За окном был уже глубокий вечер, но Дебс ничего об этом не знала. Долгие часы за работой, которые кому-то другому могли показаться сущей пыткой, для нее были и будут наслаждением, она знала о пытках достаточно, чтобы не путать работу с мучением. Короткая майка без рукавов не стесняла движений, но и не скрывала измазанные мазутом руки до самых плеч, на лице тоже уже образовалось несколько пятен, но в целом ничего нового, отмыться не так трудно, а вот избавиться от характерного запаха не удавалось много лет. Но ей и не для кого было источат аромат розы, в группе имелись мужики, поглядывающие в ее сторону, но никаких попыток они не предпринимали, оно и правильно, Дебора не согласится, это всем ясно. Почему? А их это и не касается, она ни с кем не делилась прошлым, никаких подробностей не рассказывала, еще не хватало тут перед кем-то душу наизнанку выворачивать, только Раст знал, чем она занималась до наступления тотального пиздеца, но ему эта информация была необходима, чтобы подыскать подходящую работу. Вот эту работу. А еще знал Саймон, они ведь работали в одной мастерской когда-то, и естественно когда ее принимали на работу, все были в курсе - сидевшая.

Потянувшись за ключом, она наклонилась на бок, заставляя подкатный лежак под собой заскрипеть. Осень еще только-только начиналась, а прохладный воздух уже давал о себе знать, поэтому ночным сквозняком потянуло моментально, как только открылась дверь гаража. Именно дверь, не ворота. Может, Раст пришел проверить, как идет работа? Он действительно любил эту тачку.
Дебора ухватилась руками за нижнюю часть бампера и вытянула себя из-под машины, однако, едва она увидела вошедшего, тут же закатила глаза, и взяв ключ, оттолкнулась ногой, чтобы заехать обратно под транспорт.
- Иди отсюда, Саймон, ты еле на ногах стоишь, - ее голос доносился будто из бочки, плотный металл жадно проглатывал львиную часть звука, но кажется незваного гостя такой разговор не совсем устраивал. Он опустился на колени возле ног Куилл и заглянул под автомобиль, пахнуло зловонной спиртовой вонью, и даже Дебс поморщилась, хотя пригубить сама очень даже любила, особенно теперь.
- Да ты весь день там ковыряешься, а я все жду и жду! Пошли под луной погуляем, Дебора, воздухом подышишь в конце концов!
Он что, правда пытался сделать вид, что это забота? Дебора и не думала отрываться от работы, она вкручивала последний буфер в заднюю подвеску и это даже не половина того, что предстояло заменить. Внезапно, но только сейчас она поняла, как устала. А может это Саймон виноват, жутко не хотелось вступать в дебаты, что для нее необычно, верный признак переутомления.
- Если я пойду с тобой, то мне понадобятся черный хлеб, огурец и носилки, иди проспись. Сам не работаешь и мне не мешай.
На этом она замолчала и как бы поставила точку, не собираясь тратить силы на споры. Тяжело выдохнув, Саймон и правда поднялся, зашагал, точнее зашаркал по бетонному полу. Дебс уже расслабилась, приподняла голову и вновь принялась за работу, как вдруг ее схватили за ноги и буквально выдернули наружу, естественно, она ничего такого не ожидала, вытащить ее было совсем не сложно, на колесах-то, но вот головой она приложилась так крепко, что на мгновение даже в глазах потемнело, а связь с реальностью восстанавливалась еще несколько секунд. Саймон что-то приговаривал, бубнил себе под нос и то ли пытался пристроиться сверху, то ли предпринимал попытки поднять объект своего вожделения и не завалиться самому, но как только к Деборе вернулось здравое осознание происходящего, она подтянула к себе одну ногу и как следует ударила тайного воздыхателя в пах. Саймон завыл и, сжимая руками все самое драгоценное, прилег на бок.
Голова кружилась и даже вроде слегка затошнило.
