[indent]Теперь Вивьен была уверена, что команда, собранная таким трудом, собранная долго и аккуратно, точно, выверено, эта команда готова сделать именно то, к чему она стремилась все это время. Отдавая предпочтение борьбе за правое дело, за свободу и равенство, слова, которые в третьем совсем забыли, а они были готовы напомнить всем, что сопротивление живо и оно пойдет до конца, Геката жива. -Брось, – она пожала плечами, -я вовсе не переживаю,- скорее волнение было основано на окончательном этапе формирования их команды, это придавало еще больше сил, чем прежде. Оставалось только ввести Детройта в курс дела, обозначить новые темы для обсуждения и самое главное – рассказать всем его историю, стоит ей лишь попросить ответить на вопрос «как ты попал в Дистрикт, милый?» она одновременно вызовет много вопросов, но и даст толчок их действиям, ведь фаза подготовки плавно должна была подойти к концу спустя пару месяцев.
[indent]Конец ноября, на улице прохлада, изо рта идет пар, но они продолжают идти вперед по маленькой тропинке через кладбище, а впереди церковь. Она не была великолепным собором, но и не представляла собой одинокую, маленькую келью. Там был подвал, в котором располагался выход в тоннели к заводу и основные городские коммуникации, был и второй этаж, где располагался штаб, со столами, стульями, что-то вроде семинарии, где готовили молодых служителей Бога. Был и чердак, который они очистили от пыли и мусора, находя там старые книги и хлам. Они прошли по главному залу и свернули направо в маленькую дверь, входя в подсобные помещения. Переоборудованием церкви занимались несколько недель, сделав из него настоящий штаб-крепость, насколько это было возможно, а затем поднялись на второй этаж. Вниз открывался вид на скамьи для служения, а за дверью мужской спокойный голос. Двое из Гекаты вошли внутрь.
[indent]И никогда прежде Бордо не чувствовала себя так. Лидером команды, за которой пойдут все эти двенадцать отчаянных безумцев с которыми она время от времени пересекалась взглядом. Раньше все было иначе, она была на их месте, занимая руководящие должности, но предпочитая оставаться в тени и поддерживать своего лидера во всем, сейчас она обладала самым важным ресурсом – доверием этих людей, которые безукоризненно слушали и слышали все то, что Бордо хотела им рассказать. -Хэй, привет, – увидела впереди мужскую фигуру и по комплекции могла бы спутать с Дублином, но цвет волос выдаст этого ирландца и за сто миль, сейчас перед ней стоял Берген, -где все? У нас собрание, – и забегая вперед добавила, -это Детройт, он теперь часть команды, будет помогать нам во всем, – указала рукой на мужчину и в этот момент заметила Вегаса, отсалютировав ему привет. Более подробно она введет Детройта в команду, когда соберутся все, возможно он и сам сделает это, не нуждаясь в ее словах поддержки, каждый мог проявить себя с особенной стороны, здесь были люди разного сорта: болтуны и молчаливые, угрюмые и слишком активные, как Атланта, чей голос слышался неподалеку. Бордо сделала несколько шагов вперед вглубь, приветственно кивая всем, кто был в комнате, -кто-то остался на заводе? У нас шикарные новости, – она обернулась на Детройта, а в глазах тот самый огонь надежды, совсем скоро они разожгут пламя, уничтожая все на своем пути.

Hecate, assemble – проговаривал скрипящий на первом уровне церкви пол, и этот тихий, разлетающийся под высокие потолки вереск застаревшего деревянного покрытия, сигнализировал порой даже лучше системы слежения. И Ходжу ничего не оставалось, как идти на свет на звук.

Прикрывая заспанные глаза руками и полуопущенными веками, он примостился в уголку, молчаливо подстраиваясь под обстановку митинга, и, считай, с текстурой слился, потому что освещение здесь было все время в режиме экономии, а тот самый угол, что в определенных моментах казался удобнее выделенной ему койки, был цвета выстиранной рясы священника.

В руках Вегаса был уже давно остывший кофе, светло-коричневая жижа болталась в грязном пластиковом стаканчике, что тот использовал уже не один раз. Правда вкуса напитка уже практически не ощущалось, это примерно как заварить чайный пакетик в пятый раз — остается только подключать всю свою фантазию, чтобы жижа напоминала зерна, собранные на Гватемале смуглой кралей в красной легкой саронге.

Он смотрит на парня, которого привела Бордо, только вот почему-то не слишком проникается ее настроем, не доверяет новенькому. Может быть потому что сам еще не прижился, и вообще не сторонник верить кому-то на сто процентов.

- За дистриктом распространяется зомбитриппак, ты нашла тессаракт? Мы запускаем проект Элис? Что за новость?

А потом Ходж глянул на Бордо, виновато поднял руки, - sorry, молчу, - и поджал губы, что обычно было признаком того, что он сдался, повинуется их главной 'Витани', и просто готов делать что скажут, лишь бы удобный матрац не отобрали.

И что это за новости такие, требующие всеобщий сбор? Ведь ситуация по прежнему такая же, как и была пару дней назад. Как и всегда — за стенами дистрикта все еще ходят зомби, в церкви поселились коммунисты. Бордо видела, кого в команду брала, и, честно, Рик благодарен, что его приняли практически с хлебом-солью, только вот парочку пистолетов в тайне от всех он все же под столами и в шкафчиках прятал. Нудил почем зря, пытаясь высмотреть в этой картине безоблачной жизни в будущем и себе местечко. Он пытался быть как они, иногда скрепя зубами помалкивал, как говорят — будь человеком. И к тебе потянутся зомби...

- А где Монако? - Ричард оглянулся, поверив взглядом каждого присутствующего, но блондинки не было. Сейчас ему казалось, что вот-вот точно должен появиться определенный кустарный рояль, который просто спасет их припыленные святой дряхлостью церкви задницы из этого непрекращающегося пиздеца. И, обдумав это, - погодите, - Ходж привстал, потянувшись рукой к стене, на которой, судя по толстому белому слою пыли, уже давно на кресте висел деревянный Иисус, и развернул святого лицом в стену, - не смотри... Вот теперь можно, - мужчина достал из кармана помятую, полупустую пачку сигарет, закурил, и, как и всегда, с досадой и разочарованием посмотрел на исчезающие свертки табака из загашника. Он растягивал это удовольствие, как мог: в злосчастной пачке хранились недокурки на день похуже, когда кроме вечной полуготовности и ношения берцев на ногах, придется еще и побегать от прогнившего состава Миннесота Юнайтед, - я Вегас, - представился, и кивнул Детройту в знак приветствия, кем бы он ни был.

