Первый взрыв раздался через три минуты после наступления новых арракийских суток — ровно по плану, в полумиле от дворца герцога Атрейдеса.
На воздух взлетели казармы федайкинов, фрименской швали, личной гвардии герцога.
Пока все горожане устремились на место взрыва, уцелевшие части федайкинов оцепили дворец, сохраняя боевой порядок, нарушая первейший принцип фрименов — собирание воды у мертвых.
Герцог — их возлюбленный Махди — значил больше.
Значил больше, но к этому моменту уже должен был быть мертв: Падишах-Император почти восемь лет терпел самоуправство Пола Атрейдеса, без поддержки Гильдии и КООАМ не решающийся прибрать Арракис к рукам, но всему есть предел, любому терпению. Контроль над Пряностью не должен был оставаться в руках Дома Атрейдесов — как и принцесса Ирэлан, принцесса Дома Коррино.
То, что не удалось Харконненам, собирался завершить Император — на Салусе Секундусе почти восемь лет тренировали сардаукаров, тренировали намного жестче, вбивая им мысль о возможном — о вероятном — поражении, о смерти, о противостоянии с фрименами. Тренировали те, кто вернулся с Арракиса после разгрома — те, кто знал о фрименских федайкинах и герцоге Поле Атрейдесе не понаслышке.
И даже мерзостное, отринутое учением Правдовидиц оружие древних было пущено в ход — и инженеры трудились над механизмами, над синтетическими мозгами, над компьютерами, собираясь опрокинуть власть Атрейдеса — власть, полностью базирующуюся на контроле над Пряностью.

Второй взрыв, еще через восемь минут, уничтожил водохранилища города, селя в горожан ужас и смуту, лишая их уверенности и боевого духа. Почти восемь лет благоденствия и веры в Муад'Диба сделали свое дело: люди не были готовы к войне, полагаясь на своего правителя и его сверх-способности.
Третий взрыв раздался в воздушной гавани, отрезая арракинцев от возможности покинуть город по воздуху.

С орбиты стартовали первые транспортники, и спустя несколько минут после первых взрывов десантные боты грузно приземлялись на арракинских площадях и ровных крышах дворцов чиновников.
Сардаукары — в тяжеловесной броне, без силовых щитов и с лучеметами — прорезали себе путь через горожан и фрименов, стягиваясь ко дворцу герцога со всех концов Арракина: Падишах-Император требовал только одного — принцесса Ирэлан должна быть доставлена на орбиту до того, как город рухнет, любой ценой.
Ни один член императорского дома не должен был оставаться в заложниках на Арракисе: герцог Атрейдес был объявлен мятежником в полночь по галактическому времени.

Люди Хиккса шли со стороны торговых площадей — изначально выигрышное положение: минимум силовых щитов, минимум жилых домов, а значит, минимум фрименов, выскакивающих из-за любого укрытия, сжимая крисы.
Лезвия крисов не могли прорубить сплав брони, но из-за проклятого климата Арракиса само пребывание в броне становилось испытанием, а фримены, умело орудуя крисами, легко обходили оставленные сардаукарами нагрудники, блок-наручи и шлемы, перерезая сухожилия на ногах, валя имперских солдат наземь, а уж там приканчивали, находя щели в броне. В этом была причина того, что несколько первых попыток Императора вернуть контроль над Домом Атрейдесов захлебнулись в крови отборных частей сардаукаров — но это же заставило имперских ученых, специалистов Гильдии Навигаторов и Сестер Бене Гессерит объединить усилия, чтобы произвести броню, выдерживающую температурный режим Арракиса — пусть недолго, но выдерживающую.

И сейчас фримены, впервые столкнувшись в новым обмундированием сардаукаров, не могли с легкостью отразить нападение — впрочем, верные своему пророку, даже когда по рядам пронеслась весть о его смерти, они защищали покои самого герцога, его сестры, матери и наложницы, но не покои консорт-принцессы, которые и были истинной целью нападавших. Несколько взводов сардаукаров отвлекали внимание федайкинов, теряя людей с обеих сторон, разменивая двух, трех к одному федайкину — и все ради того, чтобы группа Хиккса оказалась во внешних покоях консорт-принцессы.
— Принцесса! — уже почти восемь лет ее следовало именовать герцогиней Атрейдес или леди Атрейдес, но этот брак уже несколько часов был объявлен недействительным перед собранием Ландсраада, и герцогский титул Ирэлан был больше пустыми словами.
— Леди Ирэлан! Ваша Светлость! — люди Хиккса разнесли внешнюю стену покоев принцессы — в дальнем крыле дворца, как можно дальше от покоев герцога Атрейдеса, и теперь звали ее прежним титулом, чтобы в дыму и пару от выкипающей из уничтоженного фонтана воды она если не разглядела, то услышала: это друзья.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Чувствительные датчики шлемов запеленговали слабый зов, обработали, усилили — программы распознавания подтвердили: отозвалась леди Ирэлан.
Визоры не могли обработать окружение, запаздывали, выводя картинку на голографический экран перед шлемом, и Хиккс отключил бесполезную опцию, дал глазам — глазу — приспособиться к дыму и пару.
Прижавшись спиной к колонне, расписанной фрименскими узорами, он попытался воссоздать, откуда доносился голос, и, опустив ствол лучемета, обменялся с командой спасения условными сигналами. Бойцы, разбившись тройками, растеклись по покоям принцессы — матовая броня скрадывала их движения, сливалась с облаками пара.
О внутренних помещениях дворца герцога на Арракисе не было никаких точных сведений — только то, что смогла поведать сама Ирэлан в своих письмах и во время редких визитов в Ройял-Крэш, зато сведений о ее покоях было немало.
Трое заняли оборонительную позицию у входа в покои принцессы, приготовившись дать отпор любому, кто решит нанести принцессе несвоевременный визит, еще трое встали у тайного прохода, устроенного еще Харконненами, две тройки расположились у окон — а Хиккс и еще двое сардаукаров двинулиь дальше, туда, где находилась принцесса.

Звуки ожесточенной схватки приблизились — бой шел уже в стенах дворца, во внутренних покоях герцога, силовые щиты, охраняющие территорию дворца, рухнули при использовании лучеметов с транспортников, разворотив половину квартала, и в воздухе висела пахнущая корицей пыль и аменное крошево, затрудняющее обзор.
— Леди Ирэлан! — снова позвал Хиккс, прислушиваясь — и вдруг по его пылающему лицу мазнул прохладный сквозняк. Хиккс замер, задерживая дыхание, концентрируясь на возможном источнике сквозняка.
В дыму, пользуясь этим прикрытием, двигался кто-то — двое, понял Хиккс.
Замершие за ним бойцы терпеливо ждали.
Капитан медленно, очень плавно поднял руку, вытянул два пальца, постучал себя сзади по шлему — и тут же вскинул ствол лучемета, стреляя почти наугад, туда, где, по его прикидкам, находились оба неизвестных.

Луч разрезал дым, подпалил шелковые шторы, оставил шлубокую царапину на стене покоев и высветил две высокие фигуры в развевающихся бурках. У их ног корчился один из бойцов Хиккса, а безмолвные убийцы уже скользили прочь от луча, в ту сторону, откуда отозвалась принцесса.
— Огонь! — заорал Хиккс, и сардаукары принялись стрелять по фрименам, проникнувшим в покои леди Ирэлан. Прошедшие суровую подготовку, сардаукары намеренно не подпускали федайкинов Атрейдеса ближе, но те, будто и не ища схватки, продвигались вглубь покое — к принцессе.
Хиккс отбросил за спину разряженный лучемет на широком ремне, выхватил из ножен на бедре короткий меч, наскоро пересчитывая оставшихся в живых людей по выстрелам из лучемета.
Десять, считая его — и это против четырнадцати, с которыми он пришел.
На внутренней волне, в какофонии переговоров, не отозвались те трое, что охраняли тайный проход — так вот как федайкины оказались здесь, вот чем был вызван слабый сквозняк.

Одного из фрименов задело лучом. Он упал, аромат корицы смешался с вонью подпаленой ткани и дистикомба, но второго это не остановило.
— Охранять принцессу! — отдал приказ Хиккс, и его голос на канале связи вонзился в мозг каждого из оставшихся в живых сардаукаров. — Не подпускать его к принцессе!
В дыму, с разряженными лучеметами, сардаукары выстроились в боевой порядок, обнажили мечи и в слабом свете догорающих построек внутреннего двора ринулись за Хикксом, окружая принцессу Ирэлан.
— Ваша светлость, в трех кварталах вас ждет орнитоптер, который доставит вас на транспортник за городскими стенами. Его Императорское Величество рапорядился доставить вас на Кайтайн до того, как Дом Атрейдесов падет...
Договорить ему не дал фримен, материализовавшийся в дыму. Его крис, уже темный от крови сардаукаров, метил Ирэлан в горло — Хиккс дернул принцессу на себя, разворачивая, закрывая плечом, и крис с пронзительным лязгом ударился о наплечник, но не пробил бронированный сплав.
Фримен, невысокий, юркий, похожий на ящерицу с родной планеты Хиккса, отпрыгнул, разя вокруг себя, ловко управляясь с появившимся в его свободной ранее руке кинжалом, но сардаукары сомкнули строй, отрезая его от принцессы и Хиккса.
— Уходим, — он разжал укрепленную перчатку, отпуская плечо Ирэлан, махнул рукой в зияющий проем, через который сардаукары вошли, активировал канал общей связи. — Говорит капитан Хиккс. Цель захвачена. Повторяю: цель захвачена. Всем частям, обеспечить отход. Обеспечить отход.
И, не дожидаясь ответов, снова перевел радиосвязь в режим молчания — о людях Муад'Диба ходили разные слухи.