- Блять.., - прохрипела сама себе и поднялась на ноги, слегка покачнувшись. По переносице катилось что-то теплое, кончиками пальцев она поймала несколько капель крови, это разозлило по-настоящему, больше всего Дебора не терпела, когда ее кто-то трогал или бил, ей немедленно хотелось ответить тем же. Что она и сделала. Развернулась и что было сил ударила Саймона ногой в живот, он закашлялся, но каким-то чудом схватил женщину за ноги и дернул на себя, удержать равновесие не получилось.

Почему мужики такие мрази? Она задается этим вопросом уже не первый десяток лет. А сколько они знакомы с Саймоном? Лет пять? В какой ебучий момент его мозг отключается, и хуй берет управление на себя? В какой момент ты вдруг смотришь на женщину, которая была твоим другом, как на кусок никчемного мяса, которое ты можешь использовать и выплюнуть? Если бы кто-то дал ей такую возможность, она с радостью прошерстила бы лицами насильников асфальтированную трассу, высовывая их из машины на полном ходу одного за другим. Ей очень хотелось жить, как и любому нормальному человеку. Без всего этого философского говна на манер "а в чем же смысл?", да ни в чем, смысл лишь в выживании, в самом факте, что ты способен сберечь себя, своих людей. Но как сберечь тех, кто сам не в состоянии ответить за то, что он делает?
Не произойди все так, как произошло, Дебс точно знала - мозги этого пидораса уже стекали бы по металлическим воротам, вне зависимости от того, что за этот поступок с ней сделал бы Раст. Когда ты изо дня в день просыпаешься с мыслью о том, что тебя могут взять, не спрашивая, в любой момент, когда каждый шорох в твоем родном доме заставляет зажиматься в угол, а затем ты внезапно обнаруживаешь в себе силы это прекратить, то уже никогда, ни за что не позволишь еще кому-то вот так прикасаться к себе или к кому-то в твоем окружении.
Раст вряд ли знал, что Саймон здесь, он шел по каким-то своим вопросам, но очень удачно, что пришел именно сейчас. Удачно для самого Саймона, конечно же. Он один из немногих, кто знал, за что Дебра отдала тюрьме и государству четырнадцать лет своей жизни, однако он понятия не имел, как именно она убила отца, сокамерницу, он не знал и об убитом ими с Холли ублюдке три года назад, он вообще много чего не знал, и видимо на какой-то момент ему показалась, что она такая же женщина, как и все остальные, постоять за себя не сможет. И возможно, отчасти оно так и было, любым силам и возможностям есть разумный предел, но какой рой тараканов ежедневно возился в ее голове, он даже представить себе не мог, и что именно эти тараканы могут сделать с ним. Что они делали с другими, похожими на него.
Саймон как крыса вжался в стену и растерянно смотрел на сидящую на полу женщину. Она уже привстала на одно колено, но перед глазами стояла пелена, а горизонт изрядно заваливался, не понятно, неужели удар был таким сильным, или же это адреналин хлестал напропалую. Раст взял ее за руку, крепко сжал ладонь в своей и одним рывком поднял на ноги, Дебра зажмурилась в надежде унять бушующее зрение, несколько раз вдохнула и выдохнула через рот и только затем снова открыла глаза. На нее внимательно смотрел лидер группы, а за его спиной в расфокусе трясся горе насильник, она никогда прежде не видела его таким испуганным. Но точно знала, готова была руку на отсечение дать, он боялся вовсе не того, что сам чуть не сделал, его пугала перспектива - а что же теперь сделают с ним.
Куилл рванулась было вперед, ее всегда было трудно унять, если драка уже началась, но крепкая хватка Пирсона не оставляла вариантов, а с его громогласным приказом не стал спорить и Саймон, юркнул в приоткрытую дверь, как ебучая трусливая мышь.