Майкл не любил церковь, почему-то все время ощущая себя в храме Божьем не в своей тарелке, а всех тех, кто там находился и выбрал штаб как постоянное место жительства – Богохульниками. Не то чтобы он сильно верил во Всевышнего и молился при каждом случае, нет, Ллойд относил себя к атеизму не менее, чем все остальные знакомые ему люди, но почему-то атмосфера церкви давила, создавал мрачную иллюзорность упадка и смерти. Поэтому он поселился в заводе через реку, когда выпал шанс выбирать, пусть локация та и создавала массу неудобств, вопросы о которых отпали с наступлением зимнего времени года – холод там царил Адский: через разбитые окна, дыры и слишком большое пространство помещений, постоянно гулял ветер, пробирая до костей. И все же Майклу, а теперь уже Хьюстону, там определённо нравилось. Хотя бы тем, что тренироваться там было куда удобнее.
На собрание он шел нехотя, потому что не видел в нем большого смысла. После ареста, определенно закончившегося летальным исходом, Декстер Бейли пропал. А после его пропажи они не только залегли на дно, но и деятельность свою буквально приостановили. SPC даже после сноса двух их штабов и убийства большинства Гекатовцев, не остановились, постоянно рыская по улицам районов, в том числе третьего, чтобы отловить всех. Хьюстон не знал, был ли у них какой-то список, точная цифра сколько их должно быть или что-то вроде этого, не знал, была ли вероятность, что их сдал кто-то из своих, но в чем был уверен – SPC не просто так продолжали свою охоту.
- Атланта, давай быстрее! Это не прием, мать твою! – Устало долбил он по двери в ванную комнату, где «красавица» заперлась как минимум час назад, приводя себя в порядок. – Да всем похуй как ты выглядишь, ну камон, блять! – Он устало прицыкнул, в очередной раз вперив взгляд в дверь, которую уже успел изучить до каждой трещины. – Я хочу срать! – Предпринял он попытку выманить ее блефом, но кажется и это ее не волновало. – Все, я ухожу без тебя! Удачи в катакомбах, надеюсь тебя там сожрут! – Наконец психанул он, разворачиваясь, чтобы уйти, но наконец-то услышал щелчок поворота щеколды и обернулся, чтобы встретить девушку, выходящую из санузла. – Ничего не изменилось. – Буркнул он, конечно же девчонке напиздев, выглядела она улетно, пусть и не к месту. – И теперь мы опаздываем.
По тоннелям они буквально бежали, где Хьюстон тянул за собой девушку за руку. – Под ноги смотри. – Бросил он ей через плечо, в тайне желая, чтобы она навернулась в своем нелепом наряде. Вот ведь вырядилась, дура – зло думал он про себя, не зная даже отчего такие чувства испытывал, толи оттого, что не хотел выглядеть идиотом, приведя ее в Гекату самолично, толи потому что знал, что Дублин, сучара, опять будет его троллить. В самих тоннелях было темно как в жопе у негра – не помогал даже унылый луч фонаря, которым Хьюстон упрямо светил перед собой. – Три, четыре… - Шепотом повторял он про себя, считая повороты, наконец остановившись перед металлической лестницей, что вела наверх. – Нам сюда. Лезь. – Останавливается и говорит он Атланте, в ожидании, пока та хоть раз сделает то, что он говорит без тонны пиздежа.
Оказавшись на улице, он выдыхает, расправляя плечи и разминая шею, как будто не на собрание шел, а на бой. В штаб они заходят через черный ход, двигаясь по коридорам тихо. Точнее так Хьюстон двигался, а вот каблучары Атланты отдавали таким громким стуком, что их в загробном мире должны были услышать, думая, что они соседи, задумавшие ремонт в выходной, блять. В молельне он замечает почти полный состав их ныне немногочисленного общества и ограничивается кивком. Угрюмо усаживается жопой на спинку лавки, ноги на сиденье водрузив и сгорбившись, будто промокший под дождем ворон, мрачно еще раз осмотрел собравшихся.

- Все думают, что ты умерла, - голос Ивана, как всегда, ничего не выражает, а сам он прячется от нее за дымной завесой сигареты, не оставляя шансов увидеть его истинное отношение к словам, которые он произносит.
- Отлично, значит, все идет по плану, - она раскрывает холщовый мешок и показывает мужчине слегка смятые купюры, совсем недавно отрисованные ее собственными руками, - здесь пятьдесят тысяч, мелкими купюрами. Как договаривались.
- Только пятьдесят? - русский отталкивается от стены тоннеля и подходит к ней ближе, - схема старая?
- Я их не из воздуха беру, - слегка раздраженно отвечает Кари и перехватывает сигарету из его пальцев, затягиваясь и отмечая, что такой крепкий табак отыскать в современное время не так уж и просто, - нет, давай перейдем на прачечные в Третьем, начни с тысячи, не привлекай внимания.
- Понял, - Иван завязывает мешок и тянется рукой к нагрудному карману потертой кожаной куртки, достает из него сложенный лист бумаги и передает ей, одергивая руку в последний момент, - не соглашайся сразу на все его условия, этим политиканам никогда нельзя верить.
- Не учи ученую, - она забирает записку с адресом и временем, еще пару месяцев назад о встрече с человеком из Совета она могла только мечтать, а теперь ей это вроде как и не надо - "Геката" обещала решить ее вопрос в лучшем виде, но Кари никогда бы не позволила себе не иметь плана Б, тем более, в таком важном вопросе, - спасибо, и да, документы, которые ты просил, будут готовы через три дня.
- Отличная новость, значит, в это же время на этом самом месте, - он уже было развернулся, чтобы уйти, но остановился в последний момент и произнес, - ах, да. Я же принес подарок, в честь твоих "похорон".
- Очень мило, если это не урна для моего чудесного праха, то ничего не хочу знать, - она закатывает глаза к потолку, но все-таки улыбается, а, когда забирает из его рук свежую фотографию сына, то вовсе теряет дар речи.
- Кое-что получше, правда? - он криво ухмыляется и щелкает пальцем ее по носу, - чудный у тебя пацан, Кари, - произносит мужчина напоследок и уходит в сторону выхода из тоннеля.
- Каир, - поправляет она его машинально, не отрывая взгляда от мальчишки, запечатленном на снимке.

***
Из-за встречи с русским Каир едва не опаздывает на общий сбор ее новой "семьи". Так, кажется, называет их Бордо, отчего-то веря, что компания столь разношерстных людей может действительно вдруг воспылать друг к другу столь теплыми чувствами. Каир в это верит не особо, но она верит в то, что их может объединять общая цель и этого ей достаточно. Это куда важнее "родственных" связей. Ей еще не доводилось видеть всю команду разом, так что она отмечает для себя новые лица, фиксирует уже знакомые и присоединяется к присутствующим, кивая каждому в знак приветствия.

- Каир, - представляется она тем, с кем еще не знакома, кодовое имя вместо привычного все еще звучит довольно странно, - то, чего Он не видит, ему не повредит, - произносит она одобрительно в ответ на поступок Вегаса, - здорово, отец, - обращается к мужчине, которого Бордо представила Детройтом, - шикарно выглядишь, - откалывает комплимент Атланте и, заканчивая, с официальной частью, паркует задницу у спинки скамьи, чтобы произнести, наконец, - так что за новости? Мы все внимательно слушаем.