По пути он взглянул в лицо поверженному фримену — благо, подпаленные занавеси занялись как следует. Фримен — а точнее, фрименка с тонкими, какими-то эльфийскими чертами лица — все еще тянулась к крису, валяющемуся в шаге, не спуская полностью синих глаз с лица Ирэлан. Ее губы были запачканы кровью, дымящаяся плоть там, где ее тела коснулись лазерные лучи, почернела, она уже должна была быть мертва — и все еще была жива, все еще угрожала, и неимоверным усилием она бросила себя к крису, схватилась за его оплетеную рукоять.
Ее запястье хрустнуло под подошвой тяжелого ботинка Хиккса, пальцы, сжимающие крис, замерли.

На улице сардаукары торопливо перегруппировывались, чтобы обеспечить принцессе безопасную эвакуацию, образуя коридор, живой щит — но федайкины уже разгадали замысел нападавших, а может, сестра герцога Атрейдеса указала его гвардии на истинную цель имперских солдат, и фримены стягивались к этому коридору, намереваясь не допустить бегства официальной вдовы герцога — разменной монеты в противостоянии с Падишах-Императором.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Силовые щиты уничтожены, и в свете подожженных из лучеметов пальм, украшающих герцогский двор испокон времен, видны тела — сардаукаров, которых можно опознать по массивной броне, по шлемам и наплечникам, и фрименов в их бурках. Хиккс осматривается — сейчас три квартала кажутся совсем немалым расстоянием, пусть федайкинов и сдерживают основные имперские силы.
Впрочем, у него есть план, в которую посвящена его группа.
Удерживая споткнувшуюся принцессу, он прислушивается — минута у них еще есть — останавливается. Из-за спин сардаукаров рядом показывается один из бойцов — самый щуплый, самый невысокий из них.
Не дожидаясь, он скидывает ремень лучемета, передает шлем Хикксу, расстегивает крепления брони.
— Ваша светлость, — Хиккс встает перед принцессой, зная, что бене-гессеритская выучка уже наверняка подсказала ей, что в планах у солдат, явившихся за ней. — Три квартала — это немало. Нужно пустить фрименов по ложному следу. Отдайте шарф и верхнюю одежду моему человеку, а сами наденьте его шлем и нагрудник. За отступающими сардаукарами пустится меньше желающих славы, чем за теми, с кем идет принцесса.

Черноглазый, черноволосый капрал Фаронг — ему предстояла честь сыграть роль принцессы — молча и решительно кивает на каждое слово, протягивает Хикксу свою броню, еще хранящую его тепло. Теперь, без наплечников, без шлема, он кажется еще моложе, совсем мальчишкой — но мальчишкой, прошедшим школу Салусы Секундус, бойцом.
— Поторопитесь, ваша светлость, — Хиккс сохраняет спокойствие, но это маска, и сестра Бене Гессерит должна видеть сквозь нее — ну и пусть видит, пусть знает, что ради ее эвакуации Фаронг готов умереть, что сардаукары не покинут Арракис без нее. Что приказ Падишах-Императора не обсуждается.
Долго ждать нельзя — не дожидаясь, пока Фаронг замотается в шарф, Хиккс поднимает броню.
— Руки, ваша светлость.
Будто ребенка — и это самоуправство может стоить ему дорого.
Хиккс отбрасывает эти мысли, быстро и по-деловому затягивая на плечах и талии принцессы крепления брони, слишком свободной для нее, сверху прилаживает наплечники, но со шлемом все же медлит, встречая уверенный и серьезный взгляд Ирэлан — герцогини Атрейдес, консорт-принцессы, шанса Муад'Диба на трон Империи.
— Если вам нужны стимуляторы, то скажите, ваша светлость, — продолжает он именовать ее по титулу принадлежности к семье Императора, несмотря на то, что многие решения принимаются сейчас за нее, и сует ей в руки шлем. — Придется пробежаться кружным путем.

Фаронг, замотанный в шарф и длинный богато вышитый халат, все еще не похож на Ирэлан — но издалека, ночью, во время нападения да еще в окружении сардаукаров, образующих вокруг живой щит...
Хиккс перекидывает через плечо ремень от лучемета Фаронга, поглядывает на связиста, единственного, удерживающего канал открытым.
Тот правильно понимает его взгляд, кивает:
— Пока свободно.
— Пройдем вдоль северной стены, ваша светлость, обогнем площадь и выйдем к топтеру сбоку. Давайте, двигаем! — приказывает он уже своим людям, и те, не оборачиваясь, сохраняя порядок, бегут напрямую — туда, где ждет принцессу эвакуационный транспорт.
Хиккс не ждет, пока они скроются в клубах дыма. Держа лучемет наизготовку, машет принцессе — туда, туда, поторопимся.

Они уже не идут, а бегут — мимо картин недавнего боя, мимо трупов врагов и товарищей, то ныряя в тень, когда среди дыма и падающего с небес пепла вырисовывается темная фигура во фрименском халате или узком дистикомбе, то пропуская группу сардаукаров, не привлекая ничьего внимания.
До площади, где ждет орнитоптер, остается не больше полквартала, когда лазеры расчерчивают небо прямо в том направлении. Хиккс включает связь на прием, слушает заполняющие эфир выкрики и малоразборчивые приказы, останавливается и останавливается принцессу, укрываясь в тени двухэтажного особняка, принадлежащего кому-то из харконненских чиновников.
Яркий взрыв впереди подтверждает услышанное: топтера больше нет.
Пользуясь вспышкой, Хиккс оглядывается, прислушиваясь к передаче сигнала, но стена оказывается защищена силовым щитом — использовать лучемет просто самоубийство.
— Возвращаемся! Есть еще топтеры, у гильдильеров.
Нападение спланировано, путей отхода несколько.
Он снова включает рацию, кодом оповещает орбиту о первой фазе — но ждать ответа на одном месте слишком рискованно, а впереди, судя по сообщениям, фримены — и Хиккс, не долго думая, отступает, тянет принцессу назад, пока справа не появляется пропущенный ими на пути к площади проулок.
Здесь под ботинками скрипит песок, стены еще выше — это задворки торгового квартала, складские помещения, как понимает Хиккс, представляя мысленно карту города.
Скороговоркой он сообщает их координаты, надеясь, что фримены не перехватили его личный канал, не подозревают, что принцесса здесь.
Через секунду, показавшуюся ему вечностью, поступает ответный сигнал — принято.
Второй лучемет оттягивает плечо, Хиккс сглатывает гарь и песок, оседающие в горле.
  — Другой топтер будет через две минуты, ваша светлость. Нужно дождаться.
Над городом полно топтеров — время от времени их подбивают из лучеметов, которыми завладели фримены.
Хиккс зубами расстегивает внешний клапан на перчатке, выдергивает ампулу со стимулятором, разгрызает ее — восприятие мгновенно обостряется, лучемет Фаронга больше ничего не весит.
Хиккс задирает голову — один из топтеров приближается, закладывает вираж, умело маневрируя крыльями в восходящих потоках, чтобы приземлиться в узком проулке.

Из него вываливается тройка сардаукаров, они тут же занимают оборону, рассыпаясь по проулку.
Хиккс подсаживает принцессу в топтер, пригибает ее голову вниз — взлететь пол дела, нужно еще улететь из города.
Пилот, без шлема, орет что-то — его не слышно.
Топтер подрагивает, заваливается назад, но взлетает, набирая высоту, выходя из зоны поражения лучеметов.
— Фаронг? Лассаль? Весток? — переключается Хиккс с общего канала на личный — и наконец-то ему отвечает Фаронг.
— Капитан, попали в засаду, топтер уничтожен!.. Его расстреляли фримены, у них есть оружие!.. Как слышите, капитан, прием!..
— Понял тебя, Фаронг, идем к точке отхода. Цель со мной. Двигайтесь туда же. Всем принять к исполнению. Отходим. Повторяю, отходим.

Их топтер ныряет в шлюз транспортника, едва протискивается, но пилот еще не успевает посадить машину, как пассажиров оглушает звук заводящихся двигателей — команда транспортника имеет четкий приказ: как только принцесса будет на борту, взлетать.
Хиккс отключает рацию, снимает шлем, потирает обезображенное лицо.
— Через полчаса будем на орбите, ваша светлость. Хотите пить?
Если и хочет, шансов расслабиться и выпить воды у леди Ирэлан не много: люди Атрейдеса используют древнее оружие, оружие, сохранившееся у каждого Великого Дома.
Подбитый транспортник кренится, топтер скользит по грузовой палубе, пилот бестолково пытается завести машину.
Сработавшее аварийное освещение превращает происходящее в судную ночь.
— Не удается выровнять высоту, — разносится по палубе механический голос навигатора транспортника. — До столкновения с землей осталось четыре минуты...
Как далеко они успели отлететь от города, где остались другие транспортники и топтеры? Как далеко над пустыней они пролетели, думает Хиккс.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Четыре минуты.
Хиккс смотрит в спокойное лицо принцессы Ирэлан — очень спокойное, чересчур спокойное, как будто все происходящее имеет к ней очень отдаленное отношение — и это спокойствие Бене Гессерит заставляет и его сохранять лицо. У него есть приказ. У него есть долг.
Он знает, что ему делать, пока он жив, как знает каждый член команды этого транспортника, каждый из сардаукаров, оставшихся в городе.
— Наша броня частично заменит дистикомб, — ее светлость задает дельные вопросы, и Хиккс, пока транспортник кренится все сильнее, перенимает у нее эту манеру, это спокойствие — не полностью, разумеется, сардаукаров не обучают тому, чему учат сестер Бене Гессерит, но смотреть в лицо опасности они могут оба. — В броне есть небольшой запас стимуляторов, в том числе и тех, что притупляют чувство жажды. В поясных отделах и обеих перчатках...
Он переводит взгляд на ее руки — узкие ладони, лишенные варварской фрименской раскраски по моде Арракиса.
Перчатки остались у Фаронга.
Их запасы ограничены — даже новая броня сардаукаров не может сравниться с хитрым устройством дистикомбов, заточенных под выживание в пустыне Арракиса.
Не утолить жажду, но заставить забыть о ней, идти вперед без промедления — пока враг не будет разбит.
Броня не предназначена для войны с пустыней — только для войны с фрименами, в городах или сиетчах.

