Подобное к подобному. Не зря ведь так говорят. По крайней мере, сейчас Ирен казалось, что именно так всё и работает в мире - все несчастья притягиваются друг к другу со страшной силой, но стоит хоть немного разгрести проблемы, на секунду поверить во что-то хорошее, как обязательно произойдет что-нибудь еще, заставляющее улыбнуться и увидеть свет в конце тоннеля.  Иначе как еще было объяснить то, что после всех ужасов пандемии, потери родителей, появления зомби, падения дата-центра, месяцев голода и болезней в Третьем на нее свалилось такое счастье?
Она ведь и впрямь до сих пор боялась проснуться на тонком матрасе в тесной комнатке, ощутить сосущую пустоту в желудке и осознать, что всё было лишь сном измученного сознания. И каждый раз, открывая глаза и видя над собой светлый потолок спальни, чувствуя теплые объятия Рэймонда, Ирен просто несколько минут лежала, пытаясь убедить себя, что это правда, что больше не будет необходимости толкаться в тесном коридоре, чтобы почистить зубы, мерзнуть в лёгкой одежде на морозе, потому что другой не было, есть раз в пару-тройку дней, после школы проделывать длинный путь от Третьего до Центрального и поздно ночью возвращаться, ложась спать всего на несколько часов.  Её все еще удивлял запах горячей еды, она ходила с огромными глазами по благоустроенным улочкам, не в силах поверить, что ей правда можно снова тут жить, в нормальном мире, в том, в котором существовала с самого девства, пока вирус не лишил её всего... Это была слишком странная смесь прошлого, которое заставляло просыпаться в холодном поту и того, что наоборот грело изнутри, напоминая, что она не какая-то девчонка с улицы, а человек из приличной семьи, с неплохим образованием и кругозором, чтобы спокойно общаться с соседями, с матерью мужа и самим Рэймондом.

И вдвойне странно было, когда отголоски прошлой жизни находили её вот так... на улице. Это сколько же совпадений должно было случиться, чтобы буквально на краю света встретить не просто знакомое лицо, а одноклассницу и подругу? Впору было бы и впрямь рисовать себе клевер на лбу и поверить в какие-то высшие силы.
Но, конечно, вместо этого они с Молли, вдоволь наобнимавшись и чуть ли не расплакавшись прямо посреди улицы, предпочли договориться о встрече. И, наверное, вчера вечером за ужином Ирен была сама не своя, её просто распирало изнутри от радости, что это было заметно невооруженным глазом, и Мадлен любезно предложила ей взять в гости к подруге немного печенья, пусть девушка и пыталась отказаться, все еще не в силах привыкнуть к тому, что теперь это не заоблачно дорогое угощение, а бытовая вещь в доме мужа. В их доме. В этом она себя тоже часто поправляла. Им ведь с Молли хватило бы и просто радости от встречи, от осознания, что они живы и даже не одни в этом умирающем мире.

Но все же, сверившись с написанным на клочке бумаги адресом, Хэмилтон поправила растрепавшуюся за время пути по Второму прическу и, набравшись смелости позвонила в звонок на двери. Наверняка, матушка подруги, миссис Маркс, еще на работе, так что они ей не помешают. Хотя она раньше не была против их посиделок и даже походов на ночёвку, но сейчас ведь все могло измениться, так что мешать старшим Ирен бы не хотелось, пусть и казалось, что с Молли можно будет проговорить целую вечность, снова ощутить себя просто школьниками, а не чудом выжившими. К слову, можно и домашнюю работу вместе сделать. Вряд ли программы школ Центрального, куда её перевели несколько недель назад, и Второго, так что было даже не стыдно, что она сразу после учебы кинулась в гости, даже не переодевшись.
На самом деле, у нее и другой-то приличной одежды еще особо не было, пара комплектов для школы и всё, а приходить в приличный дом в обносках, которые видели жизнь в дата-центре, захваченном самолёте, лагере беженцев и в Третьем, было точно нежелательно, так что Ирен искренне понадеялась, что Молли ей простит, что даже в условиях апокалипсиса она все еще осталась той пай-девочкой, которая всегда ходит в плюс-минус одинаковом стиле, даже на редкие вечеринки. Хотя, пожалуй, от пижамной  тусовким Хэмилтон бы сейчас точно не отказалась, но лишь поудобнее устроила на плече рюкзак, когда за дверью послышались шаги.

