- Да ну ладно тебе, - просит Джерри, когда Раст его сгружает к столу в медблоке, унаследовавшем это название еще со времен работы завода. - Я и сам могу.
Ну может, конечно, не помирает же - правда медленно может. И идти, и думать - все медленно, но это, Джерри считает, временная оказия.
- Посижу, подожду, как Док освободится, и нормально все будет, - обещает он Расту - тот и сваливает, у него, поди, тоже дел по уши, нужно с этим новым мужиком потолковать, остальных ребят опросить.
Это у Джерри, считай, выходной - Раст ему никаких новых заданий не дал, ну Джерри так и понимает: выходной.
Им всем после той церкви неплохо бы выходной выдать - там сутки просидели, понятно, все равно что на пороховой бочке, не вот отдохнуть вышло, так что Джерри устраивается на стуле поудобнее, подложив под целую щеку локоть, ну и вроде как глаза прикрывает.
Это как спусковой крючок срабатывает - расквашенная скула тут же наполняется болью, в голове будто шипастый металлический шар прокатывается, да так, что аж в желудке ноет.
Пожрать им, понятно, сутки не вышло - в той церкви-то, запертыми мертвецами, и Джерри вообще вот недавно не прочь был заглянуть в пищеблок с понятными целями, но сейчас, стоит ему только подумать о фасоли со свининой, как желудок едва наизнанку не выворачивает, в горле такой мерзкий привкус появляется...
Да еще тут пахнет - ну вот этим всем, медицинским: кровью, а еще перекисью, и, кажется, йодом. Стерильными этими запахами, которые у Джерри ассоциируются с тем временем, что он в госпитале провел - на память остались шрамы на спине, на косметические операции страховка не распространялась, да и Джерри так-то похер было, что там у него со шкурой на спине, он в конкурсах красоты участвовать не собирался, ну и вот нелюбовь к этим больничным запашкам, истоки которой еще с хосписа Джерри в подсозание въелись.

Он зажмуривает глаза получше - свет в медблоке не экономят, понятно, пусть даже дело к зиме, а уцелевшие солнечные батареи много электричества не накапливают - но даже сквозь зажмуренные веки свет мешает, до тошноты, и головная боль усиливается, прямо как будто Раст стоит за спиной и охаживает Джерри своей трубой как заведенный.
Джерри доплетается до выключателя, гасит свет - энергосберегающие лампы гаснут медленно, оставляя на время тусклые круги за прозрачным пластиком, но так становится намного лучше.
Джерри почти наощупь - он бы тут сто раз, не как пациент, а когда заходил Холли проведать - возвращается к столу, обходя стороной крутящееся кресло, снова устраивается на стуле.
Вот, думает, Холли закончит с Деброй и Шоном и все равно сюда вернется - вон тут на узкой кушетке лежит ее свитер, куртка в изголовье, как будто она тут и спала и куртку вместо подушки использовала. В их комнате в жилом блоке не спала - тут спала.
Эту мысль Джерри и так, и сяк в голове крутит, пока его снова блевать тянуть не начинает - но ведь так и есть.
Она спала тут, и Джерри думает, что это значит.

Он ей наговорил хуйни разной тогда, ну вот когда они в последний раз здесь же и говорили - сорвался на нее, решил, что она его послала. После, понятно, подумал как следует - в церкви той чем еще заняться было, только думать, так что Джерри прямо на полгода вперед надумался - и теперь ему не кажется, что она к тому вела.
К чему-то другому, а не к тому, чтобы им разбежаться - и Джерри за эту мысль прямо цепляется, потому что вот чего ему совсем не хочется, так это разбегаться с Доком. Он про это особо не думает - что, почему - не хочется и не хочется. Она ему нравится, вроде того, сильно нравится, но если она с ним больше не хочет - ну, Джерри не знает, что дальше. Раст не станет терпеть, если он их Дока щемить будет, это Джерри понимает - не закроет глаза на такую вот поебень, да и потом, Джерри тоже не вот как по шерсти через "не хочу". Ему в Холли другое заходит - вот он и думает, как бы им еще разок попытаться.
Ему попытаться, ладно уж - ему попытаться понять, чего она хочет.
Ему так-то не жмет, если она чего просит - книжку, кресло, ортопедический матрас, да без проблем, но она иногда в такие дебри забирает, что Джерри перестает врубаться, ну и воротит дел.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Это не сон, это какая-то гадкая дремота, Джерри и так погано себя чувствует, как будто обдолбался какой-то дрянью, разбодяженой героином в подворотне Багдада, а уж когда на него наваливается эта липкая холодная сонливость, так вообще дерьмово становится.
Ну и наверное, то, что он сутки с лишним не жрал, тоже свою роль играет - но ему и правда херово, так что он даже едва реагирует, когда в комнате снова светло становится, тяжело как-то поднимает голову с локтя, пытаясь проморгаться.
- Я в порядке, - едва ворочая языком, говорит, пока Холли еще ближе подходит.
Она выглядит встревоженной, ему кажется.
Встревоженной - за него, что ли?
Джерри всматривается в ее лицо еще сильнее, щурясь на свет - онемение со скулы проходит, а лучше бы нет, потому что вот теперь он может ощутить всю прелесть встречи с металлической трубой.
Она вертит его лицо, поворачивает из стороны в сторону, Джерри морщится - и от света, и от того, что как-то у него что-то с шеей не то, а может, это все от разбитой скулы.
Он хочет перехватить ее руку, поднимает свою - и промахивается, и, кажется, Холли это еще сильнее не нравится.
Он ей не нравится, напоминает себе Джерри.
Он ей не нравится - но ему-то что с этим сделать?

- Я в порядке, - опять говорит Джерри - на что-то большее его не очень хватает. - Зашьешь?
Не так чтоб ему очень хочется, чтоб она в него иголкой тыкала - просто хочется как-то у нее осторожно расспросить, как и что у них теперь. Кто они друг другу теперь и все такое, и Джерри, хоть убей, вообще не представляет, как предлагает ей поговорить.
Типа, детка, давай поговорим вот об этом?
Разговоры - это и близко не его, и он это знает, и она тоже знает, и уж точно знает, что он скорее себе руку отгрызет, чем пустится в такой вот разговор, но деваться ему, как Джерри врубается, некуда.
Ну, думает, может, пока она его зашивать будет, как-то дело пойдет - может, она первая эту тему затронет или еще что, она-то поболтать горазда, прямо вообще бы как будто не затыкалась, даже деньги этим зарабатывала, так что Джерри даже жалеет, что с ним ничего серьезнее сраного рассечения на морде, чтоб она подольше над ним охала.

