Голова раскалывалась с самого утра. Плотные шторы были закрыты, не пропуская в комнату ни одного, даже самого робкого лучика солнца. Ведь яркий свет доставлял почти физическую боль. Как сильные запахи и громкие резкие звуки. И крики ребенка, даже ее собственного, не вызывали в Каридад ни беспокойства, ни озабоченности, ни материнских чувств или желания хотя бы просто узнать, что с малышом, который разрывался на протяжение последних пяти минут, не останавливаясь ни на секунду. Все, что она ощущала - это страдание и раздражение, растущее в геометрической прогрессии с каждым мгновением.
- В этом доме есть хоть одна нянька?! - прокричала она, с трудом поднимаясь, наконец, с постели, - почему никто не может делать свою работу нормально?! - выйдя из комнаты, Кари прошла по коридору, едва заметно пошатываясь и не сразу находя дверь в детскую, - ну, чего ты кричишь? - проговорила Каридад, склоняясь над кроваткой и беря ребенка на руки, до сих пор не до конца осознавая, что он действительно ее и что конкретно ему во всем этом не нравится, - ну, перестань, ну, прошу тебя, - Кари попробовала покачать сына, сделала пару шагов по комнате, оборачиваясь к двери в тот самый момент, когда в комнату вошел муж.
- Ты можешь его успокоить? Ты же его мать, в конце концов! Почему он кричит уже столько времени?! Сделай, хоть что-нибудь!
- Я уже делаю! А что сделал ты? Ты, вообще-то, тоже его отец! - к ее великому разочарованию.
Она не планировала рожать детей в столь юном возрасте. Но ее никогда не спрашивали, чего она там хочет и что планирует. Вместо этого ей просто всегда говорили, что она должна и что ей делать. А Хоакин-младший вместе со своим отцом считали, что ей нужно как можно скорее родить им наследника. Но, чем больше она спорила, тем сильнее было давление. Так что в итоге ей пришлось сдаться. Кари справедливо решила, что, чем раньше покончит с этим, тем быстрее сможет перестать об этом беспокоиться. Выбора у нее все равно не было.
- Я готовлюсь к важной встрече, Каридад, скоро отец приедет!
- Найди няньку, Хоакин, он не успокаивается!
Вряд ли крики двоих взрослых, которые должны были окружать ребенка заботой и дарить ему ощущение безопасности, сильно помогали младенцу успокоиться. И только одна из нянь, вошедшая в комнату вместе с потоком извинений, знала, что вообще нужно делать. Кари передала женщине мальчика, выдыхая с облегчением, и отчитала ее. Голова продолжала раскалываться и недовольное ворчание Хоакина раздражало больше обычного.
- Тебе тоже нужно собираться. Отец хочет, чтобы ты поехала с нами.
- Ну уж нет, - ответила Кари, отыскивая лекарство и наполняя стакан водой, - куда бы вы ни ехали, там я вам точно не нужна, - она надеялась, что, когда она родит, то дела картеля станут занимать меньше ее касаться.
- Ты нужна. Так отец сказал, - плевать она хотела на его отца.
И на него тоже. И на все это дерьмо вокруг. И, будь у нее побольше смелости или поменьше ума, обязательно так и сделала бы. Но обстоятельства были иными и она была другой, а потому она лишь выдала недовольную и крайне эмоциональную тираду, но пошла принимать душ и собираться. К моменту, когда Эль Чапо прибыл в их дом, Каридад стояла в гостиной, встречая свекра, в платье, на каблуках и с идеальной прической. На шее блестело бриллиантовое ожерелье, подаренное им же, а на руках была россыпь браслетов, врученных на свадьбе. Пускай внешний вид подходил больше для какой-нибудь красной дорожки, она знала, что Эль Чапо любил, когда его заслуги были отмечены, а еще, чтобы его благодарили и чем больше, тем лучше. И уже привыкла повиноваться правилам этой игры. Просто потому, что так было проще. А еще разумнее. И куда безопаснее. И для нее, и для ее семьи.
***
Перелет до аэропорта в Дуранго хоть и был совершен частным бортом, все равно выдался не из легких. Всеми силами Кари старалась не слушать, о чем говорили свёкор и муж, потому что не хотела знать лишних подробностей и деталей. Вместо этого она пила шампанское и делала вид, что листает какой-то модный журнал. В какой-то момент Хоакин попросил ее не налегать на алкоголь, ведь им еще предстоит встреча с противоборствующим картелем, они вроде как летят на важные переговоры, на что Каридад заметила, что говорить-то придется не ей. Хоакин-старший в ответ на это лишь рассмеялся, но шампанское после этого ей больше не приносили.
До виллы они доехали на нескольких автомобилях и к концу пути она практически протрезвела, чему была не то, чтобы слишком рада. Как выносить все это без шампанского или чего покрепче, ей было мало понятно. Ей всегда было непросто, нос некоторых пор непросто превратилось в невыносимо. И то, что было совершенно не с кем ни поговорить об этом, ни испросить чьего-либо совета, лишь усугубляло ситуацию. С каждым днем она ощущала себя все более одинокой и несчастной. И ничего не могла с этим поделать.
- Не бойся, - произнес Хоакин, выходя из автомобиля и подавая ей руку, чтобы помочь.
- Конечно, рядом со мной ведь мой герой, - отвечает она саркастично, пока они идут по дорожке в направлении виллы и целой толпы встречающих.
Впрочем, она и не боялась. Если бы кто-то из этих людей вздумал ее пристрелить, она, пожалуй, была бы даже не против. Но демонстрировать или, тем более, озвучивать свои истинные мысли, ей нельзя, поэтому она натягивает на лицо отточенную часами тренировок улыбку, позволяет Хоакину себя представить, а младшему брату главы картеля Бельтран-Лейва - поцеловать свою руку. Что, конечно же, не остается не замеченным ее супругом. Вечером, когда они останутся наедине, он ей это припомнит. Будет ходить по комнате, словно взъяренный зверь, и поливать ее своим возмущением. Ну и ладно, хоть какое-то развлечение.
- Дорогой, ты не раздобудешь нам чего-нибудь перекусить? - или лучше выпить, но говорить об этом сейчас, наверное, лучше не стоит, - полагаю, это у них надолго, - произносит она, улыбаясь одной из самых очаровательных своих улыбок, переводя взгляд на Сантьяго и совершенно не понимая, какого хрена она тут делает и когда все это закончится.