-Вали его! Убей! – хриплые мужские голоса сливаются в сплошной гул и вой. – Завали суку беложопую! Размажь его! Бей!
Толпа вокруг беснуется и откровенно веселится, зрители свистят, завывают и дружными одобрительными возгласами подбадривают дерущихся.
Вопреки киношным стереотипам охранники, стоящие на решетчатых галереях по периметру общего зала, не спешат  наводить порядок. Один  даже лениво навалился на перила локтями  и смотрит вниз, двое других с не меньшим интересом молча наблюдают за дракой. Рано или поздно они вмешаются, но, видимо, отмашку им еще не дали.
Плотный живой круг образован столпившимися заключенными в основном чернокожими и латиносами. Белых в этом блоке практически нет. По крайней мере тех белых, к чьей стае Шон как затравленный зверь-одиночка  должен был примкнуть сразу – скинхедам и нацистам. Они все  здесь знают, за что Престон сел, потому что такая информация распространяется по тюрьме мгновенно и они ненавидят его точно так же как он сейчас ненавидит их. Эта ярость дает ему силы и не позволяет упасть.
Шон отхаркивает тягучую кровавую слюну, запястьем размазывает по губам грязь и кровь и ощерившись в зверином оскале улыбается разбитыми губами. Он знает, что здесь нельзя показывать страх, здесь за решеткой нужно быть еще более опасным зверем, чем те, что столпились вокруг.  Именно сегодня он должен показать всем, чего стоит, показать, что не склонится перед ним и  не встанет на колени. Это оказалось чертовски больно и сложно.
Расхристанные в лохмотья костяшки кулаков почти не чуют боли, зато завтра руку в кулак уже не сожмешь. Похуй на это, думает Престон,  для него завтра  может просто не наступить. Стараясь не высказывать боли и усталости, он перемещается по кругу,  прижимая к ноющим ребрам локоть.
Пусть не радуются, черножопые, он еще жив и боеспособен. Легко по-боксерски пританцовывая  нигер перемещается по кругу, обходя Престона сбоку. Черножопый тоже устал, так же тяжело дышит и харкает кровью. Черная лысая блестящая макушка усеяна застарелыми шрамами, глумливая улыбочка кривит его толстые губы, словно он уже чует себя победителем. Он явно рисуется сейчас перед толпой своих.  Второй противник - вертлявая черномазая мартышка - поменьше весом, и он старательно прячет в обмотанном футболкой кулаке что-то металлическое, скорее всего кастет или заточку.  Его Шон боится больше всего, потому что не может уловить его движения и помнит об оружии в его руке.
Престон идет можно сказать в ва-банк, пока еще остались силы. Время послушно замедлилось.  Скользя между секундам он рванулся в атаку, не позволяя противникам взять инициативу в свои руки.  Ему надо выстоять, выжить назло всем, порвать нигеру глотку, переломать ему все кости, размозжить его череп об бетонный пол…и не  важно, что будет дальше. Уловив движение одного из противников,  Шон ныряет под широкий замах и бьет в ответ.  Он наносит удар за ударом, окучивая противника локтями и кулаками,  холодная ярость находит выход, он свиреп и безжалостен сейчас, нанося калечащие удары, ломая кости носа и превращая голову нигера в мешок для дерьма. Хрипло и рвано дыша от усталости Престон оседлал противника, наваливается всей массой, вонзая скользкие от своей и чужой крови пальцы в хрящи его гортани.  Шон ощущает его зарождающийся страх, и лишь сильнее сдавливает глотку. Нигер сучит по полу ногами и хрипит, силясь сбросить Престона… толпа вокруг них сдвинулась плотнее… Шон знает, что ему не дадут прикончить противника, и он торопится.
- Да сдохни же гнида! – рык рвется из глотки сам собой.
Про заточку в руках второго противника он совершенно забыл, он слишком торопится убить хотя бы одного черномазого, прежде чем убьют его самого. Как наказание за оплошность острая боль разливается чуть ниже лопатки, горячей волной растекаясь по груди, от чего дышать
становиться неимоверно тяжело. 