Отредактировано Cairo (2021-07-22 12:31:45)

Дни бывают разными: легкими или сложными, фартовыми или не очень, а иногда, очень тяжелыми, затянутыми, нудными и вообще уныло жизнесжигательными. Так вот, запомните на всю свою жизнь: если вы с самого гребанного утра бьетесь мизинцем о косяк кровати, цепляетесь любимой футболкой о край дверной ручки, бьете в дребезги любимую чашку, разливаете свой утренний кофе и ссоритесь с не совсем компетентными сотрудниками – сидите дома! Тихо, без лишних слов, или каких-либо телодвижений – оставайтесь там, где вы живете, и ни на миг не высовывайте нос на улицу! Пошлите всех на три веселых буквы, возьмите любимую книгу, заварите кофе или чай на выбор, и наслаждайтесь тишиной и спокойствием. Вот честно! Этот день не предвещал собой ровно никаких казусов. Вроде и на работе всё было тихо и уныло, и в дистрикте не происходило практически ничего странного, но Амелия жопой чувствовала грядет что-то непредвиденное. То ли у женщины слишком хорошо развита была интуиция, то ли и правда сказывалась паранойя, которой так или иначе болел любой житель дистрикта, а в особенности гекатовец, которому крайне важно сохранить свое инкогнито в этом статусе. В любом случае, идя по улицам третьего района, женщина то и дело чувствовала, как ей в спину упирается чей-то неприязненный взгляд, но сколько бы раз женщина не оборачивалась – никого подозрительного не замечала.

Она не любила зиму или холод. Терпеть не могла чужие страдания, и уж точно ей не нравилось смотреть на то, как люди голодают. По сути Амелия была бы счастлива если бы всем всего хватало, ну кроме зомби, этим несчастным уже не могла помочь даже Харди, максимум это упокоить бедные души оставшиеся бесцельно бродить по планете. Так вот, ходить по третьему району и смотреть на тот ужас что там творился – женщина тоже не особо любила, НО, будучи членом общества скажем так не совсем лояльного к местным властям, к коим сама же и относится, блондинке приходилось вилять среди лжи и притворства, стараясь как можно чаще помогать и людям и себе самой. Наверное, именно эта часть ее жизни больше всего бесила женщину. Она хотела помогать людям, а на деле просто, как и все остальные пыталась выжить в сложившейся ситуации.

Сегодня погода не радовала теплом, а моросивший дождик и вовсе заставлял морщиться от неприятных ощущений. Парик, долженствующий сделать женщину не столь узнаваемой то и дело желал сползти с головы, глаза слипались от недосыпа, а настроение и так не очень хорошее с самого утра, со скоростью света катилось в бездну. Было бы хорошо выучить карту тоннелей, но на это у женщины было не особо много времени, да и как объяснить наличие данных познаний в построении города если когда-то придется отвечать на допросе главному советнику? Никак! А значит, эти премудрости она изучит, когда появится свободное время, то бишь в другой жизни. А пока, остается надеяться на свой статус, смекалку, и … парики. Которые, впрочем, не всегда могут спасти от узнавания или же неприятностей в виде пары тройки амбалов бандитской наружности перекрывших блондинке дорогу, ведущую к заброшенной церкви.

- Что?... - Амелия даже пикнуть не успевает как сзади ее хватают накачанной рукой за талию приподнимая над землей, второй же мастерски закрывают рот, после чего начинают тащить и так в том же направлении куда и так спешила Монако. Правда, о том, что в данном заброшенном здании сейчас находятся люди, знала лишь женщина, от чего хорошо было бы не особо сильно и сопротивляться, по опыту зная, что, если уж стала заложником, сиди тихо и не рыпайся – целее и здоровее будешь.

- Tráela aquí! – выкрикивает один из мордоворотов, после чего открывает дверь в церковь, а тот что держит Амелию начинает тащить ту в помещение. И тут не то, чтобы она была уж слишком тупой или не опытной в плане похищений, но как-то же дать знать своим что здесь творится надо было, а посему женщина активно начинает двигать руками и ногами. В какой-то миг ей удается долбануть державшего ее амбала головой по носу, а после еще и ногой зарядить тому между ног, но вместо желаемой свободы женщина падает на землю вместе с матерящемся на испанском мужиком, после чего кричит словно резанная. – КАРАУЛ! УБИВАЮТ!!! НАСИЛУЮЮЮТТТТТ!!! – Выкрикнуть что-то еще, блондинка не успевает, так как ее очень сильно бьют головой о землю.

Отредактировано Monaco (2021-07-28 23:19:24)

Опаздывающие уложились в последующие минут десять, прибывая один за другим и приветствуя всех присутствующих или выбрасывая какую-то шуточку. Как человек добрый, он спокойно воспринимал чувство юмора остальных и не стал никому указывать, все ли шутки уместные, но как член Гекаты, он не улыбался. Увы, Бен успел повидать то, что хотел бы стереть из своей памяти, однако за неимением такой возможности он мирился прошлое и принимал. Всё, что случилось с этим миром и с Бергеном в особенности, сделало его сильнее. Только с силой и пришло понимание, что он не горел желанием показывать другим, насколько доброй души он человек. Он всегда поддерживал репутацию угрюмого соседа, которого все боялись в детстве. Пусть некоторые глумились над его суровой физиономией или длинной бородой, Бен практически всегда сохранял одно и то же выражение лица. Даже в разном расположении духа.
Когда на совете собрались все, кто-то оповестив об этом, кто-то молча, разве что кроме Монако, новенький с подачи Бордо начал говорить. "Из-за стен?" - подумал Харди. "Он определённо точно может поведать нам много интересного." Полезный экземпляр откопала Вив, только если безусловно ясно, что ему можно выделить комнату для допроса в штабе Гекаты, не до конца понятно, есть ли ему место в рядах самой Гекаты?
Речь о выживших звучала не глупо. Трудно сказать, правда ли, но совершенно точно глупо было бы предполагать, что никто не выжил за пределами Дистрикта. Берген собственнолично столкнулся с парой-тройкой зомби до того, как ему удалось попасть в город. Всё это было буквально в один день, и если лишь одного мертвеца юристу не составило труда убить без вреда себе, то от остальных он предпочёл бежать. С тех пор прошло много времени, и вся эта суета в некогда Миннеаполисе, заварушки между местным правительством, не согласными с ними и преступниками только отдаляла реальность за пределами стен от людей, что попытались обезопасить ими своё будущее.
Бенджамин не планировал пока что рассказывать о своём опыте, который в целом-то и не был так интересен, отдав инициативу кому-то другому.
Внезапный женский крик - и все встрепенулись. За приоткрывшейся дверью в здание часть Гекаты, включая самого Бергена, смогла разглядеть. что происходит. Мысль о том, что голос знакомый, подтвердилась, и Бен увидел в жертве нападения старшую сестру. Его глаза округлились, но он воздержался от того, чтобы выкрикнуть настоящее имя родственницы. Монако же ему ещё трудно было её называть, поэтому он предпочитал обходиться лишний раз без прозвищ.
Пока женщину не успели поднять с земли, стрелять в тех, кто на неё напал, прекрасная идея. Берген мигом достал пистолет, но стрелять не стал - он ещё не настолько доверял собственным навыкам, даже несмотря на относительно неплохие результаты. Новенький так же достал оружие, и хотя юрист не видел тех, кто был по бокам от него или позади, готов был поклясться, что приготовились дать бой если не все, то большинство. Что подтвердилось почти сразу же - кто-то из своих сделал выстрел, не факт, что удачный, но Харди видел, что сестру не задело - это главное.
Геката быстро двинулась вперёд. Бен оказался одним из первых, поэтому недолго думая ударил в дверь ногой, открывая ту на распашку. Берген рванул к первому попавшемуся на глаза объекту, способному послужить ему укрытием - могильную плиту. Боковым зрением он видел, как рассредоточивались его коллеги, но адреналин и чувство обязанности спасти сестру глушили многие тревоги, в том числе и страх быть подстреленным. Повезло, что возле церкви имелись могильные плиты. И повезло, что эти могильные плиты размером в полтора человека.
Бен обернулся и увидел, что за ближайшим к нему укрытием наготове стоял Вегас. Человек, не только знающий военное дело, но и способный помочь Бергену не делать больше глупостей в этой потасовке, чем он может. Юрист словил себя на мысли, что если однажды, при невероятнейших обстоятельствах ему перейдут бразды правления Гекатой, он захотел бы видеть этого чернокожего ветерана своим замом.

