12 часов до судной ночи…

- … акции протеста всё еще продолжаются. Люди в панике…

На улице зарождается новый рассвет, а на столе стоит уже, наверное, остывший кофе так и не выпитый за несколько часов трудоемкой и кропотливой работы, а может и за всю ночь, женщина по сути не особо смотрела за временем, а на такую малость как нормальный сон у нее банально не было времени. В квартире слышен звук работающего ноутбука, периодически прерываемый звучанием стука пальцев о клавиатуру и выкриками протестующих доносящихся из колонок.

8 часов до судной ночи…

- … число протестующих с каждой минутой возрастает…

- Ну давай, Кэсси, ну! Где же ты, малышка, - нервно бормочет себе под нос блондинка с остервенением пересматривая кадр за кадром. Всего каких-то четыре часа назад ей на почту пришло сообщение о том, что девушку, похожую на ее дочь видели среди толпы протестующих, и сейчас, женщина пыталась понять правда ли это, и осознать какого лешего ее малышка делает в третьем районе. На самом деле, Лия очень надеялась, что девочки там не будет, и в то же время боялась, что она действительно сейчас в месте, которое сейчас больше походило на жерло вулкана, готовящееся к извержению. Знаете, иногда бывают такие моменты, когда чувствуешь будто у тебя земля из-под ног уходит, словно какой-то садист решает снять с земли ковер на котором ты стоишь, и никакие попытки воззвать к разуму идиота не помогают? Так вот, Амелия чувствовала себя как раз-таки в такой ситуации. Что бы она не делала, как не пыталась предотвратить эту чертову судную ночь – у нее нихрена не получалось! Руки опускались от безысходности, но известие о возможном нахождении дочери – словно открывало новое дыхание заставляя Амелию перелопачивать кадр за кадром все отснятые материалы, благо в ее власти СМИ, а это значило что, если Кэсси была в том злополучном районе – мама ее найдет.

2 часа до судной ночи…

- Госпожа советник, проверьте свою почту, кажется я нашел ее, - прокуренный голос в телефоне заставляет Амелию резко развернуться на пятках и вновь отправиться к ноутбуку, который за эти десять часов уже порядком надоел ей, но как говорят надежда умирает последней. В этот раз на лице женщины проступает просто непередаваемое выражение. Страх, недоверие, боль, радость и в то же время дикий ужас. – Кэсси, - тихо шепчет, не веря собственным глазам. – Это… это она! Моя дочь! – Уже более уверенно говорит она, чувствуя, как по щекам текут слезы то ли счастья, то ли отчаяния, она уже и не знала. Ее малышка, миленькая, смешная, всегда веселая доченька сейчас смотрела на нее через камеру и хмуро что-то кричала в толпе таких же, как и она возмущенных людей. – Нужно ее оттуда вытащить, - тихо говорит блондинка, хватая сумку и на ходу вытирая слезы отправляется на выход из квартиры. Идти сейчас в третий район было подобно самоубийству, мало того, что ее могут принять за мятежницу, так еще и те самые «мятежники» могли спокойно или попытаться ее убить, или же взять в заложники, чего конкретно сама Дэвис-Харди допускать была не намерена, а потому поступила единственным верным способом в  данной ситуации – она решила воспользоваться собственным положением в обществе и давить на SPC любым доступным ей способом.