-Престон! Да ёб твою мать! Проснись уже! - кто-то орет над ухом, пытаясь вытащить Шона из глубин сна.
Несколько секунд он балансирует на зыбкой границе между сном и реальностью, пытаясь понять где сейчас находится и что происходит. Этот слишком реальный сон давно не тревожил его. Престон дернулся, рывком садясь в кровати и несколько секунд  бессмысленно таращась по сторонам. Сердце бешено колотится в груди, а пот течет по вискам и по шее, и все еще больно там, куда черномазый воткнул ему заточку четыре года назад.
-Лекса? - Шон переводит взгляд на голую девку, сидящую рядом с ним на постели.
А, ну да...вчера он приперся к Ли уже за полночь, когда она уже собиралась ложится спать. Ну спать они конечно легли гораздо позже, как и две соседние комнаты, обитатели которых  периодически долбили в стены и орали на них матом, называя Лексу шлюхой, а Престона кобелем и мудаком.
-Я двадцать четыре года уже Лекса, - Ли встала с кровати и шлепая босыми ступнями по полу прошлась по комнате, собирая раскиданные вещи Престона. Заметив как он таращиться на ее ягодицы, она швырнула в него штанами, следом полетел ботинок.
- Чего впервые увидел меня?  Вали уже отсюда. Тебя с утра Раст Пирсон ищет, Кларк уже приходил тебя спрашивал, сказал что-то срочное, а ты дрыхнешь и орешь всякую хрень.
-Что я орал? - Шон уклонился от летящего ботинка. Потом поймал штаны и начал одеваться, прыгая на одной ноге и натягивая штанину.
Еще ему было интересно, что за срочность такая, что Раст послал Кларка его искать. Если бы случилось какое-то происшествие, тот же Алекс Кларк волоком бы вытащил бы спящего Шона за ноги и вытряхнул бы из него душу.
-Опять убивал кого-то. -Лекса пожала плечами и села обратно в кровать, кутаясь в одеяло. В комнате было ощутимо прохладно, октябрь хоть и был днями теплым, но к ночи становилось гораздо холоднее и даже подмораживало.
Окончательно стряхнуть наваждение сна Престону удается только на улице. Он идет к трейлеру Пирсона, закуривая на ходу и гадая что за задачу ему зададут на  сегодня и не влетит ли ему, за то, что как пес вовремя  не явился на зов хозяйского свистка.
Заранее приготовив оправдательную речь, Шон потоптался на пороге некоторое время, потом постучался в дверь трейлера Пирсона.  Раст как обычно был чем-то занят, как обычно мрачен и озабочен, а в трейлере столбом стоял табачный дым. Едва Престон открыл рот, чтобы уже повиниться, как Раст движение руки велел ему заткнуться.
Задание, которое ему поручили было довольно простым, оно не вызвало в душе Престона особой радости. Он надеялся, что получит распоряжение сделать что-то более важное, чем погонять новенькую девку, которая сегодня досиживала последний день карантина в подвале. Раз уж она позиционировала себя как боевую суку и на допросах изъявила желание быть рейдером, Пирсон велел проверить ее навыки - что она хорошо умеет, что умеет кое-как  и  чего не умеет вовсе. Мало ли чего человек о себе напридумывает, и какие достоинства себе припишет, а то что в ее руках было оружие  когда ее поймала рейдерская группа, еще ничего не значит.
Почти две недели ее мариновали в подвале, пару раз хорошенько отпинали за излишне острый язык и дерзость, ей бы притихнуть, но нет, она не унималась, чем изрядно раздражала Престона. Почему именно ему Раст поручил выпустить сучку из карантина и проверить в  деле - Шон не знал. Мог бы Джерри напрячь или Кларка, или иных ребят. Вон Клэнси с его хорошо подвешенным языком, сугубо тюремными задрочками и привычкой  доебываться до всего  вполне бы сгодился. Но нет, вместо них сейчас Престон шел в подвал.
Он спустился вниз по ступеням, долго ковырялся ключем в замке, потом наконец вошел в подвальное помещение. Эта комната соседствовала с допросной, здесь стояла кровать, стол для еды и ведро в качестве отхожего места, вот и все удобства. Крошечное окно под потолком было забрано решеткой, через него в подвал проникали лишь свет и холод, потому как стекла в раме давно не было.
Навалившись на косяк плечом и скрестив на груди руки, Престон некоторое время наблюдает за девушкой, которая всем своим видом игнорирует его и продолжает методично отжиматься от пола раз за разом, бросая прямое словно струна тело вверх и снова опускаясь вниз к грязному полу.
Шону было интересно на сколько ее хватит и когда она обернется к нему. Но упрямая сучка словно специально игнорила его.
-Не устала, Винифред? - он не выдержал и нарушил затянувшееся молчание: - Может уже хватит изображать из себя крутую шмару? Кстати, у тебя сегодня праздник - ты выходишь на свободу.  Давай собирайся и пиздуй наверх за мной, проверим на что ты годна кроме как  молоть языком.