Отредактировано Bergen (2021-08-02 15:34:04)

"Шикарно выглядишь" от Каир расправляют плечи Атланты и носик приподнимается вверх чуть горделиво. То-то же, и хорошо, что Хьюстон тоже это слышал. Он, конечно, сделает вид, что никто и ничто не ебет его самодовольное эго, но она-то знает, что он тоже так считает. Но когда новенький начал говорить, его словам удалось отвлечь Атланту от самого главного в ее жизни - себя - и она с интересом щурит глаза, скрещивает руки на груди и так и тянет закурить, подогревая и без того уже тепленькое желание от источаемых запахов сигарет от Вегаса. Ей проще занимать руки и рот чем-то, когда сталкивается с неизвестным, где нужно время на раздумье перед тем, чтобы ответить. Но пока от нее это не требуется. Она переглядывается с Хьюстоном, надеясь застать его реакцию на слова новенького, но не успевает разглядеть достаточно, ведь безмятежность и гладкость их первого знакомства катятся в задницу.

Крики разносятся за дверью, все срываются с места к выходу, чтобы разобраться с тем, что случилось. В голосе орущей женщины Атланта различает знакомые нотки Монако, это и Бордо подтверждает следом. Черт побери, кто и зачем напал на нее и что теперь им всем светит? Венера игнорирует предупреждение Хьюстона, хоть и понимает, что репутация на удачу у нее (на разочарование всем) хуевая с пометкой "не везет никогда", но, видимо, сегодня все меняется и пятилистный клевер оказывается в её руках, формируясь в Детройте, который вовремя хватает ее и спасает от десятков пуль, полетевших в сторону двери.

Но Хьюстон уже исчез и Атланта подмечает это с сожалением и внезапно обрушившимся переживаниями за него. Какого. Блять. Хуя. Но подумаем об этом позже, потому что девушка цепляется свободной рукой за еще не успевшую тоже вылететь за дверь Каир и, черт побери, слова срываются быстрее, чем она могла подумать:

- Кари, в сторону! - но не хочет зацикливаться сейчас на том, что окликнула ее настоящим именем, ну подумаешь баба ебанутая перепутала буквы в слове "Каир". Их сейчас прочно прикрывает каменная стена церкви, к которой прижимается Венера, стягивая с себя туфли, которые, вот дура, напялить же додумалась, и быстро бросает Детройту: - Спасибо, и это, слушай, про руку само вырвалось, но ты привыкнешь. Я - Атланта. И теперь оглядывается на них двоих, мечась головой из стороны в сторону словно между двух огней: - Вы видели кто они? Там наверху, - она вскидывает голову чуть вверх, указывая на второй этаж, где у них находился штаб, в котором в основном проводились все сборы и обсуждения, - все карты подземных тоннелей, нельзя, чтобы они попали в чужие руки.

Женева выдыхает, чувствуя как волоски маски щекочат нос. Хочется сдернуть её к чёртовой матери и потереть нижнюю часть лица, избавляясь от мерзкого ощущения, но есть правила, а перчатки все равно запачканы кровью.
- Я все, - сообщает женщина делая шаг назад, поднимая руки, согнутые в локтях, вверх. Остин кивает, подходя к столу, она уже научилась делать аккуратные швы. Из всех курьеров именно эта женщина подходила для подобной работы.
Джеки отворачивается, ныряет за клеенку, которой была завершена операционная зона, на ходу, в привычной манере, снимая перчатки и сбрасывал их в урну, вслед за латексом полетела и злополучная маска. Светловолосая делает глубокий вдох, чувствую как прохлада почти обжигает лёгкие.
Выйдя в коридор, она быстро идёт вперёд, сворачивая направо к комнате, которую все называют курилкой.
Вообще-то, Женева не курила, но пачка сигарет всегда была припрятана в кармане, вот на такие случаи. Операция затянулась, были осложнения, нервное напряжение и моральное давление, которое она оказывал на саму себя. Подняв руку к глазам, она заметила мелкую дрожь и покачала головой. Наверное, стоило немного отдохнуть...
Подкурив сигарету, Фэлсворт оперлась плечами о стену, затылок коснулся шершавой стены, выдохнув едкий дым, слегка закашлявшись. В голову вернулись дурные мысли, стали роиться, словно пчелы, чей улей разорили. Она едва ли следила за временем, что во время операции, что сейчас, очнулась от лёгкого касания к правому предплечью, вздрогнула всем телом и повернулась к нарушителю спокойствия.
-Я закончила, Женева, - отропортовала Остин, улыбаясь, словно аспирант, которому доверили делать первую интубацию. - Искала вас, не думала, что вы здесь.
Жаклин улыбнулась, кивнув, ей совершенно не хотелось говорить сейчас, усталость навалилась на плечи, голову сковал венец тупой боли, расходящейся от висков к затылку. Хотелось закрыть глаза и чуть-чуть поспать.
Внезапная мысль заставила резко выпрямиться, взгляд чиркнул по истлевшему окурку в руках.
- Сколько времени?
- Да уже... - Начала девушка, задрав рукав халата и глядя на циферблат наручных часов, но Джеки и отсюда прекрасно видела, что глубоко опоздала на сбор.
Тихо выругавшись, обогнув собеседницу, доктор направилась к выходу, стягивая на ходу халат и отдавая его Остин.
- Когда Кливленд очнется, дай ему валиум. Наблюдай за состоянием, если что-то пойдёт не так, ты знаешь, как со мной связаться. - Не дожидаясь ответа, Фэлсворт направилась к спуску в катакомбы. Она уже как десять минут должна была быть на собрании, Бордо будет недовольна...