- Привет, - улыбка сама растянулась чуть ли не ушей, стоило знакомой рыжей макушке возникнуть на пороге, а в следующую секунду Ирен, не выдержав, порывисто заключила подругу в объятия, - Я так боялась перепутать эти дома или что ты мне просто приснилась. Прости, что немного задержалась, в школе не хотели отпускать с дежурства.

Наверное, стоило пройти в квартиру, но Хэмилтон не могла себя заставить отступить даже на шажок назад, словно Молли могла испариться, как наваждение. Это казалось слишком нереальным. Практически невозможным. Словно она вновь перенеслась на пару лет назад, когда не было никаких зомби, голода и недостатка всех ресурсов, а просто пришла после школы к Маркс, чтобы вместе закончить проект на ежегодную научную ярмарку и всю ночь смотреть разные сериальчики, уничтожая все запасы сырного попкорна, что были заранее заготовлены.

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Не даром говорят, что человеку для счастья требуется, минимум, семь  минут объятий в день. Вот Ирен их точно не хватало, словно она пыталась наверстать те страшные месяцы одиночества после потери родителей через то, что в буквальном смысле с трудом могла отлепиться от дорогих ей людей, которые чудом возвращались или приходили в её жизнь.
Вот и встреча с Молли казалась настоящим чудом, а потому было крайне сложно заставить себя разжать руки. Будь на то воля Ирен, она бы так и стояла в коридоре, просто наслаждаясь теплом подруги и ощущением, что все наконец-то становится хорошо. Правда ведь? Больше бояться нечего. В это очень хотелось поверить, и только это помогало найти в себе силы все-таки разомкнуть объятия, отступая на полшага назад и немного смущенно поправляя выбившуюся из-под шапки прядь волос, когда Маркс заговорила про картошку. Еда тоже все еще воспринималась огромной ценностью, даже если разумом понимаешь, что во Втором это норма, а в Центральном мелочь, только сменить образ жизни не так-то легко, а почти год в Третьем многие ценности меняет и заставляет смотреть на жизнь по-другому.
- Ты прямо шеф-повар,  я уверена, все очень вкусно, -улыбнулась Хэмилтон, уже собираясь начать раздеваться, но успевая только тихо ойкнуть, когда подруга потянула её за руку и не смея сопротивляться.
В конце концов, она тут хозяйка и ей решать, в каком виде можно ходить по очень уютной комнате. Взгляд невольно скользнул по простеньким обоям, немногочисленной мебели, нормальной плите. Еще полтора месяца назад Ирен бы душу за все это продала, а потому совершенно искренне радовалась за Молли, которая с матушкой так спокойно жила в переполненном Дистрикте и не знала ужасов другого района. Это было очень хорошей новостью. Всегда же успокаиваешься, когда понимаешь, что с твоими друзьями, несмотря на творившийся вокруг хаос, ничего плохого не прошла. Молли жива, здорова и снова с ней - это самое главное. Все остальное точно может подождать.
