Мальчик, который выжил, был убит. Не ее рукой, о чем она, разумеется, сожалела, но все равно убит. Окончательно и бесповоротно. Темный Лорд достиг своей цели и в очередной раз доказал свое могущество, показав каждому, посмевшему сомневаться в нем и его силе, что до сих пор является сильнейшим из ныне живущих Темных Волшебников.

- Сильнейшим из ныне живущих Волшебников, - говорила она, упорно стирая грань между светом и тьмой, твердо уверенная в том, что могуществу Лорда не было никаких пределов, - нет таких Пророчеств, которые могли бы его погубить. Ни Дамблдор, ни Гарри Поттер отныне не спасут вас. Так склонитесь пред его величием и тогда, возможно, я позволю вам умереть быстро, - о, конечно же, это была ложь- она не могла позволить мятежникам погибнуть, не пожалев о содеянном.

С большим удовольствием она пытала, а затем и казнила, собственной рукой всех тех вшивых шавок, что совсем недавно отыскали в себе дерзость, достаточную для того, чтобы пойти против Темного Лорда. Откуда в них эта наглость, откуда в них это неповиновение, откуда в них эта преступная смелость? Ей было неведомо, но она собиралась выбить из них эту спесь и делала это с яростью и жестокостью, присущими только ей. Она действовала с размахом, раскинув карающую длань над каждым, кто стоял в тот день по ту сторону поля битвы, над каждым из тех, кто смел сопротивляться, отбиваться и особенно нападать, она не даровала никому милосердия или прощения, наказывая их так, чтобы они навсегда запомнили, что именно бывает с теми, кто смеет идти против воли ее Повелителя. Если они не способны любить Его, как это делает она, пусть тогда боятся. И пусть не ропщут, ведь она давала им выбор.

Со дня смерти мальчишки, прошло уже несколько лет. Позиции Лорда были снова тверды, Он крепко стоял на ногах и Его режиму ничто не угрожало. Он больше не нуждался в ее способности устрашать и нести возмездие, но Он все еще нуждался в ней, как в верной соратнице и не было для Беллы большего счастья и признания. Ими обоими двигало желание обрести Величие и Мощь, сравнимые с Силой самого Мерлина. И после того, как они вернули Его к жизни, убили Дамблдора и то недоразумение, которое те глупцы сделали символом своего восстания, прошло достаточно времени, чтобы они успели заскучать. Нельзя было останавливаться, нельзя было расслабляться, нужно было двигаться вперед и искать новые способы обретения Тайных знаний, что помогут им не допустить ничего, подобного тем двум магическим войнам, в которых они уже победили.

- Мой Лорд, - Белла указывает на вход в пещеру, на поиски которой они потратили последнюю неделю, бродя по горному хребту в поисках места хранения артефакта, что обладал, по полученным сведениям из древних фолиантов, невиданной доныне силой, и произносит, - позвольте мне войти первой, чтобы обезвредить возможные ловушки и защитные заклинания, - Белла переводит на Него взгляд, как и всегда, полный великого почтения, восхищения и нескрываемой любви - она сделает ради Него все и собственная жизнь далеко не самая великая жертва, которую она готова принести, чтобы в очередной раз доказать свою преданность.

Отредактировано Cairo (2021-08-03 01:01:33)

Белла склоняет голову в почтительном поклоне, дождавшись ответа Темного Лорда. Она не дерзнула бы действовать против его воли и, скажи он ей, что сделает все сам, не стала бы ему перечить. Она не смеет сомневаться ни в его умениях, ни в его могуществе. Все, кто смел, давно лежат в могиле. Жаль, что не в одной братской - было бы сподручнее приходить танцевать на их костях, но Белла готова мириться с неудобствами, что уж тут поделать. Она бывает и снисходительна к врагам своего господина, что лишь еще раз демонстрирует их общую силу.

Белла запускает руку в складки мантии, накинутой поверх укороченного, для удобства, викторианского платья, выуживает из них волшебную палочку и отточенным движением руки укладывает ее в ладонь. Перво-наперво она подходит ко входу в пещеру и останавливается за пару шагов до темнеющего проема. Все это место пропитано магией, такой же темной, как душа ее Лорда. Оно, словно дышит, пульсируя, подобно Черной дыре, поглощающей весь имеющийся в округе свет и убивающий все живое. Оно голодно и Белла чувствует, как незримые нити оставленных некогда проклятий тянутся к ней из глубины пещеры. Изящным движением ладони волшебница выпускает распознающие чары и вход пещеры озаряется зеленоватым светом, исходящим от символов, проступающих на скалистой поверхности. Все они сочатся ядовитым сиянием, будто плотоядные лианы, только и ждущие, кого бы схватить и опутать в свои сети. Белла разглядывает их заинтересованным, цепким взглядом - древние знаки, настолько древние, что сейчас их смогут прочесть лишь единицы. Благо, она - одна из них, ведь это истоки Темного искусства, которому ее обучал Том, а она всегда с большим рвением и энтузиазмом подходила ко всему, что касалось черной магии.

- Тонкая работа, мой Лорд, - произносит женщина хриплым голосом, в котором слышится восхищение, - искусные чары, убившие не одного глупца, - она подносит свою палочку, на конце которой загорается сгусток голубого света, ближе к поверхности скалы и свет озаряет вязь линий и черточек, складывающихся в смутные силуэты, в которых при должном желании и доле внимательности можно угадать человеческие фигуры, - вот те, кто был не так мудр, как мой господин, - Белла усмехается, наслаждаясь зрелищем.

