[indent] —  Идем, Бэрримор, —  Беатрис прижала к себе разноцветный горшок с двухлетним алоэ, подхватила большую коробку, перевязанную праздничной лентой и, оглядев рюкзак с одеждой на все сезоны, палатку и приютившееся сверху кучи сумок и коробок чучело ворона Гарри, так любимого и все же забытого дома бабулей, закрыла багажник и направилась ко входу в больницу. Парковка для посетителей была почти пустой: мало кто из жителей города в такую рань в принципе поднимается, а учитывая события последних дней так и вовсе было не удивительно, что желающих заявиться в больницу Сент-Луиса самостоятельно были единицы. Зато выезды из города, если верить дорожным сводкам по радио, до сих пор были загружены: это был последний день, когда можно было уехать. Люди бежали от вируса, смертей и стресса, что не прекращали передаваться через средства массовой информации, а в остальном... в остальном это было прекрасное летнее утро со всполохами розового рассвета на восточном крае неба.
[indent]За стеклянной дверью с наклейками, призывающими носить маски и пользоваться санитайзерами, даже не пришлось стоять в очереди к стойке регистрации, что, с одной стороны, было удивительно, учитывая распространение вируса, а с другой - понимаемо с закрытием города, слишком ранним временем и —  как помнила сама Трис — наличием отдельного въезда для автомобилей скорой помощи.   
[indent] — Доброе утро, я ищу доктора Роудса, — Бэрримор в своем горшке горделиво оказался на стойке и, похоже, не менее выжидающе, чем сама Беатрис, посматривал на женщину за стойкой регистрации. "Лурдес Харринсон" значилось на её бейдже; она выглядело усталой, о чем слишком красноречиво кричали синяки под глазами, и раздраженной, что заставило саму Трис задумчиво наклонить голову набок и зависнуть как пресловутый Windows 98, обдумывая, как бы она могла бы сделать этот день чуточку лучше для Лурдес. 
[indent] — Что у вас? Какие симптомы? — не отрываясь от компьютера потребовала ответа женщина.
[indent] — Я не больна.
[indent] — Если вы ищете информацию о пациентах...
[indent] — Нет-нет! — сбивчиво перебила Трис, замахав руками перед собой. — У меня... ну... у меня... — ее пальцы непроизвольно стали прокручивать прядку между пальцев, щеки покраснели и, отведя взгляд, Трис тихо ответила: — очень личное дело.
[indent]Это нельзя было объяснить. Так, чтобы другие в полной мере поняли, что именно заставило ехать сразу не в Бернсвилль к бабуле, а сделать нехилый круг и приехать в Сент-Луис сейчас, пока ещё был шанс увидеться с Мэттью Роудсом. Доктором, который наверняка не помнил ее, и, возможно, даже не подозревал, что где-то там, в мире за стенами больницы одна двадцатиоднолетняя девчонка помнит о нем даже спустя два года с их последней встречи.
[indent]Доктор скорее бы запомнил грандма, ту самую Бернис МакКарена, которая после операции очень громко и очень настойчиво сетовала на протяжении всего периода реабилитации, что молодой врач не является ее судьбой и любовью всей жизни. Бабуля очень жаждала принять его в семью, аргументируя это тем, что молодые, крепкие и симпатичные доктора в семье нужны. Мать Беатрис, по мнению бабули, такого хорошего нового мужа не заслуживает, а сама Бернис то и дело прикладывала руку к груди, говоря, что она сама хоть и "бабушка, но еще ого-го" и "лучше иметь дело с опытной женщиной, которая знает, что нужно мужчине". Грандма даже какой-то приворот пыталась сделать, но свечи слишком коптили и потом пришлось оправдываться за сработавшую пожарную сигнализацию, а затем и вовсе решила действовать другими методами и даже консультировалась с юристами, можно ли насильно усыновить взрослого мужчину. Вот такой разноцветный вихрь в память врежется куда сильнее, чем какая-то там девчонка, сидящая в углу палаты и пытающаяся скрыть за ладонью не то глубокий вздох, не то смущение, не то смешок.