- Спасибо, у вас тут очень уютно, - девушка аккуратно переступила через едва заметную лужица, проходя к дивану, чтобы аккуратно снять с плеча рюкзак и поставить его на пол, расстегивая куртку и стягивая шапку.
Естественно, от "прически" ничего не осталось, так что пришлось только спешно пригладить пушащиеся волосы, чтобы выглядеть не как одуванчик, прежде чем аккуратно свернуть верхнюю одежду и положить её на подлокотник дивана. Ирен уже хотела была предложить Молли помощь, чтобы та не мучалась с двумя тарелками, когда подруга заговорила про чаепитие.
- О, точно, я же тебе печенья принесла, - было так приятно чем-то поделиться, что Хэмилтон, кажется, просияла не хуже начищенного тазика, присаживаясь на корточки перед собственным рюкзаком и извлекая из него небольшую картонную коробочку, в которую упаковала мягкое лакомство, - Вот, тут немного, но нам и твоей маме должно хватить, - презент и впрямь был скромный по размеру, но с учетом общих цен на подобные продукты, более чем подходящим для визита в гости. Так как поверхностей особо не было, девушка просто положила коробочку рядом с собой на диван.
И вот теперь можно было с чистой совестью присесть самой, расправляя школьную юбку и с благодарным кивком принимая тарелку с горячей картошкой, на мгновение даже закрывая глаза и с наслаждениям втягивая приятный запах.  Это было так уютно, так тепло, так... по-домашнему, что губы вновь растягивались в улыбке, словно Ирен и впрямь сегодня съела смешинку. Вот только её личной смешинкой была Молли Маркс, устраивающаяся рядом.
- Спасибо, очень вкусно пахнет, - честно заметила Хэмилтон, осторожно подов на румяную дольку, прежде чем отправить её в рот, - И это и впрямь очень вкусно. Сто лет её уже не ела, - в Третьем просто не было, а в доме супруга были другие порядки и меню, которое она бы не осмелилась нарушать и так будучи благодарной за то, что её вообще в этот дом пустили, - И мне самой не верится, - она вновь смущенно отвела взгляд, - До сих пор не могу поверить. Думала такое только в сказках бывает, - ведь действительно типичная история про Золушку, только вот в реальности все заканчивалось печально, а ей по неведомым причинам повезло. Даже и не скажешь, за что такое счастье, - Я спрошу у Рэя разрешение, чтобы ты к нам тоже в гости могла съездить, в Центральном очень красиво. А как у тебя дела? Уже готовишься к выпускным экзаменам? Или мама все равно тебя в медицину обещала через "Флору" распределить?