Топтер ускоряет скольжение, когда транспортник тяжело заваливается на бок, лишившись подбитого двигателя.
Хиккса и принцессу кидает на металлический бок топтера, оставшиеся двигатели транспортника воют, пытаясь выравнять машину, вывести его на орбиту, но безуспешно: механический голос продолжает сообщать о надвигающейся катастрофе и отсчитывать время до падения.
— В топтере есть палатка и кое-что по мелочи. Постараемся использовать этот шанс.

— Как открыть шлюзовые заграды отсюда? — Хиккс перегибается вперед, трясет пилота топтера, который вслушивается в сообщения по внутреннему каналу транспортника. — Парень, эй, парень, мы падаем. Уведи свою птичку из-под удара, ты понял?
Пилот сдергивает наушники, оборачивается к Хикксу — у него совершенно безумный вид.
— Куда увести? — с надеждой спрашивает он.
Вот где пригодилось бы колдовство бене-гессеритской ведьмы, думает Хиккс, отчасти понимая, в чем причина его собственного деятельного спокойствия.
— В пустыню? — в голосе пилота надежда сменяет ужасом — он наслышан о пустынях Арракиса, он готов скорее остаться в чреве транспортника, нежели пытать удачу среди песков.
— В пустыне можно выжить, — уверенно отвечает ему Хиккс, сжимая плечо пилота — с силой, увеличенной перчаткой брони, так, чтобы привести пилота в чувства, напомнить, что выбирать нужно не только из опасностей пустыни и неминуемого взрыва транспортника, что есть еще капитан Хиккс, который очень любит, когда его приказы выполняют быстро и четко. — И мы выживем. На поиски принцессы Император пошлет все силы, нам всего-то и придется продержаться до того, как нас найдут.
Он не говорит, что найти их могут не только солдаты Императора — что фримены тоже наверняка захотят заполучить в свое распоряжение герцогиню-предательницу, которую так просто обвинить в смерти их возлюбленного Муад'Диба.
Не говорит, и встряхивает пилота еще раз — до стука зубов, до боли в плече, заставляя послушаться.
— Как открыть шлюз изнутри? Ты можешь сделать это или связаться с головным отсеком транспортника?
Пилот надевает наушники обратно, щелкает по панели радиосвязи и торопливо, стандартной формулировкой, просит разрешение на взлет.
В первый момент никто не отвечает — до Хиккса доносятся отдаленные переговоры, паникующие голоса, а механический отсчет приближается к минуте.
Но вот шлюз содрогается, укрепленный металл расходится, больше всего напоминая раскрывающуюся пасть — Червя, приходит в голову Хикксу.

Топтер мелко подрагивает, готовясь к взлету, пилот дергает на себя рычаг, используя кинетическую энергию движущегося транспортника.
— Вам лучше пристегнуться, — Хиккс не ждет, пока она сделает это, накидывает ей на плечи пристяжные ремни, проверяет крепления — и только потом сам падает в соседнее кресло, дергает ремни. — И наденьте шлем, ваша светлость.

Топтер вылетает из шлюза как пробка из бутылки — пока транспортник, испуская клубы черного дыма, с воем устремляется вниз, легкий топтер ловит потоки восходящего воздуха и плавно скользит в другую сторону, теряясь в ядовитом дыме горящего топлива и пластмета, заполняющим кабину.
На Юг от Барьерной стены — вот куда летит топтер, прочь от возможной погони.
Взрывная волна от врезавшегося в высокую дюну транспортника настигает его довольно скоро: махолет крутит в воздухе, бросает вверх и вниз, швыряет как песчинку, и пилот изо-всех сил пытается выравнять полет и сесть.
Приземление проходит жестко — топтер несколько раз кувыркается, поднимая волны песка, крылья и хвостовой руль ломаются с оглушающим треском, и наконец застывает, зарывшись носом в песок.

Хиккс встряхивает головой, тянется к пристяжным ремням принцессы, едва не забывая о своих.
— Двигаем, двигаем, здесь нельзя оставаться...
— Топтер с маячком, нас найдут по нему! — возражает пилот, оборачиваясь.
Он впервые на Арракисе — он знает о Червях только то, что рассказывают о них на других планетах. Хиккс не тратит время на объяснения, выпутавшись и принимаясь шарить под сидениями в поисках палаток или дистикомбов, пусть и городского производства.
— Вы знаете, как выглядит Червь издалека? — спрашивает он Ирэлан. — Как он приближается?
Хотя если они увидят его приближение здесь, посреди открытого песка, это будет означать, что все кончено: эти твари весьма подвижны, несмотря на свои размеры.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Тяжелые ботинки, которыми при желании можно раскрошить череп противника, глубоко утопают в песок при каждом шаге: среди отборных частей имперской армии Хиккс не самый рослый, не самый тяжелый, однако и его веса в совокупности с весом двух лучеметов, гермо-палатки и нескольких наборов для выживания, размещенных под сиденьями топтера, вполне достаточно.
Песок цепляется за ботинки, замедляет — Хиккс дышит размеренно, как на тренировке, смотрит только вперед, туда, где посреди песка можно различить каменистое плато.
Первое легкое еще содрогание под ногами можно принять за случайность — за последствия взрыва транспортника или за обман чувств, но оно повторяется — сомнений больше нет.
В голосе принцессы, когда та подгоняет пилота, не просто приказ — даже Хиккс дергает вперед, выдыхая горячий воздух сквозь зубы.
Из-под шлема течет пот, в эфире статистические помехи — он не выключил канал связи с транспортником, надеясь выяснить, спасся ли кто-либо еще из команды — и он слышит этот треск и собственное хриплое дыхание: им нужно бежать еще быстрее, чтобы спастись от Червя.
Принцесса знает это — как знает и то, что пилот не успеет, просто не сможет увеличить скорость.
Он отстает все сильнее, тратя время еще и на то, чтобы беспрерывно оглядываться на брошенный топтер, и только приказ Ирэлан его подстегивает, но надолго этого не хватает.

Когда пилот, почти поравнявшийся с ними, вновь начинает отставать, Хиккс притормаживает, перехватывает рюкзак, который тащит пилот, рывком перебрасывает его себе через плечо.
Пилот благодарно отплевывается от песка, хочет поблагодарить — все его лицо выражает благодарность, он в самом деле думает, что Хиккс делает это, чтобы помочь ему. Только лишь для того.
— Не трать дыхание, беги, — сквозь зубы, в ритм обрывает его Хиккс, проклиная мальчишку за эту доверчивость, и снова бежит вперед, больше не думая о пилоте, выбросив мысли о нем из головы.
Принцесса — вот его забота. Не пилот. Не транспортник.
Он сосредотачивается на силуете принцессы впереди — она обогнала его, пока он дожидался пилота.
Если потребовалось бы, он бы потащил ее на себе — и как же хорошо, что этого не требуется, что не нужно бросать палатку, вещмешки и оружие!..

Дрожь под ногами усиливается, мешая и без того трудному продвижению, но приближаются и скалы, узкое плато посреди песка, ведущее к пещерным образованиям... Еще ближе. Еще.
— Эй! — кричит пилот за спиной, его голос уносит обжигающий пустынный ветер, и Хиккс, не останавливаясь, поражается тому, насколько издалека окликает их мальчишка. — Эй, подождите! Подождите! Капитан! Ваше величество! Лучеметы могут убить Червя...
Крики едва слышны в надвигающемся шуме — скатывающийся песок заглушает слова пилота, и вот уже пилот начинает вопить от ужаса.

Под ботинками появляются мелкие камни — первый ощутимый признак возможного спасения.
Слыша, как позади вопит пилот, как песок шумит все сильнее, Хиккс приказывает себе двигаться быстрее, еще быстрее.
Обгоняя принцессу, он хватает ее за талию, под броню, и швыряет вперед, туда, где матово темнеют камни, а затем и сам прыгает туда же.
Его накрывает песчаная волна, когда Червь показывается. Вопли пилота, провалившегося в огромную, с кратер вулкана, зубастую пасть, смолкают.
Хиккс падает на камни, переворачивается, дергая из-за плеча лучемет и вслепую из-за заблочившего шлем песка дает залп по Червю, сейчас загораживающему небо, величиной с целый траспортник.
Это временная слепота, должно быть, спасает им — Хикксу и принцессе Ирэлан — жизни: луч уходит в сторону, не задевая пластинчатое тело Червя, плавит песок там, где луч уходит в землю. Огромная, со шлюзовой ангар, пасть захлопывается, Червь, больше не слыша движения по песку, неторопливо изгибается и, не привлеченный каменистой породой в основании скал, снова скрывается в песке, сразу уходя на большую глубину.

