[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
- Да нет, отдыхай, - щедрится Джерри, натягивая трусы и копаясь в аптечке - там полно всякой-разной хуйни, в которой он мало понимает, и ему приходится все внимательно изучать. - Только посвети, серьезно. Ни хрена же не видно.
Он еще себе в кружку виски плещет, все еще чувствуя во всем теле эту приятную расслабленность после траха и косяка, ну и то, что пожрать вышло, и что спать не придется вполглаза, карауля ходячих.
Джерри думает, что проспит до завтрашнего вечера, потом проснется, пожрет, может, трахнет ее, и опять в койку завалится, силы восстанавливать - они потом это время верней нагонят, если он сейчас как следует в себя придет, чем будут тащиться в таком же темпе как сегодня, когда их даже долбаный мертвяк догнать смог.
Но сначала надо позаботиться о боке.

Вообще, Джерри вот это все не любит - ну, когда ему херово. Не умеет с этим решать и не любит, само собой - вот если перед ним таблетку положить, и ту, есть шанс, проебет, а тут дыра в боку, и Тома, который в этом во всем хорошо сек, больше нет.
Так что Джерри выпивает еще, чтобы лучше думалось, и вытряхнув из аптечки все на стол, принимается за свою тряпку. Тянет за края липкой ленты, отлепляя от кожи, морщится, когда кожа натягивается, пальцами придерживает - ну и на пальцах сразу же кровь, там хорошо кровит опять, это все, наверное, день пути и все такое.
Наконец грязная тряпка повисает на второй ленте. Джерри собирается с духом, опрокидывает кружку в себя, дергает - больно, конечно, что пиздец, зато раз - и все, а не растягиваешь удовольствие.
Бок горит огнем, и не поймешь, не то вот это покраснение вокруг раны - признак начинающегося заражения, не то - из-за липкой ленты. Джерри на всякий случай льет на пальцы виски, осторожно тычет вокруг, над раной, не зная даже, чего ждет - что гной хлынет, что ли? - но только вызывает новый поток крови. Ее медный запах смешивается с запахом травки и виски.
Торопливо стирает все той же грязной повязкой, шарит по столу, хватает за флакон с перекисью, льет прямо в дыру, и потеки крови становятся темно-розовыми, а не багровыми, и не такими вязкими. Перекись шипит, на миг Джерри чувствует легкую дурноту - как будто ему бок проткнули льдышкой, а затем, почти сразу же, ему становится жарко, очень жарко, прямо как будто он на раскаленный асфальт лег.
Кое-как стирая потеки - а больше размазывая по боку, - Джерри надрывает упаковку индивидуального перевязочного набора, вытаскивает самоклеющуюся салфетку, отдирает защитный слой и клеит эту штуку на бок, плотно прижимая вокруг раны, пока не убеждается, что наклейка села как надо. Она начинает темнет по центру, но это уже мелочи - протечь не должна, ну и в ней вроде как специальная пропитка, кровеостанавливающая, и Джерри разглаживает салфетку, подтягивая край трусов, а затем и за штаны берясь, но останавливается.
Вокруг салфетки, ему кажется, по-прежнему покраснение - Том ему десять раз говорил, что им нужно найти что-то, чтобы обработать рану как следует, они, можно сказать, ради этого из того кемпинга и выперлись, хотя Джерри по любому еще рано было в марш вставать, но уж больно убедительно Том ему рассказывал, как он будет от заражения крови подыхать.
В итоге, все малость по другому вышло и подох как раз Том - но это не значит, что Джерри и заражение разошлись навсегда.
Он с сомнением смотрит на ампулы в прозрачном боксе - наверное, те самые антибиотики, и на шприцы в индивидуальных упаковках.
- А ты умеешь? - спрашивает у Мэй, глядя на нее через стол. - Ну, уколы?
Он сам - нет. Причем, конечно, не то что не умеет - а прямо вообще терпеть не может все эти иголки, прямо будь дело не в боку, а в руке там или ноге - отрубил бы нахуй, лишь бы не колоть, но с боком, понятно, такое не прокатит - как ты бок-то отрубишь?
- Я как-то, короче, не по этому делу, понимаешь? Так-то можно было бы, да? На всякий случай. Если ты умеешь.
Понятно, она не меньше чем он заинтересована в том, чтобы он не откинулся через три дня в лесу, начав перед этим заговариваться и глюки ловить - до Атланты еще хода и хода, особенно если они прямых шоссе избегают, и Джерри это - сдохнуть от инфекции - вот вообще сейчас, когда жизнь только налаживаться начала, не катит.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Ну, уколы она умеет - это, наверное, тоже плюс.
Джерри делает, как сказано - снова спускает трусы, переворачивается на живот, подкладывает руки под голову, того гляди уснет. Слышно, как Мэй шуршит оберткой, как тихо звенит металлическая игла шприца о стеклянный край ампулы с раствором. Он и правда почти засыпает - легкое прикосновение к рубцу едва чувствуется, там кожа плотная, нервные окончания не восстановились, запросто мог бы и не заметить, но замечает.
Прикосновение холодной салфетки к заднице чувствуется куда сильнее, Джерри фыркает - он ее только в рот трахнул, а теперь она ему укол делает. Такое в кино не увидишь.
- Да было дело, - отвечает расслабленно, не собираясь вдаваться в подробности.
Не собираясь рассказывать, где это его так - какая ей так-то разница. Не собираясь рассказывать, каково это - чувствовать, как горишь заживо, думать, что это длится бесконечно, что никогда не окончится. Не собираясь рассказывать, как он до сих пор - а прошло почти десять лет - не может спокойно на открытый огонь смотреть, разве что зажигалки терпит.
- На войне. Прямое попадание по автоколонне, а потом сдетонировал груз. Повезло, что в живых остался.
Ну или нет - это как посмотреть.
Мэй убирает шприц, Джерри переворачивается на спину, смотрит на нее оценивающе, не торопясь натягивать штаны, думает насчет этого - что она ему может показать, как самому себя колоть.
- Типа, еще колоть придется? Этого раза не достаточно, что ли?
Он мало что понимает в антибиотиках и лечении, которое выходит за рамки тактики выпить виски и подождать, пока все не устроится само.  Том понимал больше - но Том мертв, а сам Джерри не очень-то верит в таблетки, даже в те, которые сам пил.
- Каждые четыре часа?! Я что, по твоему, подушечка для булавок? - вскидывается он, но быстро отходит. - Завтра я спать буду. Я три дня почти не спал, так что завтра ко мне с этим не лезь, киска, разве что потрахаться захочешь, а с чем другим - нет. Послезавтра посмотрим, что там у нас дальше по карте... Кстати, я же так понимаю, стоянки эти - они только по лесам, подальше от городов и шоссе, и ближе к Атланте уже нет нихера?
Конечно, им повезло и с этим, Джерри не спорит - поди поспорь, валяясь на настоящей койке, пусть и раскладной, вместо земли, и живот набит, и бухло под рукой, если захочется, и травка, и девка, - но только это же не все. Мертвые твари, весь этот пиздец - они не на месяц, чтоб можно было переждать в этой хижине, подъедая запасы, прошло уже то время, когда еще казалось, что это мелочь, а не настоящая проблема.

А сначала так и казалось.
Просто какие-то вспышки, в других странах, все больше в тех, где и так полно херни происходило - это даже в выпусках новостей не показывали, а все все больше в каких-то авторских аналитических передачах, которые Джерри не смотрел и в которых эти лощеные аналитики с дипломами университетов Лиги плюща многословно объясняли тупым телезрителям, что все эти слухи о том, что в Северной Корее, коммунистическом Китае, на границах России и Азии появились не-мертвые, испытывающие к живым неукротимую ненависть, всего лишь продукт анти-западной пропаганды, страшные сказки, причем направленные на то, чтобы напугать ебанутого наследника СССР, а к Штатам и близко отношения не имеющие... Потом пошла вторая волна - Африка, Латинская Америка. Когда повалило к самым границам, все эти выпускники Гарвардов уже верещали во всю глотку об огромной армии зомби, выбирающихся на берег из прибоя по всем восточным и западным штатам. А потом пиздец оказался прямо здесь, у тебя в гостиной, и пока Джерри казалось - к этому пиздецу никто не оказался готов.
Разве что такие, как он, как Том, как этот мужик, который укрепил или построил эту хижину и натаскал сюда воды и еды - и ведь немало приложил усилий, потому что здесь поблизости никаких дорог не заметно, а по лесу ни одна тачка не проедет. Знал, что ли, лениво думает Джерри, чешет над свежей повязкой.

Бок зудит, горит, и он дохлебывает виски из своей кружки, чтобы унять этот зуд.
- А этот твой приятель-выживальщик, - спрашивает он у Мэй, - он что, знал? Знал, что что-то будет?
Потому что он - Джерри - знал. Ну, может, не так, как знают свой адрес или сколько будет дважды два, но чувствовал. Как только это пошло по федеральным каналам, как только об этом стали говорить вокруг, Джерри сразу же понял - это оно, то, что должно было случиться.
То, чего он ждал несколько лет - и когда оно началось, он был наготове.
Ждал подходящего момента - и дождался.

