Большой палец его правой руки опускается на два уродливых бугра кисти левой, чтобы почувствовать шероховатость стянувшейся кожи под подушечкой, напоминая об ушедшем прошлом и о том, кем он стал в настоящем. Горящая бочка за спиной согревает его, сидящего недалеко подле, на самодельной деревянной лавке, построенной с Сэтом, но сейчас она немного отсырела, потому что Диккенс забыл убрать ее от атаки зимнего покрова сверху.  Но, казалось бы, это не причиняет ему никакого дискомфорта, да и Дик расплатился пачкой сигарет за причиненный ущерб, а потому Фредди от созерцания своей руки отвлекается и под куртку рукой скользит, чтобы награду свою достать, да прикурить.
Он вступил на пост раньше положенного времени, смена караула происходила ровно в 3 ночи, но почему-то не сомневался, что Сэт опоздает, вечный любитель поспать подольше. Знает, скотина бородатая, что он уже давно здесь, на вышке, а потому не беспокоится, ведь Кинг прикроет его жопу, если кто-то спросит.
Зажигалка чиркает в тишине ночи, на миг осветив его лицо, скрытое под капюшоном куртки, а после огонёк так же быстро исчезает, как только сигарета начинает тлеть с зажжённым огоньком на наконечнике. Фредди с наслаждением затягивается. Задерживает дым в легких на пару минут и с шумом выдыхает в пространство впереди себя. Он бросил курить два года назад, когда понял, что сигареты доставать ему не светило. Мечтал попасть в рейдеры, тогда, но Пирсон по-другому решил, увидев в нем полезность в охране больше, чем где бы то ни было. Кинг тогда особо не препирался, молча кивнув, но от курения отказался, понимая, что сиги ему больше не достать. Да, можно было с рейдерами договорится, но не хотел он в должниках у кого-то быть.

Наконец до его слуха доносятся чьи-то шаги, перекрываемые шарканьем когтей еще четырех лап, и Фредди хмурится, не понимая, почему собака Летти увязалась не за тем Клейтоном. Она конечно клячей старой была, но не настолько, чтобы не понимать где Сэт, а где сестричка.
Ответ приходит сразу, как только незнакомец, а точнее «ка», на вышке оказывается и Фредди хмурится еще больше, потому что не понимает сути прихода Скарлетт, когда смена Сэта сегодня должна быть. Впрочем, вопросов лишних не задает, давая ей возможность самой все сказать, если захочет, но сердце в груди отчего то сделало вензель, потом на мгновение защемив его чувства в клетку. Он ей так и не признался в своих чувствах, до сих пор сомневаясь, что это было бы правильно, но тем не менее испытывал их ярко, когда девушка оказывалась рядом.
- Сыро. – Произносит он, кивая на лавку, где рядом с ним сохранялось свободное пространство для еще одного человека. Объяснять, что это Диккенс дел наворотил, не стал. Сэту бы точно сказал, чтобы они потом вместе придумали для лысого наказание или проделку какую учинили, будто дети, в самом деле, но со Скарлетт беспечным он себя не чувствовал, отчего-то вспоминая о своем возрасте, а потом опять огорчаясь, что младше нее был.
Он однажды с Вандой об этом поделился, а она, в своей излюбленной дерзкой манере ответила, что вообще-то сейчас всем поебать на возраст, когда мрут как мухи люди разных возрастов. Он ей про чувства к Летти тогда не сказал конечно, да и не о том разговор вообще был, но слова ее его не успокоили, особенно когда где-то рядом крутился Чейз – будто сошедший с романов женских грез, мужик, постоянно предпринимающий попытки к Клейтон яйца подкатить.
Он еще тогда, когда в марте в клетке его увидел, сразу понял, что проблем мужик ему доставит. Даже испытал сожаление за то, что его не убили ни при допросе, не после, когда Сент-Луис мочили. Не то чтобы Кинг кровожадностью отличался, расправы над мексиканцем или кто он там, жаждал, но как-то хотелось, чтобы Стоуна в его жизни поменьше было, а его еще, как на зло, в охрану определили. Будто сама судьба над Фредди хихикала все больше палок в колеса вставляя, чтобы он о никчёмности своей не забывал.