- Нет у меня сотрясения, - врет Джерри, у которого сотрясение на пять из десяти. Ничего смертельного, но и ничего приятного. - Это так, херня... Недопонимание, киска. Баба та свалила, Дебра чуть не кончилась, у Шона пуля в плече. Я проебался.
Кругом проебался, все так - и с Растом, и с ней.
Только вот Раст его от души трубой этой приложил - и все, дело прошлое, лежи и выздоравливай, Джерри, а с Холли в этом смысле куда сложнее - намного сложнее, как по Джерри, и да, он бы предпочел, чтобы она решала проблемы так, как Раст решает, так, как ему, Джерри, привычнее и понятнее.
Врезала бы ему от души - и дело с концом, а не ходила вокруг него вот так, настороженно или вроде того.
- Злишься, киска? - спрашивает невпопад. - Ну, на меня - все еще злишься?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Не злится и волновалась - ну, думает Джерри с легким привкусом оптимизма, начало ничего так.
Неплохое начало, могло быть и хуже.
Он подставляет лицо ей под иголку, кривится, когда игла протыкает кожу - впрочем, на фоне общей боли это едва чувствуется, просто еще немного баллов до сотни.
- А я злился, - признается совершенно честно - ну, она, конечно, в курсе, он же орал как припадочный, орал прямо на нее, схватил ее, что ей аж пришлось просить, чтобы он ее отпустил.
Это Джерри за собой знает - у него, может, спектр эмоций не слишком широкий, зато интенсивность - весьма и весьма, и самая яркая, самая его первая реакция, это, конечно, злость.
Было время, когда она считала, что дело в посттравматическом расстройстве - сейчас, наверное, этот диагноз давно неактуален, потому что Джерри знает: он всегда такой был, из коробки.
Вспыльчивый - именно так.
- И потом тоже злился, позже, - рассказывает, - а вчера перестал... Да погоди ты с этим, киска, успеется...
Вот теперь он не промахивается, тянет ее руку вниз, к столу, так и удерживая пальцы в своих, а иголка торчит в коже, пока вокруг вновь проступает смытая перекисью кровь.

Она раз уже шила ему щеку, с этой же стороны - в тюрьме, когда разодрала ногтями, Джерри до сих пор смешно об этом вспоминать. Там всего-то два стежка потребовалось, можно было и просто пластырем залепить, рана была неглубокой, ничего серьезного, даже шрама не осталось, но Джерри тогда не стал спорить, хотел еще с ней поторчать, вроде того, ну и сейчас не спорит - по той же причине.
- Ты сложно говоришь, киска, - пытается объяснить Джерри. - Я вроде как не всегда понимаю, про что ты... Киска... То есть, тьфу, блядь, Холли, вот это все - ну вот что ты мне наговорила, что ты для меня вроде домашней кошки, вроде как мне положить, как оно тебе все - это ведь не так, Холли.
Джерри держит ее за руку - она пальцы не вырывает, и он даже сквозь перчатки чувствует тепло ее руки, и плевать, что стерильными ее перчатки после его прикосновения уже не будут, что ему до стерильности, не вот у них какая беда, думает Джерри, который, понятно, во все эти микробы не больно-то верит, не верил, даже когда чертов вирус косил людей только так, вернее, чем снайперская пуля.
Он осторожно ведет пальцами выше, туда, где у перчатки край, касается голой кожи между засученным рукавом и перчаткой, ловит ее пульс на запястье - дерганый такой, быстрый.
Не злится - тогда что? Боится его?
- Боишься меня, Холли? Думаешь, я на тебе сорвусь? Тебя ударю?

Ну, чего уж там, он может. Джерри знает, что может, никогда ему такое не жало, ударить женщину или нет, если она нарвалась или заслужила, и Холли знает, что он может - и ударить, и что похуже, но, наверное, она не врубается в другое.
Не такой уж он кретин и кое что понимает - понимает, например, что она не та девчонка, которая побои стерпит, и дело даже не в том, что она к Расту побежит и тот его на место поставит. Дело в другом - это все между ними порушит, вот то самое, про что она ему в тюрьме сказала.
Джерри так и понимает - он ее обещал защищать, чтоб никто ее не обидел - а значит, и сам не обижает, и вот то, что она его боится... Ну, короче, не то это.
Не то и дергает его, как гнилой зуб, даже посильнее, чем скула.
Джерри так и думал, что она это знает - а оказалось, что нет, не знает. Оказалось, что они вообще на все это по-разному смотрят, и то, на что она смотрит, ей не очень-то нравится, а вот что ему с этим делать, Джерри вообще не врубается.
Как ему себя-то изменить, как переломить это?
Он всю ночь в той церкви об этом думал, да так и не придумал ничего - ну вот разве что пообещать ей, что никогда такого не случится, и надеяться, что она поверит.
Так себе план, это правда - Джерри в такой херне не особенно хорош.
- Поэтому хочешь себе кого другого присмотреть? - спрашивает прямо - ну а что еще делать. Если, думает, в этом дело, ну так он ей прямо не сходя с места поклянется, что пальцем ее не тронет - а если не в этом... Ну, война план покажет.
И ведь приходила ему мысль, что, может, ей и правда какой другой парень больше подошел бы - не он, не такой, как он - но только Джерри рассуждает как: мир изменился, так изменился, что ее прежние кавалеры, поди, друг друга в Чикаго сгрызли и теперь маршируюю по мертвым улицам, а вот он, Джерри, жив, и собирается еще долго живым оставаться, очень-очень долго, и скорее себя на куски порезать даст, чем допустит, чтоб с ней что-нибудь приключилось, так что нет. Это раньше он ей, может, не очень подходил - зато сейчас самое то, что нужно, и она, если бы так не думала, в тюрьме под него не легла бы.
Эта мысль Джерри и остается - что она его раз выбрала, может и другой раз выбрать, если со всем остальным они порешают.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Вот он опять не то болтает - Джерри это понимает по тому, как она губы сжимает, как головой дергает, как будто рядом что-то хлопнуло.
Это значит, она сердита - когда вот так дергаться начинает, то и значит: сердится.
И правда, сердится, и говорит об этом - Джерри криво улыбается, когда она говорит, что ей хочется ему по голове врезать, фыркает, и кожа на щеке натягивается, прямо с иголкой, напоминая о том, что у них тут ремонтные работы не окончены, но Джерри сейчас не до того: не помирает же он, ну и все.
Ей-богу, думает, ему бы только за радость, если бы она ему по башке дала и дело с концом. Двинула бы, чтобы ей полегчало, и на том они бы и помирились - потому это, кажется Джерри, куда проще. Куда безопаснее, чем вот это - вот такие вот разговоры.
В таком разговоре они к чему только прийти не могут - вот, например, она ему сейчас скажет, что, мол, да, так и есть, прости-прощай, но мы друг другу не подходим, и что он делать собирается?
Джерри понятия не имеет, что в таких случаях делают, как ее переубедить, если пойдет такая херабора, вот и беспокоится - не отвечает на это ее настойчивое "зачем", потому что ну чего это, еще будет он ей идеи подкидывать, но вот на том, как она говорит, мол, так и врезала бы ему, не сдерживается, так его радует это.
То, что она на него за это предположение злится, а не за что другое.
- Ну так сделай это, киска. Честное слово, я тебе в ответку не пропишу - вообще никогда на тебя руку не подниму, Холли, хоть что делай. Вот как меня заносить станет - так и бей. Это мне понятнее будет, детка. Я сразу врублюсь, что к чему.