Отредактировано Jerry Keitel (2021-04-22 11:08:33)

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Весь следующий день Джерри, как и обещал, дрыхнет, положив под голову свой вещмешок с пушками, чтобы, если Мэй вдруг решит, что одной ей веселее будет до Атланты переть, то шла налегке - просыпается только пару раз, пожрать, отлить, ну и поглядеть, что там у него с боком.
С боком, вроде, получше - краснота вокруг раны есть, но не сказать, чтобы сильно яркая, однако девка, чиллящая на соседней койке, все равно напоминает про укол, колет ему снова в задницу эту хуйню из ампулы, ну и Джерри снова засыпает, чисто младенец у заботливой мамаши.
Но, наверное, из-за того, что за эти сутки он все же выспался - а может, так действуют уколы, и Джерри не особо-то доверяет уколам, потому что всегда жди вот такой херни - ему снится Ирак. Не тот взрыв, о котором его девка спрашивала, не бои, ничего такого, а другое - то, как его тот мудак, капитан Бротиген, заставлял в полном костюме химзащиты, в противогазе, в бронежилете и с полной разгрузкой на плечах, считая м-16, наматывать круги по пятидесятиградусной жаре под солнцем за какое-то довольно невинное замечание о жене Бротигена. Ну сказал Джерри, что она сосет - ну так и что, любая баба сосет, а тот прямо вызверился: сесть, встать, отжаться. К концу первого пятимильного круга Джерри уже передумал: по ходу, не сосет, - и когда Бротиген, катящийся за ним в хамви, поравнялся с ним, может, хотел дать команду отбой, может, еще что, то Джерри ему так и сказал. Стащил с морды противогаз, отплевался от лезущего в рот песка и брякнул:
- Ладно, капитан, сэр, не сосет - ну и хрен бы с ней, сэр.
Еще четыре круга он осилил, потом просто свалился - заблевал противогаз, все дела. Бротиген затащил его в хамви, как сбитую собаку, и поехал в лагерь, а там - Джерри как раз оклемался и смог сам вылезти с заднего сиденья - послал его копать новые ямы для уборных. Не снимая, сука, костюма химзащиты.
Ну вот это Джерри и снится - только на этот раз хамви не позади тащится, а  вроде как впереди, и ему нужно догнать джип во что бы то ни стало. Джерри вроде как уверен, что за рулем Том - и если он догонит джип, то все у него в шоколаде будет, потому что у Тома там и пушки, и жратва, и вода, и даже эта гребаная вакцина, которую он все же смог раздобыть. Поначалу бежать вроде легко - Джерри без костюма, только в майке и форменных штанах, сытый, отдохнувший, и даже песок в морду его не особенно раздражает, и хамви вроде едет не быстро, но, как Джерри ни прибавляет скорости, догнать джип у него никак не выходит, а потом ветер усиливается и ему уже приходится бежать, низко опустив голову, почти ничего не видя...
Том, хочет позвать его Джерри, предупредить о том, что идет песчаная буря, что им нужно в другую сторону, хочет крикнуть, чтобы Том затормозил, подождал его, но стоит лишь открыть рот, как в него набивается песок, песок режет глаза, забивается в ботинки... Вдруг падает видимость, Джерри продолжает бежать, хотя даже не уверен, что бежит в верном направлении, потому что не видит ни хамви, ни следов от шин на песке, а потом вдруг из пелены крутящегося песка на него выскакивает сам Том - только мертвый Том, такой, каким Джерри его оставил на том шоссе: с перевязанной грязными тряпками рукой, с дырой от пули во лбу и раскрытым ртом, как будто нижняя челюсть больше не могла держаться на своем месте. У Тома спущены штаны, так и не вставший хер болтается между ног, и Джерри шарахается в сторону, тянется к кобуре, но у него на бедре пусто - он безоружен, а Том лезет к нему, протягивает руки и обхватывает плечи Джерри. От него несет смертью и болезнью, когда он вгрызается Джерри в щеку, отрывая куски плоти...

Джерри просыпается рывком, глотает воздух пересохшим ртом, садясь на заскрипевшей койке. Тома рядом, понятно, нет, Том теперь точно никуда приковылять не сможет, ни в Атланту, ни за Джерри - большая часть его мозга высохла на асфальте того шоссе, а пуля в голову даже ходячего прикончит.
В хижине не жарко, но Джерри кажется, он горит - он стаскивает майку, вытирает ею выступивший на груди и шее пот, дотягивается до кружки на столе, в которой на самом дне немного воды, выпивает, постепенно приходя в себя.
Вокруг полумрак, плотно прилегающие к окнам щиты и буйные кусты снаружи практически не дают естественному освещению проникнуть в землянку, но Джерри каким-то чутьем угадывает, что снаружи день - что он проспал больше суток.
Теперь ему кажется, что здесь еще сильнее пахнет землей - а еще потом, немытым телом, остатками консерв в жестянках и, совсем слабо, травкой.
Ему надо на улицу, понимает Джерри. Надо на улицу, пока он не проблевался - и он торопливо подхватывается с койки, не забывая, впрочем, о пушке и высовывается наружу.
Натыкается взглядом на сидящую неподалеку от землянки Мэй, чешет голову.
- Что, киска, еще здесь?
У нее есть карта, ориентир, а теперь и жратва с водой - но у нее нет пушки, а той, что есть, она все еще не особенно умеет пользоваться, так что ничего удивительного: она еще здесь.
Джерри вскидывает голову вверх, выискивая среди прогалов в ветвях деревьев положение солнца на небе - вроде, дело к полудню.
- Сколько, ты говорила, часов перехода между этими нычками на карте? Восемь-десять? - уточняет он, снова глядя на Мэй - он проснулся, ясное дело, навзводе после своего кошмара, так что настроение ни к черту.  - Ладно, сегодня еще здесь почиллим, чтоб если что - не ночевать в лесу, а завтра с утра дернем дальше.
Если что - понятно, если что: если следующая нычка опустошена, занята или вообще не существует. Имея в запасе целый день, они, если что, доберутся дальше, а до завтра еды и воды хватит - они прилично сократили запасы, но те ребята, что их делали, явно брали в рассчет здоровый аппетит и компанию побольше, чем из двух человек.
- Какие планы на остаток дня, киска?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Она сидит на кофте, которую с той мертвой бабы с шоссе сняла, смотрит на него снизу вверх - просто смотрит, типа, есть он и есть, просто какой-то мужик посторонний. Без тех своих блядских штучек - улыбочек, ужимочек, горячих взглядов, так и говорящих, что она только и хочет, чтобы он в нее по самые яйца вставил.
Смотрит вроде как на еще одно дерево - просто полезное дерево.
Джерри не может понять, как он к этому относится - и так понятно, что у них не вот любовь и вся прочая хуйня, она ему не подружка, ничего такого, и договор был четкий: она ему - еблю, он ей - компанию до ЦКЗ, и то, что она ему вчера вечером устроила то шоу - ну это так, в рамках договора все.
- Да без проблем, киска, - Джерри пожимает плечами, бросает взгляд за спину, туда, где прячется вход в землянку - он, вроде, только что оттуда выперся, а вот уже, если не присматриваться и не знать точно, где искать, запросто не заметить. Кусты и кусты - вот и все, если не таскаться туда-сюда без необходимости, приминая траву и обламывая стебли и ветки, то и никто не поймет, что рядом укрытие.
- Только бухла прихвачу.

Кроме бухла - недопитой вчера бутылки виски - он прихватывает и пушки: глок Тома сует за пояс, а кобуру Мэй вешает на ремень с другой стороны. Понятно, что место надежное, но Джерри себя чувствует куда увереннее, если все его пушки при нем - к тому же, сон, который ему приснился, оставил после себя мерзкое послевкусие, будто протухший сэндвич. Вроде, ничего такого, разве что в конце, когда Том до него все же добрался - но в реальности-то все наоборот, это Джерри до него добрался, причем основательно, без всей этой хуйни вроде того, что они, военные, ветераны, должны держаться друг друга.
Джерри думает как - ничего он никому не должен, кроме самого себя, и Том был просто придурком, если всерьез верил во все то, что болтал.
Оглядывается, глядя на ящики и койки - готов ли он бросить все это, если придется убираться?
Пожалуй что так.
Выходит, пригибаясь, чтобы не долбануться лбом о низкую притолоку - она по-прежнему сидит на кофте, вытянув ноги.
- Ну, пошли, что ли, - предлагает.
Ручей, вроде, оставался по правую руку - Джерри плохо помнит конец их вчерашнего пути, последнюю милю он проделал уже на автопилоте, только в землянке оживился при виде жратвы и травы, да и карту не особенно рассматривал, но здесь и правда недалеко: приходится вернуться к тропе, а оттуда уже до ручья рукой подать.
- Блядь, надеюсь, мы сможем вернуться и не проебаться здесь, - говорит Джерри, когда натыкается взглядом на третье совершенно одинаковое дерево. Девка, впрочем, вроде про это не парится - может, карту как следует изучила, может, в школе была в гёрл-скаутах и в лесу ориентируется.
Джерри идет за ней, разглядывая ее задницу в коротких шортах, и длинные загорелые ноги - сзади она ничуть не хуже, чем спереди, все так, и Джерри, отхлебывая из бутылки, думает, не трахнуть ли ему ее прямо сейчас, прямо на земле, или дождаться, пока она не станет чистенькой и свеженькой.
Ощупывает бок, прислушиваясь к себе - но, видимо, сон пошел ему на пользу: проспав всю ночь и почти целый день, отожравшись за это время и отдохнув, он вроде как в норме.
Настроение ни к черту - все из-за сна этого гребаного - но Джерри всерьез считает, что годный трах и виски эту проблему снимут.
Зря, конечно - его периоды мрачного расположения духа так быстро не заканчиваются и уж точно не поддаются исправлению такими топорными способами - но Джерри в самоанализе не силен, решает проблемы только когда они в дверь постучатся, как и с Томом было, так что особо по этому поводу не дергается.