Хиккс выдыхает и только теперь перестает жать на гашетку, хотя заряд лучемета давно иссяк.
Он снова переводит лучемет в режим подзарядки, глядя на небольшую воронку, оставленную исчезнувшим с глаз Червем, перебрасывает вперед второй лучемет, хотя уже понимает: Червя едва ли возмешь стандартным оружием.
Разве что атомиком.
Запах корицы забивает глотку, под поверхностью шлема, под удерживающим его ремнем скрипит песок, как и под броней, на шее, на спине.
— Ваша светлость, вы в порядке? — спрашивает он, не оглядывясь, поднимается и пятится, по-прежнему водя стволом лучемета вдоль границы песка. — Если топтер был снабжен маяком, то те, кто будет вас искать, быстро догадаются, что если вы живы, то вы здесь...
Он не договаривает, что искать ее могут не только сардаукары, но и фримены, люди Атрейдеса.
Остаться на месте может быть как шансом на спасение, так и шансом попасться федайкинам.
Вдали, там, где виднеется искореженный топтер, вдруг взметается высокий фонтан песка — Червь вырывается из-под земли, громадный, невероятный, темнее, чем сама ночь, и обрушивается на махолет, уволакивая его вниз, в пески, вместе с собой.
Если маячок уцелел при падении, сейчас он едва ли работает.
— До утра еще есть время, — говорит Хиккс, опуская лучемет. — Давайте заберемся подальше в скалы и найдем место, чтобы переждать день.
И выясним, на что можем рассчитывать, мысленно заканчивает Хиккс, подбирая сброшенные рюкзаки — и свой, и вещмешок пилота.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Принцесса просит передышки — подъем тяжело дается ей без перчаток.
Пока она обрабатывает порезы на ладонях — края камней, обточенные солнцем и песком, схожи остротой с бритвой — Хиккс смотрит в пустыню, простирающуюся на сколько хватает взгляда. Очень далеко — Барьерная Стена, защищающая Арракин от песчных бурь, туда им уже не вернуться, да и незачем: едва ли даже несколько легионов сардаукаров смогли захватить столицу Муад'Диба и удержать ее, а потому путь Хиккса и принцеессы Ирэлан должен лежать прочь, в другую сторону, но куда?
В Пустыню Арракиса? На Юг?
Эта мысль — самоубийство.

В словах леди Ирэлан куда больше, чем кажется на первый взгляд.
Хиккс отводит взгляд от разгорающегося на востоке зарева приближающегося рассвета — до того, как солнце поднимется из-за дюн, им нужно найти укрытие в скалах, и время истекает, будто песок сквозь пальцы, думает Хиккс, не замечая каламбура.
— Вы правы, ваша светлость, — отзывается он, но все же перед ним принцесса, и даже невысказанный, ее вопрос требует ответа. — Нам нужно укрыться до ночи.
Верное ли он принял решение? Не окажется ли оно ошибочным, приводящим к тому, чего допустить никак нельзя — к возвращению Ирэлан в руки людей Дома Атрейдес, людей Муад'диба и его сестры?
Он должен перепробовать все возможности эвакуации Ирэлан с Арракиса, но когда они все будут исчерпаны, на этот случй есть и другой приказ: принцесса-консорт не должна остаться живой на мятежной планете.
— Вон там, на два часа, еще одна расщелина — она кажется глубже, чем предыдущие, возможно, там будет место для палаток, — указывает Хиккс на уходящие вверх скалы, изуродованные тенями и лунным лживым светом.
Расщелина, которую он заприметил, высоко — очень высоко, и онни затратят на подъем до нее все оставшееся у них время, если продолжат двигаться с прежней скоростью и не станут долго задерживаться здесь, на этом импровизированном привале. Если он обманулся, если расщелина окажется очередной пустышкой как те, что они уже миновали, им придется осстанавливаться в куда менее подходящем месте, рисковать быть замеченными с топтеров фрименов или просто оказатться на иссушающем солнцепеке на целый день.
Хиккс снова разглядывает расщелину, задрав голову. Нет, судя по тому, как в ней преломляется лунное сияние, судя по глубине тени, у них есть шанс.
Пусть единственный, но есть — пустыня много не дает.

Хиккс расстегивает крепления перчаток, стряхивает их одну об другую, и, немного помедлив, протягивает принцессе.
— Надевайте, ваша светлость. Нам придется двигаться очень быстро, быстрее, чем до сих пор, а у вас поранены руки. Не спорьте, леди Ирэлан. У меня есть приказ вашего отца, и я следую ему, как его понял. Надевайте.
Она показывает хорошую скорость, поэтому они все еще живы и поэтому Хиккс все еще думает, что у них есть этот шанс, но если изрежет обе руки о камни, а завтра им снова придется подниматься, лезть дальше по этой гряде — как далеко они уйдут завтра, когда усталость и боль, до сих пор сдерживаемые стимуляторами и бене-гессеритсткой выучкой, возьмут свое?

Не глядя, не давая ей возможности спорить, не желая этого спора, если он начнется, Хиккс закрепляет на спине лучеметы, и первым лезет вверх и правее, выбирая место для того, чтобы ухватиться, выбирая, куда поставить ногу, подтягиваясь, иногда задерживаясь и повисая только на руках — он проверят кратчайший путь, но иногда приходится вернуться на несколько шагов назад, потому что камень крошится под пальцами или ботинками, и искать другую дорогу, зато там, где скала удержала его вес, принцесса сможет подняться, не боясь, что ее не выдержат узкие уступы.

К расщелине они еще поднимаются, когда солнце уже показывается. Взмокшие руки скользят по камням, оставляя на них влажные отпечатки — Хиккс отдает пустыне воду, как говорят фриены. Воду и кровь — одинн из камней раскрошился прямо под рукой, осколки прорезали кожу.
Принятый в топтере стимулятор еще действует — несмотря на усиливающуюся жару, Хиккс все еще не обезвожен, его тело сохраняет влагу по максимуму, броня препятствует отдаче воды, но солнце поднимается выше, и узкая тень, по которой капитан и принцесса поднимаются к расщелине, уменьшается с каждой минутой.
Хиккс перехватывает пальцами за постепенно нагревающиеся камни, бросает себя вперед и выше, пока, наконец-то, задирая голову, не видит сквозь затемненное, постраивающееся к просыпающейся пустыне стекло шлема ровную площадку, теряющуюся в глубокой тени.
Цепляясь за скалу, он перекатывается за край расщелины, вытягивает принцессу следом, и они торопливо перебираются глубже — расщелина небольшая, но здесь можно разместиться вдвоем, а низко нависающий край скалы прикрывает ее от палящих лучей солнца почти весь день.

Хиккс тянется к поясному отделу брони, сбитыми пальцами нащупывает отсек со стимуляторами, разгрызает ампулу.
— У нас нет воды, а вам нужно восстанновить водяной баланс организма, ваша светлость. Используйте запасы в броне.
Фаронгу они уж без надобности, зато могут спасти жизнь леди Ирэлан.
Стимулятор его бодрит, вздергивает на ноги — еще ничего не кончено, нужно установить гермо-палатку, выбрать место...
Хиккс расшвыривает мелкие камни на ровном плато, прикидывает, уместится ли палатка — одна и с трудом, но это лучше, чем ничего.
Скидывая рюкзак с палаткой, он развязывает ремни, но вдруг вздергивает голову, стаскивает шлем — его внутренняя поверхность неприятно-влажная, броня плохо справляется с температурой по эту сторону Барьерной стены.
— Что это? — спрашивает Хиккс, прислушиваясь — и тут же ныряет в тень поглубже, когда в пылающем небе проносятся топтеры, выстроенные в боевом клине. На их крыльях эмблема Дома Атрейдесов — сокол.
Наверняка останки транспортника уже обнаружены, и теперь люди герцога обыскивают пустыню поблизости в поисках герцогини. Скалы не могут их не заинтересовать — спасение среди песка возможно только на камнях — и Хиккс перекидывает лучемет вперед, выжидая.
Но с топтеров не то не замечают эту расщелину, не то не допускают, что беглецы могли добраться сюда — топтер, на котором Хиккс и принцесса улетали из Арракина, проглочен Червем, а транспортник разбился слишком далеко отсюда, и фримены, знающие о Пустыне много больше любого другого, понимают, как она смертоносна.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Капитан Хиккс[/nick][status]ждет приказа[/status][icon]https://i.imgur.com/DpIeA1X.jpg[/icon][text]сардаукар Его Императорского Величества[/text]В палатке не так жарко — в палатке, расположенной в тени расщелины, они смогут переждать день, проспать до самого вечера, дать организму перестроиться на образ жизни обитателей пустыни.
Хиккс располагается у входа — это просто привычка, желание преградить путь к принцессе неизвестному врагу. Возле тонкого синтетического матраса капитан неторопливо складывает лучеметы, проверяя каждый на пригодность, переводя оба в режим подзарядки, сверху — шлем, выключая наконец-то уже бесполезный канал связи с остальными имперскими силами. Так далеко в пустыне это бессмысленно, ни один сигнал не пробьется к цели, а если и пробьется — его смогут запеленговать фримены. Сверху — наплечники и броню, уже вытряхнутые от песка.
В поясном отделе у него есть пакет первой помощи — такой же, как в броне Фаронга, которым уже воспользовалась принцесса.
под стимуляторами он не чувствует боли, но рассченная рука может подвести в любой момент, а впереди несколько часов, за которые им нужно не только восстановить силы, но и решить сопутствующие проблемы.
Перевязывая порез самоклеящимися бинтами, Хиккс не спрашивает, как руки принцессы — она ясно дала понять, что сумеет позаботиться о себе, что с ней все в порядке, и в определенном смысле слова она, конечно, права: она сестра Бене Гессерит, а не какая-то беспомощная аристократка.