- Чем думала? Я работала! - Она подняла глаза на Пирсона и всем своим видом явно демонстрировала, что это само собой разумеется, - Лежала под машиной, он просто застал меня врасплох, гандон ебаный, если бы не это..! - Она могла бы долго распинаться и обрушивать на голову Саймона весь свой обширный матерный запас, но вдруг Раст сделал то, чего никогда и ни с кем не делал в ее присутствии прежде. Он осторожно убрал прилипшую и пропитавшуюся кровью прядь волос с ее лица, от неожиданности Дебра даже дернулась было от его руки, это выходило неосознанно, рефлекторно, она не любила, когда ее трогают, все мужики это знали, как и то, что могут получить в зубы даже за попытку. Что удивило еще сильнее - интонация в голосе. Заботливая, мягкая, встревоженная. Это вообще тот Раст, которого она знает уже не первый год? Выражение ее лица тоже переменилось, и пусть сердце бешено стучало, только усугубляя мерзкое головокружение, ее вниманием теперь завладел этот новый человек, а точнее его новая сторона, неизвестная.
- Да ничего, жить буду, - спокойно и тихо ответила Куилл, опуская ладони на предплечья мужчины, не отстраняясь, но скорее придерживаясь за него, чтобы за пару шагов назад добраться до табурета на колесиках. Усевшись, она наконец подняла руку и тыльной стороной запястья провела по губами и кончику носа, от металлического привкуса начинало тошнить. Часть крови запеклась, но часть все еще была свежей, значит рана открыта.
- В шкафу над ящиком с инструментами вроде аптечка была, Холли там чего-то рылась, не знаю, - ей было непривычно просить Раста о чем-то подобном, но здесь больше никого не было, а он вглядывался в рану у нее на лбу очень настойчиво, не похоже, что собирался уйти. Утром сходить к Дюмон в любом случае не помешает, но поднимать ее посреди ночи вообще не хотелось, хотя больше не было желания объяснять, что именно произошло. Правила группы все прекрасно знали, а значит безнаказанным для Саймона это не останется, а значит о наказании узнают все, как и о его причинах. Заебись поработала в ночную смену.

Опираясь локтями о колени, она сидит молча, опустив голову, смотрит, как крошечные капли крови летят вниз, быстро, брызгами разбиваются о бетонный пол. Скрещивает руки в замок, сжимает сильно, костяшки белеют так, что кожа на них натягивается, словно еще чуть-чуть и лопнет от напряжения. Точно так Дебс себя и чувствовала, натянутой, как струна на гитаре, только музыкант не рассчитал силы, перебарщивает. Разница в том, что струну можно заменить, а вот самого себя нельзя. Не будь здесь Раста, возможно, она и дала бы волю эмоциям. Может кричала бы, может перевернула бы стол, разбила что-то, а может улеглась бы на заднем сидении машины, тихо глядя в потолочную обивку - это хуже всего, когда уже нет сил сопротивляться, когда ты настолько выжат и измотан, что уже ничего из себя не представляешь. Пирсон говорил, что эмоции слабость, что голова должна быть холодной, а ум расчетливым и трезвым. К Дебс это не относилось, она была целой бурей чувств и противоречий, наличие желания рвать и метать было ярким признаком того, что она жива и еще может бороться, сопротивляться любой несправедливости. Саймон не был похож на ее отца, нисколько, однако, он напомнил его сегодня, выражение его пьяного затуманенного взгляда ничуть не отличалось, и больше всего Дебру бесило именно это. Прошло так много лет, он мертв, совершенно точно мертв, однако, все еще имеет какую-то власть над ней.