Она делает еще пару взмахов рукой, произносит контрзаклинание на древнем языке и зеленоватые символы рассыпаются в прах. Теперь они могут войти. Она замирает на пороге на мгновение, занеся ногу над невидимой чертой, оглядывается на Волан де Морта, чтобы, если уж она допустила ошибку, то именно его лицо было последним, что она видела перед гибелью, улыбается своим безумным оскалом и делает шаг. Она не ошиблась. Как и многие разы до этого, она справилась. Белла хохочет и ее смех разносится по пещере, возвращаясь десятком отголосков разнокалиберного эха, отскакивая от стен, словно рикошет. Внутри пещера совсем небольшая - округлое пространство, вырубленное в камне специально для того, чтобы стать гробницей таинственного артефакта. Он установлен на пьедестале, в самом центре, окруженный кристаллами, едва заметно горящими в кромешной тьме. Света ровно столько, чтобы глаза смогли привыкнуть и разглядеть очертания неизвестного предмета.

- Мой Лорд, - Белла опускает голову и делает шаг в сторону, давая возможность господину подойти ближе и первому взглянуть на предмет, который они так долго искали.

Отредактировано Cairo (2021-08-19 20:35:45)

Это случилось полвека назад. Большая Звезда расчертила полосой небосвод, расколов его надвое, и рухнула в самой чаще Лихолесья, заставив землю сотрясаться и полыхать огненными всполохами три ночи подряд. Тауриэль помнит все, словно это было вчера. Что такое пять жалких десятков лет в жизни эльфа, даже такого молодого, как она? Ничто. Жалкие мгновения, не способные стереть ни одно из воспоминаний, от которых так хотелось бы избавиться. Воспоминаний столь болезненно терзающих сердце с той самой битвы на Вороньей Высоте, что хотелось сломать себе ребра и вырвать его, бросив на съедение варгам. В той битве погибла ее первая настоящая любовь - темноволосый дварф, убитый рукой жестокого Больга. И потерять его было так больно, что она не могла поверить, что вообще способна чувствовать настолько сильно. Владыка Трандуил объяснил ей, что причиной тому была истинность ее чувств к Кили, но ей эта искренность была уже не в радость. Кто-то должен был ее предупредить, что любовь, окрыляющая по первому времени, обрезает тебе крылья, стоит ее потерять. Кто-то должен был ей объяснить, что первая любовь всегда трагична и никогда не бывает счастливой, но некому было с ней говорить о таких вещах. Ее родители были убиты орками в столь давние времена, что Тауриэль не сохранила в памяти их лиц. Ее опекуном стал ее Повелитель, с которым говорить о подобных вещах не пристало девчонке ее положения. У нее не было подруг, которые могли бы выслушать ее и разделить ее печаль. У нее были лишь Звезды. И им она изливала свою тоску, мешая их свет со своими слезами. Но Звезды, как когда-то верно подметил Кили, были холодны и далеки. Они могли лишь слушать, но не погасить огонь в ее душе.

В той самой битве, от руки все того же Больга, она и сама едва не погибла. Первые годы ей казалось, что лучше бы так оно и случилось. Что лучше бы Леголас не бился тогда за ее жизнь и не спасал ее от смерти. В очередной раз. Сколько раз он уже делал это раньше? И сколько раз он спасал ее после? Не счесть. И за это она могла бы навечно оставаться перед ним в долгу, если бы не совершала подобного для него самого. Между соратниками, воюющими бок о бок не одну сотню лет, не места счету и нет места долгам. Есть лишь взаимопонимание и отчетливое желание отдать жизнь за того, кто тебе дорог. Того, кто тебе близок. А с момента падения Звезды, разрушившей замок короля Лихолесья, что погиб в стенах своих чертогов, у них не было никого ближе друг другу. Она знает причины, по которым он ушел, не желая вернуться. И знает причины, по которым вернулся. Как знает и то, что причиной тому была она сама. И ей было безмерно жаль, что она не может ответить ему тем же, пока однажды Тауриэль не обнаружила в себе нечто такое, из-за чего меллон Леголас превратился в ее мелетриль. Смертельная опасность сделала все как-то проще, расставив акценты на действительно важном. На том, что имело значение здесь и сейчас. Например, на линии горизонта, за которой Тауриэль наблюдала, забравшись на вершину тысячелетнего дуба. Горизонт был чист. Сумеречный лес - тих. И, если постараться, то можно представить, что все было, как раньше. А раньше в этот день они бы праздновали Мерет-ен-Гилит... весь лес наполняла бы музыка, вино текло бы рекой, а Тауриэль ушла бы за границу чащи любоваться звездами...

- Ingannen le lavan, - произносит Тауриэль с легкой улыбкой, ощущая призрачное прикосновение пальцев к своей лодыжке, - все тихо, - добавляет она, искоса поглядывая на Леголаса, поднявшегося по ветвям древа и расположившегося по соседству.

- Cí lavan im, dangen le, - сущая правда, подпусти она одну из этих тварей к себе настолько близко, уже никогда бы не увидела звезд.

Раньше не было никого страшнее Пауков, пробиравшихся в этот лес, с кем ей приходилось сражаться. Даже орки не пугали ее настолько, как эти существа, спустившиеся с Неба. Их боялись даже Пауки. Их боялась любая темная тварь, потому что ни одна из них не могла сравниться с ними по уровню скорости, ловкости и смертоносности. Кажется, будто они были созданы специально для того, чтобы нести Смерть, ведь даже их нутро было пропитано ею. Это Тауриэль смогла познать на собственной шкуре и, стоило подумать об этом, как рука потянулась к шраму на щеке, оставшемуся после того, как на нее попала кровь одного из этих существ. Такой боли Тау раньше не испытывала. И от воспоминаний о ней по телу бежали мурашки.

Отредактировано Cairo (2021-08-29 06:32:39)