Она не спит. Хиккс, сидящий, прислонившись к стенке палатки — высоты палатки как раз едва хватает — открывает глаза, когда принцесса произносит одно слово  — "убежище".
То, что она говорит, звучит слишком хорошо — убежище контрабандистов, о местонахождении которого не мог знать Пауль Атрейдес. Убежище, а в нем, наверное, топтер или даже целый орбитальный корабль — на чем-то же контрабандисты вывозили Пряность с Арракиса, минуя таможенников Атрейдеса.
Хиккс не отвечает на вопрос Ирэлан, уходя от него — едва ли ей нужен его ответ, куда важнее найти это Убежище.
— Этой ночью никакого маяка я не заметил, — констатирует факт Хиккс, который после их вынужденной посадки внимательно вглядывался во все стороны, пытаясь определить, куда убраться с открытого песка.
И все же если это Убежище есть — Хиккс не сомневается в словах принцессы Ирэлан, но допускает, что оно может быть так далеко от них, затерянное в скалах, что им до него не добраться — нужно хотя бы попытаться.
— Что еще? Ваша светлость, вы должны знать что-нибудь еще, — он почти требует, наклонившись вперед, к ней.
У принцесс не требуют, у сестер Бене Гессерит не просят — но как переждать день, не зная даже, в ту ли сторону они шли?
Выбор скрываться на день был первым шагом — нечего притворяться, будто он уверен, что имперские силы найдут их быстрее, чем федайкины — вторым будет выбор идти дальше, туда, где скрываются контрабандисты.
— Почему вы уверены, что мы сможем покинуть Арракис, найдя это Убежище? — прямо спрашивает Хиккс. — Контрабандистам может быть выгоднее продать вас Атрейдесам, чем Императору — я слышал, герцог Лето сумел договориться с ними и они помогли Паулю и его матери, когда Харконнены захватили Арракин. Мы можем сами зайти в ловушку.
Он говорит прямо, не скрывая от Ирэлан свои сомнения — да и не смог бы скрыть их от одной из Правдовидиц.
Гермопалатка защищает их от поднимающегося над пустыней арракийского солнца, но после приема стимуляторов Хиккс полон нервного возбуждения, и ему нужна хоть какая-то уверенность в том, что их ждет.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Капитан выпрямляется, когда принцесса ежится, обхватывает колени руками, садится подальше, насколько позволяет палатка.
Она сказала все, что знает, думает он, понимая, что ей нет смысла скрывать информацию. Она ментат, она обучена всему, чему учат Сестры — и она сказала ему все, что смогла.
Обработка всей доступной ей информации выдала этот скудный результат, но это уже кое-что.
Хиккс прислушивается — над расщелиной снова слышны махолеты, но даже если это имперские солдаты, ему уже не успеть привлечь их внимание, а оставаться днем вне гермо-палатки посреди пустыни и без дистикомба означает смерть.
Укладывая на скрещенные ноги свой лучемет, неторопливо проходясь пальцами по ребристой поверхности пластмета, еще хранящего тепло снаружи, Хиккс также медленно кивает, разворачиваясь так, что принцесса видела ту его сторону, что не обожжена — ее движение подальше он истолковывает самым понятным для себя образом.
Ему ничего неизвестно о планах Его императорского величества в отношении контрабандистов, но принцесса прошла выучку Сестер Бене Гессерит и, значит, редко допускает ошибку.
Ее ошибка может стоить им жизни — потому что Хиккс не знает, сколько именно человек они могут встретить в Убежище, скольких он сможет убить, скольких принцесса Ирэлан заговорит. Но она права, они не беспомощны.
Пока не беспомощны — пока еще не изнурены, пока у них в достатке стимуляторов, пока лучеметы еще не выдохлись.
Нужно использовать эти оставшиеся ресурсы по полной.
— Да, ваша светлость, — глухо говорит он в полутьме палатки — ее защитный покров преобразует свет снаружи, затемняя их интенсивность.
В этой полутьме глаза Ирэлан отливают мягкой голубизной вокруг радужки — свидетельства частого приема меланжи. Хиккс снова прислоняется спиной к стенке палатки.
— Этой ночью мы будем искать скалу, похожую на голову Червя, и маяк, отмечающий Убежище.
Больше он ничего не говорит.
Лучемет под ладонями медленно остывает, заряжаясь, Хиккс чувствует это отданное тепло под пальцами — это его собственная литания.
Сосредотачиваясь на этом, он постепенно перебарывает нервное возбуждение, вызванное стимуляторами, его дыхание выравнивается.
Когда над палаткой вновь раздаются хлопки крыльев махолетов, он отмечает это — лениво, сквозь дремоту, и тренированное чутье сардаукара подсказывает ему отрезок времени, прошедший между этим полетом и предыдущим.
Их ищут и, вероятнее всего, фримены — невзирая на опасность, прочесывают пустыню поблизости, даже днем, надеясь обнаружить стоянку беглецов.
Ночью, вероятно, облеты участятся.
Нужно будет придумать отвлекающий маневр, также лениво думает Хиккс.
Может быть, подстрелить один и посмотреть, как скоро Червь придет к накрытому столу.
Эта мысль Хикксу нравится, он растягивает рот в кривой улыбке — он так не поступит, топтеры все на связи, и уничтожение даже одного раскроет остальным местонахождение беглецов, но если сымитировать катастрофу по естественным причинам...

Сквозь дремоту он засекает каждый раз, когда над грядой пролетают топтеры, научился даже примерно распознавать их количество — шум постоянный, это не хаотичные вылеты.
И едва ли сардаукары.
К вечеру в палатке начинает светлеть — ткань впитала достаточно энергии и больше нет необходимости приглушать свет снаружи.
Накопленная энергия преобразовывается в охлаждающий эффект, но в палатке все равно жарко — она рассчитана на одного человека, и сложная синтетика не справляется с поглощением тепла от двух тел.
Над расщелиной вновь пролетают фрименские топтеры.
Хиккс открывает глаза, крутит шеей, разминая, и снова глотает две ампулы стимулятора, даже не разгрызая их.
От дневного отдыха сил прибавилось, стимуляторы дадут продержаться всю ночь до рассвета.
Если им повезет, следующий день они проведут уже в Убежище, а то и на орбите.
— Ваша светлость, — натыкаясь на взгляд принцессы, Хиккс замолкает — она не нуждается в побудке. — Пора. У нас меньше часа до следующего облета, нужно найти новое место, чтобы переждать его и продолжать путь.
Он быстро цепляет на себя снаряжение, выползает через узкий вход палатки, расцепляя гермо-защелки, вытянув лучеметы перед собой. Широкая броня наплечников цепляет ткань полога, но он все же продирается, перекатываясь на спину, и так, лицом вверх, оказывается снаружи, упираясь локтями и пятками в камень под собой.
На темно-синем небе над пустыней загораются первые, еще блеклые звезды.
Небольшие задачи, вспоминает Хиккс обучение на Салусе Секундусе.
Ставь перед собой небольшие задачи, сводящиеся к самому главному — к выживанию.
Найти новое укрытие за сорок с лишним минут. Переждать облет. Еще сорокаминутный рывок — и так всю ночь, и следующую, и столько, сколько потребуется, пока рядом со скалой, похожей на голову Червя, они не найдут маяк.
Ничего сложного, если бы не опасность, стоит лишь ступить на проклятый песок, чтобы добраться до следующей скальной гряды.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Они двигаются короткими перебежками, легко находя укрытие от пролетающих над головой топтеров, но вот скальное образование заканчивается, и нужно снова спускаться на песок, где основной опасностью являются отнюдь не топтеры.
Хиккс медлит, оценивая расстояние — даже ночью пустыня играет со зрением причудливые шутки, объекты кажутся ближе, чем есть на самом деле.
Вопрос Ирэлан застает его врасплох, и первым побуждением Хиккса является желание солгать — но чего он добьется, солгав бене-гесеритке?
И все же капитан долго молчит, предоставляя принцессе понять все без лишних слов.
— Да, ваша светлость, — наконец выговаривает он, глядя вперед — туда, где песок поблескивает под луной — ровный, нетронутый, хранящий в себе смертельную опасность.
— Да, таков мой приказ. Его императорское высочество собирается объявить Арракис мятежной планетой и разорвать все отношения с Домом Атрейдес и поддерживаюшими его фрименами. У мятежников не должно остаться ни заложников, ни тех, кого можно использовать иначе против Его императорского высочества.
Голос Хиккса ровный, лишенный эмоций — капитан сардаукаров не обсуждает приказы и не сомневается в их целесообразности.
— Но это лишь в том случае, если вам не удастся покинуть Арракис, — добавляет Хиккс, как будто это требуется — как будто это хоть что-то меняет.
Впрочем, для него меняет и он постарается во что бы то ни стало вытащить леди Ирэлан с Дюны. Ради этого полег его взвод — до последнего человека. Ради этого рисковала команда разбившегося транспортника.
— А вам удастся, — с нажимом договаривает он, перебрасывая лучемет за спину.
Слишком много солдат отдало свои жизни за то, чтобы принцесса воссоединилась с отцом, чтобы теперь даже допустить мысль о том, что все было напрасно.
Хиккс смутно догадывается, что он забрел на опасный путь — что дело солдата выполнять приказы и умирать во время выполнения, что фримены достойные противники и людей Хиккса готовили как смертников, но все это ничего для него не меняет: он разменял жизни двух десятков своих бойцов за жизнь принцессы Ирэлан, не считая остального легиона, не для того, чтобы убить ее позже, заведя вглубь пустыни, и он вытащит ее с Арракиса и доставит Падишах-Императору, а там пусть ментаты с ним разбираются.

И, показывая, что разговор — это неприятный, тяготящий его разговор — окончен, Хиккс первым спускается на песок, готовясь к следующему пробегу.
И резко замирает.
— Что это там, ваша светлость? — он показывает на тонкий колышек с привязанной к нему лентой. Он бы не заметил его, если бы спустился чуть дальше, там, где кажется удобнее — но он спрыгнул с камня, чтобы закончить разговор о приказе Императора, и теперь заметил этот знак — определенно кем-то оставленный знак. Фрименами? Контрабандистами?
Если кто и знает, то Ирэлан, последние шесть лет проведшая на Арракисе, рядом с Муад'Дибом, ставшим своим среди дикарей.
— Это указатель? Вам встречалось слышать о таких?