Он садится напротив, шутит, зажимая сигарету во рту, но глаза не улыбаются, глаза не умеют врать. Раст никогда не вмешивался в чьи-то дела, только если не были нарушены правила группы, либо сами участники конфликта просят разрешить их спор, довести до какой-то точки. Она бы справилась сама, точно знает, что справилась, ну а если нет, о таком думать хочется меньше всего. Если ты сам не веришь в свои силы, то и все вокруг верить в них перестанут, а Дебс была необходима эта вера, как глоток свежего воздуха. Только это так долго держало ее в относительной безопасности, не только уважение, но и страх. Как-то она ударила Джейми, и он сказал, что просто пошутил, что она не дружит с башкой. И это лучшее мнение, они не лезли к ней, потому что не знали, чего ожидать. За спиной может и перешептывались, спорили, кто первый завалит норовистую кобылу, но не решались попытаться, а вот Саймон внезапно решился, не смотря на общий запрет. Она дала слабину в чем-то? Почему он увидел для себя такую возможность?

- Как в песне? Хелп ми, доктор Дик? - Ухмыляется, не подает вида, что шутить совсем не хочется, но ее глаза умели врать еще меньше. Шипит и щурится, едва марля прикасается к ране, вряд ли пластырем дело обойдется, но хорошо не в глаз! Торчащий наружу амортизатор мог стать последним, что она увидела бы в жизни, по-длинне, наверное, как раз до мозга бы и достал. Раст осторожничает, а Дебс старается не шевелиться, как он и сказал, но все тело бьет мелкая дрожь, ей все еще хочется догнать Саймона, и она упирается ладонями по краям крышки табурета, будто силой удерживая себя на месте.

Вопрос Пирсона понятен, так поступила бы любая разумная женщина: отбилась - беги, зови на помощь, ори так громко, чтобы вся группа переполошилась, привлеки максимум внимания и это станет твоим спасением. Только Дебра отличалась не умом, а безумием, самоуверенностью, порой излишней, к слову.
- И что бы это дало? Завтра все стали бы обсуждать, как я съебывалась от бухого Саймона? Если ты побежишь от собак, что они сделают? Будут гнать тебя, пока силы не закончатся, а потом разорвут, потому что инстинкт подсказывает - добыча. Если женщина начинает бежать, у всех мужиков сработает радар - догоняй. Типа игра такая, веселая, только веселье одностороннее. Да и не умею я заднюю давать.
Она глубоко вздыхает, глядя, как он кладет на стол испачканный розовый обрывок ткани. Наверное, думает, что она полная дура, спорить здесь особо не с чем, но он и не поймет никогда, даже если очень постарается. Другая женщина ее тоже едва ли поняла бы, да Дебра понимания вроде бы и не ждет.
- Не надо было тебе вмешиваться, завтра он скажет, что все было не так, что мы оба хотим его подставить, что он знал меня еще до всего этого, что никогда не имел на меня никаких видов, а ты просто хочешь от него избавиться по каким-то своим причинам. Может, Саймон и говно, но он не идиот, будет вертеться до последнего, да и правил по большому счету он никаких не нарушил. Насилия не произошло, убийства нет, я свободна, попытать удачу вроде как может кто угодно. Скажет, что я просто так взбеленилась, кинулась на него с кулаками, да мало ли чего еще навыдумывает! - Неожиданно даже для себя она подалась вперед и взяла Раста за руку, в которой он не держал ничего, кроме бумажки от пластыря, - Не наказывай его, я сама разберусь. Полезет еще раз, отхуярю тем, что под рукой окажется, да так чтобы все видели. Если ты его накажешь и поползут какие-нибудь слухи это может подорвать доверие к тебе.
Она замолчала и набрала побольше воздуха, который потратила ранее на этот монолог. С Растом никто так не разговаривал, ну разве что Джерри, и то пока никто не видит, никто не обращался к нему без особой надобности, и Дебс тоже старалась не отсвечивать лишний раз. Работала, приносила группе пользу, тусовалась с теми, кому доверяла, просто жила и выживала, как и все вокруг. Она никак не могла взять в толк, почему он помог ей, даже если ему нужны ее навыки в мастерской это все равно не повод. И пусть он не говорил вслух о своем желании проучить Саймона, она очень хорошо знала этот взгляд. Обращал на нее Раст внимание прежде или нет, но на него смотрели все, у кого есть глаза, и она в том числе. По нему всегда видно, когда кому-то пиздец. И, черт возьми, Саймону полный пиздец.

