Из блаженного небытия его вырвала острая и пронзительная боль в плече, беспощадно вонзившаяся десертной вилочкой в мозг стоило Оскару пошевелиться. Выдохнув сквозь саднящие зубы рваное проклятие, он зажмурился, ожидая, что разбудившая его боль утихнет сама собой, и пережидая шум в ушах и плавающие перед плотно сжатыми веками неясные формы. Шум спал, но ему на смену пришли звуки зомби-апокалипсиса. Оскар неохотно приоткрыл один глаз.

Иден-Прейри, двенадцать миль к юго-западу от центра Миннеаполиса; Флаинг Клауд драйв пронзает его насковозь с юга на север подобно верной стреле, летящей в цель, где-то на маршруте которой Оскар сейчас пытался свернуться в клубок и забыть о рассечённом до кости плече. В стороне, в которую смотрели побитые выживанием однажды белые кроссовки, запятнатые кровью ("хоть бы не моей"), горделиво громоздились обгоревшие останки Тако Белл. В противоположной стороне лежал МакДональдс; Оскар же лежал где-то между.

Держась левой рукой за голову, Оскар попытался сесть. Кое-как перетащив непослушное тело в сторону бетонной стены какой-то забегаловкой, уничтоженной сначала отсутствием поддержки малого бизнеса, а затем апокалипсисом, он пришёл в себя достаточно, чтобы оглядеться. Неясная сумрачная темнота могла означать раннее утро или поздний вечер, а тишина - затишье перед бурей. Где-то в полуголых ветвях уцелевших деревьев негромко шумел ветер. Оскар подтянул старый рваный рюкзак за почти оторванную лямку поближе к себе, и запустил руку внутрь, шаря вслепую, молясь всем богам и духам, чтобы под скользкие от крови пальцы подвернулась на три четверти пустая бутылочка с болеутоляющим. Что-то острое кольнуло ладонь - должно быть, нож - и следом, слава богам, гладкий пластик покатого бока чуда современной химии. Оскар выудил спасительный контейнер, чтобы обнаружить, что тот был пуст.
- Твою ж мать... - остатков сил хватило, чтобы запустить бессмысленную бутылочку вниз по улицы. Подпрыгивая по потрескавшемуся асфальту, она прокатилась несколько футов, и остановилась. Оскар запрокинул голову, упираясь затылком в грязную стену, и тяжело дыша скозь стиснутые зубы - так крепко, что челюсти быстро заныли. Он накрыл рану рукой и едва не взвыл от боли, поперхнувшись и замаскировав недовзвой под кашель - как можно тише, чтобы не привлечь внимание тех, кому повезло меньше, чем ему. Порванная футболка быстро пропитывалась кровью. Мир перед глазами снова зашатался. Оскар с натугой выдохнул.
- Эй... есть здесь... кто-нибудь? - крик о помощи вышел скорее сдавленным хрипом. - Живой, в смысле. Есть кто-нибудь?