Оказывается Женева не особо-то и опоздала, последними пришли Хьюстон и девушка, которую светловолосая или не знала, или не помнила.
Подойдя к новоиспеченному лидеру, женщина поздоровалась, даже не пытаясь выдавить искусственную улыбку.
- Рада познакомиться, Детроит.- Кивает Джеки, осматривая новичка, подмечая его протез и пытаясь запомнит, что с ним стоит поговорить, уточнить кое-какие моменты, чтобы быть уверенной, что она ему не навредит, если придётся ставить на ноги. Хоть и надеялась, что её помощь мужчине понадобится не скоро. - Я- Женева, местный доктор.
За спиной послышался шум, цокот каблуков по деревянному, скрипучему настилу. Хьюстон влетел, как всегда, громко. Джеки усмехнулась, отходя в сторону, к стене, чуть поодаль от Вегаса, кивая всем, с кем встретилась взглядом.
Наверное, каждый из них хотел точно узнать, что же послужило поводом общего сбора. Фэлсворт молчала, ожидая, когда Бордо начнёт свою речь, вот только этому было не суждено случиться... Пронзительный крик снаружи заставил сердце остановиться и упасть куда-то в район желудка, пустившись вскачь. Не смотря на испуг, она рефлекторно расстегнула кобуру, положив правую руку на рукоятку Беретты. Почти всем членам Гекаты, даже тем, что не участвовали в боевых действиях, прививались определённые навыки и привычки. Одной из таких привычек стало ношение оружия даже во время операций.
Пистолет легко вылетает из кобуры, она крепко обхватывает его обеими руками, как учили, и двигается вперёд на полусогнутых, беря чуть левее, так, чтобы, при необходимости, можно было нырнуть за ряд скамей, укрывшись от встречного огня.
Почти вся Геката рванула наружу, рассредотачиваясь по территории, скрываясь за надгробиями и статуями. Женщина же решила не рисковать, оставшись внутри церкви, прижавшись спиной к холодной стене и прислушиваясь, вздрагивая, когда раздалась очередь и пули просвистели через дверной проем. Лишь бы никого не задело..
- Мы останемся, - кивает Женева, когда Каир озвучивает свой план. Каридад думала практично, не подаваясь эмоциям, действуя на перспективу и это было правильно. На заводе осталось несколько гекатовцев, их защита тоже была приоритетной. - Прикроем. Идите.
Повернувшись к новенькому, чуть подавшись вперёд, она поняла, что тестом на доверие будет ситуация, происходящая здесь и сейчас.
- Я не боец, полагаюсь на тебя! - Она умела стрелять, могла постоять за себя, при необходимости, но сейчас ей требовался кто-то, кто мог её направить. Детройту не повезло, в данный момент только он подходил на эту роль.

Отредактировано Geneva (2021-08-21 17:26:27)

Ладно, что радовало Детройта во всей этой ситуации, - при беглом взгляде на членов Гекаты, - многие из них не плохо владели оружием. Хотя, может быть только создавали такую иллюзию, но умение уверенно держать пушку в руке уже пол дела на пути к победе. Пока он держит в руках блондинку, которую пару минут назад отвел с линии огня, параллельно осматривает обстановку снаружи, чтобы убедиться, что остальные члены Гекаты отлично владеют ситуацией и никого из них больше спасать не надо. Сама же блондинка в этот момент цепляет другую девушку, что не спешила принять участие в бойне, и если у Дейтона возникали вопросы почему, то они тут же испарились, когда он увидел, что у нее оружия нет.

Вопрос: «ну вы издеваетесь?» - молчаливо повис в воздухе передаваясь лишь взглядом, которым он эту девушку окинул, и порадовало во всем этом только наличие доктора, которая как раз-таки в руках крепко сжимала рукоять Беретты. Замечательное распределение обязанностей в группе, не мудрено, что у них все через пизду получается – думает про себя Детройт, сетуя на то, что у выше обозначенной блондинкой «Кари» пушки не было, хотя при их качестве жизни и каждодневной опасности, которой они себя подвергают, пистолет должен не только всегда на поясе висеть, но и под подушкой лежать. А вдруг SPC в гости решит заглянуть? Уж в их то положении фраза «мой дом – моя крепость» точно не работает, при том, что и домом оба штаба назвать сложно: церковь давно должна была обвалиться от собственной старости, а завод с пробитыми окнами нужно было взорвать к чертям с пометкой о заброшке, непригодной для жизни и восстановления.

Тут же напрашивался следующий вопрос: а куда смотрит их лидер и почему у Гекаты такая хилая подготовка, не считая мужской половины команды, которая как раз-таки сейчас не плохо справлялась, прячась за могильными плитами. У них что, дискриминация по половому признаку? Девушек стрелять не учат? Обо всем этом он предпочел обговорить с Бордо наедине позже, хотя и предполагал, что она объективной критике не обрадуется, тут же перейдя от настроения «я тебя люблю» в «скандал», где он окажется крайним. Взять же ситуацию в свои руки и девчонок обучить, было бы посягательством со своим уставом на чужой монастырь, в общем, сложно.

Он кивает Атланте, вновь удерживаясь от комментария, что вспоминать ее неудачную шутку, когда они в любой момент могут получить пулю, такая себе перспектива. Но все-таки кивает и ей, и Кари и Женеве, все равно думая о том, что и города эти запомнить сложно и имена было бы сложно, а потому проще просто разделить их по цветам волос, как: сильная блондинка, блондинка и не блондинка. Засада, а. – Идите. – Бросает он сильной блондинке и не блондинке, как бы в одной фразе и соглашаясь с разумностью плана и с тем, что он их прикроет. Хотелось бы сказать «они», припоминая, что рядом доктор с пушкой стоит, но она вот прям в эту минуту подтвердила его опасения в том, что стреляет херово. Какой чудесный день.

- Значит надо это исправить. – Рычит он доктору, взглядом провожая двух девушек, что устремились наверх, к своду церкви, чтобы записи Гекаты собрать. – Пригнись и постарайся не высовываться. – Как-то даже обреченно произносит, Глок в руке дулом вниз опустив, потому что отсюда стрелять ну не было никакого толку, если только кто-нибудь из мексиканцев сам приблизиться не пожелает, а вот пулю схватить, это за спасибо, это они прям хорошо так встали. Поэтому он Женеве на соседние могильные плиты недалеко от входа указывает, там еще фигура ангела неплохо сверху присела. – Видишь ту статую? На счет три, - беги туда. Я прикрою. – С этими словами он ближе к косяку двери прижимается и мексикосов высматривает, наилуший момент подбирая. – Один…два...три. Вперед! – Выкрикивает он, чтобы докторша вперед рванула, потому что в этот момент как раз заминка между выстрелами образовалась.