- Да вроде бы один раз, не знаю, не уверена, - внезапно она понимает, что с трудом может вспомнить детали этой потасовки. Она помнит, как пнула Саймона, как он схватил ее, а потом...а что потом? Между бровей уже давно пролегла глубокая морщина, потому что Деб почти постоянно хмурится, сдвигает брови близко друг к другу, это ее выражение лица по-умолчанию. Она выглядит угрожающе, потому что кажется, будто всегда чем-то недовольна, но на деле ее задумчивое лицо вообще ничем не отличалось от злого или расстроенного, а может она всегда злилась? Может, эта эмоция её на базовом уровне?
Раст прекрасно понимает, что она имеет ввиду. Какой бы безопасной эта группа не казалась кому-то, как бы долго они не выживали вместе, тут все равно вечная арена со зрителями, все так и ждут, что вот сегодня случится что-то интересное. Но многим при этом совсем не хочется покидать территорию, зачем? На деле же им просто везет, что у Раста есть группа людей, действительно полезных в рейдах и вылазках, а есть те, кто полезнее здесь. Дебра относилась, наверное, больше ко второй категории, и выезжать она стала не потому что это указание "сверху", а потому что запчасти нужно было искать нормальные, а не тащить всякий мусор, лишь занимая драгоценное место в машинах. Можно сказать, она как полевой эксперт. Но чем больше у них возникало проблем с другими выжившими и с шизами, тем больше требовалось рук, которые в состоянии держать оружие и в состоянии выстрелить, если потребуется. Жизнь теперь стабильностью не отличается, это нужно принимать. Но одно дело, когда речь идет только о твоей жизни, о собственной и совсем другое, когда в этом вязнет кто-то еще.

Не ее проблема, ага, как же! Она открывает рот, чтобы возразить, но Раст затыкает ее, рывком ближе придвигая стул, решил поиграть в пациента и мед. брата. Дебра упирается острыми коленями в гору шин, на которых он сидит, но все еще намеревается продолжить этот разговор, раз уж есть такая возможность. Наверное, еще повезло, что он ей рукой рот не зажимает, а просто предупреждающе кладет палец на подбородок, нажимает посильнее, что-то вроде предупредительного выстрела, мол: "Не замолчишь сама, я тебе помогу, только повод дай". Дебра выдыхает носом, шумно, чуть ли не со свистом. Ноздри раздуваются, как у быка, перед которым размахивают красной тряпкой, а Раст не унимается, отдает короткие приказы, ему насрать, что она там хочет или не хочет. Ее глаза послушно следят за режущим лучом света, она старается не щуриться, но это трудно и не приятно, голова как-то сразу кружится от напряжения, даже о злости забываешь на мгновение, сосредотачиваясь на чем-то другом. Едва он выключает фонарик, Дебрс отводит глаза и часто моргает, силясь избавиться от пляшущих на периферийном зрении разноцветных точек. Она сильно сжимает зубы, когда он говорит, что ей придется спать там, где сказали. Прикрывает веки от безысходности, когда он говорит, что будет называть ее "своей женщиной". В их группе это не просто какие-то там слова, это обязательство. В нем есть плюсы и есть минусы, а еще такое обязательство бесповоротное, не то чтобы совсем, но последствия настолько неприятные, что лучше о них не думать.

- Может я еще и ебаться с тобой должна буду по приказу? - Ответа она не ждет, просто выплевывает этот вопрос ему в спину и резко поднимается, отчего табурет отъезжает на колесиках назад, замедляется и тихонько ударяется о стеллаж. Был бы это кто другой, Дебра его уже нахуй бы послала, все высказал, что думает, и из мастерской вытолкала. Но это не кто-то, это Раст, а он в группе чуть ли не царь и бог, блять, разве что песнопения в его честь по воскресеньям не устраивают. Не то чтобы он не заслужил.
