[Итак! Мир остро нуждается в королях и кланах! У нас есть [сюжет] и желание пусть не самой стремительной в мире, но стабильной игры с его развитием. Любим логику и канон (даже если в самом каноне с логикой не очень; всё равно её найдём), курим АУ и делаем странные вещи. Нужны все!

Ночные кошмары не проходят. Клоун является к нему во снах тянет руки так же, как в их первую встречу возле особняка, когда Артур Флек пришел познакомится с ним — своим младшим братом. От этой мысли передергивает, как и от воспоминаний о пальцах во рту, тянущих уголки губ вверх. Ополаскиватель для рта не помогает избавиться от мерзкого привкуса, который появляется во рту каждый раз после этих снов.
  Мертвые тела родителей, лежащие как сломанные манекены в дорогой одежде посреди грязного переулка отпечатались в мозгу, преследуют мешая сосредоточиться. Не Артур Флек убил их, но человек в его маске, образе, который Артур для себя выбрал. Он выбрал себе образ клоуна, решил, что Брюс — его младший брат, и никакие доводы уже не могли его убедить в обратном. Альфред убеждал молодого хозяина, что это выдумки больного воображения, ведь, что Артур, что его мать, психически больны. Им нельзя верить. Они сумасшедшие. Но отцу тоже верить нельзя: как можно доверять бумажке, к которой имел отношение человек, на чью репутацию упала тень Фальконе? И только Артур знает все. Брюс не может прийти к главе мафиозного клана и спросить "правда, что мой отец вел с вами дела?" Артур может ответить, только Брюс его не спросит. И поводов достаточно: страх, неприязнь, полное недоверие.
  Брюсу пятнадцать, имя Артура Флека уже забыто совсем, теперь он Джокер. Так назвал его Мюррей Франклин в своем шоу, когда Артур впервые появился на экранах телевизоров и совершил первое публичное убийство. Теперь он гангстер, не уступающий влиянием никому. Его слушаются, с ним считаются, его боятся: и все потому, что он не предсказуем, он умен, он виртуозно манипулирует людьми и управляет толпой. А Брюсу становится выгодно быть его младшим братом — когда берут заложников Джокер не трогает мальчика, ласково треплет волосы и просит улыбнулся. Брюс подчиняется — он помнит пальцы во рту и совсем не хочет повторения. Брюс хочет сбежать подальше от своего кошмара, но вынужден находиться рядом, терпеть. Брюс должен терпеть выпады журналистов, Джокера, который мог сделать или сказать что-то, что бросало бы тень на репутацию молодого Уэйна или, что хуже — про его отца, которому город был обязан многим.
  На семь долгих лет Брюс уезжает из Готэма. Семь лет он проводит за границей, иногда мелькает в газетах, если не удается избежать шума. Журналисты вяло, но следят за его жизнью. И Брюс знает, что не только они, но и Джокер тоже следит. Он так сильно не хочет давать ему хоть что-то о себе знать, что исчезает совершенно, будто бы его и не было никогда.
  А возвращаясь, он закатывает вечеринку, объявляя: "я здесь, я вернулся. Вы по мне скучали?". Впрочем, меньшего от молодого повесы и не ждут: он не изменяет себе семнадцатилетнему, устраивающему вечеринки что дома, что в клубах.
  Спустя полгода на улицах появляется ужасная летучая мышь, которая не щадит никого и Джокера бьет с особой жестокостью. Бэтмен беспощаден, разве что не убивает людей. Ему не нужны ордера и доказательства, он найдет любую дыру, в какой бы не прятался преступник и отдаст его полиции.

Смотреть на Айви через стекло тяжело. Её взгляд потух от недостатка солнечного света, губы шелушатся от обезвоживания, волосы спутались, а смирительная рубашка так крепко стягивает тело, что, кажется, вот-вот рукава перетянут суставы до хруста. Она совершенно разбита и изломана, как тряпичная кукла, которую выбросили за ненадобностью. Брюс касается стекла ладонью, пытаясь быть к ней ближе, снова вдохнуть аромат её духов. Он совершенно не помнит тот запах, въевшийся в его мозг и сердце. Холодный, как арктическая  пустыня или пряный и теплый, как полуденный зной в Африканской долине, где он учился охоте? Он вспоминает цветы, растущие под окнами его гостиной. Запах сирени и чего-то еще, он совершенно не знал что росло вокруг его особняка, заполнявшее пространство гостиной, стоило открыть окно. Айви смотрит на него в ожидании, только Брюс приходит к ней после того случая, как она одурманила его духами, заставила делать все, что прикажет. Он не ожидал такой подставы, соглашаясь на встречу с Памелой, не ждал подвоха, а думал, что подпишет пару чеков, сделает что-то для гринписа, отмажется от налогов, которыми облагалась компания и сэкономит. Все просто, жертвуй на камеру и побольше и не плати.
А заплатить пришлось. И не только деньгами. Обида в нем еще клокочет, вырывается ночами, когда он надевает маску Бэтмена и жжет напалмом все, что вырастила Айви. Каждый ядовитый куст, плющ, цветок и все, что было в её логове. Бэтмен слишком зол за то, как им воспользовались. Она ненавидит Бэтмена за "геноцид растений", хочет уничтожить его. И Брюс надеется, что они не станут так враждовать, ведь его деньги могут решить столько проблем Памелы.
И Брюс, в доказательство своих слов, прикладывает к стеклу бумаги, подтверждающие спасение природы. Он добился того, чего не смогла она: дал взятки, купил землю, обошелся без человеческих жертв.
Взгляд Айви оживает, она подается вперед и Брюс видит, как шевелятся её губы, когда она читает. Брюс же держится холодно и отстраненно, словно его сердце не бьется чуть быстрее в надежде на её улыбку.
Он знает, это все действие феромонов Памелы, они еще не выветрились из него совсем, слишком долгим было влияние, а противоядия от них он еще не сделал, по крайней мере, эффективного.
Доктора и комиссар только качают головой, думая о молодости и наивности Брюса. Он и сам осознает всю свою наивность, но феромоны еще в крови, о чем и говорит комиссар и доктора, только вот Брюс не уверен, что на его решения влияют именно они. Надежда на то, что он сможет что-то изменить без костюма сильна, и Уэйн действует быстро и решительно.
На какой-то миг молодость и глупость побеждают, террористка идет навстречу всем стараниям Уэйна. Но это оказывается только обман — лишь бы выбраться из Аркхема, — и начинает все с начала.