Он чуть отсаживается в сторону, ближе к краю, на случай, если Летти присесть захочет рядом. Отчего-то опасаясь этого и отчаянно желая одновременно. Следующие три часа обещали быть сложными, длиною в вечность, хотя раньше казались ему пустяком. С приходом зимы время постов сократилось, смены стали проходить чаще, потому что Раст посчитал, что за долгое нахождение на холоде они болеть будут как мрази через один, а медикаментов не то чтобы было много. И Фредди тогда подумал, что хорошая эта идея, потому что раньше он и за 12 часов на вышке не уставал, а тут всего 3 надо продержаться. Но сейчас, увидев рядом Скарлетт, был готов забрать свои слова обратно. 
[nick]Freddy King[/nick][status]personal Jesus[/status][icon]https://i.imgur.com/wm9pdIA.png[/icon][prof]<b>White Bear</b>[/prof][text]<div class="lz"><a href="ссылка на анкету" class="ank">Фрэдди Кинг, 30</a><lz> бывший заключенный, вор, мошенник и конечная mraz.</lz></div>[/text]

Он уставится куда-то вперед, вперив взгляд в темноту далей просторов, как будто не замечая взгляда Летти, направленного наоборот на него. А она, как назло, встанет напротив, будто специально, чтобы он на нее смотрел. Кинг уже даже пожалел, что она рядом с ним не села.
И он опустит взгляд вниз, себе под ноги, мыски ботинок рассматривая, через разведенные в стороны колени, лишь бы ее не видеть. И не потому, что она не красивая была, как раз наоборот, она его взгляд притягивала, манила на ней зависнуть. Но он позволить себе такого никак не мог. Сэт его убьет, да и она скорее всего высмеет, если догадается обо всем.
А еще он ее взгляд чувствовал. Прям буквально ощущал, как будто она его ладонями касалась, только не было такого совсем. И невольно вспомнит, как она его тогда в темнице плечом коснулась, а он как дурак отпрянул, тем самым наверно ее к Чейзу в руки толкнув. Интересно, они уже официально вместе? А он ее касался? Влюблена ли она в мужика этого? Он то в нее точно да. Это Кинг невооруженным взглядом определил, ведь, когда Стоун на нее смотрел, то чуть слюну не пускал, прям как ее эта собака старая. Вот только собака ее старая ему нравится, как и все, что Летти любит, а Чейз нет, даже если она и его, блять, любит.
Но уверен он был, что смотрела она на него сейчас не потому, что он ей нравился или что-то такое, куда ему там: он пусть и качался, да все равно оставался довольно щуплым, да и ебалом не вышел от слова совсем, в отличии от этого смуглого стриптизера на пол ставки. Она наверно ждала от него что-то, может вопроса о Сэте, который он так и не задал, но не мог он себя заставить, как будто сдерживало его что-то, что он сам себе объяснить не мог.

Наконец она первая молчание это нарушает, и знала бы она сейчас как он ей благодарен и какое облегчение испытал. В миг накал атмосферы будто лопнул, создавая между ними что-то общее, и было это Сэтом, которого пусть и не было сейчас с ними физически, а все равно умел он обстановочку разряжать.
И Кинг фыркает, и это что-то напоминает смешок, а после того, как Летти продолжает, уже смех свой не скрывает. Его плечи подрагивают под тихое «ха-ха», которое он не может сдержать, в следующую секунду он взгляд наконец на Клейтон поднимает, все еще улыбаясь. -  Я спрошу, обязательно. – Отвечает он на ее вопрос. – Тебе потом рассказать? Только если пообещаешь, что это останется нашим секретом. – И он тягу сиги тлеющей уже делает, в сторону дым выпуская, чуть обернувшись, а потом уже нормально оборачивается, чтобы в бочку бычок отправить, за его спиной стоящую.
- Ты садись лучше. – Внезапно говорит он, будто сменил гнев на милость. При этом он ладонью по деревяшке рядом с собой похлопывает, в перчатке скрытой. – Тут теплее, бочка греет. – Потом ладонь убирает и соединяя ее со второй, что на колено упиралась, в замок скрепляет.
– И кто тебя теперь подменяет? – Спрашивает, как будто, между прочим, на деле прекрасно зная ответ заранее, просто не знал еще как о Чейзе у нее спросить. Ему же на такое никто не ответит, даже если бы он знал, а он и не знал, в этом Фредди был полностью уверен. Да и вообще не было у него уверенности, что Скарлетт о личном с кем-то делится, а то бы он давно к этому человеку на уши присел, чтобы все выведать. Оно же как, не любил он в подвешенном состоянии находится, сам себя мыслями убивая. Лучше точку поставить на этом, если она есть. Так всем будет лучше. Если сердце Скарлетт Клейтон занято, то лучше отступить в сторону, постараться забыть ее, насколько это возможно, с учетом, что она постоянно рядом крутится, и может, о чем другом начать думать. Например, о том, какой же он все-таки уебан.