Они спускаются к ручью, чей берег зарос густой травой, идут вдоль русла, пока не обнаруживают небольшую заводь. Солнце еще не село, в воздухе стоит летнее марево, стоит выйти из-под сени деревьев, и водная поверхность превращается в серебряное зеркало, отражающее небо. Вдоль заводи молодая поросль оттесняет старые деревья, давно поваленное дерево преграждает путь - его крона давно покоится в воде, голые ветви медленно покачиваются в заводи, порождая на зеркальной поверхности слабую, едва заметную рябь.
Джерри перешагивает через поваленное дерево, оглядывается - вокруг тихо, только уже ставший привычным лесной шум: скрип деревьев, шелест листвы, далекие выкрики птицы, слишком редкие и лишенные паники, чтобы означать тревогу.
- Ну давай, киска, вперед. Уверен, ты привыкла к другому, но тут что есть. Хочешь выпить, или будешь морозить зад прямо так?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Она опять устраивает все эти штучки с шоу - вытаскивается из одежды, наклоняется, задницей к нему поворачиваясь чтобы он мог как следует на ее дырки полюбоваться, пока она расшнуровывает кеды, и потом, когда в воде уже стоит, только теперь дает ему поглазеть на торчащие соски.
Ну актриса и есть, понятно, думает Джерри - тяжко ей, наверное, без зрителей, вот для него одного и старается. А с него, значит, не облажаться - но, выспавшийся и пожравший, Джерри готов быть благодарным зрителем, ну и то, что она ему показывает, ясное дело, сейчас ему нравится не меньше, чем вчера на шоссе или в землянке, а может, даже побольше, так что он на это ее предложение собирается ответить самым что ни на есть прямом образом.
- Не, киска, - говорит между парой глотков. - Я городской мальчик. Из всей этой лесной херни знаю только, что белки на зиму запасы делают, так что если увидишь белку, дай мне знать, может, у нее в дупле найдется пара магазинов к нашим пушкам и журнал с горячими девками... А впрочем, нахрен нам журнал, да? До Атланты я вообще, считай, на порно-канал подписался...
Джерри смеется - ему нравится собственная шутка и нет такого закона, по которому человеку нельзя было бы смеяться над своими шутками. Смеется, начинает раздеваться - почему бы не забраться к ней в воду, если ей этого так хочется. Стаскивает ботинки вместе с носками, кидает майку с плеча рядом, расстегивает ремень, складывая ее глок под майку...
Смеется - но резко обрывает смех, потому что в кустах по левую руку что-то шуршит.
Это, конечно, лес, здесь все шуршит - та же долбаная белка, почему нет - но Джерри моментально напрягается.
- Киска, давай-ка ты из воды выбирайся, отложим пока мою помывку. Хочу глянуть, что тут у нас.

Там у них пиздец.
Джерри проламывается сквозь кусты, стараясь двигаться потише, но не особенно в этом преуспевая - это Том, гребаная глубокая разведка, умел двигаться что твой призрак, а Джерри ставит на быстроту и моральное подавление противника. Только хуй тут морально подавишь, если это ходячий в кустах шебуршит, и вот это Джерри в этих тварях меньше всего нравится - то, что ты четверых из пяти положи, а пятый все равно будет на тебя переть, не дрогнет, не зассыт, не передумает. В морской пехоте, где Джерри, было дело, служил, большое значение придавали устрашению противника: вышло один на один - ори, рычи, сможешь - пену изо рта пусти, чтобы гребаный араб пересрался от одного твоего бешеного вида, только Заку все эти штучки похер, хоть голос сорви, и теперь это играет против Джерри, понятно, вроде как неуверенность вселяет.
Это он еще когда понял - с самого начала, наверное, когда только разобрался, что это за твари, пока многие еще носились с идеей гребаной вакцины и тем, не попадут ли они в ад, если выстрелят в гнилую башку тетушки Мюриэль.
С ходячими много что из прежнего не работало - и Джерри быстро врубился: с ними надо попроще. Без раздумий, без сложных схем - они тупые и неповоротливые, не проблема, пока целое стадо на тебя не выскочит, так что просто мочи каждого одиночку, которого увидишь, сокращая поголовье, действуй на инстинкте, вот и все дела. И с этим у него дело хорошо шло - даже до встречи с Томом. Даже до того, как он эту пушку заполучил.
Так что он и сейчас по этому плану работает - выпирается на небольшую полянку, перешагивая через поваленный ствол сухого дерева, осматривается, но, кроме болтающегося в самодельной из ремня петле ходячего, больше никого. Тот мертв явно не первый день, уже успел подгнить - от этих тварей не больно-то воняет гнильем, так, слегка, как-то химически, но вот то, что он перед смертью штаны изгадил, запашок обеспечивает будь здоров, и Джерри морщится, отмечая, что мух на висельнике нет. Это он еще когда заметил - мухи этих тварей не любят, да и вообще животные - может, инстинкт какой.
Завидев Джерри, мертвец в петле начинает к нему тянуться, раскачиваясь и гримасничая, хрипит сдавленно.
Верный своему принципу убивать каждого, на которого натолкнется, Джерри обходит повешенного вокруг, гадая, как бы до него добраться - тот висит в паре футов над утоптанной землей, до черепушки не дотянешься, а стрелять не хочется, чтобы не привлечь других тварей, Джерри так-то еще собирается переночевать в землянке и утром убраться отсюда без нервотрепки.
Так ничего и не придумав, он дергает пару раз мертвяка, проверяя крепость ремня, а потом повисает на нем всем весом, обхватив за пояс руками.
Ремень выдерживает - а вот ветка нет, и они оба валятся на землю, мертвяк оказывается сверху и Джерри не тратит время на знакомство - выдергивает из вшитых в шов штанов нож, всаживает мертвецу в лоб.
Отталкивает разом ставшее неподвижным тело, выбирается из-под него, замечает палатку - маленькую двухместную палатку, возле которой видны следы костра, стоит даже модная барбекюшница, как будто здесь реально пикник.
В палатке тихо, движения нет, но Джерри все равно держится настороже, не убирая нож. Отводит в сторону расстегнутый полог, морщится от вони застарелой крови. Вот здесь мух полно - жирных, медлительных, они поднимаются в воздух, побеспокоенные Джерри, он отмахивается, отводя полог подальше, впуская неяркий вечерний свет.
В палатке на туристическом дорогом матрасе лежит мертвая женщина. То, что она мертвая - совсем мертвая - Джерри просекает сразу же: у нее во лбу аккуратная дыра, под головой лужа крови, но еще большая лужа крови у нее под бедрами. Одеяло, которым она прикрыта до пояса, пропиталось этой кровью и уже давно высохло, но Джерри кажется, будто под одеялом что-то слабо шевелится, прямо на ее теле, копошится уродливым горбом.
Он подцепляет край ножом, тянет - и жалеет об этом. Она, видимо, была беременна - или беременна все еще, потому что под одеялом у нее торчит огромный живот, огромный в темных пятнах разложения живот, и под кожей что-то - младенец, говорит сам себе Джерри, не что-то, а младенец - двигается, как будто все еще живо и хочет выбраться.
Джерри наскоро обыскивает палатку, но находит только полупустой кольт - причем под патроны, которых у него нет. Тяжелый, неудобный, ну и дохрена всякой фигни: журналы о беременности, запас батареек, радио, немного воды и консервы, не бог весть какая пожива.
Он не дает себе больно-то начать вот эту херню - кем эти люди были, как здесь оказались.
И так понятно - бежали подальше от жилых мест, надеясь переждать, потом баба собралась рожать, да не свезло, ну и муж  - или приятель, потому что кольца на мужике Джерри не углядел - все закончил как закончил.
- Ладно, - говорит он Мэй, - ничего интересного. Пойду и правда в воду залезу - весь в дерьме этого парня.