Ну, какого дьявола. Джерри и не знает, какого - такого вот.
Он шарит в ящике, вытаскивает флакон с тайленолом, высыпает на стол с полдюжины таблеток, возит их туда-сюда пальцем, пока она перед ним стакан с водой ставит, пока снова за иголку берется.
Смотрит на нее снизу вверх - она близко стоит, но сейчас не похоже, что боится. Вообще такого нет.
Джерри скашивает глаза на иголку, тускло блестящую под светом, опять хмыкает - острие иглы слегка царапает ему под глазом.
- Ну что уж, киска, я не люблю такие разговоры, это так, и девчонки, которые с таким к мужику лезут, не мой формат, все так, врать не стану...
Иголка возле его глаза блестит как маленькая звезда, Джерри опять фыркает, морщится.
- Умеешь ты момент выбрать, Холли, да? Если я скажу, что уже другую присмотрел - ты мне эту иголку в глаз воткнешь, скажешь нет?
Ну, Джерри голову поднимает, смотрит на нее -  он же шутит, она как, поняла, что он шутит?
Прихватывает ее за задницу, обеими руками обнимает, притягивает к себе, чтоб она у него между коленей встала.
- Ты мне скажи, детка, что тебе надо, как тебе надо - ну вот с этим делом как сказала - и я так и сделаю. Скажи, что мне сделать, чтоб ты не боялась. Не орать на тебя? Я сделаю, киска, никогда больше не наору, слово даю. Так нормально будет? Так хорошо? Ну чего ты тогда завелась-то, неужто правда решила, что я тебя ударю?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Холли мочит ватный тампон, трет ему то тут, то там, как будто выбирает, где ему еще швы наложить - и так-то все закончено, Джерри думает, и ему можно идти, но он никуда не идет, так и сидит на этом стуле, только откидывается на спинку, коленями ее ноги зажимая.
Ну и слушает, из-за чего у них это все произошло.
Начинает она непонятно, а еще как-то криво - Джерри сразу хочет ей сказать, что если и так, то у него эта привычка не вот в этом году появилась, ничего такого - но потом она к конкретике переходит, ну и тут уже все понятно: ей не нравится, что он людей убивает.
Ну, это Джерри понимает - такое много кому не нравится - ну а Док, она же не дура, тоже все понимает, поэтому и объясняет, мол, не того хочет, чтобы он совсем это перестал делать, а только вот если возможность такая будет.
Ну, Джерри это, конечно, сомнительным кажется - что будет возможность не убивать и все такое - но так-то ему тоже не вот охота, чтобы она его опять психом считать начала и снова бояться стала, а еще меньше ему хочется, чтобы она все же решила, что достойна чего получше, так что он угукает согласно, ну, вроде как понял-принял, не убивать и все такое, если необходимости не будет.
Так-то не вопрос - учитывая, что понятие необходимости она ему на откуп отдает, так что Джерри соглашается.
- Да без проблем, Док, я же сказал - как скажешь, так и сделаю, - торопливо закрывает он эту тему, пока она, почуяв его настроение, не начала еще какие условия придумывать - никого не бить, за стены не ездить, мало ли, что ей в голову прийти может: она у него, конечно, баба умная, но иногда такое выдумает, что ему только охреневать остается.
Вот как тогда, когда решила, что и ей прилетит.

Ну и Джерри, довольный, что они это сложное между собой порешали, поворачивается под ее ладонью, и сам ее тоже поглаживает, и мысли у него никакой нет, чего это она решила еще спросить.
Так и думает, что она хочет спросить насчет этой своей новой подружки, капрала Бриенны Мартин, как с ней все повернулось, а может, еще про что - а она почему-то спрашивает об Эдди.
Джерри сразу глаза открывает, смотрит ей в лицо - как много она знает? О чем именно она знает?
А потом до него допирает, про что она говорит, про что спрашивает.
Что у него с Эдди - что-то.
- Эй, ты что? - переспрашивает Джерри, вцепляясь ей в бедра. - Откуда ты... Что-то - это что, что я трахаю, типа? Думаешь, я к ней таскаюсь с барахлом, чтобы она мне давала?
Вот это он, конечно, удивлен сейчас, ничего не сказать - а главное, думает, что хотел же все по-тихому, чтоб Холли не узнала, а теперь она же у него об этом и спрашивает, да еще так спрашивает, как бы между делом, и это Джерри еще сильнее с толку сбивает: почему она так спокойно об этом спрашивает.
- Это она тебе сказала? - говорит сердито - вот ведь сучка, если так. - Она тебе сказала, что я ее трахаю?
Ну, думает, пиздец ей. Прямо сейчас пойдет и свернет башку мелкой рыжей суке, не пропадет ее дочь, без такой мамаши точно не пропадет.
Джерри даже встает - резко, прямо вскакивает, заставляя Холли отступить на шаг, ну и тут его головокружение настигает, желудок совершает в желудке кульбит, скулу прямо огнем прошивает...
- У нее ребенок. Дочка. Мелкая совсем, даже двух еще нет. Родилась тут уже, до нас, ну и там... Муж у нее был, у Эдди, отец этого ребенка. Они тут сошлись уже, как я понял. Ну и теперь она вроде как одна с ребенком, киска. Я... Ну знаешь, иногда в домах попадается разное - мобиль для кроватки, кроватка, игрушки-одежки. Иногда совсем хорошее, даже еще не распечатанное - ну я типа брал на всякий случай, а потом мне рассказали, что так нельзя. Типа, если брать, когда ребенка еще нет - то его и не будет. Ну и я ей отнес, что нашел - а потом еще пару раз заходил, - поясняет Джерри как может подробнее - не очень ему нравится, конечно, себя таким вот идиотом выставлять, но если либо так, либо Холли и правда решит, что он тут другую за ее спиной трахает, то Джерри согласен и десять раз идиотом побыть. Это херня - не страшно. Другое ему меньше нравится.
- И на этом все, киска. Никогда у нас с ней ничего не было... Да брось, она меня ненавидит до смерти, не боялась бы так - давно бы порешила, - хмуро заканчивает Джерри, снова за таблетки берясь - катает белые капсулы туда-сюда по столу, избегая лужи, натекшей со стакана. - И если она что-то другое рассказывает, то врет, киска. Врет и пожалеет об этом.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