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

[nick]Капитан Хиккс[/nick][status]ждет приказа[/status][icon]https://i.imgur.com/DpIeA1X.jpg[/icon][text]сардаукар Его Императорского Величества[/text]

Они идут по указателям — в том, что это указатели, сомневаться больше не приходится.
Двадцать шагов — и новый указатель.
Двадцать шагов — и под ботинками Хиккса все еще плотная, каменистая почва, а не октрытый песок.
Еще двадцать шагов — и в стороне остатся барабанные пески, каждый шаг на которых отозвался бы грохотом, приманивающим Червя.
Принцесса останавливает его, положив руку на плечо — пониже наплечника, иначе бы он и не почувствовал.
Хиккс вздрагивает от прикосновения перчатки к кожи, но овладевает собой до того, как дергается сбросить чужую руку.
Вглядываясь в направлении взгляда Ирэлан, он щурится, снимает шлем: сейчас, без соединения с электроникой центральной связи, шлем практически бесполезен, разве что защищает глаза от песка, поднимаемого ветром, но этот же песок царапает усиленное стекло забрала, ухудшая видимость.
Стоит снять шлем, в первый момент кажется, что без него лучше — пррохладнее, легче — но это обманчивое впечатление, и когда порыв ветра швыряет в глаза Хикксу горсть песка, он прикрывается локтем, а затем лезет в вещмешок, за биноклем.
Тонкая оптика бинокля усиливает видимость, приближает вспыхивающий огонек почти на расстояние вытянутой руки.
Хиккс разглядывает эти вспышки, считает про себя секунды, которые сменяют огонек на вершине указанной ему Ирэлан гряды.
Очеень редкий сигнал, очень слабый — лишь для тех, кто знает, что искать. Как они с принцессой — знали, что ищут.
Хиккс неторопливо рассматривает через бинокль эти скалы, обращает внимание на ту, что в самом деле похожа на голову Червя — то только если смотреть сниху и с того места, где он стоит, от самого колышка. Сверху, с топтеров, скала наверняка выглядит иначе — и поэтому разведчики Атрейдеса не смогли отыскать это место.

Над головами снова боевое построение топтеров с символом Дома герцога Пауля. Хиккс и принцесса укрыты нависающим скальным уступом от взглядов солдат Атрейдеса, и топтеры удаляются, продолжая свою вахту — очевидно, у них приказ искать, пока не найдут — живыми или мертвыми. Из того, что Хиккс знает о сестре герцога Пауля, ему ясно: Квазирит объявил ее живой богиней, ее приказы не подвергаются сомнению.
— Если вы сможете бежать всю ночь, ваша светлость, на рассвете мы доберемся до этих скал, — оценивает расстояние Хиккс. Он не знает, говорить ли принцессе о том, что, согласно информации, полученной еще до штурма герцогского дворца, к Барьерной стене приближается буря и на следующие день она должна добраться до этих скал. Буря должна была дать линкорам Императора покинуть орбиту Арракиса незамеченными, дать Гильдии вывезти с планеты своих советников — сейчас же, среди пустыни, для Хиккса и принцессы она значит одновременно куда больше и куда меньше.
Он снова вглядывается в мигающий маячок, но, кроме огненной точки, среди скал ничто больше не привлекает внимания, не кажется необычным.
Хиккс опускает бинокль, протягивает его принцессе и решается — от того, что он умалчит о буре, она не обойдет их стороной, а им в любом случае на время бури нужно оказаться в более надежном укрытии, чем палатка в расщелине.
— Завтра к обеду здесь будет песчаная буря, ваша светлость. Сильная буря. Нам нужно добраться до Убежища до нее — в противном случае нам не выжить.
Никто не может выжить в пустыне во время песчаной бури — разве что Пауль Атрейдес и леди Джессика, но за время возвышения фигура Муад'Диба обросла столькими легендами, что Хиккс уже привычно не верит и половине. Харконнены просто потеряли их топтер, а Пауль с матерью укрылись в каком-то заранее известном им укрытии — также поступят и они.
— Не стоит экономить стимуляторы — если не успеем оказаться в Убежище до бури, они нам больше не понадобятся, — мрачновато замечает Хиккс, опустошая поясной отдел на ладонь и перебирая яркие капсулы. У него осталось всего восемь — к утру он будет похож на наркомна, не получившего нужной дозы семуты, но то будет к утру. Сейчас главное — бежать всю ночь.
Хиккс закидывает их в рот по две, разгрызает, глотает — рот наполняется привкусом корицы, зрение проясняется, реакция становится четче, свежее. Тело готово, он изнывает от желания бежать, бежать что есть сил, давая выход этой синтезированной энергии.
— Держитесь указателей, — напоминает Хиккс принцессе — указатели вели их через пески по более-менее твердой земле под тонким слоем песка, но в этом есть и своя оборотная сторона: топот бегущих людей, несомненно, может привлечь Червя, сделай они хоть шаг в сторону.
Хиккс уже намечает следующий колышек, прячет бинокль, поддергивает завязки вещмешка — Убежище или нет, он еще не готов бросать палатку.
— Пошли! — командует он — стимуляторы в таком количестве играют дурную шутку, заставляют смешиваться реальность и воспоминания, тренировки на Салусе Секундус, и Хиккс постоянно скользит в этот второй слой — слой воспоминаний — принимая их за реальность. Это не мешает его реакции или восприятию окружающей обстановки — он не забывает, что он в боевых условиях, что он посреди пустыни Арракиса, но принцесса Ирэлан сейчас для нео едва ли не размытая фигура, безымянная, безликая, посылка, которую он должен доставить на место.
Хлопая Ирэлан по броне, поторапливая, Хиккс снова бежит — и сейчас уверен, что сможет бежать так и эту ночь, и следующую, и еще столько, сколько потребуется, пока солнце Арракиса не остынет.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Хиккс держит в уме местоположение маяка — ориентир среди скал, место назначения, отмеряя внутри себя пройденное до Убежища расстояние, — но следует по указателям. Враждебная смертоносность пустыни может легко закончить их с принцессой путь, стоит лишь немого отклониться от беезопасной тропы, и он, освободив голову от всего лишнего, постоянно проваливаясь в воспоминания о тренировках на Салусе Секундус, выстраивает маршрут между белыми тряпицами на колышках — едва они минуют один, он ищет взглядом следующий, затем новый...
Но вот снова вспыхивает маяк и Хиккс отмечает, как на самом деле далеко они отклонилиь от курса, следуя указателям, и неясные опасения и подозрения снова захватывают его: не ловушка ли это? Куда в итоге их выведет тропа?
Снова приближается топтер — на этот раз один, всего лишь один, не по расписанию, но это не делает его менее опасным: стоит пилоту передать координаты местонахождения цели, как вскоре здесь неба будет не видно за широкими крыльями махолетов.
Под стимуляторами Хиккс реагирует в боевом режиме — падает на колено, находя упор на тропе, перекидывает лучемет вперед, поднимает ствол к небу, поджидая топтер, чтобы разрубить его в воздухе...
Короткий приказ Ирэлан  — бене-гессеристские штучки? — дергает его на ноги.
Хиккс отпускает гашетку, снова отбрасывая лучемет за спину, проверяет креплния шлема под подбородком.
Обманчиво пологий спуск кажется безопасным лишь на первый взгляд, но топтер приближается, и узкий луч прожектора под его брюхом хищно скользит ко камням, по песку, по глубоким расщелинам и складкам в скалах.
Сейчас им негде укрыться от топтера — тропа ведет вверх, среди крупных валунов, где они будут как на ладони, и принцесса права — путь вниз единственное спасение.
Хиккс обхватывает принцессу, прижимает к нагруднику, сцепляет руки за ее спиной, и, отталкиваясь в прыжке, падает спиной вниз по насыпи, пока блеклый овал от прожектора подбирается к тому месту, где они только что стояли.
Сначала скользить легко — броня выполняет роль полозьев, мелкие камни и песок кажутся гладкой поверхностью, — но постепенно его разворачивает: попадаются камни покрупнее, торчащие из насыпи, они мешают спуску, и к концу Хиккс и принцесса уже кувыркаются к подножию этой насыпи, вглубь небольшого естественного укрытия.
Несколько мелких камней, сдвинутых с места их спуском, барабанят по шлему, по наплечникам, но это не лавина, и когдаа прожектор топтера лениво мажет по насыпи, то там все тихо и неподвижно, и нет следов только что скатившихся по ней беглецов.
Хиккс продолжает вжимать принцессу в камень, не двигается, и только когда топтер удаляется, обыскав насыпь, поднимает голову, скатывается с Ирэлан и выглядывает из-за скального выступа, под которым они укрылись.
Сокол на крыльях топтера. Люди Атрейдеса.
— Пошли! — опять повторяет Хиккс, опасно балансируя между реальностью и последствиями передозировки стимуляторов. Он запомнил, где в последний раз видел вспышку маяка, теперь они ниже, и указатели потеряны, а значит, придется добираться самостоятельно.
Он проверяет вещмешок, лучеметы, не отрывая взгляда от темной скалы, где ждет маячка, но все цело на первый взгляд, и ему снова нужно двигаться, бежать — стоит остановиться, как тело протестует.

Теперь путь вверх — не там, где они скатились, а левее, по скалам, и если их поиски с воздуха участились, им стоит двигаться еще быстрее.
Не чувствуя ни малейших последствий от экстремального спуска — стимуляторы заглушают все, что может помешать двигаться, грубо отсекая лишнее, превращая сардаукара в куклу с заведенной пружиной — Хиккс начинает подъем, не останавливаясь на ровных крошечных площадках, чтобы передохнуть, лишь изредка замирая, скорчившись между камнями, когда топтеры оказываются совсем рядом.
Сколько времени занимает этот подъем? Час? Два?
Ему неизвестно, но еще стоит ночь, когда он замечает на одной из естественных площадок углубление, уводящее в сторону, похожее на проход, и здесь снова появляется указатель — белый лоскут, туго завязанный на колышке.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Очень издалека ему приходит в голову, что это неправильно — то, что маяк продолжает работать, несмотря на кружащиеся над пустыней топтеры Атрейдесов. Если контрабандисты сейчас сотрудничают с Императором, как говорит Ирэлан, им не с руки открывать местонахождение своего Убежища даже случайно, особенно случайно, таким вот маяком. Сейчас самое время затаиться и выслать ко входам разведчиков и охрану — но скалы перед капитаном безмолвны и мертвы.
Эта мысль неторопливо прогрызает себе путь в его мозгу, но пока ее истинное значение скрыто от него действием стимуляторов — они выводят его на другой уровень физических возможностей, но длительность приема притупляет остроту мышления, притупила бы, даже будь он ментатом.
Хиккс кивает принцессе, как кивнул бы Фаронгу или Лассалю, оставшимся в Арракине, дергает стволом лучемета, готовый в любой неожиданности, которая может подстерегать их в Убежище.
Люк, хорошо спрятанный в тени скалы, открывается бесшумно в темноту, лишенную даже намека на звезды, Хиккс шагает первым, не давая оптике подстроиться, и тонкий лазерный след лучемета скользит по искусственному входу, прорубленному прямо в скале.
Убежище.