На самом деле, эта находка, несмотря на всю трагичность, его даже радует - точнее, то, что она обозначает: скорее всего, других тварей поблизости нет, иначе бы они кружились вокруг и уже давно заявили бы о своем присутствии. Может, никогда не было, а может, если кто и притопал на полянку, не проявил интереса к своему дохлому приятелю и его еще более дохлой бабе, ну и свалил.
Так что Джерри быстро раздевается, лезет в заводь, где совсем недавно торчала Мэй, окунается с головой, проплывая под водой добрый десяток футов, смывая вонь и воспоминания о прикосновении к ходячему.
Но это не так-то просто - сложнее, чем кажется на первый взгляд, потому что, хоть Джерри по большому счету и пофиг на окружающих, он не может не думать об этом чуваке, у которого было все, чтобы выжить - вода, жратва, палатка, - а он предпочел повеситься на собственном ремне. Эта мысль так и торчит, будто заноза - и Джерри напарывается на нее раз, другой, а потом решает, что ему нужно что-то, что его как следует отвлечет.
И у него - вот удача - есть пара соображений на этот счет.
Он выныривает, отфыркивается, вытирает лицо и выбирается на берег, где обсыхает Мэй.
- Ну что, киска, как насчет десерта? Давай, иди сюда. Хочешь - будешь сверху, мне так-то похер, на земле или нет.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Джерри уже неторопливо себе хер поглаживает, примеряясь, как бы ей вставить - она со всех сторон девка горячая, прямо не знаешь, с чего начать - когда до него доходит.
Не то что потом - потом и потом, казалось бы, может, ей на койке ему дать хочется, а может, выпить сперва, но потом она вот это про настроение говорит.
Настроения у нее, мол, нет.
Они оба живы, сыты, вода, бухло, проспали под крышей и эту ночь тоже под крышей проведут, в настоящей хижине, а не с голой жопой под открытым небом - а у нее, значит, настроения нет.
И что-то Джерри не помнит, чтобы когда она свои условия вчера ему и Тому на шоссе озвучивала, там хоть слово про настроение было.
Типа, вы меня в Атланту провожаете, а я вам даю - иногда, мальчики. Под настроение.
Наебалово?
И ей-богу, вопрос этот у него в голове как будто голосом Тома произнесен.
Наебалово, соглашается Джерри.
Наебалово как есть - в чистом своем, незамутненном таком виде.
А еще то, что она на него даже не смотрит - мол, отвали, не отсвечивай. Видеть, мол, тебя не хочу.
А вчера на шоссе совсем по другому пела - не то что видеть, а и чтобы он ее оттрахал хотела, сама, считай, на хер насаживалась, пока облизывала яйца Тому - а теперь, значит, настроения нет.
Джерри вот это все - как красная тряпка, но он сперва-то вида не подает.
Мотает головой, ковыряет мизинцем в ухе, воду вытряхивая, щерится.
- До чего же вы, соски ебливые, любите все усложнять, - протягивает с проступающим нью-йоркским выговором - ему стоит взбеситься, он сразу начинает говорить как уроженец Квинса, со всеми этими растянутыми гласными. - Вот прямо хлебом не корми.
Говорит, а сам ближе подходит - она стоит в солнечном пятне, такая вся - сиськи, задница, лицо задрано вверх, мокрые волосы плечи облепили, соски торчат.
Настроения у нее нет - как будто Джерри не похер, есть там у нее настроение или нет. Как будто ему от нее настроение нужно - ему нужно, чтобы она ноги раздвинула и пару раз подмахнула, когда он в нее до упора засадит, а не настроение.
Даже вот эти ее блядские штучки не нужны - у него так-то с прибором полный порядок и взаимопонимание, ну и она уже показала нормально, чтобы он заводиться начал, пусть даже эти мертвяки на поляне настрой малость сбили.
Ничего, думает Джерри, сейчас они начнут, настроение появится.
- Давай, давай, киска, сейчас поищем твое настроение, спорим, я знаю...
Он кладет ей руку на задницу - вот серьезно, просто кладет руку ей на задницу, ну, может, пальцы сжимает, потому что жопа у нее так и просит, и тут она стряхивает его руку. Не игриво, ничего такого, а прямо отталкивает.
Ну и Джерри тут же ей в ответочку в лицо прописывает - раскрытой ладонью, ясен хрен, он же не калечить ее вздумал, а так, считай, выражает свое недоумение возникшим инцидентом, а еще свое мнение насчет того, что она его наебать решила.
Она падает на задницу, ноги в разные стороны, руки в разные стороны - не знай, как у нее, а Джерри вполне в настроении.
Прихватывает ее за мокрые волосы, сгребая в кулак, потирается полувставшим хером о ее щеку - ясное дело, у него сразу пободрее встает, потому что девка она горячая, хоть с настроением, хоть нет.
- Не припомню, чтобы вчера, когда мы договаривались, ты про настроение говорила, киска, - с угрозой говорит Джерри. - Давай для ясности - мне похер.
Дергает ее, переворачивая, подтягивает повыше, через бревно на этом берегу - у нее задница сразу приподнимается, ну прямо с приглашением, все на виду, между ног гладко.
Только шлюхи бреют лобки, вспоминает Джерри то, что в его детстве говорили про таких женщин.
Ну, может, и не только, но в том, что она блядь, он и так не сомневается.
А у бляди настроение всегда должно быть.
Джерри сует ей руку между ног, сразу обе дырки потирая, а второй рукой ей на затылок давит, к траве лицом прижимая.
- Лучше бы тебе имитировать настроение, а то у нас какой-то кривой договор выходит, сечешь? Про по первому требованию не я придумал, ты сама сказала, киска, так что давай, не напрягайся, если хочешь, чтобы все у нас ровно было. Договорились? Договорились, или хочешь тут одна застрять?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Тело у нее застывшее, будто замерзшее, и под его пальцами она вся как мертвая - с таким же успехом Джерри мог тент той палатки гладить.
Но все же говорит - да. Договорились.
- Вот и славно, - говорит Джерри, расслабляясь, переставая щекой ее в дерн вжимать, давая немного отплеваться от земли и травы. - Вот и славно, киска. Потому что я хочу с тобой дружить.
Он гладит ее по плечу, отпуская мокрые волосы, стряхивая прилепившиеся к пальцам пряди, заводит руку ей под грудь, прихватывает сиськи - вот у нее реально сокровище, он еще вчера охренел, когда в первый раз в руки взял. Тяжелые, полные, большие - выглядят будто накаченные, а на ощупь - не эти безжизненные бетонные буфера, как бывает, если сиськи сделанные, а все мягкое, упругое и соски торчат.
Короче, так бы и мял, не будь у нее еще и задницы, на которую у Джерри крепкий стояк.
Так что Джерри ее поудобнее ставит, между ног шарит.
- Давай, киска. Раздвигай ноги. И расслабься. Не сделаю я с тобой ничего такого, чего бы уже не делали, если ты про свою кино-карьеру не заливаешь. Даже не кончу в тебя, не парься. 
Так-то ему и в голову не пришло бы про это - но вроде как у него все то, что они в палатке увидали, из головы не идет.
Вот та мертвая баба беременная, и ее не-мертвый живот.
А вот и правда, думает Джерри - в больницах самый пиздец был, и сейчас, спустя два месяца, там наверняка ходячие так и кишат - и внутри, и вокруг, и чтобы в больницу сунуться, нужно быть вообще на голову отбитым.
На что уж они с Томом себя крутыми парнями считали - и то никто даже не заикнулся про больницу, ни когда Том ему пулю наживую тащил, ни когда Тома самого куснули.
Только про ЦКЗ.
И если сейчас залететь - все, пизда тебе. Может, у нее поэтому настроения нет?