И от осознания этой мысли он вдруг вновь утыкается взглядом в тьму впереди себя, так вторящую той, что он внутри сейчас чувствует. Неприятно так разливающейся и за собой его утаскивающей. – Ты куришь? – Внезапно спрашивает он, почувствовав необходимость с ней чем-то поделиться, но у него как на зло ничего не было. А нет, было, печенька шоколадная в кармане, Орео или как-то так называется, поэтому он руку во внутренний карман тянет и на свет ее вытаскивает, Летти протягивает. – У меня вот еще что есть. – И да, выглядело это на редкость по-идиотски, печеньку такой девушке как Клейтон предлагать. Но он почему-то подумал о том, что вообще не знает о ее вкусовых предпочтениях, а так, даже если не любит она Орео эти, так он хоть знать будет, чего предлагать ей не следует.

Она умеет хранить секреты. Почему-то хотелось в это верить. А еще почему-то хотелось ей все секреты рассказать, хотя раньше Кинг не замечал за собой тяги чем-то делиться, пусть даже с Сэтом. У него было много секретов, много того, что он рассказать не мог или не хотел, потому что воспоминания всегда причиняют боль. И когда он начал новую жизнь с Уайт-Бэар у плеча, то поклялся, что станет кем-то новым и кем-то другим. Вот только обновиться у него не получилось, все тот же Фредди Кинг и остался, но прошлое он свое задвинул так далеко, как только мог, чтоб никто достать не сумел.
А теперь Летти. И эта ночь. Как будто что-то идеальное, созданное свыше или судьбой, смотря во что вы верите больше, чтобы довериться и может быть раскрыться. Но он себя сдерживает. Потому что не было между ними никогда ни теплоты, ни доверия, во многом именно из-за Фредди и его попыток отстраниться. Таких жалких до невозможности, глядя на то, что происходит сейчас.
Смог бы он ей рассказать о своем прошлом? О жутких шрамах на кисти, которые он вечно прятал? Конечно, смог бы, может быть только не сейчас, а может просто никогда. Хотел ли он рассказать? Да, очень хотел.  Ведь людям это так свойственно, когда что-то хранишь глубоко, вдруг захотеть поделиться. Но не думал он, что Клейтон его поймет и что не осудит. Решит, что он слабак, раз противостоять тюремщикам не смог.
Во многом зомбиапокалипсис его спас, хотя бы вот от смерти. Ведь когда руки ему полосовали, чтобы он от потери крови умер, тогда-то все и началось. И враги его давно пополнили казну ходячих мертвецов, а он выжил. Вот только слабое это утешение.

Он смотрит на то, как она печеньку в руку берет, а потом на две половинки разделяет, чтобы одну из них ему протянуть, вот только он не ест, приняв печеньку, но на нее засматриваясь. – Красивая жо… - Начинает он, как загипнотизированный, а потом приходит в чувство и отворачивается смутившись.
– Блять, прости, я не то хотел сказать. – А потом почему-то издает очередной смешок. Но уже в темноту всматриваясь через плечо. Сука, но почему он такой тупой-то, а? – Прости. – Снова опускает голову привычно вниз, но уже смеясь конечно. Потому что неловкую ситуацию лучше смехом скрасить.  Кажется, он сегодня побил свой рекорд по смеху с кем-то кроме Сэта.
А еще он запомнил, что она не курит. Даже почему-то подумал, что и сам скорее всего бросит, хотя когда-то ему сказали, что сигарета ему идет. Но надо ли к вредной привычке в зомбиапе возвращаться? Тем более, что сиги достать сложно, а весь резерв в основном поглощает Раст Пирсон? – Я курить тоже брошу. Опять. – Зачем-то говорит, как будто Летти это может быть важно. – Я давно курил, потом…бросил. А теперь вот Диккенс дал пачку, за лавку испорченную, а я как-то по привычке ну. – Говорит он, чтобы забить неловкость комплимента заднице Летти, в надежде, что она отвлечется и забудет.