- Высплюсь, куда денусь, - обещает Джерри - ну, Раст его сюда отвел и никаких новых поручений, ну и Джерри так понимает, что на сегодня свободен, если ничего такого уж срочного не потребуется. Ну и вообще, у него и этот вопрос стоит - как насчет нее.
Как насчет того, что она делать будет.
Он со всем согласился, все пообещал, как ей хотелось - она как, вернется к ним в комнату, или еще его поморозит?
Док в таком не замечена, не то что Карен, которая любую, даже самую мелкую, размолвку, превращала в целибат в первую очередь и выставляла Джерри на короткий диван в гостиной, но эта первая их с Холли вот такая ссора, самая настоящая ссора, которую они сразу же не зализали, которая на сутки растянулась, так что Джерри, хочешь не хочешь, а тот свой опыт тоже учитывает.
Как и учитывает эту ее кушетку здесь, и то, что она у них в комнате не ночевала - бабы же это любят, любят такое, напомнить, у кого в руках поводок от твоего ошейника, и Док, конечно, во всех почти отношениях баба золотая, но так-то Джерри не сильно удивился бы.
Ну и пока он думает, как бы ее про это спросить, вернется она с ним, или у нее еще тут дела есть, а если еще тут дела, то может, он пока в кресле подремлет и все такое, ее подождет, ему какая разница, где...
В общем, пока он про это думает, она про другое спрашивает.
Про совсем уж важное, что, наверное, вот так на бегу не обсуждается, и что, наверное, не обсуждается в медблоке, пока его окончательно не вырубило, да и вообще в зомбиапокалипсис, когда вокруг гнилые твари, которые только и думают, чтобы тебя сожрать, таскаются... Короче, Джерри все понимает - все понимает, что время не то, и обстоятельства не те. И когда приходит в комнату Эдди, расписанную под детскую, где она спит на матрасе прямо на полу возле кроватки дочери, еще сильнее убеждается, что время не то, что он такого для Холли не хотел бы - остаться одной с ребенком, если что с ним, на чужой милости, унитазы чистить, чтоб не вышвырнули за стены на поживу мертвецам, все так, не хотел бы... А с другой стороны - ну когда, если не сейчас. Когда такое время настанет, что зомби эти сами проебутся, и мир вернется к подобию того, каким был раньше, и настанет ли оно вообще.
Здесь, на заводе, они воссоздали, что смогли - и еды у них порядком, и растет кое-что, и людей полно, которые будут это место защищать до последнего вздоха. Будет ли место лучше?

Джерри садится обратно на стул, тянет ее себе на колени - ну, вот это другой разговор пошел, настоящий разговор, вокруг которого он давно кругами ходил.
Держит ее, чтоб поудобнее было, отсчитывает три таблетки, закидывает в рот, сосредоточенно жует - так быстрее подействует, думает. Горечь болеутоляющего снова едва не до тошноты, Джерри запивает это все дело водой торопливо, прикидывая, не блеванет ли, но вроде ничего, держится, ставит стакан и смотрит прямо на Холли.
- Погоди, киска, я все же отвечу. Какая разница, сейчас или завтра утром - ответ-то один будет.
Она такая встревоженная, такая несчастная - Джерри так ее любит, и сейчас, и вчера, и завтра, что рук от нее убрать не может, гладит ей колено свободной рукой, думает - ну и дела.
Ну и дела у них тут, кто бы подумать мог, как оно все сложится.
Джерри прижимается к ее груди, тесно-тесно, с силой вжимается, не обращая внимания на покалеченную скулу, до звезд и полос перед глазами, тянет ее свитер с живота выше, под него суется, в то, где она теплая, мягкая и собой пахнет, и так бы и просидел весь день, честное слово. Просто вот так, зная, что у них опять все починилось.
- Ага, Холли. Очень хочу.
Ну ладно, есть в нем это убеждение, что без ребенка семья не семья, сидит где-то под кожей. Свадьба, документы, все вот это - это херня, не в этом дело, но вот когда ребенок появляется - вот тогда все, тогда все по-настоящему, уже не разбежишься, не передумаешь, это как будто они с Холли срастутся вместе где-то невидимо, вот как это будет.
И может, у них и с Карен все не сложилось, потому что это не его ребенок был - потому что был другой мужчина, с которым у Карен все было по-настоящему, а не с ним, не с Джерри, и тут ничего нельзя было поделать, все равно бы все закончилось так, как закончилось.
Это мысли трудные, сложные, Джерри не уверен, что сможет их как следует пересказать вслух - но это, думает, и не обязательно. Док у него умная, очень умная, она и так поймет.
- Чтобы у нас с тобой был. Твой и мой - так и хочу, - говорит Джерри ей в лифчик под свитером, дышит ею, тем, как она пахнет, слышит, как у нее сердце бьется. - А ты хочешь? Ты, киска, как на это? Попробуем?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Она так и говорим - мы пойдем спать. Не он, а они - ну и Джерри понимает, что все, проехали. Поссорились - но вот сейчас окончательно помирились, совсем, а не только на словах.
И еще Джерри понимает другое: он зря дергался насчет того, что она его выслать думает. Ну, не вот зря, конечно, бабы и передумать могут, все так, особенно если что не по их - но прямо сейчас Док точно не про то. Прямо сейчас она хочет от него ребенка - ну и Джерри, хочешь не хочешь, думает и о том, что дети не просто так в капусте появляются.
Сгребает ее поудобнее, гладит по голой спине под свитером, пока она его тоже наглаживает - такая вот у них терапия, телесная, Джерри и про такую знает, вот про все эти дела - объятия, прикосновения. Ну, ему нравится - нравится, когда она его трогает, он тактильный, ему прямо надо, чтобы она его трогала, потому что это его лучше любых ее слов убеждает, что они помирились.