Звук свистящих пуль и крушащегося камня сообщал Бергену стреляют по нему или по Вегасу. Или по ним обоим. Часть нападавших заботилась только о тех, кто находился внутри церкви или прятался за плитами по другую сторону входной двери. Но, как минимум, трое стреляли в направлении тех, кому спасти Монако было сверхважной задачей. Сложно было контролировать ситуацию под обстрелом, однако когда град пуль становился на паузу, Бен пользовался шансом и аккуратно высовывался, чтобы понять, на каком этапе находится похищение их растяпы. Особенно тяжело оценить ситуацию, когда на всё про всё есть лишь мгновение, и пальба возобновляется. Но в этот раз юристу удалось быстро уцепиться взглядом за сестру и укрыться обратно. Её ещё не посадили в машину - времени очень мало, но оно есть.
Вегас обратился к нему, и он чуть повернул голову в его сторону. Кое-как, но Бен расслышал короткую фразу. - Хорошо, - ответил он и приготовился. Сердце билось так, словно сейчас выскочит из груди, но Берген сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, налаживаясь к тому, что ему предстояло. Бежать или прикрывать бегущего - всё равно, и то, и то требует настроенности.
— Я подставляюсь, ты стреляешь, окей? - услышал Харди и одобряюще кивнул коллеге, когда они столкнулись взглядами. Правда, внутри всё вверх ногами. Лучше бы ему досталась роль мишени. Всё-таки бегал он лучше, чем стрелял. Чёрт.
Десять. Он пытается чуть успокоить сердцебиение, но ничто не помогает. Придётся стрелять с дрожью в теле. Он сидит в укрытии, не хочет вылезать. Даже чтобы посмотреть, что там происходит. Девять. Страха быть раненным нет. Есть только страх не попасть и подвести Вегаса под монастырь. Утрата такого полезного кадра очень сильно скажется на деятельности Гекаты. Нет, я справлюсь. Я не подведу.
Берген кинул быстрый взгляд во внешнюю сторону, за территорию кладбища. Восемь. К счастью, мексиканцы ещё не удосужились обойти и начать огонь оттуда. Этого, как самому крайнему в этой стороне, Бену никак не хотелось. Он повернул голову обратно и, пробежав взглядом мимо Вегаса, посмотрел на вход в церковь, затем на могильные плиты неподалёку. Семь. Хьюстон и Мадрид вели свой бой. Гамбург обошёл их и направился боком, по другую сторону кладбища. Как минимум, трое из тех, кого видел Харди, были практически с любым видом оружия на ты. А кто-то просто хакер или юрист. Шесть.
Две обоймы по 15 патронов это всё, что имелось. Ещё нужно было учитывать, что уже два выстрела он произвёл. Или три. Блять, два или три?.. Так, спокойно! Нужно просто точнее считать. Пять. Берген крепко держал ствол в правой руке, но пытался не пережимать. Кто-то подобные ситуации проживал словно в тумане. Четыре. Бенджамин же прыгал из крайности в крайность - то в тумане, то на голову давили детали. Пусть внешне на его лице это почти никак не сказывалось. Натирает.
Три. Плечи расслабленные... - но Харди обрывают, кусками из угла могильной плиты за ним. Он испуганно дёрнулся, но воздержался от матерщины. Плечи расслабленные, ствол крепко сжат в правой ладони, левая подпирает снизу, под обоймой, и будет служить регулятором во время прицеливания. Целюсь, стреляю. Целюсь, стреляю, Целюсь, стреляю. Два.
-... щас давай, - прозвучало как-то неожиданно, словно Берген вообще не готовился. Он кинул обеспокоенный взгляд на тёмнокожего товарища, но возмущаться не стал. Надо прикрывать. Иначе Монако не спасти. Один.
Бен частично выглянул из-за плиты и открыл огонь. Высматривать, кто из мексиканцев где находился в этой темноте, времени не было. Поэтому он первым делом решил снять врага в том месте, откуда точно знал, что стреляют. Свистящие пули отвлекали, но адреналин на стороне Бергена. Да и страх подвести товарища сильнее.
- Давай же... - произнёс он, когда третий патрон был потрачен впустую. К его удивлению, помогло, следующая же пуля прострелила глаз мексиканцу. Бен почувствовал облегчение, но тут же его отпустил и быстро перевёл дуло в направлении другого члена мафии, которого заметил боковым зрением во время стрельбы. Пока в этой обойме у него остался ещё десяток патронов, он может стрелять. Либо пока в него не попадут, чего не хотелось, конечно же.

Рука Кари все еще удерживает ладонь Венеры и это помогает. Удивительно, но обычно любые касания Венеру раздражают, но только не Кари. До этого она не предполагала, насколько все-таки прочная оказалась между ними связь – она никогда не давала призрачным возможностям на сближение закрепиться во плоти, считая, что между ними просто уговор, но неосознанно это уже начало происходить и Атланта в ответ сжимает чуть сильнее ее пальцы.

Второй рукой ныряет за пояс, чтобы вытащить пистолет, который дал ей Хьюстон и даже провел серию уроков, где пули выстреливали меньше, чем мат, вылетающий из их вечно недовольных ртов. Она еще и скидывает с себя обувь, потому что, как правильно заметил Хьюстон, черт бы его побрал, идея напялить каблуки была не «вау». Еще и кольнуло где-то в области сердца то, что она абсолютно не шарит за то, где он и что сейчас делает. Дважды зацепиться в сторону тепла за этого хитромордового – пугающие, конечно, звоночки, но подумает об этом позже. Примерно «никогда», и с такой же вероятностью она обсудит это с ним же, приумножив «никогда» в раз тридцать минимум.

Хочется отпустить что-нибудь про подозрительные связи Кари с мексиканской мафией, но все еще свежо в воспоминаниях злое ебало новенького – он так на нее зыркнул, когда она, черт бы ее побрал тоже, снова вспомнила про руку, хотя вообще-то она пыталась умаслить парня, сказав, что все это по доброте, с любовью, трепетно и с лаской, а он вон как, все еще неодобрительно смотрит на нее своими недовольными глазищами. Красивыми, черт их тоже забери.

Женева поддерживает их идею и говорит, что они с Детройтом их прикроют. Прекрасно, пора приступать к действию, и Атланта кивает Кари, пропуская ту вперед, чтобы ей самой с пистолетом было удобнее сзади прикрыть ее. Вот такой вот прикрывающий друг друга паровозик, класс.

Быстро юркают на второй этаж и в кабинете, который играл роль штаба, не погашены свечи. Видимо Бордо с новичком ожидали всех присутствующих здесь, строя планы на спасение всея Дистрикта, ну или просто пиздели как она там жизнь, какие у кого дела.

- Давай я в столе, а ты проверь все в шкафчиках, - бросает она Кари и тут же приступает к действиям. Сложить бумаги поперек, потом еще раз, в сторону, снова проделать тоже самое и заметить, как много же их накопилось, твою мать. Поэтому распихав все, что влезло в карманы джинсов, она оглядывается и перехватывает взгляд Кари:

- Ты же понимаешь, что мы все не унесем? – кажется, или сердце забилось чаще? И взгляд предательски падает с лица Каир на свечу, что медленно тлела и грела ее задницу совсем рядышком. Их местоположение раскрыли. Что если не удастся перебить их всех? Что если кто-то сдаст их?