А потом он о Чейзе вспоминает, что будто незримым призраком вечно вокруг Скарлетт вьется, и на нее опять оборачивается, уже не улыбаясь. – Жалеешь, что ты здесь, а не там, с ним? – Спрашивает он прежде, чем успевает задуматься о вопросе. Но он уже сорвался с языка, потому что как не крути, а важно это было для Кинга. Оно же хочешь, а не хочешь, но если мучает, то все равно спросишь.
А потом, он добавляет, как, между прочим, как бы чтобы на дружескую ноту это перевести. – Мы же.. мы поменяться можем. Ну, я сейчас могу пойти и позвать его, сам…ну…с Диккенсом подежурю. – Он пожимает плечами, а сам в ее лицо очень пристально всматривается, потому что надеется, что она скажет внезапно, что не хочет она с этим Чейзом быть, а с ним хочет. Но не скажет она такого конечно же, и знает это Фредди, но почему-то надеется, как дурачок маленький. А он и есть маленький. И она полюбому так думает.
- Я… - Он вдруг как будто сказать что-то хочет очень важное. Даже воздуха в легкие набрал побольше, но… - Лучше пожру свое печенье. – Заканчивает он, быстро закинув свою половинку в рот и принялся тщательно жевать так, что скулы ходуном заходили, лишь бы себя от пиздежа лишнего удержать.
Он отвернулся, прямо перед собой в темноту смотря. И что с ним такое в самом деле? Прям распизделся. – Не хотел лезть, в общем. – Говорит он, будто извиняясь. – Я просто помочь хотел. Ну…с любимым воссоединиться или кто он там тебе. – И продолжает жевать печенье, которое как на зло приторным оказалось, в Фредди сладкое не ест. И потому этот вкус аж в глотке встрял, и не проглотить ведь. Он слегка кашлянул в кулак зажатый, но на Летти опять посмотреть не решался. Потому что как посмотрит, так ее магия начинает работать, а он лишнего пиздеть.

Тяжело коррелировать между легкостью и не, хотя он старается из-за всех сил. Минутное веселье тут же сменяется неловкостью его попыток выведать что-то большее о потаенных уголках души девушки, что сидит рядом. И в тот же момент знать не хочется. Потому что есть вероятность, что ответ ее ему не понравится.
Точнее, в том, что ответ ему не понравится он убедил себя заранее, - это как подготовка к разочарованию, чтобы было легче принять то, что слышать не хочется. Таким лайфхаком он пользовался слишком часто, ты, как бы заранее отвечаешь самому себе в своей голове в негативной форме и, когда в последствии это подтверждается от оппонента, - уже не удивляешься, просто смиряешься.
Сейчас он не хотел смотреть в ее сторону, проще просто услышать, нежели еще при этом видеть ее лицо и губы, которые произнесут это: «да, давай, позови мне Чейза. Спасибо, что поменялся, ты настоящий друг!» - но он не хотел быть ее другом, и товарищем не хотел. Полгода очень долгий срок, чтобы наконец-то определиться со своими чувствами. И он в своих был более, чем уверен.
Но вот в чем он не был уверен, так это в том, что выполнит то, что пообещал. Что у него хватит сил на то, чтобы встать, спуститься с вышки, пересечь долбанную территорию, подняться на ту сраную высотку и сказать этому лощеному брутальному гондону, что Летти хочет его видеть.
Да скорее он бы пошел туда, чтобы сказать ему, что Летти передала, чтоб он сдох. Вот только она не передавала, да и не сделал бы он так.