Эти мысли - и та беременная мертвячка, и дохлый Том, и воспоминание, как Том, еще живой, его нашел полумертвого, - конечно, Джерри не больно по душе, и он чувствует, что в опасной близости от того, что и у него настроения не станет, а вот это уже хреново. Хорошая ебля - она все равно что антидепрессанты заменяет, и Джерри хорошо понимает, что ему крупно повезло с этой ебливой кошечкой. С тем, какая она ладная и какая сговорчивая, пусть даже пришлось ее скрутить, и он хочет от нее как следует свое получить.
Трет ей по складкам, сразу два пальца сует.
- Давай-ка найдем твое настроение.
Ебать сухую бабу - то еще удовольствие, и после ее вчерашней рекламы Джерри так-то настроен на больший энтузиазм. Да даже на шоссе, когда она его впервые увидела, она и то мокрее была, когда он ей вставил - как будто ей хер Тома во рту зашел. Ну, второго хера у Джерри нет, тут уж что хочешь делай, так что он вытаскивает из нее пальцы, ей в рот сует, на язык нажимает.
- Пососи-ка, киска, хочу, чтобы ты со всех концов готова была.
Покручивает попавший между пальцев сосок, оттягивает, шлепает по груди раскрытой ладонью - она упруго подскакивает, покачивается.
Опускается на корточки за ее задницу, на нее наваливается, трется щекой, подбородком о гладкое прохладное плечо, втягивая то, как у нее мокрые волосы и кожа пахнут - озером этим, лесом, и потом еще - совсем слабо, потом здоровой молодой женщины. Может, не "шанель", конечно, но Джерри заходит - он не из этих пидороватых эстетов, которым не баба нужна, а пластиковая отмытая кукла.
Елозит у нее во рту пальцами, собирая слюну, вытаскивает и ей по пизде размазывает, вокруг дырки и в нее самую. Сплевывает себе в ладонь, обтирает о стоящий хер и ей засаживает - идет туго, ему приходится себе рукой помогать, раскрывая ее, растягивая, и то едва до половины втискивает и останавливается.
Шлепает ее по заднице, чувствуя, как она его плотнее обхватывает.
- Двигайся. Киска, двигайся, сама давай, хочу тебе по самые яйца вставить, ага? В честь нашей дружбы.
Вчера, на шоссе, хорошо ей зашло - ну и сейчас, значит, дело пойдет, думает Джерри. Ей только малость расслабиться надо - а то, понятно, никакого настроения.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Она вроде как заводиться начинает - может, любит, когда с ней вот так, внаглую, может, еще что, а может, врубается, что он не шутит - но вроде как начинает ерзать, задницей двигать, пошире ноги расставляет, прогибается.
И насаживается до упора - Джерри ей в бедра вцепляется покрепче ну и давай ебать, а она вроде уже и не против: может, настроение поймала, а может, спорить с ним не охота, Джерри так-то оба варианта устраивают.
Но первый все же больше - понятно, кому не нравится, когда баба под ним заводится, а эта, Мэй, значит, и дышать тяжело начинает, пока он в нее вколачивает, еше сильнее прогибается.
Джерри вниз смотрит - на то, как ее дырка плотно его хер обхватывает, и как он ее там растягивает, фыркает на это "порадуй леди", а то начала - не хочу, не буду.
Вот и настроение нашлось, стоило только начать - и уж не порно-девке выламываться, иначе как же она снималась - с каждым из партнеров по площадке в кино ходила и с родителями знакомиться ездила?
Это вряд ли - значит, просто ебаться любит, ну и Джерри, понятно, леди не отказывает: здесь, в южных штатах, такое не принято, за такое - леди отказать - здесь можно и за яйца быть вздернутым, так что он поглубже ей засаживает, поглубже и покрепче, и она уже вроде как ничего, нормально его принимает, целиком и как следует, и жопой крутит, а потом еще стонет так - негромко, ничего, как Джерри кажется, напускного, а вроде как одобрительно так стонет, дескать, ей да, ей нравится.
Это уже больше похоже на то, что она вчера на шоссе обещала и чему вчера вечером отличный трейлер выдала, когда дала себя между сисек выебать, в рот взяла и губы облизала, когда он кончил, дескать, лучше не бывает.
Больше похоже на то, чего от порно-актрисы ждешь - со всеми этими ее всхлипами, шумными тяжелыми вздохами, короткими стонами, когда он резко в ней двигает.
Джерри крепче ее за зад держит, сильнее пальцы вминая, и так на нее налегает, прямо того гляди в бревно вобьет - больше не вспоминает про Тома, про тех двоих на поляне, ни про что не вспоминает. Мнет ее задницу, одну руку снова на сиськи ведет - никак прямо оторваться от них не может, так бы и лапал.
Она девка горячая - завела его как следует, и понятно, чего ее тот мужик, который в выживании шарил, с собой прихватил: если она ему хоть раз вот так дала, как Джерри сейчас дает, со всеми этими словечками и низкими, тихими всхлипами, или хоть раз отсосала, как вчера, то он, поди, только об этом и мог думать, как бы ей еще раз присунуть, увести ее с собой в дыру потише, чтоб ни живых, ни мертвых, и ебать, пока у нее сперма из ушей не потечет.
Потому что примерно чего-то такого Джерри вот прямо сейчас и хочется - именно так ее и ебать.
Он напоследок еще разок ее сиськи сжимает в обеих руках, друг об друга их трет, а потом перехватывает ее локти, и, не переставая ее трахать, тянет ей обе руки назад, за спину, так и держит, что у нее никакой другой опоры нет, кроме бревна под бедрами, и она вся зажата между ним и этим бревном, и с каждым его движением вперед подается на это бревно.
- Нравится? - спрашивает Джерри, который, понятно, как-то уже запамятовал, что об этом договора не было - чтобы ей нравилось. Помнит только, вот что она насчет порадовать леди сказанула, ну и еще что вчера, типа, почти кончила, пока ему отсасывала. Договор был, чтобы он свое получал - но какого хрена, думает Джерри, принимая ее тяжелые выдохи и этот стон за чистую монету. - Нравится, киска? Нравится, когда тебя ебут?
Потому что ему - да, ему ее ебать очень нравится. И нравится, что Тома здесь нет, что у нее все дырки свободны, все дырки для Джерри, и что он может ей в рот спустить, как кончать соберется, а может - на сиськи, и вся она вроде как для него и аж до самой Атланты, потому что такой уж у них договор, такой уж он везучий сукин сын.
- А может, так больше понравится?
Он ее обхватывает прямо целиком, как будто от земли оторвать хочет, с хера не снимая, к себе спиной прижимает и сам назад откидывается, под нее вроде как. Спускает руки под бедра, удерживая ее, пока сам устраивается, и снова ее на себя на всю длину насаживает, спиной к себе. Чертово бревно, конечно, сейчас ни к месту вообще, Джерри одну ногу приходится в колене согнуть, ей в сиськи и в живот вжать, ну да хуй бы с ним, не снимать же ее с себя из-за этого.
Спина у нее загорелая, ни следа от купальника, талия узкая, зато задница широкая, круглая, и Джерри ее снова за локти дергает, чтобы она пошире руки расставила, и, одной рукой на локоть упираясь, второй ее снова за сиськи прихватывает.
- Вот так нравится? Вот так тебе нравится? - снова спрашивает, как будто у него пластинку заело с этим "нравится?", "тебе нравится?", как будто она ему подружка или там жена, и у них жизнь вместе в планах, а не вот несколько дней до Атланты.
У нее ноги широко расставлены, Джерри ей через плечо смотрит - на торчащие соски, на гладкий лобок, на напряженные бедра. Она так его еще сильнее обхватывает своей дыркой, он прямо каждое движение всем хером чувствует, от головки до самых яиц, и трется лицом о ее ребра, о вытянутую руку, снова этот запах ее чувствуя.

Отредактировано Jerry Keitel (2021-04-27 10:03:03)

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Она так кончает, что Джерри даже охреневает малость - никогда ни под ним, ни на нем баба так не кончала, чтобы стонать вот так, дергаться, как в припадке, а потом орать во всю глотку, и не вот это раз-два и все, а прямо основательно дергается, откидывается на него всем весом, затылком на плечо, мокрыми волосами его по лицу, по груди мажет, и орет, вот просто орет, не стесняясь.
Так орет, что у него мелькнувшая было мысль, что она имитирует, как-то сама собой испаряется - она ж не дура, чтобы вопить на весь лес, привлекая ходячих и живых со всех окрестностей, только чтобы его по шерсти погладить, мол, вот как ей с ним охуенно.
Так-то он этого с нее и не требовал, ну и есть же способы попроще, потише - так что Джерри и правда охреневает, когда она вот это начинает, даже малость ритм теряет, но ей уже, по ходу, хоть бы что.
- Хера себе ты громкая, - потрясенно говорит Джерри, когда она, все еще на нем размазавшись, потихоньку восстанавливает дыхание и вроде как в себя приходит - бормочет что-то тихо, что вроде как думала, сдохнет. - А говорила, настроения нет...
Гладит ее по животу, между ног потирает прямо над собственным хером, ну и давай снова ее драть, опять постепенно темп наращивая. Он и так не вот ее ждал - да что-то даже как-то и не думал, что ей тоже это все настолько зайти может, особенно, типа, без настроения - ну и так-то тоже долго не собирается тянуть, да еще она, не то в благодарность, не то просто щедрая душа, малость придя в себя после этого своего громкого финиша, прямо от души над ним старается, скачет так, что он только успевает ее под задницу поддерживать.
Скачет, прогибается, опять постанывает - ну и теперь уже всерьез мокрая, мокрая и горячая, и насаживается на него как следует, так, что он быстро понимает, что снова поплыл, держит ее за талию, глядя, как его хер в ней вверх и вниз ходит, мокрый и блестящий от ее смазки, глядя на ее вторую дырку аккурат над первой, им уже растягутой, глядя на то, как ее волосы к спине, к плечам липнут...
- Ох, блядь, - чуть не загляделся - а обещал, типа, не в нее.
Джерри ее с себя сдергивает, приподнимается, и, пока еще вот оно, вот оно, блядь, сует ладонь ей между ног, а вторую себе на хер кладет, ну и там уже всего пара рывков - и он готовый. Без, конечно, такого концерта, но нужно признать - то, как она кончала, его славно завело. Завело и прямо как-то хорошо по самооценке прошло, и он, кончая, посильнее ей в пизду ладонь притирает, и вот все ему, реально, так, даже посреди леса, в разгар этого гребаного апокалипсиса.
Кончает ей на задницу, на спину - хорошо так заливает, хотя вот, вроде, вчера же спустил в рот.
Кончает, глубоко, тяжело дыша - а потом ее отпускает, откидывается на спину, выдыхает.
Смотрит в небо сквозь кроны деревьев, постепенно возвращаясь.
- Надеюсь, ты всех окрестных тварей на нас не приведешь, киска. А то у меня не было в планах устраивать из этой дыры в кустах второй форт Аламо, - говорит ее спине Джерри - но так, беззлобно, понятно, говорит.
Поди позлись на бабу, с которой только что полный улет был, и которая на тебе так кончила, как будто ее год никто пальцем не трогал.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Джерри не торопится - делать-то все равно нечего, вечереет мягко, плавно, спать ему пока не хочется. Жрать, вроде, хочется - после ебли и еды он, понятно, быстро насчет сна переобуется, ну а пока торчит себе на берегу. Допивает виски, натягивает одежду - ему снова в ручей лезть нет охоты, и уж точно нет охоты свои единственные шмотки мочить, даже если речь про стирку. У киски, может, это на генетическом уровне - у баб, по мнению Джерри, вообще все это развито, насчет мытья и стирки - а он считает, что зомбиапокалипсис - вполне серьезный повод забить на всю эту херню. К тому же, он уже успел убедиться, что мертвяки с обонянием не дружат, по запаху на них не выйдут, так что не все ли равно, чем от его шмотья нести будет - потом или этим болотом.
К тому же, клеящаяся салфетка, которой он бок залепил, не больно-то купание и последующие упражнения пережила. Джерри ковыряет задравшийся край, задрав майку и придерживая ее под подбородком, сидя на поваленном бревне, поднимает голову: Мэй копошится в ручье - сперва сама намывается, как будто ей здесь все условия, потом за одежду принимается.
- Да нормально. Уколюсь на ночь, чтоб никакая зараза из этого ручья не прицепилась, а так, вроде, норм... Заклею заново и как новый буду.
Хочет спросить, мол, как ее щека - потом решает не спрашивать: не похоже, что она в обиде, ну и вроде как все ж понятно, что и почему, он постарался максимально свою идею донести, насчет отказов и настроения.
Ну и не сказать, чтоб ей это настроение слишком нужно было - если уж совсем начистоту, так что Джерри думает, что у них такого инцидента больше повториться не должно: он не вот от нее чего-то экстремального хочет, так что не проблема ему дать, хоть с настроением, хоть нет, если она и правда хочет, чтобы между ними все гладко было.
Вот сейчас, думает Джерри, все и впрямь гладко.
И потом - разве он не сделал, как она хотела? Она хотела искупаться - ну, он ее к ручью проводил, торчит тут, ждет, сколько сказано, следит, чтобы на ее жопу никакой ходячий не покусился. В качестве дополнительной любезности к походу до Атланты - ну, типа, в ответ на ее любезность с уколом. А то, что захотел потрахаться - так это все включено, уже оговорено.