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

- Сама, - смущенно улыбнулась Ирен, заправляя прядь волос за ухо, - Мне нравится готовить, и, вроде как, привыкла это делать, пока только работала у Рэя, - в целом, обязанности и впрямь не изменились, только теперь не нужно было ездить в Третий, голодными глазами смотреть на продукты, которые тебе снились только в самих сладких снах, но ты не можешь даже подумать о то, чтобы взять кусочек или уж тем более сесть за стол с кем-либо в Центральном.
Хэмилтон и сейчас-то порой по привычке осекалась, накрывая вечером стол только на одну порцию для мужа, который поздно возвращался с работы, и только потом вспоминая, что ей тоже можно. Но готовить все равно нравилось. Особенно, сладости. В них была своя прелесть и очарование, так что от этого вдвойне не терпелось угостить Молли. Поделиться этим маленьким съедобным счастьем и уютом, посидеть, болтая ни о чем и просто радуясь тому, что они снова вместе. Разве можно было мечтать о чем-то большем в мире, где потерял всех, а тут встречаешь лучшую подругу с детства? Живую, здоровую и как раньше веселую, что вдвойне ценно. Вирус не сломал Маркс. Она осталась все той же солнечной девчонкой, с которой хотелось драться подушками и хихикать под одеялом, когда мама уже сказала ложиться спать.
- Ой, да не стоило, - Ирен и впрямь было неловко, - Я про них даже не вспомнила, так тебя рада видеть была. Да и ничего бы с моими носками не случилось, - они уже столько всего видели, что полом их точно не напугать.
И все же девушка благодарно кивнула, обуваясь и проходя в небольшую уборную, чтобы помыть руки и вытереть их, как и сказали,  зелёным полотенцем, которое выглядело очень милым. Какие-то похожие у них были в летнем лагере, только там на них еще вышивали разные вишенки, щеночков, груши, паровозики и прочее, чтобы дети не путались. Надо будет обязательно сделать что-нибудь такое дома. Вышивка всегда все делает уютнее и милее.
Да и вообще у Молли было так хорошо, как дома. Пахло едой, было тепло, чувствовалось, что здесь живут люди, любящие друг друга, что подруге хорошо и комфортно, а это ведь самое главное. Чувство безопасности ведь совсем не зависит от обстановки.
Оно вот в этой картошке, которую Ирен ловко подцепила вилкой и даже зажмурилась на пару секунду от удовольствия, когда попалась особо хрустящая долька. Вот действительно... Как мало надо для того, чтобы почувствовать себя счастливой. Осознать, что все страшное точно-точно позади. Теперь-то ничего плохого не может случиться. Уж точно с Молли они больше не расстанутся, а значит никакие препятствия не испугают.
- Твоя мама настоящий герой, - честно заметила Хэмилтон, осторожно уложив вилку на тарелку, чтобы освободившейся рукой осторожно сжать ладонь подруги, пытаясь хоть так её поддержать. Тяжело, когда почти не видишь родных. Да и о работе в медицине Ирен знала не понаслышке - собственный брат трудился там же, порой не возвращаясь домой несколько суток, -  А про Рэя... Не беспокойся, он очень хороший, правда. Думаю, если ты будешь звать его по полному имени, то все будет хорошо.
Да что вообще может быть не так?  Хэмилтон просто не могла представить, что её муж будет против познакомиться с Молли. Скорее даже наоборот, насколько она успела его узнать, Рэймонд будет настаивать, чтобы знать в лицо всех, к кому она ходит в гости и кого зовет к себе. И, скорее всего, еще и по "Флоре" всю информацию пробьет для надежности... Работа у него такая и с этим приходилось смириться.
- И нет... он не тиран. Он... очень хороший и добрый человек, - Ирен все-таки вновь смущенно опустила взгляд, не привыкнув о такое рассказывать даже самым близким, - Рэй меня спас и работу дал, когда у нас с братом все совсем плохо было. Не знаю, может, если бы не он, то и не встретились бы с тобой. Ты не подумай ничего плохого, - мало ли таких паршивых историй было и до вируса, - Я правда просто работала, убиралась, еду готовила, помогала его маме за садом приглядывать, а потом ему портрет нарисовала, ну, чтобы хоть как-то выразить благодарность за заботу и то, что он для меня делает. Так что никакой он не тиран, ты не думай все эти страшилки, вы поладите, тем более, ты же рыжая, а рыжим всегда везет. Вдруг, тоже найдешь свое счастье среди наших общих знакомых. Или у тебя уже есть молодой человек? А ну, давай, рассказывай!

Отредактировано Irene Hamilton (2021-06-27 14:17:08)