Атланта, не дождавшись, толкает свечку, и она падает, опаливая своим огнем оставшиеся бумаги.

Отредактировано Atlanta (2021-08-28 23:30:37)

Ди на секунду застывает пойманная выкриком, но потоки горячего свинца утопили голос напарника в неровном грохоте выстрелов.  Время замедлилось, воздух загустел, весь мир подчинился ритму сердца. Раз, два, пауза. Ловить тишину между громом, чтобы двигаться ближе, забирая жизнь за жизнью.  Первый азарт чуть притих под прохладой могильного воздуха, и невеселая картина прояснилась в сознании вызывая легкий привкус досады. Уж не дерьмо ли это?

Одно дело, когда они работали вдвоем с Хьюстоном (будучи более-менее согласованной командной) и совсем другое, сейчас: каждый палит сам по себе, в отличии от мексов, которые гаркают понятные только им сигналы, кажется скоро будут окружать незадачливых вояк. Ну и где Бордо? Или кто тут командует военным парадом? Стоун недовольно цокает языком, прижимаясь к холодному камню, пока смотрит на оставленную позади церковь, гадая что сделают Вегас с Бергеном и этот новичок с ненормальной рукой. За выстрелами не слышно, как партия из "обиженных" латиносов рассыпается в сторону, чтобы широким кругом добраться до церкви. Диана замечает слабые силуэты, но ни количество, ни оружие разглядеть не может, благо и они не видят ее. Пока. Бля, а вдруг? Ди достает ксеноновый фонарик из разгруза и азбукой Морзе мигает по камню, что по ее прикидкам ближе к соратникам: "--- -.- .-. ..- ...- .- ..-- -", вдруг кто-то знает.

Пауза. Мадрид перекатывается веред и в сторону, чтобы еще ближе оказаться к смерти, видимо, но позиция слишком хороша - видно и блонду, и врагов; за спиной высоченная статуя ангела; да и своих можно увидеть. И Диана видит - Майкл приземлился в зоне обстрела, вот ведь шалопай, а? Целится, чтобы прикрыть и слышит лающий голос, раздающий приказы на испанском. Жаль этот язык она не учила, от того еще смешнее носить имя его столицы. Тот самый ублюдок, что вырубил Монако, поднял ее за волосы и держит в руке что-то. Разглядеть даже бывшему снайперу не получается, но виден слабый блеск толи пластика, толи матового металла. Какого хрена!

Ди чуть в голос не рассмеялась. Вот это я понимаю ситуевина! В зоне видимости Хтьюстон и тот, кто целится в него и Монако с непонятным хреном в обнимку, который явно ей добра не желает. На решение был один такт сердца. А на чаше весов напарник и в общем-то не очень знакомая ей красотка.

Раз, два, три, четыре. пять... Кто умрет тебе решать... Нахрен. Я тут не одна.

Мадрид единым движением убирает пистолет и достает отцовский обрез, разрывной снаряд в патроннике. Щурится, прицеливаясь одним глазом и стреляет, целясь в коленную чашечку мафиози, что на прицел взял Майкла. Один один, скажет она другу, лишь бы успеть. Лишь бы попасть.

Надежды на то, что крик гниды отвлечет мужика с лезвием(?) маловат, но все-таки есть, по ее прикидкам, если не промахнулась - выстрел вырвет сустав. А значит можно рассчитывать, на истошный крик и выстрелы в небо, а может даже по своим. Но, что не вызывало никаких сомнений - то, что свое местоположение она сдала с потрохами, хорошо хоть не только врагу.
Я тут не одна.

Отредактировано Madrid (2021-09-01 22:42:14)

Женева училась стрелять вот как раз для таких ситуаций, чтобы не прижиматься к стенам, закрывая голову руками и надеясь на остальных, а быть полезной. Она понимает, какие риски с этим связаны, но что поделать, Геката давно стала ей семьей, а семью она была готова защищать до последнего. Страх схлопотать пулю в лоб холодит сердце, каждый выстрел заставляет вздрагивать – как к такому можно привыкнуть? Да ещё и мысли то и дело возвращаются к товарищам, кинувшимся вперед, сломя голову, даже не согласовав действия, не распределив роли. Поэтому она цепляется за новенького, он выглядит подкованным в вопросах выживания, да и сам сказал, что пришел из-за стен, где жизнь не сахар.
- Ну, надеюсь мы выживем, чтобы действительно начать что-то исправлять, - выдыхает Жаклин, снимая оружие с предохранителя. Присаживаясь рядом с ним, она кивает, хоть он вряд ли это видит. Грубоватый голос новенького ободряет, заставляет собраться и сосредоточится на Беретте, что зажата в руках. Сколько патронов? Гамбург как-то сказал, что она, в первую очередь, должна научиться считать снаряды, помня – от них зависит её жизнь. Кажется, сейчас она поняла, что он имел в виду. Пятнадцать… - Что?
До Фэлсворт не сразу доходит, что от неё требует Детройт, наверное, именно это и спустило тормоз. Мужчина начал считать, а её глаза панически бегают, ища статую и на счет три она бежит вперед, согнувшись в три погибели, держа пистолет на вытянутых руках перед собой. Лишь на середине пути приходит осознание – ты уже не под защитой толстых стен церкви, ты на кладбище, где идет пальба и свист, что ты слышала раньше не иллюзия, а смертельная опасность. Она ускоряется, последний метр скользит на правом бедре, тут же прижимаясь плечом к пьедесталу ангела и смотрит широко раскрытыми глазами на Блэквуда.
Ладно, раз уж так вышло, что она оказалась в эпицентре хаоса, нужно постараться выжить и помочь остальным. Её учили стрелять, и она показывала не плохие результаты, как сама не раз говорила, цитируя: «стреляю я хорошо, особенно в упор», по факту же, в основном, попадала лишь в неподвижные мишени. А что сейчас? Мексиканцы передвигались, на их стороне был эффект неожиданности, в заложниках Монако, из-за которой, в общем-то, гекатовцы старались не палить во все стороны, загоняя бандитов в укрытия, да и все были не готовы к подобному стечению обстоятельств.
Теперь была её очередь прикрывать Дейтона, вот только это оказалось не так просто. Женева помнила боевики, которые любила смотреть вечерами с ведерком соленого попкорна, где бравые бойцы шли на амбразуры, поливая врага свинцом, в то время как их товарищи или выносили раненых, или устраивали хитроумную диверсию. Вот только не получится стать героем кино, высунуться и стрелять, не получив пулю. Но одно дело отвечать за себя и только, совсем другое – за другого человека.
И все же, она понимает – если на время стрекот стволов затихает, значит мексиканцы перезаряжаются. Вот и в этот раз она улавливает момент, выглядывает из-за угла и делает два выстрела. Первый снаряд уходит в молоко, просвистев между дальними надгробиями, уйдя в темноту. Второй вгрызается в гранитную плиту, за которой сидит мужчина средних лет с Mini Uzi. Такой, вполне себе клишированный тип в кожанке, сыпящий, наверное, матами, пока вставляет очередной рожок.
Она вновь прижимается к пьедесталу и выдыхает, чувствуя подступающий к горлу страх. Минус два патрона. Вряд ли Детройт похвалит её за такую расточительность, учитывая, что запасная обойма осталась в лазарете, в коробке, где она хранила Беретту. Пронзительный крик заставляет вздрогнуть в очередной раз, она узнает голос – Хьюстон. Неужели ранили? Вот только этого ей не хватало…
По ту сторону мрамора начинается какое-то активное движение, слышны крики на испанском. Каир успела научить кое-чему, и она улавливала пару сочных ругательств и что-то про черного человека. Что-то происходило, а значит нужно было быть вдвойне осторожными, дабы не задеть своих.
- Ты что-нибудь заметил? – Спрашивает у Дейтона, когда тот оказывается рядом. – Они сильно всполошились.
Джеки хочет сказать что-то ещё, но не успевает. В поле зрения появляется один из мексиканцев, вскидывает пистолет, целясь в неё и она, не отдавая себе отчет, стреляет.
Боль пронзает левую сторону лица, да так, что перед глазами все белеет, а затем сосредотачивается в глазнице. Свободную руку Женева прижимает в ране, чувствуя горячую липкую кровь. Но под закрытым веком все ещё прощупывается глазное яблоко, значит проблема не в нем. Подушечки пальцев аккуратно касаются брови и кожи под ней, ещё одна вспышка, заставляющая застонать.
Лишь потом она поймет, что бандит попал в угол пьедестала, от которого отскочил кусок, чудом не попавший в глаз. А ещё, до неё дойдет, что второй выстрел, прозвучавший настолько оглушительно, произвел Детройт.