Едва тяжелая крышка люка закрывается за их спинами, над головами вспыхивают парящие в воздухе лампы. Их тускло-оранжевый свет в первый момент ослепляет, оказываясь слишком ярким для подстроившейся оптики шлема, но электроника срабатывает быстро, и Хиккс оглядывается.
После гонки по пустыне прохладный сквозняк из глубины хода кажется ему лаской, капитан не замечает затхлости и легкой кислоты в воздухе, а то, что замечает, списывает на несовершенства системы очистки.
Он прислушивается, не двигаясь, не дыша, взмахом призвав принцессу последовать его примеру, но даже электроника шлема не улавливает признаков жизни поблизости.
Наконец, уверившись в том, что они не угодили прямиком в ловушку — по крайней мере, пока не угодили — Хиккс опускает руку, опускает ствол лучемета, придерживая его на бедре, позволяет себе вдохнуть — глубоко вдохнуть прохладный воздух Убежища, лишенный песка и запаха корицы.

Тусклые лампы по-прежнему дают немного света, мигая, но этого достаточно. Хиккс оглядывается, выискивая признаки заброшенности, но проход, хоть и пуст, не несет на себе следы запустения — нет ни пыли, ни вездесущего на Арракисе песка.
Не убирая лучемет за спину, Хиккс делает несколько шагов вперед, ожидая... Чего угодно. Механических ловушек, появления обитателей Убежища.
Но повсюду по-прежнему тихо, безлюдно, а дверь полностью отгородила их от неумолкающего шума пустыни — от легкого шуршания песка, тревожимого ветром, от которого можно сойти с ума, если не заткнуть себе уши, от звуков приближающихся топтеров, от возни Червя под ногами.
Естественно, что контрабандисты обеспечили шумоизоляцию своего укрытия, но Хиккс понял бы, если бы она действовала только для тех звуков, которые могут вырваться наружу или донестись внутрь — но здесь, в Убежище, не должно быть так тихо.
Даже сардаукары, отличающиеся дисциплинированностью и выучкой, ведут себя шумнее в казармах — все равно должны доноситься звуки пусть негромких, но разговоров, движения, кто-то должен проверять входы, неохраняемые, без запоров, кто-то должен отслеживать активность топтеров в небе.
Или ждать незваных гостей.
— Возьмете второй лучемет, ваша светлость? — спрашивает Хиккс негромко, когда отзвуки его шагов по уводящему вперед тоннелю затихают без ответа.
Его палец на гашетке приобретает невероятную чувствительность — это все стимуляторы, но Хиккс способен начать стрелять еще до того, как эта мысль до конца оформится в его голове.
Сосредоточенность, с которой он слушает тишину, возвращает его в здесь и сейчас — и он куда лучше понимает, где он.
И то, что он понимает, ему не нравится — возвращается мысль о том, что маяк все еще работает, пока над пустыней рыщут разведчики, и лишь вопрос времени, как скоро этот сигнал будет замечен, как скоро его свяжут с беглецами.

Они идут вперед — снова вперед, но вокруг по-прежнему тихо, только появляется едва уловимый звук работающих генераторов — тех, которые обеспечивают энергией маяк и системы воздухоочистки — но этот звук кажется Хикксу неровным, и чем ближе они приближаются к жилым помещениям Убежища, тем больше странностей замечает капитан: генераторы работают на износ, судя по скрежету, периодически примешивающемуся к тихому гулу, а вскоре им на пути начинают попадаться брошенные вагонетки с плотно-упакованными тюками и контейнерами. Легкий запах корицы дает понять, что именно содержится в грузе — Пряность, что еще имеет ценность для контрабандистов, что еще привлекает всевозможных охотников за богатством на Арракис — и это тоже странно: кто бросит груз меланжи без охраны, без единой живой души, в пустом тоннеле.

Новая преграда, в которую они упираются, когда обходят брошенные вагонетки, так и не погруженные на корабль, выглядит солиднее, чем люк в скале — это гермо-затвор, продукция инженеров Гильдии, но и он опущен, как будто кто-то начал было принимать груз пряности, но что-то заставило его все бросить и удалиться от поста.
Хиккс заглядывает в следующее помещение, напоминающее склад, перешагивает утопающий прямо в скале металлический затвор, быстро поворачивается — но все по-прежнему пусто.
Ни одного человека — и груз Пряности в тоннеле, десятой части которого хватит, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь на лучших планетах системы, во дворце, не уступающем герцогским или баронским.

Центр помещения занят другой грузовой платформой, но которой в металлической сетке находится контейнер — судя по креплениям и печатям Гильдии, этот груз был доставлен сюда с орбиты.
Хиккс обходит контейнер, замечает в стороне второй такой же, но вскрытый.
Что-то доставили сюда контрабандой — и при разгрузке произошло нечто такое, что заставило обитателей Убежища бросить свои посты и свою работу.
Держа лучемет наизготовку, Хиккс проходит к контейнеру — вытянутому, будто ангар для топтера, только высотой ему едва по пояс — и заглядывает в него. Внутри, в синтетических гнездах, находятся яйцеподобные емкости — от них-то и идет кисловатый запах, которым пропитано помещение несмотря на работу воздухоочистки.
Некоторые из них пусты — он видит это, потому что они вскрыты, острый конец контейнера взрезан будто бутон, и теперь лепестки лежат по бокам, раскрывая пустое нутро.
Хиккс медленно проходит вдоль пустых, останавливается над тем, который еще запечатан.
Он наклоняется ближе, приглядываясь, отыскивая следы креплений или стяжек — в первый момент ему показалось, что емкости выполнены из металла благодаря тому, как они маслянисто поблескивают под лампами, чей свет здесь заметно ярче, но теперь ему кажется, что они не металлические.
Может быть, кожистые.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Ему бы тоже хотелось знать, есть ли здесь еще топтеры — или покинувшие Убежище контрабандисты не оставили здесь ни единого махолета, зато бросили груз Пряности?
— Обыщем это место, — угрюмо кивает Хиккс на вопросы принцессы, теряя интерес к контейнеру и его содержимому. Чем бы это не было, это не его дело — его дело забрать консорт-принцессу с Арракиса, этим он и займется.
Он проходит дальше, через склад, держа путь к следующему тоннелю, ведущему, должно быть, в жилые отсеки Убежища.
Его обострившийся из-за стимуляторов слух отмечает новый звук — легкий скрежет, чужое присутствие — за долю секунды до того, как Ирэлан говорит об этом.
Хиккс замирает, вздергивает лучемет, не отвечая принцессе, делает еще несколько шагов вперед, но звук больше не повторяется.
Он слушает, слушает, слушает — и вдруг различает то, что ожидал услышать, едва они вошли в люк: люди.
Из тоннеля ему навстречу накатывает приближающаяся волна: дробный топот шагов, больше похожий на бег, переговоры...
— Пока не убедимся, что это друзья, не говорите им, кто вы, — скороговоркой предупреждает принцессу Хиккс, проверяя уровень заряда лучемета и вставая перед ней, лицом к тоннелю, в ожидании обитателей Убежища.
Если здесь есть еще хоть один топтер, им придется уступить его — именем Падишах-Императора Шаддама IV, за хорошее вознаграждение, а также потому что
Хиккс собирается пристрелить любого, кто попытается ему помешать сесть в махолет.

— Ни шага больше, — его голос звучит расслабленно, но в позе от этой расслабленности нет ни следа.
Четверо мужчин, несущих на палатке пятого, резко останавливаются, выбегая из тоннеля и моргая, привыкая к освещению склада. У двоих на плечах висят лучеметы — более устаревшей, менее эффективной модели, чем вооружение Хиккса и Ирэлан, но все же оружие, и палец капитана мягко нажимает на гашетку, не выжимая, впрочем, до конца, потому что, кажется, эти люди не помнят про свои лучеметы, не делают ни движения, чтобы добраться до оружия за плечами.
— Это сардаукар! Сардаукары здесь! — вскрикивает один из них — у всех четверых "глаза Ибада", у носа мозоль от трубки дистикомба, они мало похожи на контрабандистов, и Хиккс жестом приказывает тем, кто вооружен, бросить лучеметы.
— Император послал нам помощь! — не унимается тот, кто распознал его броню, и первым бросает свой лучемет, широко улыбаясь сквозь спутанную бороду. — Мы спасены!  Сардаукары разберутся с шайтаном!
Его товарищи отнюдь не так впечатлены — не то получше знакомы с сардаукарами, не то — с Императором — и обмениваются не ускользающими от Хиккса нечитаемыми взглядами, но затем тот, кто нес на плече второй лучемет, коротко пожимает плечами и швыряет его к ногам. Звук удара далеко разносится по полупустому помещению, теряется над головой, среди ламп.
— Кто вы? — с акцентом спрашивает самый старший из них, одетый богаче прочих.