Она влезает в свою мокрую одежду, ежится - Джерри думает, херня идея.
Смотрится, конечно, здорово, то, как мокрая майка ей сиськи облепила, и то, как соски от холода встали, только у Джерри есть мнение, что это она зря.
- Ты зря мокрые шмотки нацепила, - говорит он, когда они в землянку возвращаются. - Только намерзнешься. Днем еще, может, они бы просохли, а так и сама заболеешь, и одежда подтухнет. Я серьезно, киска. Знаю, что говорю. Не надо было тебе этого делать.
Ну, у него кое-какой опыт есть насчет неурочных постирушек - и насчет того, как херово одежда на тебе сохнет, если вокруг не пустыня.
- Если простынешь, думаешь, идти веселее будет?
Нет, здесь, конечно, в землянке есть и всякие другие таблетки, Джерри видел, но это все равно не в тему, если она с копыт свалится: на себе он ее не попрет, а торчать в этой землянке, пока у нее жар из-за тяги к чистоте, тоже некстати.
Но так-то она права - других шмоток у нее нет, разве что та кофта, которую она с шоссе забрала, и в землянке одежды тоже нет - видимо, одежда в предметы первой необходимости не входит, и Джерри проходится взглядом по ее голым ногам в коротких шортах, по тонкой мокрой майке - и правда, не вот она для лесного похода одета. Разве что для фильма про лесной поход - такого фильма, в котором одежда на актрисах надолго не задерживается.
А потом ему другое приходит в голову - та парочка дохляков. В палатке он постарался не торчать, но, вроде, они оба были одеты как раз для похода, к тому же, судя по всему, забрались в эту глушь до жары, так что там, поди, и джинсы есть, и свитер, и что там она еще упоминала? Ботинки?
Еще Джерри думает, что у них там где-то машина должна быть поблизости - вряд ли двое, одна из которых беременная баба, барбекюшницу на себе в лес несли, и палатку эту, и все прочее.
Надо вернуться и посмотреть.
Джерри немного колеблется, но потом все же выкладывает на шаткий пластиковый стол кискин глок - он его вроде как прибрал, при себе держит, но так-то пушка изначально ее, а они вроде как уже крепко подружились, хотела бы смотаться - давно бы деру дала, пока он спал или пока плавал, вообще могла бы и пушки прихватить.
- Я, короче, скоро вернусь, а это тебе, чтоб не скучала, - показывает он на пушку.
Вряд ли кто-то сюда полезет, пока его нет - до сих пор землянка казалась вполне безопасным местом, но Джерри рассчитывает, что в крайнем случае услышит выстрел, вроде как сигнал.
- Прибери и сиди на нем. Полезет кто - стреляй. Я быстро.

Он и правда быстро - правда, обратный путь занимает времени побольше: во-первых, он прибрал из той палатки один из рюкзаков, хороших, профессиональных таких рюкзаков с поддержкой спины, и там, вроде как, есть кое-какая одежда. Правда, конечно, для беременных - но у них тут поблизости магазинов все равно не видать, и не похер ли ей, в чем идти, если одежда сухая и чистая?
А еще Джерри прет с собой барбекюшницу, пару банок консервированных сосисок и мешок угля - гриль с колесиками, которые только цепляются за траву, но не такой уж и тяжелый, а Джерри прямо думает, что если ему повезет сожрать горячую сосиску из банки - так и помирать не жалко. Он горячего не ел уже с месяц точно - все на консервах и типа того, а тут чертов гриль сам в руки пришел.

Ставит барбекюшницу перед землянкой с подветренной стороны - да, конечно, существенный урон маскировке, но тут, вроде, по-прежнему тихо, да и та парочка не вот заживо сожрана. Может, сюда и правда уже никто не забредет - ни живой, ни мертвый.
- Эй, киска, это я, - на всякий случай предупреждает Джерри, наклоняясь, чтобы втиснуться в узкий дверной проем хижины.
Бродя туда-сюда они уже, конечно, протоптали целую тропу, но в сумерках это не так уж и в глаза бросается, к тому же, утром Джерри уже планирует свалить отсюда, так что только и осталось-то, что ночь перекантоваться.
- Смотри, что я припер. Может, найдешь там что подходящее, - ему и в голову не приходит, что ее должно волновать, откуда он принес этот рюкзак и шмотки. - Той мертвой бабе все это уже все равно без надобности, а тебе нахер не надо жопу морозить.
Скидывает на пол рюкзак, а сам проходит к ящику со жратвой, копается там в поисках зажигалки.
- У этих ребят к грилю и жратва была подходящая, так что если хочешь горячего пожрать - вылезай.
Прихватывает пакет с травой, выходит на улицу, оглядывается - ну реально, чисто в поход выперся с горячей подружкой.
Никогда с ним такого не было, но Джерри думает, гриль этот завести - большого ума не надо. Высыпай уголь в чашу, поджигай, а сверху решетку ставь - вот и вся наука.
Правда, уголь никак не занимается, Джерри тратит драгоценную бумагу для косяка, какие-то этикетки с консервных банок, выгребает из карманов мятые десятки - все равно сейчас от денег только такой прок.
Наконец огонь разгорается, Джерри ставит решетку, вытирает руки об штаны, вываливает из банок сосиски прямо на решетку и опускает крышку.
Здесь, возле гриля, жарковато - ну и вообще его огонь малость нервирует, так что он принимается сворачивать самокрутку - нервы успокоить, вроде того, пока над землянкой плывет белесый дымок и тянет разогревающимися сосисками.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
- Невада - это разве пустыня, - пренебрежительно хмыкает Джерри, стоя перед грилем.
От раскаленной металлической чаши идет приятное тепло, и он думает подсказать ей поближе подсесть, но она и сама догадывается.
А еще ему нравится, как она курит - ну, типа, красиво это у нее выходит. Косяк не больно аккуратный, но у нее все равно красиво выходит. Другие бабы суетятся обычно, не знаю, как за косяк взяться, а эта - нет, полный порядок.
Бухла больше нет, бутылка у них вчера почти вся ушла и сегодня они ее уже добили, но зато травки - завались, и Джерри не собирается притормаживать, к тому же, с травки не такой отходняк поганый, если трава хорошая, а эта - хорошая. Первый сорт, будто для себя брали.
Ну, брали, может, и для себя, а скурят Джерри и Мэй - вот он, коммунизм в действии, приходит в голову Джерри. На что первый лапу наложил - то и твое. Ни бабло, ни связи больше не играют роли,и в каком-то смысле Джерри даже нравится этот новый мир, потому что он честнее.
Больше получает тот, у кого яйца больше - больше патронов, больше наглости, больше пушка.
И ему, понятно, ЦКЗ этот совсем не с руки - там, поди, заправляют яйцеголовые или военные, а играть по старым правилам у Джерри и раньше-то не очень выходило, а сейчас, когда он хлебнул нового порядка, и вовсе не в тему. У него в Атланте дело - ему и с Томом, который этим гребаным ЦКЗ грезил, по пути было, а теперь, значит, с девкой, но только по пути, а в Атланте дорожки разойдутся.
Но до Атланты еще переть и переть - и Джерри думает, сколько у них таких вот ночевок еще будет. Три? Четыре?
А потом обрывает себя: таких больше не будет, разве что он всерьез собирается этот гриль на себе тащить.