Он ограничивается легким кивком на ее вопрос о том, все ли он сказал. Нет, не все. Но он утвердительно кивнул, как хороший солдатик, которым никогда не был. Он бы многое ей еще сказал, но вряд ли она оценит, а потом и Сэт не оценил бы, если бы о его откровениях узнал.
Нет, тут дело было не только в том, что он трусил откровенничать с Летти, тут еще дело было в ее брате, потому что если чувства его не взаимны окажутся, то челюсть встретится с кулаком Клейтона еще до того, как он пойдет говорить, что был пьян и просто пиздел что-то лишнее. Но он не был пьян. А лучше бы конечно был.

Облегчение от услышанной фразы накатило раньше, чем смысл дошел до сознания. Он кажется даже выдохнул и не подозревая, что все это время сидел весь на иголках, будто под жопу ему ежа подкинули.
Он даже глаза прикрыл, расслабляясь и голову еще ниже опуская, уже от отпущения того напряжения, что испытывал в ожидании ее ответа. Она не с Чейзом, - значит, можно уже не беспокоится о том, что ее сердце кем-то может быть занято. Да, пусть она не с Фредди, но тогда уж лучше одна будет, чем знать, что есть соперник.
А потом ее рука скользит по его щеке, побуждая голову поднять и на нее все-таки посмотреть, чего он так опасался, потому что знал, что сейчас все его эмоции по глазам прочитать можно. А он не хотел открытой книгой быть, даже для Летти, тем более для нее. Но устоять было сложно, потому все равно посмотрел, встречаясь своими голубыми с ее карими, в шоколаде которых можно было утонуть как в банке Nutella, когда ложку опускаешь, думая, что только попробуешь, а потом уже половину сожрал не замечая.

И даже толком не осознав последнего ею сказанного, он акцентировал внимание только на прикосновение ее губ к своим.

Тело будто молниями шибануло. Поцелуй этот трепетный, но столь долгожданный, он углубил, в жажде соприкоснуться с ее языком, почувствовать этот незабываемый вкус печенья, что минутой назад ему не нравился. Повернувшись в пол оборота, он заводит одну руку ей под поясницу, второй подхватывая ее под бедро, чтобы приподнять и себе на колени усадить.
Его ладони смыкаются на ее заднице, той, что ему так нравилась, а губы не отпускают ее губы. Черт возьми, как же долго он ждал. В штанах стало тесно, мужские потребности ощущать ее целиком и полностью скребли внутри когтями, но он сдерживался, даже порадовшись, что уже зима и куртка скроет физиологическую неловкость.
Стало тепло, даже горячо, от обуреваемых его чувств тело будто воспламенилось. Хотелось снять куртку. Дыхание участилось, сбилось, встречаясь с ее дыханием. Он издал стон, тихий, низкий, похожий на рычание долго спавшего зверя. Одна рука переместилась ей на затылок, зарылась в темные шелковистые волосы, холодные от ветра. Чуть надавил, чтобы не смела прервать поцелуй, потому что не готов был отпустить. Не сейчас. Никогда, черт возьми.

Отпустил. Отстранился, тяжело дыша, что пар изо рта вместе с выдохом в воздух взметнулся, взглядом скользя по ее припухшим от поцелуев губам. Провел по нижней большим пальцем, за подбородок к себе притянул, чтобы вновь по ним языком провести, затем опять поцеловав, но кратко.  – Не смог… - Голос хриплый, тональность на три октавы снижена. – Удержаться.

Эмоции вихрем закружились, будто снежная стужа снежинки вверх взметнула, в небольшой смерч заворачивая, но это не здесь, не в погоде, это там внутри, где сердце. Ее пальцы чуть дергают его волосы на загривке, но ему так даже нравится, так же как нравится, когда она зубами чуть нижнюю губу прикусывает, чтобы слегка на себя в поцелуе потянуть, но она же ему в принципе нравится, и все что она делает тоже.
Он же в эти губы стонет, тихо так, едва слышно, чтобы не отвлекаться самому, а в губы ее полноценно упасть, сосредотачиваясь на том, что делает, а еще чтобы вкус их ощущать. Они сладкие, шоколадные, прям как глаза ее, что сейчас прикрыты, и ресницы ее холодные скулы ему щекочут, но и это ему тоже нравится.
Она просит не сдерживаться, он сейчас готов выполнить любое ее желание, хоть с вышки хуйнутся, если захочет. Да он всегда был готов, но сейчас еще больше, потому что за один ее взгляд готов душу дьяволу продать, что уж о поцелуях ее говорить. Но он не кивает, и не говорит ничего утвердительного, а только в губы ее дышит, им ведь слова сейчас совсем не нужны, да взглядом по ее лицу пробегается, не зная, что ему больше нравится, в глаза ее смотреть или на губы, что соблазнительно приоткрыты, как будто приглашая продолжить то, что они приостановили.

