-либо подарки или услуги, тем более от человека, который и так из-за неё приехал с работы, уделял внимание её глупым проблемам и просто... был хорошим. Мисс Блайт дала ей конфету, оставила свой номер, уже угостила молочным коктейлем, а теперь вот платье... Ирен не понимала, чем заслужила такую щедрость, а потому чувствовала себя неловко, словно напрашивалась на эти подарки и требовала к себе внимания от едва знакомой взрослой женщины.
- Спасибо вам огромное, - все же заметила девушка, осторожно беря здоровой рукой большой и яркий пакет, который ей вручили, - Я вам тоже что-нибудь обязательно подарю.
Правда, что именно, она сказать не могла. Её возможности были слишком малы... Но, если Рэй разрешит, можно снова попробовать поработать после школы. В конце коцнв, ей не привыкать спать по несколько часов, доделывая после смены уроки. Переживёт как-нибудь, зато будут деньги, чтобы отблагодарить мужа и Оливию за проявленную доброту и столько вещей...
Эта мысль немного успокаивала бушующий внутренний голос, который твердил, что неуместно радоваться тому, что тратишь чужие деньги. Но все же Ирен не могла против воли порой не поглядывать на пакет, уже мысленно предвкушая, что дома можно будет получше причесать волосы, даже попросить о Мадлен тушь и немного другой косметики, чтобы накраситься и предложить Рэймонду вечером погулять в парке. Ей очень хотелось и ему показать новое платье, снова почувствовать себя красивой...
Она об этом так замечталась, что отвлеклась только на магазинчик с художественными принадлежностями и запахи еды от находящегося рядом фудкорта. Сложно было сказать, что манило больше - мысль о красках, на которые можно только поглазеть, или всё-таки о еде, на которую, возможно, хватит тех небольших остатков накоплений, что Ирен считала в праве тратить, потому что заработала их ещё до брака, а выделенные "на карманные расходы" суммы никогда не трогала, отпираясь, что у неё всё есть. 
- А кто им запретит? - шумная компания подростков заставила Ирен невольно сглотнуть липкий комок страха и по-детски упереться ногами, словно это могло помочь от того, как мисс Блайт уверенно пошла в их сторону.
Это было очень-очень плохой идей. Хэмилтон буквально чувствовала, как все внутренности сворачиваются в тугой узел от звука знакомых голосов одноклассников и их диалога. Этот спор с учительницей она отлично помнила и вообще не понимала, как у кого-то может хватать наглости и смелости грубить старшим. И да, с тем, что Ричардс был лидером в классе, спорить было сложно, так что Ирен лишь кивнула в ответ на слова Оливии о том, что от таких держаться нужно подальше. Как можно дальше. И именно этого ей сейчас хотелось.
- Пойдёмте отсюда, пожа... - но она даже не успела договорить, не то, что потянуть женщину за руку, когда её взгляд неожиданно столкнулся с тем самым одноклассником, который её совершенно точно узнал, а от этого у Ирен словно дар речи пропал, заставляя её замереть, как испуганный зверёк, не понимающий, куда бежать, чтобы спастись.
- Смотрите-ка, а она и впрямь со стариками гуляет, - звонкий голос парня вызывал только инстинктивное желания втянуть голову в плечи и действительно броситься прочь, но мешало то, что мисс Блайт держала её за руку, а потому приходилось стоять на месте, даже когда вся компания сделала к ним пару шагов, останавливаясь едва ли на расстоянии вытянутой руки, чем вызывало абсолютный и неконтролируемый ужас, парализующий по рукам и ногам, - Эй, Хэмилтон, так ты и с женщинами спишь? Может, и с целыми компаниями? У нас тут как раз свободный вечер, сколько ты берёшь за час?
- В цену платья? - Николь, имя девушки главного заводилы класса сложно было не запомнить, как и её яркую, с позволения сказать стилизованную под школьную форму, одежду, из-за которой она явно не выглядела выпускницей, а вполне себе уже взрослой женщиной, легко кивнула на пакет, который Ирен от нервов прижимала к себе, - У меня таких десяток, пойдем, я тебе любое отдам. В качестве чаевых.
Чужой смех в такой ситуации, пожалуй, бил получше ножа, заставляя забыть, что рядом с ней есть взрослые... Они всё равно никогда не помогали, не защищали, когда ты вот так остаешься один на один с толпой и можешь только чувствовать подступающую к горлу тошноту, слёзы и панику, когда Ричардс протянул к ней руку, пытаясь схватить за предплечье в гипсе. Пожалуй, это было единственное, что заставило оцепенение спасть, а Ирен сделать резкий шаг назад, испуганно глядя на одноклассников и, кажется, на полном серьезе собираясь просто побежать прочь.

Отредактировано Irene Hamilton (2021-09-26 15:23:06)

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит