[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Джерри совершенно не нравится это место, а еще меньше ему нравится то, на что намекает его адвокат - у него есть адвокат, все чин по чину, вот только Джерри считает, что они с этим мужиком, общественным защитником, могут пожать друг другу руки и расслабиться, а вот адвокат, кажется, придерживается другого мнения.
Заходит издалека - спрашивает, понимал ли Джерри, что делает, и тому подобную херню, Джерри сперва даже смешно: нет, можно подумать, не понимал, а ствол захватил просто так, когда собрался за женой проследить до того мотеля, где она трахалась со своим любовником.
Ясное дело, понимал - Джерри так и говорит: понимал.
На самом деле, он не помнит - тот день помнит вообще какими-то огрызками, как будто под кайфом был или еще что, но рассуждает так: если взял пушку, значит, так и собирался.
Убить их обоих собирался, уж не просто припугнуть - тут у Джерри своя философия, выкованная десятью годами в КМП: поймал в прицел - стреляй, и плевать, что он уволен, некоторые вещи - они просто въедаются тебе в подкорку и остаются с тобой, вот и все.
Так что с адвокатом честен - да, так и планировал. Собирался сделать то, что сделал - все так.
Мужика этого в костюме - Джерри его имя никак не запомнит, да и хер бы с ним - расстраивает это ужасно, а потом он начинает вовсе херню нести. Начинает расспрашивать про контузию, про Йемен, про реабилитационную группу при этом же центре, куда Джерри сейчас запихнули... Словом, начинает вот к тому самому клонить - что, мол, у Джерри с головой не все в порядке.
Психом его хочет выставить, значит. Ебаным клоуном.
Ну, Джерри, понятно, на такое никак себя в руках держать не может - высказывает адвокату все, что о нем думает, орет, пока заикаться не начинает, а все последствия той самой контузии, но только это другое, вообще другое и вообще тут не при чем.
Адвокат только кивает. Кивает и сваливает - а через три дня, значит, Джерри оказывается вот тут, в этом центре.
Тут, конечно, тоже решетки на окнах имеются - но Джерри подозревает неладное: одно дело оказаться в тюряге, пусть среди ублюдку, но все же нормальных людей, с которыми можно и парой слов перекинуться, и нормально мячом постучать, а другое - вот в таком вот месте вроде этого, с обитыми чем-то мягким стенами, с улыбчивым персоналом в хорошей форме, среди пускающих слюни обосранных психов.
- Я не псих, - сообщает он первому же мудаку в халате, который принимает его как посылку у мрачных копов.
- Не волнуйтесь, мистер Кейтель, - вместо ответа говорит ему мудак. - Расслабьтесь.
Джерри, который мистером Кейтелем бывал от силы пару месяцев в году, а так все больше Джигсо или Серджем, не просто волнуется - он в бешенстве.
В бешенстве от всего сразу - от того, как Карен с ним поступила, от того, что соседи про их с Карен ссоры за последний год, что Джерри дома провел, наболтали, от того, каким он придурком был, а больше всего от того, что все это почему-то привязывают к его работе, его чертовой работе, которая вот уж точно здесь абсолютно не при чем.

Так что когда его выдергивают из палаты и ведут в медицинское крыло с соблюдением всех, сука, местных предосторожностей, Джерри, понятно, сперва надеется, что эти ребята наконец-то перестанут комедию ломать, может, его собираются отсюда отправить в какое-то более подходящее место, ну и входит в кабинет с интересом.
С интересом же осматривает женщину внутри - она ему тут же с готовностью улыбается, как будто до смерти рада его видеть.
Первый звоночек тревоги срабатывает - Джерри не идиот и знает: так не должно быть.
Ему бабы и раньше не вот на шею кидались, а уж сейчас-то с хера бы этой миленькой дамочке при полном параде ему так улыбаться, как будто она Карен с детства терпеть не могла и теперь притащилась сюда только для того, чтобы Джерри принести свою искреннюю благодарность.
- Да похер, - буркает Джерри настороженно: она сказала, что она его терапевт, вот только он это уже слышал, от другого, который назвался доктором Штаумом.
Со Штаумом они пересеклись ровно один раз - когда тот принимал Джерри, как посылку, вместе с документами.
Это было - Джерри задумывается - четыре дня назад, и тогда Штаум выглядел здоровым, но, с другой стороны, этот супер-грипп та еще заноза в заднице, мало ли, как это все проявляется.
К тому же, напуганы все всерьез - дважды в день пациентам меряют температуру, психи в общей комнате рассажены с соблюдением социальной дистанции, почти на всех маски.
На Джерри тоже маска - бесит его нереально, на его башку еще попробуй подбери, так что резинки натягивают как следует, режут за ушами, ну и потом, в ней дышать немногим легче, чем в противогазе, а Джерри этим дерьмом наелся по горло.
Он косится на санитара - тому бы в футбол играть, с такими-то плечищами - потом смотрит в окно.
Это окно тоже с решетками - правда, куда тоньше, чем на окнах в крыле, где палаты с пациентами - и за этим окном виден край парковки и кусок серого, набитого снегом, будто чучело опилками, неба.

Джерри чешет щеку через маску, снова кладет руки на колени - он без наручников, ободранные запястья затянулись тонкой новой кожицей, к которой липнет пластиковая стяжка этого местного аналога кандалов - смотрит на эту... дамочку, приходит ему на ум.
Холеную, чистенькую такую дамочку, которая делает вид, что они тут собрались очень дружеским кружком.
Смотрит на ее громадное обручальное кольцо на пальце, на эту доброжелательную улыбку, в которую заранее не верит ни на грош, откидывается на стуле и таращится ей прямо в глаза.
- У меня был другой терапевт, мужик такой, на картошку похожий. Он где? Помер? Или вы меняетесь - день ты, день он? Не думаете, что этих ребят, которые тут торчат, такое и совсем запутать может?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
На миг она теряет свою напускную доброжелательность. Не смотри Джерри прямо на нее, пытаясь понять, какого хера она от него хочет, нипочем бы не заметил этой тени на солнце, но он смотрит - а потому замечает.
В чем дело? Не понравилось, что он с такой легкостью говорит о смерти ее коллеги?
Ну, если так, то у Джерри для нее еще полно сюрпризов, которые ей не понравятся.
Он равнодушно кивает, принимая информацию к сведению - значит, еще жив.
Ну, сейчас это мало что значит - в Европе, вроде, говорят о второй волне, телевизор на пункте санитаров орет как в доме престарелых, хотя тут половине пациентов наплевать на это все в принципе.
Джерри, в общем, тоже наплевать - у него свой мини-апокалипсис, что ему до Европы, пусть хоть отколется от материка и уйдет под воду.
И эта баба тоже пусть уйдет под воду вместе со своими вопросиками.

- Нет, - говорит он коротко, но этого мало - ему мало. Он еще думает, что если правильно подберет слова, если угадает с интонацией и взглядом, то она и все остальные просто отвалят от него.
Он еще не привык к тому, что его всерьез могут считать психом - и еще думает, что его слова что-то значат для этих людей. Может, не столько, сколько значили для ребят в части, но все же что-то значат, вот и продолжает, не понимая еще, что нужно заткнуться.
- Не нужна мне никакая помощь... Хотя нет, слушай, нужна. Сгоняй за колой, а? Только похолоднее. Это нормально, нет? Не напряжет такая просьба? - лениво предлагает Джерри, надеясь, что они этим все между собой решат.
Что она сейчас встанет, выйдет из-за стола и уйдет из кабинета, а он вернется к своим делам.
Джерри еще думает, что у него есть какие-то свои дела - но даже если и нет, это не ее дело.

Черта с два.
Она не уходит, наоборот.
Джерри тоже вытягивает шею, чтобы заглянуть в папку - замечает собственное фото, на скрепке прикрепленное к странице, но прочесть все равно ничего не может, разве что свое имя, однако такие папки ему хорошо знакомы, а в эту до сих пор вложены листы с оттиском Главного управления ВМС США.
Он с шумом втягивает воздух - копы с ним не церемонились, когда прибыли в тот мотель по звонку о выстреле, но не вот как эти пара трещин на ребрах и сломанный нос ему жить мешают - и отворачивается.
- Нахера? Там все верно написано. Я все признал. Все так и было, как написано, я уже сто раз повторил. Не можешь поверить, что люди могут так поступать, или что?
Люди могут так поступать - так и еще десятком разнообразнейших способов, о которых эта кукла наверняка не имеет ни малейшего понятия. Люди могут и поступают - друг с другом, сами с собой, и Джерри, по ходу, об этом знает куда больше, чем она.
- Что мне надо сделать, чтоб от меня отъебались? Убить кого-нибудь на твоих глазах? Тогда будет нормально? Тогда ко мне перестанут приставать с дурацкими вопросами?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
На движение санитара за спиной Джерри даже бровью не ведет - во-первых, уже знает, как оно здесь устроено, а во-вторых... Ну, как-то ему наплевать - тут, считай, курорт по сравнению с тем, где Джерри пришлось побывать, вспомнить хоть учебку. Хоть и с мягкими стенами и решетками на окнах - но курорт, и что ему тут сделают? Лишат десерта?
Так что ему положить на эти их дерьмовые правила, и на дамочку эту тоже, и на то, что она ему так увещевающе поет, как будто ей премию дадут, если он сейчас распустит сопли и начнет ее о помощи просить.
Никто ему не поможет, вот что Джерри думает.
Здесь - никто.
Все, что может ему помочь, оно осталось там, на военной базе посреди пустыни, в выхлопной вони хамви, в запахе пота от майки, сколько бы олд спайса ты на себя не вылил утром, в тяжести винтовки в руках.
В чувстве, что ты не один.
Что даже если против тебя вся эта гребаная пустыня, за каждым камнем которой сидит гребаный моджахед, ты не один.
Мой Корпус, вспоминает Джерри кричалку из учебки. Мой Корпус, твой Корпус, наш Корпус.
Это баба напротив него, предлагающая свою помощь, разве это поймет? Да он хоть усрись тут, ей рассказывать - а что толку-то. Она просто не врубится - ну, наверное, покивает, как будто поняла, как Карен по первости кивала, пока он ее вконец не заебал своей болтовней, но никто не поймет - их же там не было.
Карен не было, этой бабы не было, а Джерри не так чтобы умеет слова красивенько складывать, чтобы люди аж рот открывали, заслушавшись, вообще нет.

- Много хорошего? - хмыкает он, выцепляя это - настолько глупо это звучит.
Ухмыляется ей зло.
- Ну ясное дело, много хорошего. Идеальный мужик, так, да? Это вы мне следующим скажете? Идеальный мужик - каждые два года проводил Рождество с женой и дочерью, никогда не забывал позвонить, чтобы поздравить с днем рождения, и не мешал своей бабе трахаться на стороне десять месяцев в году. Даже странно, что я не на обложке какого-нибудь гребаного журнала из тех, которые никому не всрались у кассы супермаркета.
Он даже чувствует что-то вроде разочарования - она дохера наболтала, хотя они только встретились, но уже облажалась.
- Ты думаешь, что знаешь меня, док? Думаешь, прочла вот это, - Джерри пренебрежительно кивает на папку, которую она так любовно наглаживает, - и знаешь меня? Почитала, что про меня наболтали пара придурков, которые видели меня от силы раз пять в жизни - и когда только успели опросить? - и все, раскусила?

Джерри тоже наклоняется над столом, копируя ее движение, выставляет зафиксированные стяжкой запястья, предплечья, покрытые заживающими тонкими порезами - это все тот стеклянный столик в мотеле, какой только дебил придумал ставить в мотельных номерах стеклянные столики.
Смешно же, ну - с кем там она или тот мужик-картошка успели поговорить? С парой соседей? С матерь Карен - вот уж кто его точно терпеть не может? Кто о нем здесь что знает и что может рассказать - так, херня, а уж если бы эта дамочка в халате, который нет-нет да напомнит Джерри пару порно-роликов, догадалась поболтать с кем-то из тех, кто знал Джерри по-настоящему, знал там, она бы такой херни не несла.
Джерри знает, кто он - все про себя знает, а вот она про него - нихера, и его бесит этот успокаивающий тон, это дружелюбие, лживое дружелюбие, если она хоть что-то о нем знает.

- А там написано, что я однажды сломал жене руку? - интересуется он якобы между делом, стараясь поймать ее реакцию - знала? Не знала? Удивлена или нет?
Что там вообще написано, хотел бы он знать, сперва думает Джерри, а потом ловит себя на мысли, что нет. Не хотел бы - плевать ему. Просто плевать, вот как-то так.
Достаточно того, что он о себе знает - да что там, и того слишком много.
- Нет, док. Хрена с два ты на моей стороне, - говорит Джерри, поймав ее взгляд, оставляя без ответа ее слова о Саре - обходя их, как животное обходит капкан, пахнущий сталью, смертью и охотником. - Хрена с два - а знаешь, почему? Если ты такая умная, если ты все-все понимаешь, если правда считаешь, что разобралась со мной, с моей сутью, с тем, что мой случай, а что не мой - то, наверное, знаешь. Скажешь? А то у нас так себе разговор выходит - ты мне задаешь вопросы, а я тебе - нет.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Да что ж она к нему прицепилась, сперва думает Джерри,  а потом напоминает себе, что это, типа, ее работа.
Ну, насчет того, как надо делать свою работу, у него мнение одно - делать ее надо как следует. Хорошо делать, и он повторяет себе это раз, другой, но вот раздражение никуда не девается, по прежнему тут, так его это бесит.
Все это - и то, что его запихнули вот сюда, и то, как она с ним разговаривает.
Лгунья она, думает Джерри.
Маленькая лгунья - как и все они, все эти дамочки, чистенькие и красивенькие, думающие, что мир - это поляна с розами, уверенные, что их дерьмо-то уж точно не воняет.
Вонь, смерть, грязь и кровь - ну уж нет, это не для таких как они, в их мире такого не бывает, как не бывает и мужика, который убивает свою жену и ее любовника просто потому что может и хочет.
Для этой бабы он псих - болен, как она наверняка ему скажет: уж наверняка слово "псих" ей тоже не по нраву.
Болен, вот что - ну да, типа собаки, подхватившей бешенство и покусавшей соседей. Пес не виноват, уж конечно, это просто болезнь - он был хорошим псом, пока не взбесился, так, кажется, говорят хозяева в таких ситуациях.
Хорошим отцом и мужем.
Джерри готов ей эти слова в глотку запихнуть - знала бы она, чего ему стоит сдерживаться, уж давно бы подхватилась и свалила нахер, чтобы не попасть по руку, и мысль бы эту выкинула, насчет того, что ему помощь нужна.

И Джерри думает, как бы ему половчее ее нахуй послать - как бы донести, что она тут только время теряет, которое могла бы с пользой провести, и тут ей точно ничего не светит, как она вообще заговаривается.
Такую херню несет, что Джерри тут же вызверивается - тут любые предохранители бы не выдержали, даже у ребят, которые получше него себя в руках держать умеют.
- Посттравматическое? - рычит Джерри в ярости, еще ниже наклоняясь над столом. - Что за чушь!
Он сыт этим по горло - да, она права, он знаком с этим термином. В глотке у него этот термин застрял, еще с самого возвращения.
Контузия - хер бы с ней, контузия - это нормально, какая разница, заикаешься ты или нет, когда орешь, если помнишь, в кого стрелять и делаешь это по прежнему метко. Контузия ничего не значит, он помнит ребят, которые возвращались после пары лет и оставались на два, три, четыре тура подряд и все с ними было в полном порядке.
Только вот он одной контузией не отделался - тут ему повезло, врач так и сказал: череп большой, мозг маленький, мог бы в танковые войска пойти - и не повезло же Джерри вытащить эту ебаную лотерейку с птср.
- Нет у меня никакого птср! - взрывается он. - Там так и написано должно быть - нет! Сняли мне диагноз, блядь! Никакого гребаного птср, не надо мне этого шоу!
Он видел парней, у которых реально крыша съезжала - сам помнит Ларри Ковальски, который рыл бункер на заднем дворе домика своих родителей в пригороде. Помнит Салли Старка - тот, вроде, стал ссать в постель по ночам после первого же обстрела, в котором побывал, и был отправлен домой и уволен с почестями.
Помнит все эти имена и лица - тех, о ком они стараются не говорить в пустыне. Тех, кто занимает нишу между живыми и мертвыми - и не жив, и не мертв, просто повис в этом чертовом лимбе.
И чего уж Джерри точно не хочет, так это пополнить собой этот список - чтобы его имя тоже было стерто отовсюду, кроме официальных документов в таких вот папках, вроде той, что лежит на столе.

- Давай, блядь, свои  гребаные тесты. Что мне надо сделать? Рассказать, дрочил ли я на американский флаг? Кончаю ли, если слышу, как бахает наша артиллерия по сраным арабам? Ну так вот - нихуя! Я сплю как младенец, опустошивший сиську. Мне не снятся кошмары о том, что я попадаю в плен или мой хамви подрывается на мине! Со мной не разговаривают мертвецы! Я не забываю, где нахожусь! Я не забываю, что я вернулся!
Забудешь тут - его жизнь пошла хером после возвращения, такое не забудешь. Он не чувствует себя здесь на месте - не может придумать, чем заняться, как дальше быть, даже Суперкубок по телеку не радует.
Такое не забудешь - и если бы у Джерри был выбор, он вернулся бы. Вернулся бы обратно, в пустыню, к своим ребятам, где знал, что делать, знал, кто он. И где у него была отличная семья, которая радовалась каждому его отпуску - жена и ребенок, которым он звонил каждую субботу, если не был на задании. Так что никакое у него не птср - ну или он заработал его уже здесь, после этого гребаного увольнения, всю жизнь ему переломавшего.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Так взбесившей его бабы нет две недели - Джерри бы и не заметил, если бы не одно но: в его жизни ничего не происходит.
Он как муха, попавшая в каплю янтаря - залип в этом дерьмовом месте и все, все кончилось.
Он столько раз думал, что все кончено - в первый свой тур, когда республиканская авиация будто задалась целью сровнять с землей их позиции, потом, в другой раз, когда их колонна попала в капкан и он тогда впервые столкнулся со смертью человека, которого мог бы назвать другом, и позже, когда чертов хамви подорвался на мине, перевернулся, загорелся будто спичечный коробок от сдетонировавшего боезапаса внутри...
Но на самом деле, думает Джерри, все кончается именно вот так - не в воплях умирающих и оглушительных взрывах, не в запахе собственной горящей плоти, не в последнем вздохе умирающего.
Все кончается вот так - тихо и спокойно, когда его будто вычеркивают из остальной жизни, оставляя только одиночную палату с решетками на единственном окне, выходящем прямо на бетонную стену в десять футов, и еще посиделки в общей комнате.
Посиделки Джерри нравятся больше - не из-за того, что нравится компания, компания тут та еще: ебнутая мамаша, расстрелявшая своего мужа из охотничьего ружья, потому что он отказался забрать их младшую дочь со дня рождения одноклассницы, мужик, который поджег соседку и воняет высохшей мочой, ну и бабка, которая накормила соседских детей пирогом с со стеклоочистителем за то, что они гоняли ее кошку.
В общем, Джерри тут торчит, как прыщ на жопе - и не знает, куда деться, особенно от приходящего специалиста по групповым занятием с дыханием.

Баба в каком-то цветастом наряде и вся обвешанная побрякушками, даже на маске какие-то экзотические цветы вышиты, учит их дышать - кроме шуток, так и говорит: я научу вас дышать.
А то раньше они, наверное, не умели, хмыкает Джерри, у которого нос перебит тринадцать раз, его хоть учи, хоть не учи, а без хирургии все коту под хвост.
Баба смотрит прямо на него, затем предлагает всем лечь на пол, закрыть глаза, почувствовать тепло... Ну и дальше маршем по такой мути, что Джерри даже засыпает - и просыпается через несколько минут, буквально силой вырывает себя из сна, в котором мертвая Карен стоит на пороге его палатки на военной базе и протягивает винтовку.
Джерри знает, чего она от него хочет - она хочет, чтобы он застрелился. Сунул дуло винтовки в пасть, перехватил цевье и выжал спуск - и что хуже всего, из-за чего Джерри и просыпается, дергается на вытертом ковролине как ебанутый, так это то, что он так и делает: забирает у нее винтовку, сует ствол в рот, чувствуя кисловатый привкус металла пламягасителя...
Так себе сон - мерзкий, если уж начистоту, так что когда через пару дней снова появляется эта баба в балахоне, пахнущая сандалом, Джерри уже на нервах - и все снова повторяется.
И еще через два дня повторяется: с каждым разом Джерри просыпается все позже и  - вот же чушь! - уже начинает нервничать при мысли, что однажды не успеет проснуться. А потом это происходит ночью - Карен приходит к нему в эту гребаную палату, приносит с собой винтовку.

К следующему появлению Дюмон он уже порядком измотан - спит по паре часов, снотворное слишком слабое, у него за время, проведенное в госпитале, такая резистенция выработалась, что ему надо пару капсул валиума, не меньше, чтобы свалиться, да плюс масса свое берет, а нового снотворного, посильнее, ему никто выписать не может: этот самый Штаум помер, ну и все.
Джерри об этом знает, потому что тут настоящий траур устроили - даже психов, ну, из другого крыла, где содержали всяких неудавшихся самоубийц и моделек с нервным срывом, выпустили во двор с какими-то лентами на руках. Словом, Джерри даже думает, может, на этом все - ну, раз его врач типа как дуба дал, может, от него отъебутся?
Ему почему-то кажется, что если он в тюрьме окажется, ему лучше станет - кажется, что Карен за ним туда не придет, ей вот никогда такие места не нравились, ни пункты вербовки, ни боксерские клубы, и уж тюрьма тоже не понравится.
Джерри только на это и надеется - что она от него наконец-то отъебется.
Хоть мертвая - но отъебется.

Он мрачно смотрит на Дюмон, но уже не орет - вымотан, не без того, воспринимает происходящее как-то заторможенно, как будто после трех суток в глубокой разведке.
- Опять ты, - говорит без прежней ярости. - Я еще не подумал. Свободна.
Вы должны подумать обо всем, что я сказала - вот так она закончила их прошлую встречу. Джерри помнит - запомнил такую вот глупость и глодал в голове у себя эти слова, туда-сюда их прокручивал, как понравившийся трек в плей-листе, и, вроде, даже беситься перестал: слишком много проблем с тем, что происходит у него в голове, когда он спит, чтобы отвлекаться еще на эту бабу.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Ну, вот же упертая баба, думает Джерри. Намеков не понимает - ждет, чтобы он ее открытым текстом нахуй послал?
Только вот Джерри вроде как смекает, что это так не работает. Не свалит она - черт знает, что ее тут держит, но не свалит она, и, наверное, раз уж тот мужик, Штаум, помер от этого вируса, она теперь тут почаще появляться будет.
Джерри это не очень по нраву - она не по нраву, и то, что его тут держат, тоже мимо кассы - но это, кажется, типа гребаных дыхательных упражнений, хочешь не хочешь, а час в два дня это с тобой происходит.
Ну вот вроде лобковых вшей, если хватило мозгов прогуляться по Блядь-аллее без резинки - и Джерри не хватает на то, чтобы воевать на два фронта: и с Карен, которая только и ждет, чтоб он глаза закрыл, и с этой вот Белоснежкой.
И, не в обиду доктору Дюмон, Карен-то ему пострашнее зверем кажется.

- Никаких проблем, - буркает он. - Все тип-топ. Не терпится оказаться в тюрьме, чтобы начать искупать свою вину.
Один из местных санитаров - Ник его звать, хотя Джерри полагает, что на самом деле его имя звучит малость посложнее, потому что выглядит этот санитар точь-в-точь как прямиком со съемочной площадки Болливуда - тоже взял моду до него докапываться: спрашивает, нормально ли он спит, нет ли у него кошмаров, бессоницы, помогает ли успокоительное.
Заебал - ну и Джерри вообще, что араб, что индиец, все одно, так что особого дружелюбия он не проявляет, идти жаловаться никому не спешит.
Дело такое, Джерри просекает: только начнешь говорить, что, мол, спишь плохо или мертвая жена прохода не дает, тут-то ему и вовсе тюрьмы не видать.
Останется тут или в местечко похуже - для самых-самых психов, так что Джерри помалкивает, и сейчас тоже не собирается играть в откровенность.
Пожимает плечами.
- Отлично сплю. Ну, может, простуду подхватил, - говорит этак небрежно, глядя на нее поверх своей маски.
Старшая медсестра, которая следит за порядком, такие его шуточки не любит - но это ее проблемы, а вот Дюмон и бровью не ведет, как будто не сидит в кресле мужика, который от вируса этого помер.

- Да? - переспрашивает Джерри, когда она эту свою горячую тираду выдает, ну чисто тренировалась перед зеркалом. - Серьезно, что ли? Прямо если меня что-то беспокоит? Я вроде как могу тебе об этом рассказать, и ты поможешь?
Она вся аж вытягивается со своей стороны стола, так ей не терпится узнать, где у него болит. Так не терпится сунуться поглубже в открытую рану - нет бы оставить его в покое, дать уползти в нору потемнее и зализать там это, нет, прямо так и норовит ухватить и всего его наизнанку вывернуть.
Стервятница, думает Джерри со внезапным раздражением, которое прорывается даже через его тупое сонное состояние. И она, и тот мужик, доктор померший - стервятники и есть, слетаются на место, где еще кровью пахнет, и начинают.
- Обещаешь? - спрашивает Джерри, сбрасывая заторможенность, даже над столом наклоняется, проезжается скованными стяжками запястьями по полированному дереву, вроде как поближе чтобы оказаться, и голос понижает - ну чисто хочет секретом поделиться. - Тогда да, док. Тогда я хочу, чтоб ты кое-что сделала, мне прям сильно надо... Тут в общей комнате телевизор есть, так на нем порно-канал не подключен - разберешься? Ну серьезно, док, все повеселее будет, и я тебе так скажу - получше всей этой херни с болтовней и дыханием, понимаешь?
У нее такое лицо становится - Джерри прямо в восторг приходит. Выпрямляется, стучит обеими ладонями по столу, сам довольный своей выходкой, откидывается на спинку стула, посмеиваясь.
- Блядь, док, ты бы себя видела... Ты бы себя видела, честное слово...

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Ну, она быстро берет себя в руки после его шуточки - не следи Джерри так внимательно, запросто мог бы и не заметить, и это даже немного расстраивает: он думал, она как-то отреагирует. Психанет, закончит встречу, решит, что он ей не по зубам - да все, что угодно, лишь бы отстала, Джерри на все согласен, чтобы она больше к нему не цеплялась.
Но хрен там - она быстро берет себя в руки, моргает пару раз, как будто надеется, что из-за этого нехитрого действа перед ней появится что-нибудь более симпатичное, чем он, но, так как этого не случается, она смиряется.
Джерри навостряет уши, когда она упоминает спортзал - он, понятно, заинтересован.
Энергии в нем хоть отбавляй - даже этой, дурной, которую даже бессонница не берет, так что на слова Дюмон насчет физических нагрузок Джерри реагирует благосклонно, хоть и не торопится этого показывать.
Думает - вот если бы ему умотаться в зале, то, наверное, он бы и спать снова начал нормально, без всякой этой поебени, а уж чтобы не видеть Карен с этим ее осуждающим взглядом, с этим знакомым ему до зубовного скрежета выражением лица, Джерри готов стартануть из Чикаго и бегом бежать до самого Дулута, лишь бы после отрубиться без этих гребаных кошмаров.

А мне противопоказаны, думает спросить Джерри - но не спрашивает: не хочет признавать себя пациентом, даже в такой вот херне, даже на минуту, даже ради возможности потягать железо, чтобы разгрузить голову.
Но и полностью скрыть свой интерес ему не удается - Джерри даже не врубается, что она пытается его подкупить, так он возбужден возможностью получить хоть что-то кроме осточертевшей ему палаты и гребаной медитации, то, от чего ему в самом деле может стать лучше, так что не спорит, перемещается на эту кушетку, протестующе скрипящую, когда Джерри действительно устраивает на ней поудобнее свои двести фунтов.
- Надеюсь, там не только гребаный настольный теннис, док, - идет на уступку Джерри - нет, конечно, он не считает ее врагом, какой она ему враг, с чего бы. Не друг, само собой, не своя - но и не враг, и он заебался за эти две недели настолько, что перспектива просто поваляться на кушетке возле окна кажется ему довольно приятной.

За стеклом между прутьями решетки виден кусок внутреннего двора, куда выпускают пациентов из другого крыла. Джерри закидывает обе руки за голову - стяжки все равно не особенно дают пространство для маневра - пока она устраивается где-то позади, за кушеткой, так, чтобы он ее даже не видел, разве только приложив усилия. Но Джерри похер - он смотрит на двор, на прогуливающихся там людей. Снег еще не сошел, только тает, деревья голые, но солнце уже греет - бликует на стеклах, заползает в кабинет между шторами.
Совершенно не в тему Джерри вспоминает Ирак - Йемен он вспоминает куда реже, Ирак почему-то намного чаще - и весну в пустыне. Думает о том, как Сара расспрашивала его, бывает ли в Ираке снег - и как удивлялась, когда он отвечал отрицательно. Думала, что он ее разыгрывает - и Джерри присылал им с Карен фотографии, рождественские фотографии, снятые на телефон: несколько ребят в полевой форме и с колпаками санта-клаусов на фоне украшенной гирляндой палатки, а вокруг пыль и песок.
Первую зиму после возвращения он провел в госпитале - а следующей зимой все пошло хером, так что, наверное, ему простительно чувствовать что-то вроде облегчения от наступления весны, так?
Наверное, Дюмон могла бы ответить на этот вопрос - но Джерри не особо охота ее прикармливать: она ему не враг, но пусть не считает, что они станут друзьями и начнут болтать обо всем на свете.
- Ничего себе у нас все быстро, док, - говорит вместо этого - очень ему понравился эффект предыдущей шутки, про порно-канал, прямо так бы и донимал ее, пока не надоест, других-то развлечений кот наплакал. - Я думал, с такими девчонками как ты нужна вся эта херабора - ужин, кино, какая-нибудь гребаная выставка, а у нас, погляди-ка, вторая встреча - и мы уже добрались до койки...
Джерри выворачивает шею, запрокидывает голову, чтобы поглядеть на нее - ну ладно, она выглядит такой чистенькой, такой правильной, что Джерри сомневается, что она поймет хоть что-нибудь из того, что он ей расскажет, даже если бы он хотел рассказать, так что и хорошо, что он не хочет.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Ну, Джерри устраивается поудобнее, как сказано, вытягивает ноги, глядит в окно под это ее заверения - расслабьтесь, вы в безопасности, то да се.
Ноги ему греет солнце, кушетка под задницей все удобнее, чем армейская койка - Джерри и правда расслабляется. Спать он, конечно, не собирается - Карен-то где-то тут, поблизости бродит, только и ждет, чтоб он глаза закрыл, - но, видимо, как-то так само выходит, что он и правда расслабляется.
А потом под мурлыканье Дюмон и вовсе засыпает - она все повторяет и повторяет, что он среди друзей, что все хотят ему помочь, что он в полной гармонии, ну и всякое такое, и Джерри, который за последнюю неделю спал от силы часов двадцать, а скорее и того меньше, быстро вырубает.

Просыпается он от того, что Дюмон его за плечо трогает - ну, на ее робкие попытки его разбудить голосом, он и ухом не ведет, его и артобстрелом сейчас не поднимешь, но вот прикосновение - это другое, и Джерри резко всхрапывает, вздергиваясь, перехватывает ее руку чуть повыше кисти, сжимает пальцы, спросонья неловкий, забывший о чертовых стяжках на собственных запястьях. Движение получается неуклюжим, Дюмон чуть не съезжает на пол со своего стула - но Джерри ее тут же отпускает: сначала решил было, что это Карен, но, понятно, ничего подобного.
Он зевает так, что челюсть хрустит, от всего сердца зевает, разминая печи - так и уснул с руками под головой, не самая лучшая поза - сбрасывает ноги с кушетки, садится.
- Ну нихера себе у вас методика, док,  - тянет насмешливо, потирая лицо, ероша отросшие волосы на затылке. - Лучшее занятие, что у нас было.
Звучит как очередная издевка, так и планируется - но вообще-то, это правда. Это лучшее занятие, которое у них было, потому этот час - ну, чуть меньше, смотрит Джерри на настенные часы над узкой тумбой возле стола - дал ему возможность поспать, и пусть дело, конечно, вовсе не в этом, но под болтовню Дюмон Карен к нему не заглянула, и за это Джерри чувствует что-то вроде признательности Дюмон. Выражать эту признательность не торопится - это ее работа, в конце концов, но и дергать ее у него тоже настроение проходит.
- Спал как младенец, - продолжает Джерри с легким удивлением - ну правда же, удивительно. Почти час продрых, а Карен и носа не показала. - Тебе и в самом деле хоть нянкой работать - любого усыпишь... Дети есть?
Черт знает, чего его понесло - какая ему разница, есть у нее дети или нет, да пусть хоть целый десяток от разных отцов, но Джерри все равно спрашивает: не иначе, слишком расслабился за этот час, вот и не понимает, что несет.
Такое с ним бывает - может за буйки заплыть и не заметить, ему и Карен об этом твердила постоянно: помалкивай, Джерри, не лезь на рожон, Джерри, не заводись из-за ерунды. Советчица херова.
- Да без разницы, - торопится Джерри исправить собственный промах - вовсе ему не интересно, есть у нее дети или нет, вообще нисколько. - Так что там насчет спортзала ты говорила? Здесь есть? Можно мне туда? И как насчет этого?
Он кивает на пластиковые стяжки - его что, вечно в них держать днем будут, только на прием пищи снимая?
Так-то он ведет себя хорошо - к дисциплине ему не привыкать, а тут уж даже до него дошло: чем больше он орет и срывается, тем большим психом они его считают, так что он даже на кошмары не жалуется.
Все у него в норме - и все тут.
- Если я опасен - так мне в тюрьме место, а если просто болен - так какого хера на мне вот эти штуки?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Он, по ходу, все никак не проснется, потому что инициативу она у него отбирает влегкую - а может, это из-за его дурацкого вопроса. Джерри как только спросил про детей, так сразу и понял, что облажался - не надо было, но он, наверное, спросонья затупил, и теперь она, значит, считает, что у них тут вроде как нормальный разговор такой.
Джерри сам на себе злится - ну, так и есть, дело не в бессоннице, но не станешь же сейчас ей объясняться, мол, что да как.
Что мол ко мне мертвая сука-жена приходит и что-то мне не очень это по нраву - ну и что она ему скажет? Да конечно, Джерри, с каждым бывает?
Черта с два - выпишет ему какой-нибудь дряни, от которой он собственное имя забудет и станет овощем перед телеком торчать, а Джерри такое ой как не в кассу, так что он только плечом дергает, вставая с чертовой кушетки, где его развезло так развезло.
- Да говорю, порно-канала не хватает. Обещала разобраться - разбирайся, - Джерри больше на себя злится, не на нее, ну и цоп листок с разрешением - он так понял, это ему, а она кладет руку сверху и не отпускает бумажку.
Да еще спрашивает так, с подъебом - мол, а сам-то он как считает.
- Ты тут врач, - уходит от ответа Джерри, тянет на себя бумажку, краем глаза выцепляет про три часа.
Три часа  в день, думает - не густо, но кое-что, к тому же, он сейчас чувствует себя куда бодрее, чем до сна на этой кушетке - прямо сейчас бы штангу и потягал. Дюмон, может, думает, что это никакое не лечение - а вот Джерри точно знает, что ему это поможет.
Все лишнее из башки вытрясет, ну и уснуть тоже поможет - уж точно не хуже ее мурлыканья над ухом.

Черта с два - это три часа в неделю, и с этим богатством Джерри расправляется очень быстро: тут есть беговая дорожка, гребаная беговая дорожка, он встает на нее и слезает через три часа, мокрый, запыхавшийся, но довольный. И в тот день действительно спит как следует - ничего ему не снится, как отрубился после своих таблеток, так только утром и проснулся, но без тяжелой головы, ничего такого.
А дальше начал дни считать - до следующего посещения Дюмон, а на самом деле - до следующих трех часов на беговой дорожке, и ну понятно, для Джерри, никогда особым терпением не отличающегося, если дело не касалось снайперской задачи, это быстро настоящим триггером становится, да и обстановка у них в общей комнате та еще с прибытием этой новенькой.
Та вообще никого не пропускает - на санитаров вешается, к этой психичке, которая мужа кончила, лезет, а больше всех Джерри достается, и ему это внимание вот вообще не в кон.
Бесит она его - вместе со своими блядскими штучками, всеми этими намеками, сиськами под тонкой пижамой, которые на глаза так и лезут.
Бесит так, что Джерри вообще старается на нее не смотреть лишний раз, а ее это будто еще больше заводит - так она вокруг него и ходит, так жопой и крутит, и так-то бы Джерри и не прочь зажать такую четкую бабу в каком углу, у него с аппетитом все ровно, даже здесь, здесь может даже побольше, но вот что ему вовсе не в кассу, так это то, что ей-то явно вообще похер, перед кем ноги раздвинуть, и раньше бы Джерри такой нюанс и близко не смутил, а вот сейчас это все вообще не по нему.
Она раз к нему прижалась в коридоре - Джерри рожу отвернул и пошел себе, второй раз села чуть ли не ему на колени в общей комнате, когда Джерри устроился новости перед телеком посмотреть - как раз про вторую волну.
- Свали, - миролюбиво советует Джерри, а она прямо как на родном устраивается, шепчет что-то, касаясь губами шеи над воротником робы, обхватывает за плечи.
- Отвали! - жестко говорит Джерри, отталкивая ее - как там, Мэйбл, но откликается она только на "Мэйдэй".
Она сползает с него на пол, прямо на задницу падает, но тут же подскакивает как кошка и прыг снова - ну и тут уж Джерри не выдерживает, встречает ее прямым джебом в подбородок.
Она и бум на пол навзничь, руки-ноги в разные стороны, в глазах пляшет что-то такое, как будто он ее уже ебет - вот прямо то самое, что Джерри прямо как ножом по яйцам, и тут и у него все предохранители слетают напрочь, он сваливается с дивана прямо на нее.
Наверное, там бы и придушил ее под ее же стоны течной суки - но, понятно, тут его скручивают, отдирают от нее, а Джерри даже не Мэйбл эту видит перед собой, нет, конечно.
Понятно, кого видит - ну и к следующей встрече с Дюмон опять про сон забывает: Карен как когтями в него впилась, даже с того света не отпускает.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Больше всего Джерри бесит вот это - "я не ожидала такого от вас".
Знает его с месяц, знает, что он собственную жену кончил - и все туда же: я не ожидала от вас такого.
А чего же она ожидала, хочет спросить Джерри.
Что он принесет этой бляди цветов? Что трахнет ее в каком-нибудь углу, пока санитары, которых и так не хватает из-за пандемии, отвлеклись на обоссавшегося вновь пиромана?
По правде сказать, Джерри недоволен своей реакцией - ну да, нахера было это делать, нахера было вести себя как полный псих, аж эта докторица прискакала во внеурочный день, сидит тут теперь со своим блокнотиком, смотрит, как будто прикидывает, бросится он еще на кого-нибудь, или безопасен.
Когда докторица переводит взгляд на монитор компьютера, Джерри осторожно смотрит на нее - ловит себя на том, что сравнивает ее с этой ебнутой психопаткой.

Она даже не сопротивлялась, вот что он запомнил - не то, как Дон, Ник и Тони вцепились в него, выворачивая руки, оттаскивая от женщины, не то, как визжала Энни Смит, не то, как хрустнул нос Ника под кулаком Джерри, когда ему удалось освободить руку и ударить одного из тех, кто его держал, не соображая даже, почему они это делают, не соображая, кого бьет.
Она не сопротивлялась, наоборот - цеплялась за плечи, будто хотела удержать, будто хотела, чтобы он сделал это с ней, даже сильнее, чем хотела, чтоб он ей вставил.
Как будто у нее сработал какой-то гребаный радар, вот что - у нее сработал, а у этой блондинистой куклы - никак.
Никак она не врубится, что к чему и где ему место - никак не врубится, что ему ни о чем эта болтовня про безопасность и гармонию.

Джерри сидит на кушетке - как-то сразу туда сел, мимо стула прошел, - опустив руки между коленей, разглядывает Дюмон. На ней сегодня какой-то светло-серый костюм, гармонирующий с серым столом и серыми же стеллажами с папками за спиной - она как будто специально подбирает, во что оденется, когда сюда едет, думает Джерри, и его почему-то эта мысль тоже злит - вот то, что она не может взять и приехать в каких-то джинсах и свитере, а обязательно одевается в эту форму, как будто считает, что тоже на войне.
Хера с два - ничего подобного.
- Я дважды велел ей отвалить, - наконец извлекает из себя Джерри мрачно. - Дважды. Какая бы баба не врубилась, что я не в настроении?
Только ебнутая - но знает Джерри и еще кое-что: такие бабы, они и другое чуят. Что он только хотел быть не в настроении - и взбесился он так не только из-за того, что она на его слова наплевала, но из-за того, что у нее были основания наплевать.
Может, в голове у себя он и был не в настроении, а вот когда она на нем верхом устроилась и прижалась покрепче, обдавая запахом женского тела, кое-где он очень даже заинтересовался предложенным.
Только теперь Джерри это еще больше злит.

- Нет! - зло отрицает он саму возможность, что она ему нравится.
Может, когда-то и понравилась бы - она темноволосая, с броской вызывающей внешностью, вполне в его вкусе, такую в толпе не пропустишь, и да, как Дюмон и говорит, очень ярко демонстрирует свою сексуальность, но только теперь-то Джерри тертый калач и знает, что к чему.
- Мне не нравятся шлюхи, док, - продолжает Джерри. - Как бы сексапильно они не выглядели. Терпеть не могу блядей - а эта из них и есть. Ебанутая шлюха, как есть - как раз по твоему профилю.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Ну конечно, не шлюха.
Джерри поднимает голову, смотрит на Дюмон - она что, серьезно ему сейчас это втирает?
Что эта самая Мэйдэй не шлюха и не ебанутая?
Да она когда в первый раз в общем комнате появилась, начала с того, что спросила, как у них тут насчет потрахаться. Прямо так и спросила - Смит чуть в обморок не шлепнулась прямо где стояла, а старушенция, которая детей ненавидит, не расслышала и как начала у всех спрашивать, мол, что сказала эта милая девушка.
Смешно и противно, в общем, ну и если Дюмон по каким-то своим нежным причинам не хочет дело своими словами называть, то Джерри не жмет - он-то никакой профессиональной этикой не скован.
К тому же, Дюмон кое-чего не просекает - ну вот когда задвигает ему насчет того, что он может свои, значит, порывы контролировать.
Джерри насчет этого сам не уверен - но помалкивает: вдруг, думает, докторица ему хитрую ловушку приготовила. Вдруг он только заикнется, что не контролирует - и она тут как тут с заключением, что он самый что ни на есть психопатный психопат.
То, что он в тюрьму присядет за то, что изменницу жену и ее любовника грохнул - это Джерри не особенно беспокоит: ребята и получше него такого бы просто так не оставили, а вот психушка - психушка совсем другое дело, да еще птср этот гребаный.
Все это его личное дело - и Корпуса не касается, и уж последнее, чего Джерри хочется, это чтоб из-за его личного дела за всем Корпусом такая репутация закрепилась.

- Могу, - соглашается, думая, что сообразил, как обойти эту ловушку. - Все ты правильно говоришь - она себя контролировать не может, а я могу. Но не хочу.
Она смотрит на него с этим дурацким вопросом в глазах - ну и что Джерри ей ответить?
Что если до него эта чокнутая нимфоманка опять докопается, он позовет санитаров? Предложит ей выпить водички?
Впрочем, может, она больше и не докопается, думает Джерри - врезал он ей как следует, не вот погладил.
Ну и ему бы лучше держаться, конечно - это даже он понимает.
Убийство без мотива - верный путь в психушку, и что он скажет, когда у него спросят, почему он убил эту бабу?
Потому что она была слишком секси и предложила мне потрахаться? Любой суд его высмеет и прав будет - ему вот о чем нужно думать: убил с мотивом - и попадаешь в тюрьму, убил без мотива - остаешься в месте вроде этого, чтобы всякие умненькие мудаки копались у тебя в башке.
Выбор, как по Джерри, очевиден: никаких психушек.

- Мне мало трех часов в неделю, - напрямую говорит Джерри. - Это все равно что ничего, док. Три часа в день - куда еще ни шло, а три часа в неделю - ни о чем. Мне скучно. Мне тут заняться нечем - не паззлы же эти гребаные собирать. А когда мне скучно, я прямо зверею - серьезно. Спать не могу, потому что не устал, и зверею, а от того, что спать не могу, зверею еще сильнее. Да как и все, как и все же. Дай мне больше часов, все равно этот зал нахер никому не нужен же - психи с другого крыла таскаются на улицу, а тем, кто тут, эта беговая дорожка вообще параллельно... Дай мне больше часов и увидишь, каким хорошим мальчиком я могу быть. Договоримся, док?
Джерри совершенно искренен - ради пары лишних часов в зале готов на многое, даже на время позабыть, что шлюх терпеть не может. Вообще, думает, Дюмон должна оценить, что он проявляет сознательность и рациональное мышление - разве психи так могут?
По глубокому убеждению Джерри, психи могут только орать и бросаться на людей почем зря - так что он не псих.
Точно не псих, осталось только убедить в этом докторицу.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Семь часов, конечно, все еще чертовски мало - но это в два раза больше, чем было изначально, а Джерри не привереда.
- Обещаю, - подтверждает он услышанное. - Никаких конфликтов со шл... миз Кейн. Она ходит своей дорогой, а я своей, и пересекаться нам негде.
Она и правда ходит - ничего он ей и не успел сделать-то, выглядела вполне живой, когда его оттащили, и сама смогла встать и уйти с помощью Тони к себе в палату.
Ну и ладно, думает Джерри, куда больше увлеченный тем, как распорядиться своим добытым богатством - два часа через день или по часу в день? Прямо за два месяца он считай, впервые чувствует, что у него есть какой-то выбор, пусть даже он и касается всего лишь времени, которое он будет проводить в спортзале.
Настоящий выбор - здесь Дюмон ему прямо еще один неожиданный подарок сделала, когда сказала, что он может свои семь часов тратить в любое время - хоть утром, хоть днем, хоть вечером. В этих местах, как этот центр, все четко регламентировано - и Джерри уже предвкушает, как привнесет в этот регламент немного армейского быта.
- Никаких конфликтов, никаких нарушений. Следующая встреча во вторник, понял тебя, док. Понял-принял.
Как-то ему не по себе становится, когда он берет с ее стола этот листок - знает, что листок просто так, что все в его карточке будет, чтоб все санитары могли ознакомиться, но все равно складывает листок вдоль и сует к себе в нагрудный карман.
И все равно немного не по себе - как будто с дьяволом договорился.
Он хмуро смотрит на Дюмон, которая сидит за своим столом вся такая чистенькая, такая вся аккуратненькая.
- И что, все? Я могу идти? - спрашивает недоверчиво  - привык, что она его быстро не отпускает, и был уверен, что сейчас, после этой фигни со шлюхой, вцепится в него только так, всю душу наизнанку вытряхнет, а она как будто и наоборот, чем-то даже довольна.
Этот ее довольный вид Джерри больше всего и настораживает - с хера ли ей такой довольной быть. Он, вроде, не рухнул ей в подол плакаться, не разнылся, рассказывая, как его в детстве мать бросила - вообще же ничего, что эти сраные психиатры так любят, а она довольна.
- И даже кушетка сегодня мимо? - вообще-то, его это даже немного задевает - но потом до него доходит, что это она из-за инцидента прискакала, что это никакое не плановое занятие. - Ну ладно.
Джерри снова дергает плечом, прикасается неосознанно к карману, где лежит разрешение, как будто проверяя, на месте ли оно, не превратилось ли в сухой кленовый лист.
- Тогда я пошел.
И - о чудо - она его не останавливает.

Через пару дней он торчит на беговой дорожке - ну, единственное здесь более менее стоящее развлечение. Джерри экономный - рассудил, что начнет с часа в день, а там увеличит дозу только в случае необходимости, ну и час бега есть час бега, к тому же, санитары здесь все равно за всем следить не больно-то успевают, так что Джерри думает, что где семь часов - там и десять, лишь бы с ним проблем не было, а с ним сейчас и правда проблем нет: он за свою беговую дорожку держится как за родную, ходит по струнке, шлюху эту игнорирует.
А вот она его - нет.
Он так погружен в свои мысли, в размеренный бег, в шлепанье резиновых тапочек по резиновой же плоскости дорожки - не чета бегу в полной разгрузке под солнцем Ирака - что не слышит, как в зал просачивается посторонний.
Тренажер скрипит, Джерри пыхтит - на максимальной скорости и в гору, только успевает ухватить немного воздуха, пот льет, майка на груди и спине промокла насквозь, хоть выжимай, куртка брошена рядом. Низко наклонив голову, Джерри упрямо выжимает из себя еще милю - хочет умотаться за этот час как следует, чтобы лечь и сразу уснуть, чтобы тело получило необходимую разрядку...
- Эй, ковбой, спешишь на вечеринку? - хрипло спрашивает Мэйбл - Мэйдэй, обходя тренажер и облокачиваясь на пульт.
Хрипло - потому что у нее еще синяки с шеи не сошли, но кроме синяков и легкой этой хрипотцы, едва ли не сексуальной, ничто не выдает в ней, что она взбучку получила.
Скорее наоборот - что еще хочет.
Джерри сбивается с ритма, чуть не спотыкается, бьет в сердцах по управлению, сбрасывая скорость ленты - вот ведь привалило.
- Свали.
Она не сваливает, нажимает на сброс прогресса, выключает тренажер, заглядывает ему в лицо снизу вверх, улыбается.
- Да брось, ковбой. Вечеринка сама пришла к тебе. Спорим, я знаю способ повеселее снять стресс? Все мальчики заняты - Броснан опять обмочился на диване в общей комнате, у той бабы с салфетками истерика, и я подумала, а почему бы нам с тобой не устроить свою собственную маленькую вечеринку?
Проходится пальцами ему по руке - от кисти до самого плеча, задевая край короткого рукава майки, гладит по плечу, а сама свободной рукой расстегивает эту свою куртку пижамную, что им тут всем выдают.
Под ней ничего, кроме голого тела - Джерри, все еще своей пробежкой раззадоренный, таращится ей на голые сиськи, колеблясь между желанием отшвырнуть ее к стене, чтоб уяснила раз и навсегда, что от него держаться подальше нужно, и другим.
Сгрести ее в охапку и выебать - ну раз уж она сама просит.
Раз уж так и трется - и не отвалит, видимо, пока свое не получит.
Раз уж док так и сказала - проявите, мол, сочувствие. Избегайте конфликтов с миз Кейн.

Ну, агрессию Джерри за милю чует - и от этой проблемной бабы агрессией так и тянет. И он падок на эту агрессию, чего уж там - ведется на нее как на запах, ну и не сказать, что последние месяцы у него секса было с лишком, скорее, наоборот, с Карен-то все совсем разладилось, а Джерри на других и не смотрел.
Ну сейчас зато он свободен, типа того - и знает всего три способа эту агрессию снять. Первый - это уничтожить триггер. Второй - измотать себя физически. Ну а третий - это как раз то, о чем она и болтает.
Джерри протягивает руку, прихватывает ее за торчащий сосок - и она аж глаза жмурит, так ей, типа, нравится, так заходит, а уж когда Джерри обеими руками за нее хватается, она и вовсе еще шире улыбаться начинает.
- Ах-ха, - выстанывает, как будто Джерри прямо лучшее, что с ней могло случиться. - Ах-ха... Давай.
Ну, в таком деле Джерри два раза повторять не надо - да и она соображает, что у них тут не медовый месяц, тянет его за руку с тренажера, лапает беззастенчиво, как будто проверяет профпригодность, а потом тащит с себя не только куртку, но и штаны, вышагивает из них, как будто в кино снимается, ну и к стене, оборачивается на Джерри через плечо, подмигивает похабно - шлюха и есть, что бы там Дюмон не болтала, и вот сейчас у Джерри ни единого сомнения не возникает в том, что эта Мэйбл, во-первых, последняя шлюха, а во-вторых, полностью в своем уме.
- Ну давай, ковбой, - хрипит она, крутя бедрами и пошире ноги расставляя, прогибается все, прижимается грудью к этой стене. - Время пошло.
Да похер, думает Джерри, пристраиваясь к ней сзади, оглаживая круглый зад, узкую талию - Дюмон просила его обойтись без конфликтов, ну вот, никакого конфликта. Самая настоящая дружба и взаимовыручка.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Ладно, она и правда свое дело знает - Джерри заходит, как она прогибается, упирается ладонями в стену, двигается, сама на него насаживаясь. Нравятся все эти стоны, совершенно порнушные, нравится даже, как она просит сильнее и еще, выдает весь этот ассортимент таких вот баб, веры которому ни на грош, но Джерри все равно заходит, и, может, не в последнюю очередь именно то, что это все вот так.
Что она, может, и имени его не помнит. Что это просто секс - разрядка, ничего кроме.
Разрядка - такая же, как та, что он искал на этой чертовой беговой дорожке, и в этом смысле эта женщина - Мэйбл, Мэйдэй - такой же инструмент.
Джерри не дергает объективация - в конце концов, треть своей жизни он и сам был инструментом, оружием, в него вдолбили эту мысль, она понравилась ему, прижилась - так что он умеет разграничивать просто секс и все остальное. Или научится - ему придется научиться, чтобы не допустить повторения всей этой истории с Карен, а учиться лучше всего на собственном опыте.
Это он и делает - и, черт возьми, ему повезло с тренажером, кроме шуток, потому что вот эта сучка точно не станет ждать от него чего-то кроме траха, и не сможет залезть ему под кожу, не сможет стать кем-то больше, чем случайная партнерша, и, кажется, ей это в нем тоже заходит.
Это - а еще то, что он с ней не церемонится, не сдерживает себя, не пытается быть ласковым или там нежным, вообще ничуть, и ей этого и не надо, и она его подначивает и дразнит, а когда Джерри перехватывает ее горло, сжимая пальцы в ответ на ее просьбу, она так и вовсе заходится от восторга, он чувствует это ладонью, плотно прижатой к ее шее, чувствует на своем члене внутри нее.
И когда она кончает, тоже чувствует - бурно, внезапно, как будто на камеру.
Стонет высоко, протяжно, сжимается - да ей кайфово, врубается Джерри. Вот так - ей по кайфу, все по кайфу настолько, что, едва она перестает прижиматься к нему задницей, добирая этого до последней крошки, то оборачивается, перехватывает его хер в ладонь и ловко усаживается на корточки, широко разводя колени и откидываясь спиной на стену.
- Ну что, ковбой, - переводя дыхание говорит она, тянет его ближе, облизывается - язык у нее розовый, как у кошки, а зубы такие белые, что ей бы в рекламе зубной пасты сниматься. - Ты - мне, я - тебе?

Она приводит себя в порядок очень шустро - приглаживает волосы, натягивает обратно пациентскую робу, роется в кармане и нацепляет маску, закрывая половину лица. На удивление, маска ничуть не умаляет ее сексапильности - даже наоборот, вызывает у Джерри какие-то смутные ассоциации с иракскими женщинами, тоже, по слухам, весьма горячими под своими платками и хиджабами.
- Неплохая разминка, - подмигивает она ему, застегивая пуговицы. - Загляну завтра в это же время - вдруг ты опять будешь в настроении...
Джерри сразу не отвечает на это предложение о завтрашнем свидании - вообще-то, думал, что это была разовая акция. А может, и нет - трахается она как следует, его хорошо расслабило, не хуже часа на беговой дорожке, и Джерри осторожно надеется, что спать сегодня будет отлично.
А если будет отлично спать, то можно и повторить - секс-то получше, чем снотворное, к тому же, что им с этой бабой делить - потрахались и разбежались. Он и знать не желает, чего ее на любой хер тянет - что там у нее за проблемы, какая беда у такой горячей девки может быть, но если она ему с его проблемой поможет - то это всяко лучше, чем каждую ночь ждать появления Карен с винтовкой.
- Да, в это же, - говорит он после паузы, пока она тянет дверь на себя, чтобы выйти из этой каморки  с громким названием спортивный зал. - Заходи...
Она улыбается ему одними глазами - за маской рта все равно не видать - и выходит, пританцовывая, такая энергичная, как будто в электрическом облаке, только тронь - заискрит, а вот себя Джерри чувствует порядком вымотанным, опустошенным. А еще удовлетворенным - впервые за черт знает сколько времени.

Он еще некоторое время торчит в спортзале, глядя в зарешеченное окошко на гуляющих психов из другого крыла, потом потягивается, чувствуя во всем теле это самое удовлетворение - в каждой клетке, в каждой мышце, выходит из зала, потирая сзади шею, тащит куртку под мышкой, пока майка подсыхает прямо на нем.
- Джерри, - зовет его санитар, Дэн, кажется. - Как побегал?
- Отлично, - роняет Джерри, собираясь в душ, но Дэн его останавливает.
- Доктор Дюмон просила зайти к ней, когда ты освободишься, - он так вежлив, что Джерри становится смешно.
- Она что, здесь? - спрашивает.
Дэн кивает, ведет его к выходу из отделения.
Ну и то, думает Джерри - он же не думал, что один-единственный ее пациент.
Тут кроме него еще четверо самых настоящих психов, и, может, она занимается и другим крылом - и Джерри думает об этом без раздражения, сейчас вообще без раздражения.
У него вроде как неплохой денек выдался - и он действительно давно не чувствовал себя настолько довольным. Почти год, вот сколько - как узнал, что Корпус от него избавился.

- Привет, док, - говорит он почти дружелюбно, заходя в уже знакомый кабинет и проходя к кушетке.
Она сидит за столом, какая-то вся дерганая, как будто пытается принять сложное решение, а перед ней на столешнице какие-то папки.
Не только его - его отложена на край - а какие-то чужие, и Джерри косится на них с любопытством: групповой терапии им не завезли, но и кстати, он сыт этой херней еще с реабилитационной группы.
Джерри падает на кушетку, кладет рядом куртку, вытягивает ноги через весь кабинет, снова потягивается.
- Как оно, как жизнь? - спрашивает, как будто они просто так поболтать встретились - и его она сейчас вообще не раздражает, вот нисколечко, пока он мыслями в мокрой дырке этой Мэйдэй.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[icon]https://i.imgur.com/1aG1HDk.gif[/icon]
Судя по всему, в отличие от него, у докторицы денек выдался так себе — какая-то она вся не такая, и сегодня даже изменила так бесящей его привычке сердечно улыбаться как родному брату, здоровается сухо, Джерри даже удивляется: он-то как раз в настроении потрепаться с ней о том, о сем, или даже вздремнуть, пока она опять свою херню мурлыкать будет.
Ну если она не в настроении, приходит ему следующая мысль, то, может, это для него хороший знак?
Может, это значит, что кто-то там повыше решил, что Джерри тут не место и ее работа - честно говоря, совершенно бестолковая, как ему кажется - закончена?
Кое-что произошло и это его касается — ну, Джерри так и думает, что речь об этом.
Что он наконец-то получит свой билет отсюда, в нормальное место, где будут нормальные люди и где никто не будет копаться у него в башке, как будто он паззл, в котором несколько деталей перепутаны местами.
- Ну, можно и не ждать, - покладисто соглашается Джерри, думает, не сказать ли ей, типа, это мило с ее стороны и все такое. Потом решает, если у них еще хоть одно занятие будет, вести себя паинькой - он ей, наверное, тоже нервы помотал, так-то, не только она ему, хотя вот уж - она-то точно ни в чем не виновата.
Это, наверное, в Джерри говорит недавний оргазм, не вот он там сильно много и часто насчет справедливости разными вопросами задается, но все ранво - Дюмон в самом деле старалась ему помочь. Так, как понимала эту самую помощь, так, как Джерри мимо кассы было - но старалась, и Джерри так-то это ценит: не вот с ним такое на каждом шагу случается.

Ну и пока он все это себе думает, тянется за конвертом, даже не обращая внимания на его внешний вид и напечатанные на нем строки - не замечает ни имени Эллен, ни отправителя - суда штата, а не департамента надзорной службы.
Вытряхивает из конверта - вскрытого, между прочим - листок, пробегает взглядом - и читает снова, уже внимательнее.
Суд назначен на восемнадцатое мая - заседание посвящено лишению его опеки, вот что: Джерри не без труда продирается через заковыристые юридические формулировки, от которых у любого нормального человека моментально начинает болеть голова, но вроде как главное уясняет.
Эллен обратилась в службу опеки и хочет лишить его родительских прав.
Хочет отнять у него дочь.

Джерри поднимае голову, так и держа листок перед собой - он не из тех, кто много читает, привычки к этому не имеет, да и текст сложный, и его вдруг обжигает эта мысль: что он, наверное, и губами шевелил, как умственно-отсталый, и докторица сейчас над ним смеется.
- Сука! - вырывается у него в адрес тещи. - Злобная сука!
Прежнее умиротворение как рукой снимает - слова сочувствия до него не дошли, остались где-то за орбитой, и он зол, действительно зол, и на себя, и на Эллен, и на Дюмон, а больше всего на эту суку Карен, которая так с ним обошлась.
Он вскакивает с чертовой кушетки, сминая в руках извещение - острые бумажные края хрустят в кулаке.
Джерри наклоняется над столом, за которым сидит Дюмон, с такой силой вдавливая ладони в столешницу, как будто хочет оставить свои отпечатки на память следующим обитатедям этого кабинета.
- Мне нужно выйти отсюда! Нужно поговорить с ней! С ней и с Сарой!..
Имя дочери действует на Джерри как удар током - он только что не подпрыгивает.
- Эта сука хочет отнять у меня дочь!

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+