- Ладно, - неохотно соглашается Джерри, выныривая из-под свитера, спуская ее с колен. - Что-то мне и правда пока не очень... Мне бы поесть, киска. Жрать хочу очень, полдня ничего не ел, и заебался.
Тайленол, конечно, поможет, но Джерри и без того заебался - сперва пол прошлой ночи с бабой той возился, потом с утра на разведку вокруг территории, где они с Шоном эту девчонку поймали, потом опять нервотрепка с бабой, ну и как вишенка на гребаном торте из говна - ночь в церкви, вокруг которой бесновались дохлые твари.
До хера всего произошло, у Джерри чувство, что не сутки прошли, а намного больше - он как будто в тур скатался, вот какое у него чувство - но самое главное, она тут, ждет его, и Джерри хорошо это чувствует, что Холли его ждала, волновалась и уже соскучилась. Наверное, по контрасту - потому что он знает, как это, когда жена не ждет.

Джерри с удовлетворением смотрит, как она забирает куртку с кушетки, как свет выключает, подлезая ему под руку - ну ладно, вставать у него правда сегодня не очень выходит.
- Смотри, киска, если будешь часто повторять - я ведь и поверить могу, - смеется Джерри, тычется ей в висок носом, хочет свести все к шутке, потому что не очень-то он умеет про такое говорить. Совсем не умеет, если уж на то пошло - ну, может, научится.
Придется научиться, думает, потому что Док заслуживает, чтобы он как-то вытащил язык из задницы - сказал ей вот это все, что давно должен был сказать.
Но не сегодня, думает Джерри. Не сегодня - сегодня у него есть оправдание: сотрясение и все такое.

Они добираются до общежития - на улице Джерри старается идти ровнее, убирает руку с плеча Холли. Он вернулся без единой царапины - то, что случилось потом между ним и Растом никого не касается, ну а что у него на роже свежий кровоподтек и швы - ну, кто там больно его разглядывает, кому он сдался.
- Эй, Джерри, - окликает его Донни, вытаскивающийся из столовой. У него в руках две дымящиеся миски из местного фонда, то, что им досталось вместе с заводом, и Джерри сразу же оживляется от запаха свинины и фасолью. Тушенка, конечно, но зато жратва, настоящая горячая жратва. - А вот и вы! Меня Раст послал отнести в медблок еды, вы как, голодные...
- Даже не спрашивай, - Джерри прихватывает обе миски, обжигаясь о нагревшийся край, втягивает с удовольствием пар, идущий от фасоли - желудок противно дергает, но плевать, Джерри знает, что горячая жратва будет ему как еще одна доза тайленола, не хуже. - Потом миски принесем, давай сюда. И кофе тоже давай, киска, захвати кружки, у себя поедим.
Джерри останавливается на крыльце общежития, где они с Холли устроились, оглядывается - завод занят повседневными делами, но кое-где толпятся группки, переговариваются о событиях прошлых суток, Джерри замечает Кларка, красующегося перед Эдди, Донни, тащащего к медблоку поднос со жратвой на тот случай, если Дебра все же сможет перекусить.
Интересно, Раст тоже чувствует это, когда смотрит с крыльца своего трейлера на людей, которые живут тут?
Тоже чувствует, что это их место?
Надо будет решить вопрос с Сент-Луисом. Как можно быстрее - пока не вернулось это супер-стадо. Пока не началась зима, отрезая общины друг от друга высокими снежными сугробами.
Если у них с Холли получится, Джерри хочет, чтобы их ребенок жил в месте, которому ничто не угрожает - в защищенном, укрепленном месте, с группой, уничтожившей любую угрозу.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Кирпичные общежития довольно теплые - хорошо нагреваются, медленно остывают. Зимой, конечно, им хватит возни с котлами в каждом жилом доме - и пора бы запасать дрова, прикидывает Джерри, пока снег не закрыл им доступ в лес, вот только еще немного похолоднее станет, чтобы мертвые твари поскучнели, и придется вырубить пару гектаров, не без того, но пока в комнате довольно тепло, ему так даже жарко под теплым одеялом.
Может, от жары он и просыпается, а может, из-за того, что Холли завозилась, выбираясь из-под его руки.
Джерри слышит в темноте, как она пьет, осторожно прислушивается к себе - как он - и к тому моменту, как она замечает, что он проснулся, ответ уже готов.
- Лучше, чем был, - говорит Джерри в темноте.
Это не так, конечно, потому что тайленол перестал действовать, и у него болит и морда, и голова, ноет и дергает, дергает и ноет, но сейчас Джерри уже точно уверен: все с ним нормально будет.
Он выспался - вот действительно выспался, и слушает, что вокруг происходит - а вокруг полная тишина.
Мирная тишина - это не первый раз, когда он просыпался ночью задолго до рассвета и слушал лагерь, и засыпал, только когда убеждался, что вокруг все тихо, вот и сейчас его это успокаивает.
Это, а еще то, что Холли рядом, прямо под него залезла, вся под рукой, и Джерри переворачивается набок, гладит ее широким длинным движением, расставляя пальцы, чтобы как можно больше ее в руку захватит, гладит от спины до самых коленей, чувствуя под тканью майки резинку трусов, а потом голую кожу ее бедер.
- Воды. Дай-ка бутылку.
Вода, наверное, теплая, и можно было бы сходить в общую ванную на этаже - там-то из крана течет ледяная, хоть и чистая, система очистки здесь все еще исправна, а озеро само по себе источник пресной воды - но Джерри лень вылезать из кровати, лень из комнаты выходить.

Он долго пьет, смывая с языка горький привкус болеутоляющего, потом ставит бутылку со своей стороны кровати, приподнимается, зевая - вроде, выспался, но не пойдешь же сейчас бродить по территории и напрягать дозорных. Так-то Джерри не влом, но он вспоминает, чьи сейчас смены - нет, ребята надежные, если он начнет каждую ночь бегать и проверять, не уснул ли кто и все такое, только идиотом себя выставит и ребят обидит, но он все равно сначала садится, спуская ноги на холодный пол, потом осторожно встает на ноги, проверяя, как оно, что.
Все в порядке.
Джерри чешет живот, шлепает босиком в окну, отодвигает красивенькие эти жалюзи, которые Холли одобрила взамен прежних, каких-то дежурных. Они тут, конечно, всяких статуеток не завели, но все равно обжились - Джерри не привередливый, но и то понимает: она постаралась.
  - Открою ненадолго окно, киска, не против? - спрашивает. - Душновато что-то.
Холодный с улицы воздух приятно остужает его лицо, грудь, плечи, Джерри с удовольствием высовывается в окно, потом закрывает ставень на проветривание, возвращается к кровати, снова укладывается.
- Смотри не замерзни, - тянет на Холли повыше одеяло, а под это дело прихватывает ее за задницу, но так, без всякого - у них был тяжелый день и все такое, она тоже ночь не спала.
- Минут через десять закрою, - обещает Джерри, закидывая обе руки под голову, косится на нее - она опять к нему притянулась, прижалась уютным мягким телом, это, может, Джерри не меньше всего остального заходит.
Ладно, он это про себя знает - он домашний мальчик, что бы там ни было. Всегда у него это на первом месте стояло - чтобы дом, и жена, и дети, ну, считай, вот оно.
И дом, и женщина, которая ему этих самый детей родить готова - и тут уж Джерри готов постараться, чтобы в этот раз все по-правильному сделать, не облажаться.
- Чего не спишь, Док? - спрашивает. - Спи давай, умоталась же, разве нет?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Джерри фыркает, когда она про тесты шутит, но помалкивает - не хочет ее спугнуть или отвлечь, типа того. Не хочет, раз у нее такое вот настроение, и она сама на него забирается, верхом устраивается.
Док у него скромница, что есть, то есть - и не то чтобы ему это жало: он уже раз был женат на шлюхе, больше не хочется, сыт по горло, спасибо, сэр, так что ему даже заходит то, что Холли другая. Лишний раз ни с кем не пофлиртует, даже как другие девчонки, типа чтобы практику не потерять, одевается нормально, а не вот все напоказ. Скромница, и инициатива чаще, понятно, за Джерри - не то что она там фригидная или типа того, вообще нет, если ее правильно погладить и потрогать, очень горячая девчонка и Джерри не на что жаловаться, но вот инициативу она и правда совсем редко проявляет, так что сегодня это ему вроде как дополнительный бонус за хорошее поведение, доходит до Джерри.
Суперприз за то, что вернулся живым - ну и что уж, конечно, ему нравится.
И когда она на нем ерзает, устраиваясь, задницей по члену, и когда наклоняется, прижимаясь грудью к его груди, и когда лижет шею.
Они, конечно, все друг другу сказали - она прямо по полочкам, Джерри как смог - но он, наверное, все равно вот только сейчас действительно принимает все сказанное.
Действительно принимает, что она с ним хочет, и никого другого себе не присматривает, и даже детей от него хочет.

Джерри тянется к ней, обхватывает талию, когда она майку с себя тащит - в темноте очертания ее тела кажутся светлыми пятнами, Джерри разводит пальцы, гладит ее по бокам, по груди, следя за этими темными кляксами - своими ладонями - на ее светлой коже, собирается перевернуть ее на спину и получить свой кусок пирога, но тормозит, когда врубается, что тут у них что-то новенькое.
Никогда прежде она с ним в эту игру не играла - ну, сказывалось и то, с чего они начали, и то, с каким уговором, пусть и неозвученным вслух, так что дразнить его сексом у них в обиход не вошло, но сейчас, видимо, у нее вот такое настроение, игривое, вроде как, настроение, и Джерри сперва напрягается - чисто инстинктивно - а потом, когда понимает, что это игра, расслабляется, фыркает, обхватывая ее за бедра, прижимая к себе.
- Не слезай... Мне нравится.
Ну да, она скромница - Джерри уж не знает, что там у нее в голове происходит, потому что она вполне аппетитная баба - но сейчас, видимо, скромность забыла в медблоке, и это Джерри отдельно нравится, ну, что она вроде как все красиво хочет сделать.
Джерри стаскивает с них одеяло подальше, смотрит на нее - на нее всю, от лица до раздвинутых ног, где она плотно к нему прижимается, задерживаясь взглядом на выставленной груди, на беззащитном животе, на черных трусах, выделяющихся на белой коже.
Касается ее над трусами, ведет пальцами по животу, выше, пока не обхватывает в ладони тяжелую округлость груди, снова ей в лицо смотрит: как ей. Так, как надо? Что ему сделать?
- Совсем не шевелиться, Док? - Джерри задевает большим пальцем сосок, сначала случайно, затем намеренно, спускает другую руку ей на задницу, забирается под резинку трусов. - Хочешь, чтоб я совсем не шевелился? И руки убрал?
У них редко бывает медленно: Джерри про себя знает, что медленно - это вообще не его тема, и даже когда он намеревается сделать все медленно, чтобы ей зашло как следует, то все равно быстро забывает все свои благие намерения, когда она без трусов под ним оказывается, но сейчас она его оседлала и не торопится, вроде как сама контролирует дело, и его тоже контролирует, и Джерри пытается понять, ему это как - нравится, не нравится.
Нравится - то, как она ерзает по нему. Нравится, как вздыхает, когда он ее груди касается. Нравится, что она сама захотела - вот так, просто, ни с чего.
- И что мы делать будем, если я шевелиться не стану? - спрашивает Джерри с искренним интересом. - Давай, Док, расскажи мне.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Ему как-то все еще мутновато после столкновения с трубой, и даже эти несколько часов сна не делают Джерри особо энергичным: сказывается и отходняк с тайленола, и бессонные сутки с лишним, и нервотрепка со всей этой хераборой, так что ему даже заходит то, что Холли удумала.
Заходит, что она вроде как собирается сама все сделать - и заходит, как она это говорит, мол, сделаю все, что захочу.
Интересно, типа того - интересно, как она хочет, что она будет делать, если дать ей рулить, если не мешать и не лезть под руку.
Джерри не вот на изыски падок, есть за ним такое - ему нравится, когда она на спине и ноги пошире раздвинула - ну и по ней тоже видно, что она не из тех девчонок, которым позы из порнухи повторить интересно, так что вся эта вполне невинная пока игра его тоже вполне себе заводит.
- Это, Док, тоже тест? - интересуется Джерри, пока она к нему прижимается, будто размазаться хочет, трется щекой, щекотя волосами, потирается твердеющим соском о его пальцы, как выпрашивающая ласку кошка. - Сильно ли меня по голове приложило, вроде того?
Ну шутка, понятно - она наклоняется еще ближе, Джерри чувствует ее дыхание с привкусом кофе, чувствует жар тела, мокрый язык у себя во рту.
Целоваться она горазда - прямо часами это может делать, ему кажется, прямо вот как будто им по шестнадцать и они обжимаются в кинотеатре, не торопясь перейти к основному блюду. Джерри, понятно, на эти забеги терпения не хватает - но уж на сколько хватает, все ее, и он старается сосредоточиться не на том, как она ерзает по его херу, как будто хочет поудобнее устроиться, а на том, как открывает рот, касается его языка, передних зубов, как будто хочет его на вкус попробовать. Как принимается дышать чаще, глубже, пока он ей неторопливо волосы на затылке перебирает, гладит шею сзади. Ну, обычно после таких вот глубоких, полных обещания и согласия поцелуев дело уже ясное - и сейчас бы Джерри ее тоже на спину уложить и вперед, но он заставляет себя не дергаться, даже ее задницу отпускает, когда она снова двигаться начинает, сползая по нему ниже, как будто хочет ревизию провести - целиком ли он к ней вернулся, все ли татуировки на месте.