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Молли всегда так искренне восхищалась или удивлялась, что становилось неловко от того, что все эти эмоции адресованы ей. Ирен привыкла к своей незначительности, неуклюжести, некрасивости. Она всегда терялась на фоне других девчонок и ребят - более ярких, более смелых или умных. Новоиспечённой миссис Хэмилтон чаще не хватало смелости показать себя, огласить собственные успехи или поднять руку для правильного ответа, ей проще было молча получить свой высший балл на контрольной и точно знать, например, что это будет её билетом в будущее. Наверное. Сейчас уже ни в чем нельзя было быть уверенной.
Но Молли так удивилась словам о портрете, что пришлось смущенно отвести взгляд. Рисовать Ирен любила, а сейчас это и вовсе стало средством отвлечься от окружающей действительности, помечтать, сохранить что-то дорогое, например, портреты родителей - у нее ведь даже фотографий не осталось бумажных, только снимки в телефоне, а на бумаге они снова могли быть счастливой семье, где все живы. И это подбадривало.
- Сама, - Хэмилтон едва заметно кивнула, неуклюже улыбаясь и пытаясь скрыть, как краснеют щёки, - Мне нравится рисовать людей, улицы, что-нибудь вкусное. Ну, знаешь, это как способ помечтать или наоборот запечатлеть что-то очень красивое. Если хочешь, я могу тебе тоже что-нибудь нарисовать. Будешь моей натурщицей?
Они ведь никуда не торопятся. Тем более, что карандаш, лист бумаги, стёрка и что-нибудь твердое точно найдется. Шедевром это, конечно, не будет, но раз Молли хочет посмотреть, то Ирен только рада будет сделать подруге приятно и самой еще попрактиковаться. Да и их встречу точно стоило запечатлеть. Даже если не в формате настоящей картины, так стилизованной зарисовки. 
Правда, Хэмилтон успела только отправить в рот еще пару долек картошки, прежде чем почувствовала, как лицо становится пунцовым от слов подруги... Ну, конечно, глупо замужней-то женщине краснеть как подросток, впервые открывший учебник биологии. Был лишь один маленький нюанс - Ирен всё ещё чувствовала себя тем самым подростком, которому очень стыдно сказать маме, что они с молодым человеком ходили в кино за руку или её поцеловали и проводили до дома. Это казалось чем-то... запретным, личным, смущающим, даже с подругой.
Впрочем, её замечание о деловой женщине разрядило обстановку, заставляя хихикнуть. Почему-то Молли ей сразу представилась в таком строгом пиджаке, очках и обязательно с огромной толстой папкой бумажек. Очень-очень деловая. И очень-очень серьезная. Только вот от этой картинки в голове только смеяться почему-то хотелось. Не вязалась у нее солнечная Маркс с образом сурового офисного начальника, который будет держать всех подчиненных-мужчин в страхе.
- Я бы не сказала, что это преснятина, мне очень даже нравится,  - робко, краснея, кажется, до кончиков ушей, отметила Ирен, пытаясь прикрыть отчаянно алеющее лицо волосами, опустив голову, - Но, конечно, совершенно необязательно, если не хочется. Будешь самой самостоятельной и деловой на свете. 
Нужно было срочно отвлечься, выгнать из головы не самые приличные, на взгляд Хэмилтон, картинки и сосредоточиться на картошке, а не желании провалиться под землю со стыда за собственные же слова. Вот как она могла сморозить такое? Но хорошо, что Молли точно никому не расскажет. А то совсем стыд будет.
- Угощайся, я же для этого и принесла, - она решительно пододвинула коробку с печеньем к подруге, - А журналистика – это здорово. Ты уже что-нибудь пишешь? Будешь подавать свои статья для школьной газеты? Я бы с радостью послушала, у тебя здорово получались сочинения, я помню. Уверена, сейчас все стало еще лучше. И… я тоже тебя очень люблю, - не удержавшись, Ирен все-таки вновь отставила тарелку, чтобы податься вперед и крепко обнять Молли, - Ты даже не представляешь, насколько я скучала по тебе. И как рада, что мы снова вместе. Прям как в сказку попала. Больше точно никуда-никуда не отпущу. Буду каждый день требовать отчетов, что с тобой всё хорошо. И каждую субботу, как раньше, звать в гости. У нас еще столько недосмотренных фильмов. Мы просто обязаны наверстать упущенное.