- Я был в настоящей пустыне, киска, - говорит Джерри, забирая у нее косяк и затягиваясь. Сосиски скворчат на решетке, обливаясь жиром, он тыкает их скатанной в трубочку жестяной крышкой от консервы - ну прямо идиллия. Поцелуй повара и барбекю по субботам на заднем дворе с приглашенными родственниками и друзьями.
- В такой, где на мили - ни городов, ничего, только песок и камни. Голову задерешь - до звезд, кажется, рукой достать можно, и небо не черное, а темно-синее, глубокое такое, как будто вот-вот на тебя обрушится. Ребята все вспоминали такие вот походы - кто куда в детстве ходил, все такое, и был один парень, гребаный бойскаут, из Колорадо, вот его послушать, так он Скалистые горы вдоль и поперек исходил, как будто вместо школы в эти походы туристические таскался и прямо на тропе экзамены сдавал. Терпеть не мог его слушать - а он все нудел и нудел, как ему не хватает деревьев, как не хватает лопуха подтереться да как его заебало дрочить, от песка отряхиваясь... Короче, ему бы здесь сейчас, наверное, страсть как понравилось - он и жениться собирался на такой же фанатичке, она, кажется, в детском летнем лагере работала вожатой, а зимой фитнес-тренером. Растяжка у нее была - будь здоров: она ногу могла за голову заправить, все фотки ему такие слала, вроде как чтобы ему не так грустно было.
Джерри хмыкает, смеется - хорошие воспоминания, первый контракт, что и говорить. Многих из тех парней он называл друзьями. Некоторых назвал бы так и сейчас.
- А ты, киска, в детстве что, была герл-скаутом, или сразу отвечала Санте, что хочешь ноги раздвигать, когда вырастешь? Как это вообще с тобой случилось? - спрашивает Джерри - казалось бы, что ему за разница, но у них тут вроде как разговор, и он типа вежливый, хочет поговорить о делах своей новой приятельницы. К тому же, ему и правда интересно - вроде как он еще ни разу не встречал объявления о курсах порно-актрис, вот и хочет знать, как это вообще работает, как баба понимает, что хочет вот этим заниматься - куче малознакомых мужиков подставляться и все такое.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Джерри в настроении поболтать, эта Мэй тоже в настроении поболтать - не говорит, типа, это не его дело, как и что у нее в прошлом было, его дело вести ее в Атланту, а рассказывает и Джерри даже кажется, охотно рассказывает. Только про рекрутеров не ограничивается.
Сейчас - Джерри на нее смотрит - в шмотках той мертвой беременной бабы, широких и больше для ночевки в лесу подходящих, градус ее сексапильности малость снижается, а может, так действует то, что они недавно потрахались, но рассказ все равно горячий, так что Джерри, понятно, смотрит с интересом.
- Завидую твоему кузену, киска, - говорит, когда она про кузена рассказывает. Представляет себе это - семейный праздник с пятого на десятое, такого опыта у него нет, чтобы многочисленная родня, братья, сестры, пусть даже двоюродные, много народа, застолье, шум и гам, но, вроде как, понимает, про что она, да и не об этом рассказ. Не о том, как ее родня съезжалась повидаться, а про то, как ее кузен - на два года ее старше, а ей, интересно, сколько было? Тринадцать? Четырнадцать? - ей в дырку заглядывал, а ей это, типа, нравилось.
Нравилось, что на нее смотрят?
Ну, а почему нет, говорит сам себе Джерри, вспоминая, какое она ему вчера шоу закатила от широкой души, и как сегодня первая перед ним разделась, чтобы в воду полезть.
Наверное, и впрямь нравится, когда на нее голую передергивают - смотрят, трогают. И трахаться нравится.
Есть же и такие бабы - порно-актрисы, шлюхи - которым это все реально нравится.

Джерри даже не выкупает, что это - то, что она рассказывает, горячая кузина, готовая для тебя трусы снять и ноги раздвинуть, горячая школьница, которую можно после уроков в пустом классе трахнуть - звучит как распространенные порно-фантазии, все за чистую монету принимает, и хотя он вроде как свое сегодня получил, а сосиски с гриля его уже вроде как во вторую очередь интересовать начинают.
Ну так-то понятно, у него давно бабы не было, а тут он прямо дорвался, да еще до такой охочей, ну а уж как она про свой первый фильм рассказывает, Джерри понимает, что вот оно.
- На монашку кто не передергивал, - со святой уверенностью кивает он, затягиваясь. - Тут ты в тему угадала. Может, повезет найти такой фильм... А может, ты мне пару избранных сцен сыграешь, да, киска?
Ржет - ну понятно, шутка. Шутка хотя бы потому, что двенадцати апостолов с ними нет, а Джерри и на одного не тянет - благости в нем ни на грош.
Затягивается еще поглубже, ходит за тарелками, за пайком армейским, одними сосисками больно-то не наешься, за бутылкой с водой, раз уж виски они вылакали, но этот разговор - и все эти ожившие картинки после ее рассказов - его не отпускают.
Не врубается Джерри и в то, что она вроде как не просто так это делает - интерес подогревает, чтобы ее инвестиции его по-прежнему волновали - да и не думает про это.