Джерри приподнимает голову, разглядывая влажную полоску на животе, оставленную ее языком, захватывает в кулак волосы, стараясь не тянуть, чтобы ей в лицо взглянуть, хмыкает на ее смешок.
- Не стесняйся, киска, я крепкий.
Она хорошо так к нему притерлась тяжелыми горячими сиськами, Джерри ничего против не имеет, а уж когда она глаза поднимает, как будто хочет убедиться, что он не скучает, смотрится это и вовсе отпадно.
- Что мне еще можно? - спрашивает ей в тон. - Что мне будет, если я не буду шевелиться?
Про натуральный обмен Джерри в курсе - у них еще с клиники так повелось: он ей хорошее поведение, она ему доступ в спортзал. Он ей ответы на вопросы или рассказ о детстве - она ему банку колы. Он ей безопасность, насколько ее может быть в тюрьме, полной живых и мертвых ублюдков - она ему себя.
Он считает, что сделка хорошая - что ему повезло, надеется только, что она тоже себя проигравшей не чувствует, но вот сейчас не похоже, что ей что-то не так.
Больше похоже, что она осматривает свой приз и вроде как довольна увиденным - и примеривается, как бы его в дело пустить, а Джерри к такому чувствителен.
Чувствителен к тому, чтоб девчонка сама была не прочь - ну и Док сейчас разве что официальное уведомление ему не прислала, что не прочь с ним в койке покувыркаться, и Джерри, как бы ему не хотелось ее на спину уложить, ей не мешает: гладит ее по плечу, по щеке, по нижней губе, охреневая потихоньку от того, как ему уже нетерпится.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Обмен Джерри нравится  - может, это не очень красиво или там романтично, но ему правда нравится, что она никогда не делала вид, будто не понимает, чего ему от нее надо, что его никогда не заставляла притворяться со всякими этими ухаживаниями и всем таким. Не заставляла прикидываться, будто ему хочется с ней просто так время проводить, слушать ее рассказы и разговаривать о вещах, в которых Джерри не разбирается. Ничего такого не было - и хотя сейчас они ушли от этого почти на три года, в этом ничего не поменялось.
Он ее хочет - а она это знает, и сейчас все ровно так, потому что стояк не спрячешь, не от женщины,  которая о него грудью потирается этими медленными тяжелыми движениями.
Джерри начинает дышать громче - того глядя запыхтит как на пробежке, когда она еще ниже спускается. Где-то там, наверное, секс в отношениях не самое главное - но для Джерри это единственный способ понять, что она по-прежнему с ним, по-прежнему его.
Во что еще ему верить? Он не единственный мужик с большой пушкой, ребята в группе правила соблюдают - никому не охота с голой жопой на мороз - она запросто могла бы помахать ему ручкой и пожелать удачи, но она нет, терпит его вспышки гнева, возится с ним, когда приходится, а потом они возвращаются сюда, на этот матрас, который Джерри из Сент-Луиса привез и которым гордится как ребенок, и она ложится с ним в койку, позволяет гладить себя, трогать, любить, как Джерри умеет.
И не похоже, что ей это не в кайф и не в охотку - сейчас точно не похоже.

Воздух, кажется, становится каким-то горячим, вязким - Джерри будто что-то к матрасу придавливает, и это не Холли.
Это то, что она делает - сосредоточенно спускаясь ниже, касаясь его члена языком, сначала осторожно так, а потом увереннее.
- Мммать твою, - выражает Джерри свой восторг, как может - ничего вменяемее ему на ум не приходит, не сейчас, в голове вообще становится пусто, как будто все, что там было, медленно по позвоночнику сползает навстречу рту Холли.
Он дергается вверх - и тут же получает строгое предупреждение, она нажимает ему на бедро, напоминая, что у них уговор, и Джерри заставляет себя замереть, заставляет себя потерпеть, вытаскивает из-под головы тощую подушку, таращится в потолок - ей-богу, звезды и полосы, полосы и звезды, чертово четвертое июля.
Руки горят желанием схватить ее покрепче, тискать и лапать - больше ее, больше ее тела - Джерри прямо не знает, каким усилием удерживает в себе это, утыкается лицом в локоть, падая в эту глухую темноту, наполненную горячей влагой ее рта, нажатием губ, касаниями языка и чуть-чуть зубами, когда он снова приподнимается, чтобы глубже оказаться..
Похер на зубы, Джерри вообще это не тормозит - после операции, которую ему порекомендовали еще на пункте рекрутинга, когда он трепался с каким-то лейтенантом с двумя Пурпурными сердцами, головка у него не слишком чувствительна, так что никаких проблем, к тому же, тут в другом дело: не то что Холли его такими штуками прежде баловала, Джерри вообще считал, это не ее тема.
Выходит - иногда и ее, потому что не вот он ее заставлял или типа того.
Сама взялась - и ему это как поглаживание.
- Возьми глубже, - просит Джерри хрипло, глотая гласные. - Возьми еще поглубже, киска.
И, в общем-то, попроси она у него сейчас убрать подальше винтовку, попроси, чтобы он больше ни на одного живого человека пушку не наставил - Джерри бы, наверное, пообещал подумать, лишь бы она не бросала своего занятия, лишь бы не останавливалась. И, может, это не совсем честно - ну, что она чит-кодами пользуется - но вот прямо сейчас Джерри глубоко и искренне похер, так ему это нравится - и что они помирились, и что она в настроении, и что ее не надо два дня просить. И лучшего способа дать ему понять, что он прощен, Джерри придумать бы не смог - и так он себя и чувствует: прощенным.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Ну, это не первый минет в его жизни, и не самый умелый, что уж, потому что поглубже у нее не очень выходит, хотя Джерри вроде как врубается - она старается. И это ему заходит - может, даже сильнее, чем зашел бы какой-нибудь супер-техничный отсос, ну или не меньше хотя бы.
Заходит то, что она это для него делает, по своей собственной инициативе - типа, хочет, чтобы ему по кайфу было, и ему и правда по кайфу - от ее старания отдельно, и от того, как она устраивается сверху, когда решает, что наигралась.
Джерри обхватывает ее за бедра, помогая опуститься сверху - ну, она постаралась, в самом деле, слюны не жалела, но, по ходу, ей и самой нравилось, потому что между ног она мокрая и горячая, и когда она начинает двигаться, Джерри как будто еще дальше уплывает.
Головная боль, дискомфорт в рассеченной скуле - все это больше не имеет значения, Джерри не хватает на то, чтобы чувствовать слишком многое, так что он сосредотачивается на том, как она на нем скачет, как замирает, как вздыхает.
Это, наверное, еще слишком быстро, чтобы ей кончить - но, вроде, ее вся эта возня вокруг него завела неплохо, потому что Джерри уже понемногу научился разбираться, когда ей нравится, когда не очень.
Сейчас нравится - и хотя у них все быстро, уже так быстро, как ему нравится, ей тоже хорошо, и она падает на него, прижимаясь горячими сиськами, обдавая горячим выдохом.

