:биография:
Сам Рамси делит свою жизнь на два периода: тот, что неинтересный, и тот, где всё пошло совсем не так, как ему того хотелось бы. Тот, что неинтересный, начинается в его детстве. Относительно приличная семья из тех, конечно не та, что показывают в сериалах и фильмах про «американскую мечту», где дом на дереве и большая собака по кличке Стиви, но тоже покатит, если не задумываться. Уэйд чаще проводил время с отцом, нежели с матерью, которая постоянно пропадала в редакции или в командировках. Если честно, он иногда думает, что мать не особо его любит и не то чтобы сильно хотела, но вслух такое, конечно же, не обсуждается даже сейчас, когда он уже давно не ребёнок. Тем более, справедливости ради стоит заметить, та иногда всё же проявляла к нему материнскую нежность — и всё же Уэйд вырос, по большей части, на попечении отца. Вероятно, именно поэтому он всегда мечтал о том, что в будущем у него будет большая и крепкая семья — не в пример своей собственной. Будущее, конечно, клало на его мечты.

Дворовые драки с соседскими пацанами, по случайности разбитое окно, подколки девчонок — всё это было. Естественно, были и школа, и прелести пубертата — Уэйд два раза убегал из дома в порыве злости, оба раза получая подзатыльник от своего отца за то, что заставил мать волноваться — и первая любовь, прошедшая через два месяца, когда его одноклассница по имени Диана сказала, что как-то ей всё это надоело. Был, конечно же, и извечный вопрос «кем мне быть по жизни». У него было несколько увлечений, как и у всех порядочных молодых парней, но ни за одно из них он не мог бы зацепиться. «Классно было бы стать полицейским!», — увлечённо вещал Уэйд как-то перед отцом, в первый раз посмотрев «Робокопа». Через год желание поступить в полицейскую академию сменилось на мечту спасать людей из горящих зданий, а потом и это растворилось в потоке юношеских желаний. Оказывается, что Уэйд не хочет делать успехи в математике, помогать отцу с бухгалтерией в магазине, заступаться за несправедливо униженных — от этого внутренности сворачиваются узлом. Тошноту, подкатывающую к горлу, Уэйд забивает пивом. Он пропускает занятия, не слишком много, чтобы оказаться под угрозой отчисления, но достаточно, чтобы не выглядеть занудой в глазах новых приятелей, на химии нарочно отвечает невпопад и молодой учительнице географии предлагает заняться другими шарами, забыв об этом скучном земном.
Что в итоге? Уэйд, окончивший школу и не желающий думать о будущем. Заботы об отцовском магазине «все для охоты» — нахер, он полезен там разве что грузчиком. Колледж — нахер, спортивная стипендия пролетает мимо, Уэйд даже не пытается её получить, ему не интересна перспектива четырех лет обучения непонятно чему. Родительские надежды — нахер.

Уэйду 20 — подпись в контракте с национальной армией, форма новобранца, девять недель подготовки, четыре месяца на полигонах, ступни, стертые в кровь, и нечеловеческая усталость. Вопросы удивленных приятелей пропускает мимо ушей, причитания матери тоже идут мимо. Рамси не озвучивает причин, хотя на самом деле ему просто скучно, не хочет всю жизнь просидеть на месте — забавно, что первый год службы занят в основном этим. Тони, коллега-механик, шутит, что Рамси все сделал правильно, успел до первой судимости перейти на нужную сторону закона, и уворачивается от брошенной в голову пивной банки.

Учебка в Куантико – это как карнавал в психушке: сотня дебилов в трусах и в майках выслушивают долгую лекцию от сержанта о том, какие они все в индивидуальном порядке дерьмо, и как он браво сделает из них настоящих морских пехотинцев. Затем поход в столовую, марш-бросок, чистка туалетов зубными щетками и встреча нового утра, что в принципе мало чем отличается от предыдущего. Четыре месяца абсолютно бессмысленного времяпрепровождения закончились, и якобы подготовленных бойцов наконец-то распределили по военным базам. Уэйду достался Афган – любимая мозоль Америки. И лишь оказавшись на месте Рамси понял, что на самом деле он не в аду: Афганистан был настоящим раем, где честный южанин мог ни в чем себе не отказывать. Хочется пострелять с вертушки? Да ради бога, Уэйд! А ты в курсе, что за каждого духа начисляется награда на персональный счет? А вот современные танки, способные проехать к укреплениям прямо сквозь жилые постройки, как нож сквозь масло, а с каким звуком поет пулемет! А это последние линейки штурмовых винтовок, живем один раз, нужно успеть попробовать их все!