Отредактировано Geneva (2021-09-03 04:12:41)

[indent]Хорошо пожил, ярко! Правда с тремя одновременно не был, но и так неплохо, помереть не стыдно будет, Мон оценит, погорюет недельку — мозг то и дело подкидывал разноплановый фарс в мысли, пока Ричард перебегал между надгробиями, ютясь за щуплыми камешками. Порицая плакальщиков по усопшим, что поскупились заделать в память надгробия помассивнее, Рик выбирал аккуратнее, куда приткнуться в этот раз. И хотя все происходило слишком быстро на деле, он успевал подумать, казалось, обо всем на свете. Например, о том как Монако прекрасна, когда спит. Ебаные вы южноамериканские жопы! Ни остальным, ни Вегасу — нихрена не видно, ему самому хоть бери и глаза закрывай да зубы не показывай, но все равно с ночной текстурой не слиться. И он идет ва-банк, предварительно заглянув через плечо в сторону бородача, что приваленный густой тенью могилы и ответственностью за чужую жизнь, зайкой выглядывал по вектору направления Вегаса. Ну просто таки пиковый флеш рояль, для пущего эффекта нехватало только веспера глотнуть, но Вегас решил, что хватит мять яйца. Ведь тот минутный простой, в промежуток которого негодяи отвлекались на остальную гекату, закончился, и один из амбалов решил, что у него вершительная судьбы длань появилась.
       Еще несколько коротких перебежек, тройка очерченных широким плечом задних стенок надгробий — и вот уже Ходж отчетливо видит происходящее у тачки, высовывается из-за укрытия, но глаза оказались быстрее руки, и взгляд зацепился за внимание мафиози, что на черного дулом было направлено. Успев попрощаться со всем на свете, маме привет передать, удалить закладки и историю в браузере, Ричард машинально пригибается в момент, когда из-за спины эхом его обволакивает гул нескольких выстрелов, один из которых прошибает мужику глаз.
       - Бля... Люблю тебя, сукин ты сын, - шепчет Вегас и подкрепляя собственные последующие шаги аффирмациями, пробирается дальше.
        Пить, курить, говорить, стрелять, матюкаться и защищать женщин Ходж начал одновременно. А со временем еще и подсел на бесплатное — например на пиздюли, что в обществе Монако, почему то, удваивались. Увидев хреновую перспективу для Монако, Рик перестал считать, перестал думать слишком наперед. Высунулся, тут же ощущая как по руке цепануло острым и горячим (пулей), и не задумываясь о том, сколько осталось патронов, выпустил четыре в решившего положить руки на ричардову женщину.
        - Прости дорогая, опоздал, - проговаривает Ходж, кода оттаскивает Монако, придерживая ту за талию, в сторону от происходящего. Они укрыты за боком тачки, рядом с ними несколько тел, но заботило это Рика мало. Больше — состояние женщины, ее трясущиеся от страха и напряжения руки. - Все, спокойно, - приказным томном он ей скомандовал, наконец-то повод появился, хах, а потом осмотрел, и хотя она машинально и вяло отталкивала его руки, наверняка еще не до конца сойдя с адреналиновой иглы, мужчина бегло пригладил той волосы и положил руку на щеку, всматриваясь в ссадины на лице.
      - Замолчи, - ровно попросил тот, - ни звука, сиди.
     Он шикнул, на полусогнутых оперативно подполз к одному из мертвых, стащил у того пистолет, что металлом тяжелел в ладони. Пустынный орел что ли? Самая понтовая и бесполезная пушка, ей-богу, а потом он дернул ручку двери машины, с грацией панды (с) влез в салон, и включил все. Сука, просто все. Дальники, противотуманки, музло, а еще удивился, как это их вечеринка не собрала куда больше народу, учитывая, что даже в окнах церкви уже горели лампочки, яркости которых у гекаты в бюджете не было предусмотрено. Какого хуя?
       Тем временем яркие лучи фар, направленные удачным углом авто, осветили всех оставшихся гамнюков, что прятались за кустами и камнями, ставка на черное, как обычно, джек пот кролика роджера.
     Через минуту, судя по внутренним часам Вегаса, выстрелы полностью прекратились, редкие раздающиеся басистые болевые стоны стихли, и геката показалась, как грибы после дождя.
      - Все целы? - орет Ходж, и все никак не может различить, показалось ему или нет, или в небо действительно струится дым.
      - Нет! - крик главной, как удар в колокол, а вместе с этим вибрирующие от лопнувших стекол перепонки подгоняют всех обратно к церкви, только вот Рик не торопится. Он тянется руками к Монако, помогает той подняться и ведет ее подальше от тел. Хорошо, что мы на кладбище. Удобненько.
      - Они решили сигнальный костер разжечь и привлечь сюда весь дистрикт?! - злится Вегас, когда рисуется недалеко от Бергена. Он, благодарно ему кивнув, стучит пару раз парню по спине, - спасибо. Но нам нужно уходить! Там кто-то остался?