Дважды ей просить его не надо - тем более, в таком деле. Она ему заходит, вся, от блондинистой макушки до пяток, заходят ее пахнущие спиртом  и медкабинетом пальцы, тяжелая бледная грудь, широкие бедра, от одного взгляда на которые у него сразу все мысли о том, как бы ее затащить в какой-нибудь угол.
Когда-то - и сейчас Джерри в самом деле смешит эта мысль - она казалась ему не в его вкусе: слишком светловолосая, слишком правильная, слишком скромная, такая, поди, и в рот не берет...
Берет - охотно берет, только что не мурлыкала, облизывая его, пока он старался ей не мешать. И трахается как надо - Джерри прямо каждый раз вот это чувствует, что она ему отдается. В его руки, типа того - ну и ему это отдельно по шерсти, что она его, целиком его.
Ну и эти ее слова - трахни меня,  - они, понятно, Джерри заходят: это уже не про игры, не про то, что ей хочется немножко поверховодить или посчитаться с ним за его взбрыки, это про другое. Вот про то самое - что она его выбирает вместе со всем, что и как он делает.

Джерри перехватывает ее под задницу, рывком дергает их обоих вбок, перекатывает ее на живот, коротко, бегло целуя по выступающим лопаткам, заводит руку ей под грудь, мнет, тискает ее, пока она рвано выдыхает под тяжестью его тела, и его с ума сводит эта жадная податливость, тяжесть ее груди в руке, то, как она раздвигает ноги, как приподнимается, когда он тянет ее к себе, на себя.
Не самая, может, романтичная поза - но сейчас Джерри не успевает помнить еще и то, что она любит, когда они смотрят друг на друга во время секса. Вообще не успевает - словечко не из ее, а из его лексикона заводит его еще сильнее, вышибает из головы все лишнее, оставляя только единственную реакцию на ее просьбу.
Полное, безоговорочное согласие - и Джерри наскоро мажет ее между ног, проверяя, нормально ли ей, мокрая ли она, и да, все так, она мокрая, горячая и Джерри обхватывает ее за бедра еще крепче, насаживая на себя, гладит взглядом узкую белую спину, свисающие на плечо светлые волосы... Опускается ниже, не переставая двигаться в ней резкими толчками, трется щекой о ее голое плечо, пробегается языком по темнеющей повыше лопаток татуировке, прикусывает, оттягивая кожу, ловя ее реакцию. Теряется в этом - в ней теряется, в этом их единении, таком остром, таком охуительно правильном.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Джерри вроде как преисполнен намерения проследить, чтобы и Док свое получила - а потому прибегает к верному средству: как чувствует, что вот-вот, принимается в голове прикидывать, какие модификации девяносто второй беретты у него в руках бывали, у какой какие плюсы, какие минусы... Способ проверенный - им же и проверенный: когда у них с киской все всерьез закрутилось, Джерри вроде как стремать стало, что у них тут игра в одни ворота, ну и как-то они с Холли методом проб и экспериментов выяснили, как ей его догнать, а то и перегнать, и Джерри это как отдельный приз - вроде мелочь, но он по себе судит, а потому так и рассуждает - пока ей  в койке с ним кайфово, все остальное они пережуют. Может, не сразу, может, с трудом - но пережуют и переварят.
Так что да, он старается - старается, черт его дери, не вбиваться в нее со всей дури, старается, чтобы ей зашло: гладит по спине, прихватывает в ладони эти ее охуительные сиськи, вылизывает шею под волосами, и она одобрительно стонет, прогибаясь еще ниже, подаваясь к нему бедрами, приподнимая задницу.
Ну и успевает первой - вскрикивает как-то коротко, вздрагивает, посильнее насаживаясь на него, сжимает его там, внутри, и обмякает, прямо тяжелеет у него в руках, и тут уж Джерри всю эту херню с модификациями беретты нафиг из головы отпускает, а то и так уже, наверное, скоро сможет кончить, пока чистит пушку, если эти штуки в обе стороны работают - и падает в то, что Док ему три года назад прописала.
Падает, больше себя не сдерживая, и вскоре, само собой, тоже приплывает - за ней следом.

- Это позитивное закрепление? - спрашивает лениво, когда они снова устраиваются с прицелом уснуть - расправили простынь, подняли одеяло с пола, Холли снова подлезает ему под руку, уютно сопит. - Ну, типа, поссорились, потом помирились - и раз помирились, то молодцы?
Ему нравится она после секса - не так, как до, иначе, но все равно нравится. Наверное, дело тут не столько в ней, но в том, что после секса это сильнее ощущается, ну, что она его подружка, а Джерри, понятно, к такому вдвойне чувствителен.
Джерри гладит ее по голому плечу, по щеке, по нижней губе - охренеть, думает. Охренеть как ему с ней повезло.
- А ты с сюрпризами, Док. Думал, эти штуки вообще не твоя тема, ну разве что ты напьешься с непривычки, а оказывается, твоя... Что я о тебе еще не знаю? Давай, киска, расскажи мне что-нибудь, о чем никто не должен знать. Ты крала в магазинах разную мелочевку? Снималась в любительском порно? Стриглась налысо в колледже?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+