Уэйду 25 — адреналин в крови, давно утраченный инстинкт самосохранения. Лезет в первые ряды и самую гущу, выживает, очевидно, что чудом. Засохшая ржавчина на висках, во рту постоянный привкус металла, горная пыль, глубоко осевшая в легких. Уэйд сливается с ландшафтом, легко вписывается в окружение — сорванные тормоза приходятся весьма кстати. Быстро учится убивать и не поддаваться сомнениям — тем, кто медлит, отвлекаясь на рассуждения о морали, простреливают череп. Стрельба, взрывы, адское пекло, пыль, ошметки костей. День за днем, как котел кипящей смолы, выплеснутый на загривок, для Рамси вполне удобный котел. Не смертельно. Вполне терпимо.
То же самое рычит в подушку, очнувшись в госпитале с забинтованной грудиной. Глотает обезболивающие, кривится в ответ на любые слова врача. Бездействие убьет Рамси быстрее, чем три дыры между ребрами, к счастью, он уверенно идет на поправку, из белой палаты его отправляют домой.

Уэйду 27 — молчание на отцовских похоронах, стойка «смирно», сжатые кулаки. Пришедшие читают знаки глубокой скорби, даже мать, кажется, верит театру немого актера, только старый Джонни, друг отца, безошибочно улавливает посыл безразличия. Уэйд видел смерть и похуже пробитого черепа, видел вещи куда печальнее, чем прощание с жизнью под лосиным копытом. Отец прожил достаточно и перед смертью хотя бы не мучился — крики из пыточной эхом отдаются в ушах. Поминальный вой тетушки Кэрол тоже. Рамси велит ей заткнуться, за что получает от Джонни кулаком в лицо, впрочем, возможно, тот злится не только на это. Попытки изобразить горе, залить его виски в баре, грязный секс в сортире того же паба без задней мысли о последствиях, Рамси тронул чужое, о чем поплатился.
Полицейский значок в кармане, пистолет в кобуре, право на использование оружия и применение силы — не его. Потасовка в пабе, убийство в приступе агрессии, Рамси идет по делу как соучастник, шесть лет заключения в Колумбийской тюрьме. Уэйд — головная боль, гвоздь в ступне, заноза в заднице общества. На зоне главное — заиметь связи и правильно себя поставить. Рамси преуспел, ухватил лакомый кусок и теплое место: с утра тебе подают сигарету, по субботам привозят шлюшку за хорошее поведение. Через половину срока Рамси вытаскивают армейские друзья.
Откинувшись, собирается уйти в тень, на родину отца, по совету нового знакомого из тюрьмы: ему обещают помочь, дать работу, пристроить по жизни. По факту: вербуют в незаконное дело. Уэйд — шестерка в руках местных авторитетов и торговцев женскими телами.

Уэйд «еб твою мать» Рамси, ему 31 — две полоски в тесте на беременность, двенадцать патронов в магазине приставленного к затылку пистолета, столько же зазубрин на лезвии упершегося в пах ножа (он успел посчитать). Кто же знал, что девчонка из бара — дочь двуликого мистера безымянного, чей наркобизнес в Ньюпорте, он последние пару лет прикрывал от нападок полиции. Кто же знал, что бестелесный голос из рекламы дюрекс окажется прав: прерванный половой акт — ненадежный метод контрацепции. Блядство. Хорошо, что ей больше восемнадцати. Плохо, что срок перевалил за двенадцать недель.
Священнику на церемонии хочется выбить все зубы — за косые взгляды и возможных раздетых мальчиков. Уэйд «на свои грехи посмотри» Рамси выплевывает ожидаемое «I do». Не смертельно. Вполне терпимо. Девчонку ему почти жаль. В первые же полгода изводит "жену", изменяет, делает все, чтобы та подала на развод добровольно.

Уэйд «заткнись, сука» Рамси — виски со льдом на ужин, черный кофе на завтрак, сводки новостей на обед. После всех ночных ходок сдают нервы и вдребезги бьются тарелки, вызывая у Бэтти, сидящей на стульчике для кормления, испуганный плач. Перед дочерью стыдно первые двести грамм, но желание быть хорошим отцом тает как лед в бокале. Единственное хорошее, что он делает для семьи — увозит из Ньюпорта в Милуоки, когда наркобизнес большого папочки трещит по швам, раздираемый криминальными падальщиками и обстановка становится небезопасной. Он думал там будет безопасно, но не тут-то было.

Едва ли Рамси захочет говорить о том как потерял жену и дочь, едва ли даст себя пожалеть по этому поводу да и едва сам себе признается, что он их все-таки любил. Но все что у него осталось это кучка калек из выживших, объединенных общей идеей и страхом перед Уэйдом.

Отредактировано Wade Ramsey (2021-02-24 00:07:36)