Снимает с гриля сосиски на тарелку, а сам все на нее поглядывает - вроде как как бы ее выебать, поглядывает. Травка делает его веселым, болтливым, он думает, ей этот разговор тоже заходит, раз она тему не меняет.
Садится на вытащенный наружу спальный мешок, оставляя ей места, если тоже сесть захочет, а за своим поленится спускаться, откусывает от сосиски, обжигаясь, запивает водой, и, запив, опять спрашивает:
- И тебе прям нравится это дело, киска? На камеру трахаться, сразу с двенадцатью, все такое?
Святые дырочки, думает про себя. Ухмыляется - нет, серьезно, святые дырочки?
- А дальше что? Так потом монашек и играла?
Ну, может, кому-то и святотатственным показалось бы, но Джерри точно не из таких: баба есть баба, все равно, во что она одета.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
- Охуеть, - выражает Джерри свое мнение насчет правил в этом порно, а в частности - насчет этого: можно смотреть. - То есть, прямо, твоя съемка закончилась и ходи смотри, сколько влезет? Даже если у тебя там получасовой ролик был, все равно потом гуляй?
Потом, конечно, Джерри врубается - наверное, когда ты сам в этом деле, просто смотреть тебе уже не так заходит. Ну, типа, и девок всех видел только что не наизнанку вывернутыми, и все такое. Вроде как притупляется острота восприятия, типа того. Он далек, конечно, от мысли, что ебля, да еще со всякими штучками, может стать рутиной, если как бы твоя работа по жизни, есть настроение там или нет, нравится тебе партнер или нет, или вообще, может, не до того, щенок умер, а съемка по графику, и на Мэй смотрит вроде как она типа секс-куклы - всегда готова, всегда потечет, а потом еще и кончит. Будто она - гребаный секс-киборг.
Ну и когда она спрашивает, а как насчет него, он прямо крепко задумывается - вроде как не хочет в грязь лицо ударить. У нее-то вон, одна история горячее другой, а он что будет рассказывать? Как в пятнадцать впервые присунул девчонке на два года старше за вытащенную из какой-то тачки магнитолу?
Так-то было забористо - и девчонка та ему нравилась, и он, хоть сперва облажался, но потом наверстал и они с ней следующие два месяца вроде как крутили уже без всякой херни, пока за ней родаки аж из Каролины не приехали и не увезли ее обратно домой.
На фоне болтовни Мэй это убого выйдет, так что Джерри вроде как перебирает в памяти свои постельные приключения, как будто и впрямь думает, что сможет впечатлить порно-актрису - ну а чем черт не шутит, ему так-то хочется перед ней выпендриться, вроде того, чтоб она его за лоха не держала.
Так что он свою половину сосисок сжирает быстро, копается в военном пайке - тюбики концентрированной свинины по-гавайски, это он знает, жратва норм, на сосиски хорошо ляжет.
А от этого сухого пайка, понятно, мысль сама скользит на Ирак - там он такую еду впервые и попробовал. Там, в Багдаде, который они заняли после тягомотных выматывающих боев, когда наконец-то вышло выбить армию Хусейна из полуразбомбленного, лишенного почти всей инфраструктуры города, такие вот сухие пайки были на вес золота - местной валютой, и те жители, которым, может, некуда было идти, или которые, может, не хотели дом оставлять, уже прилично подголодали к тому моменту, как часть Джерри забазировалась на восточной окраине Багдада, там, где раньше были сады и парки.
- Да, есть кое-что, - соглашается Джерри, глядя на гриль - угли мягко тлеют, открытого огня не видать, и, несмотря на то, что уже прилично так стемнело, возле барбекющницы жарко, но это приятный жар.
- Забористое или нет, тебе судить, но, короче, не хуже того, что в кино показывают.
Он выдавливает в рот сразу четверть тюбика пряной густой массы, которая действует будто машина времени, запивает водой и принимается рассказывать.
- Весна семнадцатого, если, может, помнишь, выдалась тихой - мы как раз вышибли черножопых из Багдада, заняли город, ну и думали: передохнем. Наконец-то не пустыня вокруг, а город, жратва нормальная, вокруг люди, есть, куда сходить вечером, если свободен - не вот по периметру лагеря таскаешься. Это не больно-то приветствовалось, но мы, понятно, мотались в центр города - на их базар. Ну и кто нам бы что сказал - мы только что этот город освободили, только что надрали жопу гвардии Саддама, заставили их драпать из столицы как пришпоренных, так что на все эти загулы командование смотрело сквозь пальцы: на то, что мы там шмаль у местных брали, самогон... Они всему в обмен рады были - баксам, воде - там же, киска, все разбомблено было, за водой очереди с утра стояли, на милю, если не больше, и не всем хватало в итоге... Так вот, воду, жратву, не обязательно даже деньги, так что мы себя там прямо белыми господами чувствовали... Порно местное, бухло, трава - все для тебя. И, конечно, бабы.
Он затягивается, отдает косяк Мэй. Улыбается.
- Это просто было - там была улица, ну вот мы ее называли блядь-аллеей. Хотел спустить баллоны - это туда. Таксу все знали, но и правила тоже - там же местные бабы на улице свою занавеску не снимают, харам, типа грех большой. Внутри дома, для мужа и семьи - да, а на улице и если незнакомые чужие мужики - ни в коем случае, так что это всегда типа лотерея была, киска, всегда был шанс, что окажется, что она под своей занавеской крокодил какой... Но это нас по первости вообще не парило - честно, там так припекало, бывало, что я бы и крокодила это самое, если бы он мне попался и я придумал, как ему пасть удержать... Но я не про то. Так вот, раз я тоже увязался с остальными - ну, взяли из пайков у кого что осталось, по паре бутылок воды, мелочь на карман - хотели еще по базару потом прогуляться - и пошли. Идем по этой блядь-аллее, а на нас из окон смотрят, с балконов, у дверей открытых стоят - и все одинаковые, как под копирку, в этих своих черных накидках, разве что кто-то выше, кто-то ниже, а так даже фигуру не рассмотреть, не то что наши американские девчонки, которые товар лицом и все такое. Ну и типа, мой приятель - мы с ним крепко сдружились - меня учит: женщина вроде как знак подаст. Самому нельзя подойти - харам этот их, и вообще, но они там стоят не просто так, и мы пришли не просто так, и они знают, что мы не просто так, и  мы знаем, что не просто так, так что надо глядеть в оба - и вот он мне объясняет и вдруг на полслове затыкается и хренакс - сворачивает и прямо в дом, только штора за ним мотнулась. Я смотрю - один торчу на улице, реально, один остался, подмышкой бутылка, все такое. Слышу - хихикает. Смотрю в ту сторону - стоит баба, понятно, с ног до головы закутана в шмотье, одни глаза, но глазами играет так, что я вроде как смекнул, что к чему. Привет, говорю. С другой стороны хихиканье - но мне уже эта приглянулась, глазастая, и я на нее и пялюсь. Она мне говорит - один остался, американец? Ну я вроде - да, знак, говорят, ждать надо. Она снова хихикает, говорит мне - ты невнимательный, мол. Я говорю - да я первый раз в этом районе, не знаю, как у вас тут принято. А она еще раз меня прямо взглядом облизала и в дом заходит - ну, домишко такой, лачуга прямо. Я стою на улице, один, реально, беситься начинаю - потому что что это за знак такой должен быть. А потом думаю - была не была, и иду за ней. Прохожу через штору, там типа коридор, темно, козами пахнет, ну я пру вперед, на всякий случай прикидываю, как бы все бросить и за пушку схватиться, если что, а потом захожу в какую-то комнату, а там ковер посреди, подушки накиданы, и она стоит, вроде как ждет меня. Уже голая - только лицо прикрыто.
Глупый американец, сказала ему Зумуррад. Совсем глупый, глупый американец.
И вздохнула - и Джерри на ее сиськи засмотрелся, так и стоял столбом, пока она сама к нему не подошла. Забрала воду, забрала все, что у него по карманам рассовано было, а потом опустилась на корточки, расстегнула на нем ремень, стащила штаны, приподняла свое покрывало с лица и принялась за дело так, что он, наверное, и трех минут не продержался. А потом продолжила - и он вскоре опять в полной боевой готовности был, и вот тогда она легла под него.
Ну и долго потом ложилась - даже когда тот район все же разогнали, когда до кого-то дошло, что там за притоны, Джерри к ней за пятнадцать миль с базы ездил, одалживал у приятеля-водилы хамви и пилил, рискуя выговор схлопотать, если бы его накрыла военная полиция без пропуска и все равно что на угнанном джипе.
- Короче, киска, отсосала она мне так, что я готов был ислам принять, вот честное слово - да еще с этим своим платком, типа, лица не видать, только глаза и тело. Даже если бы сам Саддам в тот момент по той улице прошел - мне наплевать было бы, я бы и пальцем не шевельнул, пока она не закончила. Ну а потом мы на этот ковер завалились и там уж она по полной меня вытрахала, как будто только меня всю жизнь и ждала на этом месте. Нормальная история, а? Ничуть не хуже, чем в кино снимают, я так думаю - может, надо было написать типа сценарий и послать куда-нибудь? Как считаешь? Твоя эта Миша захотела бы для тебя такую историю?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Джерри Кейтель[/nick][status]Джигсо[/status][icon]http://s8.uploads.ru/HPi5k.jpg[/icon]
Джерри, понятно, малость уносит в воспоминания - но так-то он Мэй слушает. Насчет вот чужого вида, правда, не готов так сразу согласиться - но, думает, наверное, что-то в этом есть во всем. То есть, понятно, он про крокодила-то вроде как шутил, а в то же время не совсем шутил, а белых девчонок у них там как-то не было, вообще девок не было, разве что в штабах на эсминцах, что в Персидском заливе стояли, не в самой пустыне, ясное дело, но, наверное, кроме того, что у этих арабских блядей дырки были, им - ну, парням, с которыми Джерри в город и выперся в первый раз, да и ему самому - отдельно и это заходило, вот про что Мэй говорит. Только не совсем насчет другой расы или вида, а вот насчет того, что они - американцы - вторглись в чужую страну, захватили чужой город и ебут чужих женщин. Женщин, в чьих мужей или дружков, может, вчера стреляли - и вот это да. Вот это реально заводило.
Это позже Джерри понял, что не его одного - что Зумуррад тоже заводило, что он глупый американец, она, наверное, только от этой мысли кончала, как ловко устроилась, от того, что планировала. Может, пока он ее ебал и планировала - Джерри так-то уже ничему не удивился бы.
Но Мэй болтать продолжает и он встряхивается, вроде как довольно улыбается, затягивается - косяк уже пальцы обжигает, ну и тело расслабленное, как будто вовсе нет центра тяжести, как будто он взлететь может, как воздушный шарик, если пошевелится слишком резко.
Отличная история, говорит она - а она, поди, в историях про еблю сечет.
Джерри польщенно пожимает плечами, а потом кивает - ну да, есть такая тема, насчет черного хера в белой киске.
И так-то где еще поговорить на тему расовой нетерпимости, если не на землях Джорджии, в благословенном Персиковом штате, сердце Старого Юга.
- Херово, киска, что сказать, - сочувствует Джерри - ну а что бы нет, вот и всплыли первые минусы ее профессии, не все сказка. - Может, я и расист...
Ну вообще-то, он расист и это про себя знает - и вообще про это обычно помалкивают, особенно в Нью-Йорке, где всех этих национальных меньшинств как грязи, нормального белого парня еще поищи, то итальяшки какие-то, то китайцы, то черномазые, а еще эти быковатые русские, у которых и между собой терки - кавказцы на украинцев и все такое. Вообще-то про это помалкивают, но ему трава хорошо зашла - а еще горячие сосиски, и вот байки потравить, как дети у костра. Ну они не дети - у них и рассказы другие.
Джерри отдает ей остатки косяка, мол, последняя тяжка тебе, и продолжает.
- Может, я и расист, но вот этой темы никогда не понимал - ну вот насчет ниггера и белой девчонки. У меня и у самого никогда на черную телку не вставало, а уж когда белая начинает заливать, дескать, как ей нравится черный шланг в себя пихать, так сразу ей по морде съездить охота. Хрен знает, может, у ниггеров и правда херы как у коней и в руку толщиной, только это все равно погано, вот что я думаю... И что, киска, как ты справлялась? Отменяла съемки или в групповухах не снималась?
Его, понятно, никогда никакой черный не драл - но у Джерри и свои причины есть: глупые, конечно, может, но ему и таких хватает.
- Я, короче, однажды попал в семью, и там белая баба была, и у нее муж - черномазый. И он все строил из себя, знаешь, такого славного парня - как дела, как в школе, пошли мяч покидаем, бро, руку на плечо клал, такой прямо, в лучшие друзья набивался, а потом вдруг бац, как снег на голову, копы, да еще и с ФБР. Оказалось, он почти десять лет отмывал бабло для ребят, которые всякие эти педофильские сайты держат и за деньги продают любителям видео... Ну вот такие видео, детскую хардкорную порнографию, сечешь? И типа даже сам в каких-то снимался, с девочками, с мальчиками - а жена-то и не в курсах была, вообще ни сном ни духом про это. Когда мы с ней в суде показания давали, она рыдала два дня подряд, прямо слова сказать не могла, только спрашивала, уверены ли они... Уверены ли они, блядь! - взрывается Джерри, мотает головой. - Обезьяны и есть. Животные, вот что.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+