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

- Ты всегда очень красивая, независимо от причёски и одежды, - искренне улыбнулась Ирен, глядя на то, как подруга собирает волосы.
Молли ведь и впрямь была очаровательной, весёлой, яркой, необычной. Как солнышко. Самое настоящее рыжее тёплое летнее солнце, которое одаривало всех вокруг своим теплом и неиссякаемым позитивом. И упрямством. Что уж тут поделать? Но, наверное, за это её и любили. Маркс легко приживалась в новой компании, всегда придумывала кучу развлечений, ничего не боялась и смело шла к своим целям, не оглядываясь на мнение окружающих, не забывая строить забавные рожицы и подбадривать друзей. С ней точно не пропадешь. И это пленяло. Почти завораживало.
Ирен искренне и по-доброму завидовала таким людям, рядом с которыми и мир становится светлее. В них есть что-то... неуловимо прекрасное, согревающее, не дающее беспокоиться и печалиться. Словно то пламя, что они носят внутри себя. И поэтому они сами по себе красивы, даже если не подходят под общепринятые шаблоны, взгляд за них цепляется, а эта энергетика не оставляет никого равнодушным. Так что уж точно никакие локоны бы ничего не решили. Но если Молли хотелось побыть настоящей музой, то Хэмилтон была только "за".  Будет у нее настоящий портрет. Набросок сегодня, а когда заберет свои краски из Третьего - Ирен настоящую картину дорисует.
А пока девушка тоже взяла печенье, с наслаждением откусывая немного сладкого теста. Впрочем, в ту же секунду едва не подавившись им, когда Маркс выпалила, ей богу, как из пулемёта, свой вопрос. Вот уж точно била на поражение. Сразу и без промаха. Заставляя Ирен мучительно краснеть от одной только мысли, о чем именно спрашивает подруга... Хэмилтон ведь так надеялась, что эту тему они закрыли.
- Н-нет, я не мазохистка, - даже произносить такое было стыдно, поэтому пришлось упереться взглядом в собственные коленки, - Это приятно... Ну, когда тебя целуют, когда обнимают, говорят, какая ты красивая... - если бы можно было провалиться сквозь землю, то Ирен бы обязательно это сделала. Вот прямо сейчас. В эту же секунду.  А приходилось только нервно скомкать подол своей юбки,  отчаянно пытаясь подобрать слова.
Врать и отмахиваться не хотелось. Но, все высшие силы мира, как же это было... неприлично! Даже думать, вспоминать в присутствии подруги о том, что происходило за дверьми собственного дома, казалось кощунственным, словно Молли может увидеть картинки в её голове и ужаснуться тому, как вечно правильная отличница Ирен могла докатиться до жизни такой. Ужас-ужас-ужас.
Очень хотелось завертеть головой и сказать, что нет-нет-нет, она не такая. Она все ещё правильная, хорошая Ирен. Но ведь... Рэй тоже говорил, что с ней всё нормально, что так должно быть, что это не стыдно. Неловко всё равно бывало. И больно тоже. Но настолько редко и давно, что уже позабылось, а осталось лишь смущение, когда пытаешься рассказать о том, что уже стало частью жизни. Чего уж греха таить - Хэмилтон замужем не страдала, а Рэймонда ждала с работы не только, что похвастаться A+ по математике или биологии.  Ей хотелось иметь с ним детей, просыпаться в одной кровати и, конечно же, заниматься очень неприличными вещами, которые вслух не озвучивают.
- Мне... мне правда очень нравится. С Рэем очень хорошо, спокной и... приятно. Это как нежиться в горячей ванне, только тебе еще сделают массаж, поцелуют, засыпают комплиментами, а потом словно на облаках лежишь... Я не знаю, Молс, как это еще описать. Это очень-очень круто. Ну... бывает иногда больно, совсем чуть-чуть, -  все-таки надо было быть до конца честно, - Но это очень редко. И если кто-то сильно торопится, - необязательно мужчина, тут и собственные силы можно не рассчитать, - А ты... пробовала?
Ну, откуда-то же у неё должна быть информация о преснятине. Уж точно не из книжек или фильмов. А мальчика Ирен у подруги не помнила, а потому не могла не спросить, наконец поднимая вопросительный взгляд.
- Правда же, у тебя было? И ты не поделилась? А ну рассказывай! Я же должна знать, кому надавать по ушам.