Приступить к разъяснению Хиккс не успевает: пятый мужчина, которого они несли на сложенной палатке, начинает корчиться и стонать. Контрабандисты тут же опускают концы тента, за который несли палатку, на пол, самый старший кидает рядом свой заплечный мешок, принимается рыться там...
Хиккс подходит ближе, стараясь держать всех пятерых на виду, отмечает, как усиливаются судороги у того, кого несли его товарищи. Он не видит ран на теле, одежда цела — может быть, передозировка чем-то местным?
Мужчина резко садится на палатке, вопит — его глаза, синие на синем, широко распахнуты, рот раззявлен, а крик оглушает.
Шлем реагирует, приглушает вопль в ушах Хиккса, но не в силах изменить звучащую в этом вопле муку.
Тело сидящего выгибается, раздается влажный хруст. Из его рта вырывается фонтан крови, и тот, кто хотел ему помочь, отшатывается назад, стирая с лица кровь друга.
Хиккс поднимает ствол выше.
Вопль сменяется хрипами, а затем...
Дистикомб на груди сидящего натягивается, как будто что-то пытается выбраться наружу, и его грудная клетка будто взрывается изнутри.
Среди ошметков висящего на окровавленных ребрах легких и дистикоба показывается то, что Хиккс поначалу принимает за крошечного Червя.
Контрабандисты орут почти в унисон, Хиккс стреляет поверх головы самого старшего, собираясь уничтожить этого уродливого Червя, но тот проворно покидает тело своего носителя и скрывается в тени контейнеров. За ним тянется выжженная канавка от луча, но Хиккс, отжимая гашетку, уверен, что не попал: тварь двигалась слишком быстро.
— Что это? Это Червь? — требует он ответа, хватая за плечо и разворачивая к себе того, кто спрашивал кто они — кто пытался помочь товарищу. Мужчина обезумевше смотрит на Хиккса.
Пятый уже трупом падает на спину — пустая оболочка.
— Это не Червь! Это другое! — зубы контрабандиста, когда тот пытается ответить Хикксу, стучат так громко, что Хиккс едва различает слова. — Нам нужно убираться отсюда, вы даже не представляете!..
В тоннеле за их спинами вырастает чудовищный силуэт  — Хиккс отпускает плечо контрабандиста, обеими руками удерживая лучемет.
— Бежим! Во имя вселенской гармонии, бежим! — раздается крик. — Наши топтеры в наружном ангаре! Монстру туда не попасть!

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+

Под вопли контрабандистов Хиккс плавно поднимает лучемет, разглядывая то, что выходит из тоннеля, ведущего к жилым помещениям. Какой-то частью рассудка он отказывает этому существу в праве быть — эта тварь выглядит как нечто, порожденое тлейлаксу, извращенное, мерзостное, но другой, более приземленной, Хиккс отмечает и подвижную вытянутую морду твари, заканчивающуюся крупной, хорошо развитой челюстью, полной оскаленных зубов, и подрагивающий хвост, заостренный и вытянутый в пику, и когти, которыми оканчиваются подвижные, напоминающие человеческие конечности, лапы.
Эта тварь вообще напоминает человека — она уверенно держится на задних ногах, вообще многое в ее повадке напоминает человека, и Хиккс преисполняется страстного желания покончить с этим монстром, забывая на миг, что привело его в убежище, с какой целью он здесь.
Забывая об Ирэлан.
Она сама напоминает о себе — пока контрабандисты готовы бежать, побросав свои лучеметы, принцесса распоряжается собственным оружием куда разумнее — и в то же время куда безумнее.
На туловище монстра появляется алая точка — лазерный прицел, и Хиккс приседает, уклоняясь, когда принцесса стреляет над его плечом.
Волна жара опаляет ему кусок открытой шеи между наплечником и шлемом, короткие волосы, кожу.
Контрабандисту — тому, кто еще стоял над телом товарища — лазером срезает макушку, его волосы загораются, наполняя помещение дымом и вонью, он падает навзничь.
Хиккс снизу вверх дергает принцессу за руку, направляя ствол ее лучемета выше, и лазер прочерчивает косую линию по стене, задевая монстра.
Тот верещит — Хиккс готов поклясться, что ни разу не слышал подобного звука, — и на его черном матовом теле — хитин? скафандр? — появляется огненная полоса, из которой брызжет зелень, разъедая все, на что попадает...
К вони паленой плоти и волос добавляется едкий кислый запах — кислота, которую они чувствовали от входа.
Монстр, не прекращая верещать, ловко запрыгивает на стену и, утрачивая сходство с человеком, теряется где-то вверху, там, куда не достает скудное освещение склада.

Хиккс выпрямляется, все еще держа принцессу выше локтя — ее лучемет уже разряжен, но он не отвлекается, чтобы напомнить ей перевести его в режим подзарядки — разворачивает ее, толкает в спину, пятясь следом, задрав голову — слишком медленно пятясь.
Окрик Ирэлан напоминает ему, что главное сейчас — добраться до топтера.
Чем бы не был этот монстр, это не его забота.
Ирэлан цепляется за его нагрудник — того гляди, потащит за собой. Впервые, кажется, он видит ее лицо так близко — и таким взволнованным, как будто маска, изготовленная Сестрами Бене Гессерит, слетает с нее, содранная когтями монстра.
Хиккс глубоко вздыхает, открывает рот, чтобы сказать что-то — хоть то, читая в глазах Ирэлан то, что им в самом деле нужно уходить, что контрабандисты, уже бегущие к выходу наружу, не станут дожидаться сардаукара и неизвестную им женщину.
Скрежет когтей по камню раздается ближе, и теперь Хиккс без труда идентифицирует этот звук — монстр приближается.
Совсем рядом об пол разбивается ядовито-зеленая капля, проедая камень, от которого поднимается дымок.

Хиккс резко закрывает рот, еще крепче сжимает локоть принцессы и, не глядя наверх, не думая ни о чем, кроме необходимости оказаться в топтере до того, как тот взлетит, бежит, почти волоча за собой Ирэлан.
Их ботинки глухо топают по тоннелю, неровно, отчаянно — впереди виднеется выход наружу, круглый люк, оставленный контрабандистами раскрытым, а над головой все слышнее скрежет когтей.
Хиккс почти выкидывает принцессу из люка, захлопывает за собой металлическую дверь, крутит рычаг — и тут же с другой стороны в металл врезается монстр.
Поверхность люка выгибается, но некогда наблюдать, и Хиккс вертит головой в поисках обещанного снаружи ангара...
Так и есть: чуть дальше прямо в скале раскрыт вход в траспортный ангар, ранее, вероятно, замаскированный, и из него доносится шум заводящегося двигателя топтера.
Хиккс достигает ангара, угрожающе выставляет лучемет. Сквозь исцарапанное стекло топтера ему видно, как переглядываются котрабандисты, бросившие и оружие, и Пряность, и тела друзей, лишь бы как можно быстрее улететь подальше.
— Попытаетесь взлететь — и я сожгу топтер, — предупреждает Хиккс громко — громко, потому что тварь пытается прорваться наружу, ревет и беснуется, бьется в металл.
Тот, кто сидит в кресле пилота, все же кивает, отпускает рычаги, поднимает обе руки вверх, показывая Хикксу, что топтер остается на месте.
Капитан кивает принцессе на топтер, и, по-прежнему держа его на прицеле, идет следом.
— Поторопись, сардаукар! Шайтана не долго держат двери и стены! — высовывается из заднего отсека топтера один из контрабандистов, протягивает обе руки принцессе, поднимает ее, втягивает внутрь и снова высовывается, подавая руку Хикксу.
Пилот снова начинает взлет, старый, видавший виды топтер кряхтит, подрагивает.
— Перевес! — кричит пилот, выжимая рычаг. Двигатели воют, топтер медленно поднимается в воздух, когда монстр появляется на входе в ангар.
Хиккс распахивает дверь, контрабандист вышвыривает из топтера несколько рюкзаков, ящики с оборудованием для добычи меланжи, а тварь приближается прыжками, разбрызгивая кислоту.
Топтер все бодреее набирает высоту, устремляется к выходу, и тварь прыгает прямо на махолет, цепляется за полозья, шустро лезет вверх, прямо в салон.
Хиккс высовывается еще ниже, пока контрабандист держит его за плечи, и тварь широко раскрывает пасть, из которой — во имя вселенской гермонии! — появляется еще одна зубастая блестящая пасть. Хиккс сует ствол лучемета между зубами твари и нажимает спуск.
Голова монстра взрывается, окатывая топтер кислотой, разъедающей эмблему вольных торговцев на боку. Контрабандист визжит, хватаясь за лицо в потеках кислоты и крови, и не может удержаться, когда топтер резко виляет в сторону, вылетая из ангара, чтобы не разбиться о скалу.
Монстр и контрабандист падают, пока топтер набирает высоту.
— Сардаукар! — второй контрабандист, сидящий впереди, рядом с пилотом, машет руками, привлекая внимание Хиккса. — Твой шлем!
Вонь пластмета наполняет топтер, Хиккс торопливо избавляется от начавшего плавиться шлема, от нагрудника  — выпавший контрабандист и броня защитили его, и он выкидывает и шлем, и нагрудник, и захлопывает дверь топтера.
Контрабандист переводит взгляд с Хиккса на принцессу, а затем обратно, пристально разглядывает изуродованное лицо капитана.
— Именем Его императорского высочества Шаддама IV, вы обязаны доставить нас к ближайшему кораблю на орбиту, — выговаривает Хиккс.
Лицо у контрабандиста застывает.
Капитан многозначительно кладет на колени лучемет, с которым так и не расстался.
— Его императорское высочество Шаддам Четвертый прислал нам в подарок то, что ты видел, сардаукар, я думаю, я лучше продам и тебя, и бабу, как только мы доберемся...
Договорить он не может — верно рассчитав, что Хиккс не станет палить из лучемета в крошечном топтере, контрабандист забывает о том, что у лучемета тяжелый приклад. От удара контрабандист откидывается вбок, Хиккс тянется через него, открывает дверь и вышвыривает его вниз, на открытый песок, над которым несется топтер. Крис пилота рассекает воздух в люйме от лица сардаукара, Хиккс едва успевает дернуться в сторону, и пилот, оставив штурвал, лезет назад, размахивая крисом, чтобы поквитаться за смерть товарища.
— Топтер, ваша светлость! — бросает Хиккс принцессе, сосредоточившись на крисе, когда махолет, потеряв управление, крутит в воздухе, теряя высоту.

Подпись автора

you play stupid games, you win stupid prizes

+