[indent]Но сама Беатрис очень хорошо запомнила Мэттью Роудса, как она могла не запомнить его? Мэттью Роудс даже не догадывался, какой особенный подарок сделал ей тогда, и какой подарок дарил каждый день на протяжение всех этих лет: у Беатрис не так много близких людей - меньше, чем пальцев на одной руке. Она ценила каждый момент, полный, казалось бы, нелепых и таких незначительных мелочей, как улыбающиеся немного потерявшие цвет глаза, звук стучащих друг о друга бесчисленных браслетов на запястьях бабушки и вечное "Триче, когда там очередные вспышки на Солнце? Нужно зарядить воду". Мэттью Роудс подарил все это, даже не понимая, насколько ценным и особенным это было и есть для нее. И потому Беатрис была благодарна, бесконечно благодарна, так сильно, что этой благодарности с лихвой хватило бы на пару-тройку Вселенных. Желание навестить доктора всегда сидело шипом в извилинах, но любые варианты, посещавшие светлую голову Трис, всегда казались каким-то... незначительными. Если бы не необходимость уезжать, Трис бы придумала, как показать доктору Роудсу, насколько значимо было его участие тогда, но жизнь штука непредсказуемая, и сейчас она здесь, в больнице Сент-Луиса с этой коробкой-подарком, потому что это скорее всего последний шанс и упускать его никак нельзя. Вот и как это все объяснить буравящей взглядом Лурдес, которая уже явно подумывает над тем, как побыстрее выгнать её? 
[indent] — Личное? Мисс, вы родственница доктора?
[indent] — Что? — Беатрис мотнула головой, а потом закивала, почувствовав, что это может стать ее пропуском. - Д-да, я родственница!.. Сестра! Двоюродная, то есть троюродная, то есть очень дальняя! Мы даже когда встретились впервые там чуть слоны на заднем фоне в пляс не пустились. Индийские такие, знаете? Думала, что такое только в кино бывает, но представляете, как мы сами удивились? Слоны! Настоящие! Танцуют! Хотите покажу как? - воодушевлено от тараторив эту слишком очевидную ложь, Трис уставилась на женщину. Она... ухмыльнулась? Ей же не показалось, Лурдес Харринсон точно ухмыльнулась. - А вы знаете, что вам очень идет улыбка?
[indent] — Это больница, а не цирк.
[indent] — Я знаю. Но мне правда необходимо увидеть доктора Роудса, — понуро ответила Трис, все четче осознавая, что дальше тут ее не пустят и с доктором таким способом встретиться не удастся. Придется устроить засаду в зале. Или найти где-нибудь альпинистское снаряжение и повторить все виденные трюки из "Миссия невыполнима" и залезть по стене. Или вертолет. Да, десантироваться на крышу с вертолета. Или можно... Где-то там, за пределами мыслей Трис не увидела закатанные к потолку глаза и не услышала тяжелый вздох.
[indent] — Вы больны...
[indent] — Но я же сказала, что...
[indent] — Вы очень больны, — с нажимом произнесла Лурдес, что-то быстро печатая на компьютере и с сильной отжимая кнопку энтер на клавиатуре. О. Понятно.
[indent] — Я.. очень больна. Очень.
[indent]Лурдес спросила номер социального страхования, личные данные, завела все в базу данных, отправила все куда-то дальше по цепочке (МакКарена порадовалось, что технологии уже дошли до такого), а после очень подробно (явно, чтобы посетительница вдруг не зашла не туда) объяснила, куда ей нужно идти и где поворачивать. Такая чудесная и понимающая леди, что, кажется, даже алоэ одобрительно подмахнул своим листиком. Трис продолжала прокручивать в голове эту мысль и только у кабинета вспомнила, что не спросила, чем она там больна и какие у нее симптомы. Как же теперь быть? Мэттью Роудс наверняка ознакомится с первичными данными и что тогда? Эту милую женщину подставлять совсем не хотелось, а симулировать то, что не знаешь... Нет, конечно, можно, но...
[indent] — Да почему все так сложно-то?! — возмущение громко пронеслось по коридору, и ему не было предела. Беатрис шумно выдохнула, посмотрела на Бэрримора, затем на коробку, кивнула сама себе, и, набравшись смелости, постучала в дверь кабинета, как-то очень пискляво и осторожно - словно маленький провинившийся котенок - мяукнув: — Доктор Роудс?

Отредактировано Beatrice McCarena (2021-06-12 20:54:23)