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит

Честно говоря, от неожиданности и того, как экспрессивно отреагировала Молли, захотелось сжаться в маленький комочек и замотать головой. Ирен честно была готова признаться в чем угодно, в своей неправоте, в том, что с ней что-то не так, лишь бы на нее не повышали голос... Даже без злости, без агрессии. Даже родные люди.  Даже вот так, когда очень волнуются и ведут разговоры на самые личные темы.
Это было чем-то глубоко подсознательным, укоренившимся в её теле с тех пор, как начался хаос вируса, как громкие звуки несли только опасность,  панику, недостаток ресурсов, агрессию, ссоры, перспективу остаться одной и умереть. Только боль.  И даже если разумом понимаешь, что всё давно в прошлом, тело реагирует непроизвольно - втягивает голову в плечи, зажимается, пытается стать как можно меньше и спрятаться, не глядя на подругу. Даже в инстинктивном защитном жесте обнимая себя.
Хорошо, Ирен не права. Это плохо и больно. Все так, как скажет Молли, пусть только не кричит...
Хотя нет, пусть кричит. Всё лучше, чем впервые видеть её такой потерянной и отстраняющейся, отчего собственное сердце болезненно сжимается, чётко предчувствия беду. Маркс не такая. Молли Маркс никогда не уходит от вопросов, никогда не бежит и не отводит взгляд. Молли Маркс разбивает носы одноклассникам и гордо сидит после уроков на отработке, потому что считает, что поступила правильно. А эта Молли.... она другая. Повзрослевшая, тоже надломленная, просто хорошо замаскировавшаяся.
И Ирен от этого больно вдвойне. Честно говоря, и сказать-то нечего, только опустить взгляд на собственные колени. 
- Прости... Я не хотела, - задевать эту тему, напоминать о произошедшем.
Хэмилтон повезло. Ей всю жизнь везет, вопреки логике и здравому смыслу. У неё точно клевер во лбу, а счастливая звезда дежурит постоянно на страже её жизни. Иначе ведь все эти тысячи и тысячи совпадений не объяснить. Сколько бы несчастий не случалось, Ирен выходила из них почти целой. Там, где умирали миллионы людей, она умудрялась остаться почти невредимой. Даже в делах любовных.
Её первые и единственные в жизни чувства, несмотря на огромнейшую пропасть между ней и Рэем, оказались взаимными. Да, у нее были страхи, что "поматросит и бросит", что может сделать больно, но это меркло по сравнению с тем, что близкий тебе человек такое пережил не в своей голове, а наяву. Какой-то урод посмел испортить Молли счастливую первую влюблённость! И вообще представление об отношениях... Ирен никогда не ругалась. Даже мысленно. Но тут очень хотелось. 
- Иди сюда, - вместо тысячи никому не нужных философских размышлений, Хэмилтон просто повернулась к Молли и, не давай той опомниться или возразить потянула её за руку на себя, почти стаскивая со спинки дивана и тут же заключая в объятия, - Дело не в тебе. Не смей даже думать так. Никогда-никогда. Дело в том, что этот человек поступил ужасно и недостоин даже твоего ломанного ногтя. Когда ты кого-то любишь, ты не сделаешь ему больно. Никогда-никогда. Уж тем более в постели. А этот человек тебя обманул. Молли, ни возраст, ни что-то еще ту ни при чем. Никто не виноват в том, что его обманули. И ты обязательно встретишь того, кто будет носить тебя на руках и мир к твоим ногам положит, лишь бы тебе было хорошо. А всех этих козликов мы прогоним... Ни один больше к тебе не подойдет. Обещаю, - как она это сделает, Ирен пока не знала, но была полна решимости оградить подругу от любого нежелательного внимания. В конце концов, у Рэя есть пистолет. Это большой аргумент. Важный.

Подпись автора

I love you like you've never felt the pain, away
I promise you don't have to be afraid, away
The love you see right here stays
So lay your head on meза аватар спасибо хэмингуэй
Мафия всё видит