И она не останавливается, поэтому жар ее поцелуя вновь по его губам скользит, соединяясь в одном том действии, о котором он больше полугода мечтал. Он даже представлял иногда, как поцелует ее и каким этот поцелуй будет, но там, в мечтах, оно совсем не так было, даже не на мгновение не приблизился, потому что здесь в реальности это было в сто крат круче. Ее кончик языка изучает его рот, он в ответ с ее встречается, и контраст холода и тепла отзываются где-то в паховой области недвусмысленным подрагиванием, что затем возбужденной вспышкой по телу расползается.   
Ее губы смещаются, она шепчет на ухо то желанное, что он услышать даже не мечтал. И дыхание срывается, потому что сердцебиение учащается. А вместе с этим и руки его перемещаются, чтобы позволить ей перчатки с них снять, и пусть в глазах его удивление, но смотрит он выжидающе, не до конца понимая, что за этим последует, но уже догадываясь.

Пальцы поддевают язычок на ее куртке, не только потому что ее кисть направляет, а потому что и самому хочется. Он тянет вниз, а сам дыхание задерживает, когда она кофту задирает, чтобы ладонь его себе на грудь положить.
- Летти… – Прошепчут его губы ее имя на выдохе, когда указательный и большой пальцы сомкнутся на возбужденном соске девушки, наблюдая за тем, как она под его прикосновениями выгибается. А после вторая его ладонь послушно ширинку на ее джинсах расстегнет, чтобы проникнуть вниз, и тонкой ткани нижнего белья ее коснуться, уже немного влажного и горячего, готового к продолжению, которое не замедлит себя ждать.
Он знает, что она хочет большего, и готов ей это большее дать. Поэтому чуть вперед потянется, губами к ее груди второй припадая, чтобы горячим языком по соску ее провести, где большой палец вторя движениям, вторую грудь ее ласкает. Он опробует сосок на вкус, издав стон в это действо, затем оставив на нем влажный поцелуй, в тот момент, как рука ниже ткань трусов ее сдвинет в бок и большой палец по клитору скользнет, а после два скользнут в лоно, влажное и такое горячее.
- Тише-тише, моя девочка. – Хрипло произнесет он, чувствуя, насколько она готова к его ласкам. – Тише… - Вновь повторяет, чтобы медленный темп найти, в котором ее ублажать намерен. – Вот так Летти. – Он вновь ее грудь губами ласкает, в то время как рука его вторую накрывает и ласки свои не прекращает. Меж ног ее он медленно в лоно двумя пальцами скользит, наслаждаясь тем, как ее тело от этих движений чуть подрагивает.
Он слушает ее стоны, и возбуждается сам, удовлетворяя себя тем, как удовлетворяет ее в этот момент. Его палец нежно массирует ей клитор, всякий раз, когда указательный и средний входит в не менее возбужденное лоно. И не важно, что сегодня он не возьмет ее полностью, на это у них времени будет с лихвой, да и почему-то не хотелось ему чтобы первый раз у них вот так прошел, не здесь и не со Скарлетт Клэйтон. Но отчаянно хотелось, чтобы она кончила, и чтобы от его прикосновений это случилось.
Тем временем ритм его пальцев участился, и до слуха донеслись эти влажные, но такие черт возьми приятные хлюпающие звуки, означающие для него, что ей нравится то, что он делает с ней здесь. Сейчас он чувствовал, насколько она открыта ему, насколько доверяет и насколько до невинности хрупка в своем доверии. И не было у него желания доверие — это пошатнуть.
Лети Летти, и не бойся упасть, ведь Фредди всегда подхватит, даже если это будет стоить ему жизни.