Отредактировано Sean Preston (2021-06-13 23:27:40)

-Как много ты пиздишь, а… – Престон хмуро смотрит на языкастую бабу, пока она ходит по подвалу и не спешит одеваться.
То ли она пытается показать, что ей похер на то, как он  смотрит на ее  торчащие соски, то ли наоборот пытается показать себя в лучшем виде, чтобы потом залезть к нему в койку и выбить себе  какие-нибудь привилегии.  Пока Шон не может понять этого, но раньше как правило срабатывал именно второй вариант. Когда ее фраза закончилась  про искушающие формы, Престон решил, что девочка предпочитает вариант с еблей, но сперва  явно будет ломаться и набивать себе цену. 
Типа все эти феминистские задрочки, когда «возбудим и не дадим» быстро переходят в наезды и обвинения. А когда такую женщину начинаешь всерьез игнорировать – она начинает всячески привлекать к себе внимание, опуская до банальных вещей вплоть до обвинения в гомогействе. Что ж, посмотрим, что она может предложить мне кроме писечки,  хмыкнул Престон, глядя на девчонку как можно пренебрежительнее.
Как она себя называла? Фрэд? Вряд ли это настоящее имя, думает Шон,  глядя на коротко стриженную, светловолосую девчонку,  документов-то  ни у кого нет, выяснять  правда  это или нет  никто не будет. Да и Престону на самом деле пофиг, ну хочет зваться так, пусть будет Фред.
Он первым поднимается по ступеням и выходит из подвала во двор, потом они следуют к большой площадке у гаражей, где не так грязно и лужи после вчерашнего дождя уже высохли.
Октябрь балует жителей Миннесоты последними солнечными и довольно теплыми деньками, к полудню бывает что до плюс десяти-пятнадцати набегает, потому Шон снимает куртку и кидает ее на капот одной из машин, оставшись в одной футболке. Тугая бинтовая повязка перехватывает его левое предплечье. Под ней следы собачьих зубов, десять дней назад оставленных одичалой псиной, да пара швов. Почти все зажило, только гноилось и кровило в одном месте чуть ниже локтя, от чего сжимать руку в кулак было больно.
-Спарринг? - переспрашивает ее Престон, разминая предплечье пальцами другой руки и насмешливо глядя на дерзкую девку. - Че бы и нет?

Он пока не особо представлял, как надо проверять боеспособность человека в небоевых условиях. Одно дело драка в полсилы, ленивый обмен ударами и блоками,  иное дело в реальном поединке когда на кону стоит жизнь, а от адреналина дрожат руки и дыхание сбивается. Получить от бабы по роже ему не позорно, а даже можно сказать интересно, вон как девчонки в ММА окучивают друг друга, может и эта Фред окажется крутой боевой цыпочкой, даром что и правда выглядит довольно хрупкой против него. Престон на полголовы выше нее и явно на килограмм тридцать тяжелее, потому он решил не особо прессовать ее для начала.
Сперва посмотрим, что она представляет в кулачном бою, а уж потом и про нож можно подумать, решает Шон, о чем и сообщает Фред. А потом без особых предисловий и киношных стоек, не давая ей особо времени на раздумья и лишние слова, он рывком сокращает дистанцию и бьет девчонку по уху открытой ладонью, а не кулаком, и это не столько больно, сколько хорошо глушит и дезориентирует.

Отредактировано Sean Preston (2021-07-04 20:00:26)