Ей все еще хуёво, что уж там говорить, хотелось сесть где-нибудь у стеночки, а еще больше начинало клонить в сон, да чем быстрее кровь переставала бурлить в голове, тем сильнее хотелось уснуть, - Дай хоть соберусь, не уходить же вот так! - разрешения она не ждет и не спрашивает. Унести ее отсюда насильно он может, но оставить машину на ночь на домкратах - чистое кощунство, за такое руки отрубают по самые плечи. Первым делом она вынимает лежащее под тачкой старое колесо, необходимости в нем нет, но по привычке она всегда его туда засовывает, чисто для подстраховки, особенно если одна в мастерской. Домкраты они отыскали хорошие, но хуй его знает, а вдруг не выдержит? И её придавит, и ходовке пиздец. Выталкивает колесо ногой в угол и возвращается обратно, присаживаясь на колено возле домкратов. Ей вроде кажется, что Раст намеревается помочь, а может и просто сзади решил постоять, проконтролировать работу и состояние пациента, но как бы там не было, когда Дебс занимается машиной, она почти никогда никого больше к ней не подпускает. А к машине, на которой всегда ездит Раст, не подпускает вдвойне, ей же потом голову с плеч снимут.
Конечно, с гидравликой было бы в разы проще, но у них не было такой роскоши, а о смотровой яме и мечтать не приходилось, так что довольствовались тем, что имелось. Заднюю часть автомобиля удерживали два реечных зверя, надежные, блять, как часы. Дебс нажимала по очереди то рычаг одного, то другого, винты опускались вниз, пока Джип не встал не колеса. Стоило отметить, что даже такое простое действие вызвало напряжение в организме, особенно она ощутила давление в висках. Поставив ладони на багажник, Дебра пару раз как следует на него нажала, чтобы проверить, точно ли спустила машину, а сама прикрыла глаза, пока Раст не видит, чтобы хоть немного прийти в себя, еще до трейлера надо было дотопать.
Она не просила Пирсона выйти, если честно, ей уже было сильно всё равно. Подойдя к шкафчику, она стянула с себя окровавленную рабочую майку и вместо нее натянула не самую чистую футболку, в которой пришла утром, но уж чище, чем было! Прихватила почти полную бутылку с водой, захлопнула железную дверцу и коротко бросила нейтральное, - Ну, пошли.

Уличный прохладный воздух сделал хуже, она почувствовала тошноту, но ей так не хотелось просить еще о какой-то помощи, это было мерзко и крайне унизительно, особенно в сложившихся обстоятельствах. В голове мелькнула мысль все же пойти к Холли, это лучше, чем Раст Пирсон, как надзиратель сидящий над ней всю ночь. А если станет хуже? Она очень устала думать, что было лучше, а что нет. Голова потихоньку посылала сигналы бедствия, ей явно нужно прилечь, можно прямо здесь. Блять, нет, давай, не спать! Открутив крышечку бутылки, она на ходу сделала два глотка, отправила их в желудок, а еще одним глотком прополоскала рот, сплюнув воду в сторону, лишь затем проведя языком по верхней десне под губой. Всё же разбила, не показалось. Трейлер, казалось, стоял как-то невообразимо далеко, прямо руки опускались.
- Слушай, у меня уже были сотрясения, и это не оно, - она говорила правду, сотрясения были, но врала - это оно самое и есть. Ни с чем не спутаешь такие ощущения. Дебра лишь понадеялась, что лжи в ее голосе не слышно, что там одно раздражение так и сквозит. Собственно, вроде не сильное, так что и не ложь как бы получается?

UNSECRET, Sam Tinnesz - Lay Your Weapons Down

А ведь можно было сопротивляться. Можно было вырваться из его рук. Можно было оттолкнуть его, ударить по лицу. Как и всех остальных. Можно было, и Дебра даже начала, - Какого хрена, Пирсон! - но он все равно подхватывает ее на руки, слегка подбрасывает, перехватывая поудобнее, но в тоже время будто предупреждая: "Заткнись". Она чуть бутылку не выронила, насколько это было неожиданно, необычно. Честно говоря, никогда до этого ее никто на руках не носил, пусть даже просто потому что она как следует ударилась головой. Он идет, и те немногочисленные люди, находящиеся на улице в это время, просто прогуливаясь, перекуривая или же стоя в дозорной смене - они оборачиваются, и Дебра отводит глаза, проводя языком по внутренней стороне щеки, нервничая, психует, глядит вперед, на дорогу, смотрит на трейлер, куда угодно только не на них. Не на него.
- Я могу зайти сама, черт возьми, поставь меня, - но он будто не слышит, совершенно игнорирует ее мнение, что она там хочет. Это не было похоже на то, будто он просто собирается проследит, не умрет ли она до утра, захлебнувшись в собственной рвоте. Со стороны выглядело, как брачная ночь, блять. От этой мысли у нее мурашки пробежали вдоль позвоночника.
И вот он уже открыл дверь. Как это? Дебра открыла глаза, моргнула раз, другой, снова осознает, что не помнит кусок даже этого пути. Не помнит, как отключилась буквально на пару минут, уронив голову назад, отчего ему пришлось остановиться, чтобы переложить болтающуюся голову себе на плечо.
Заносит внутрь так аккуратно, будто каждый день это делает. В трейлере тесно, проход узкий, но он все равно умудряется ничего не задеть, укладывая ее на кровать, на которой спит сам. От Раста приятно пахнет, никаких дезодорантов и одеколонов, она даже радовалась, что у них больше нет доступа к таким вещам, нет ничего хуже, чем тошнотная вонь надушившегося мужика, будто это делает их сексуальнее или что-то вроде того. От Раста пахло просто собой, мужчиной и всё, но теперь она не просто ощущала этот запах, а буквально лежала в нем. Мозг подкидывает ужасные ассоциации, и Дебра зажмуривается, прогоняет их, не сопротивляется, пока он ее раздевает и видимо, он принимает выражение ее лица за страх?
- Да знаю я, - она поджимает колени и прячет ноги под тонким одеялом, натягивает его только по пояс, ей очень жарко, даже душно, дышать тяжело, - Блять, да сядь ты бога ради, не буду я блевать! - Дебра повышает голос и тут же закрывает глаза, жалея об этом, ужасно болит голова. Она переворачивается на бок, прижимаясь щекой к подушке, будто это может унять давление в черепе, - Сядь. Пожалуйста. - Само собой, она не может вслух сказать, что ей страшно, даже ему, тем более ему. Весь сегодняшний вечер одним щелчком вернул ее на двадцать лет назад, казалось бы, ну сколько можно, ведь прошло столько времени! Но ты не можешь просто забыть такое, не можешь смириться или отпустить. Подобные вещи навсегда остаются с тобой, на всю жизнь! Малейший триггер вспыхивает в голове омерзительными воспоминаниями, а сегодня триггеров было столько, что на целый фильм хватит. Но были и отличия. Тогда ее никто не спас, из раза в раз никто не стремился помочь, разуть глаза и обратить внимание на то, что происходит за закрытыми дверями. Однако, теперь все было не так. Она больше не была шестнадцатилетней девочкой, это время давно ушло, и она пережила столько дерьма, что сама могла начинить им глотку кому угодно. Но все же оставаться одной не хотелось, за дверью никого, и ей спокойнее, пока Раст здесь.
Дебра закрывает глаза, сует руку под голову и хмурится, как обычно, цепляется за хорошее, как обычно, тянет носом воздух и снова ловит запах, уже знакомый. Еще немного поворачивает голову и утыкается носом в подушку, удивительно, как такие простые вещи могут помочь отвлечься. Как может измениться мнение о человеке всего за несколько часов.