Она ступает осторожно, старается не шуметь лишний раз, но, в то же время, расслабленно, будто вышла на субботнюю прогулку за утренним кофе. Солнечный свет падает через кроны раскидистых деревьев, создает узоры на пыльном асфальте, и Джейн подставляет теплым лучам лицо, совершенно забывая о веснушках, которые от ультрафиолета станут только виднее - какая, в сущности, разница, как она выглядит. Теперь-то уже совсем все равно.

Осень, с этим уже не жарким солнцем, со свежим ветром и начавшими желтеть листьями, наполняет Джейн особенной энергией. Или, быть может, дело в том, что она впервые выбралась из-за стен в тюрьмы в такой вот спокойный поход - просто пройтись по городу, просто посмотреть, где толпятся ходячие, просто провести легкую разведку. Еще и от основной группы удалось отделиться, в красках описав им, что по соседству с Джейн жила старушка, у которой квартира больше походила на аптечный пункт, чем на жилое помещение, столько препаратов ей было необходимо принимать, так часто она ранилась из-за плохого самочувствия.
Даже не соврала, миссис Майлз действительно была, жила, принимала таблетки горстями по три раза в день. Если повезет, то родственники не вывезли все это вместе со старушкой - потому что лучше бы она спокойно умерла во сне от высокой температуры, чем увидела, во что превратился мир. Никто бы не стал заботиться о ней.

Остаться с Рохо наедине было приятно. И перламутрово похуй, что они посреди мертвого города, что за каждым углом может быть толпа ходячих, что тут остались какие-нибудь живые люди, настроенные враждебно, хотя шанс на это и стремился к нулю. Что нельзя было громко разговаривать, сильно отвлекаться, нельзя просто сесть на ту вон скамейку и спокойно посидеть полчаса плечом к плечу. Такая вот теперь жизнь, много чего нельзя. Но именно это и заставляло ценить каждый момент, как говорили психологи. Искать лучшее в худшем.
Джейн находила. Рохо, конечно, не очень-то одобрил идею взяться за руки, но она настояла. Не от балды, нет, смотреть в оба по сторонам, замечать подозрительные вещи, все это Джейн даже не думала прекращать делать. Но и не позволить себе эту слабость, как взять его за руку, не могла - ей это было жизненно необходимо.
Тюрьма давила не только стенами, но и людьми, при которых нельзя показывать большую часть эмоций, а тут, на этой замусоренной улице, под шорох листьев на ветру, можно было почти все, что угодно.
Конечно же, нельзя. Но мечтать ей никто не может запретить.

- Слева, - тихо предупреждает она Рохо, отпускает его ладонь, горячую и сухую. Из тени кирпичного двухэтажного здания, когда-то бывшего офисом туристической фирмы, появляется ходячий, медленный, но целеустремленный в желании пожрать, тянет к ним иссохшие руки с обломанными фалангами пальцев. - Твой.

Рохо в Коламбии засиделся. Что ты не делай, что не предпринимай, а замкнутое пространство в окружении десятков незнакомых людей, неизвестно что по твоему поводу думающих, заводит не на шутку. Вылазки с этими же людьми за пределы стен, лучше, впрочем, тоже не сделают, ведь именно там, где никто не увидит, проще всего дать по башке и прикопать под ближайшим кустом, а главному сказать, что мудак сам нарвался на трупака, вот они его и того.
Так говорит Рохо. Джейн его прекрасно понимает, поэтому и придумала план, и теперь дает шанс выпустить всю разрушительную энергию на свободу, снять пресловутое напряжение не только еблей, но и другими физическими нагрузками - она прекрасно справится с парой-тройкой ходячих сама, но зачем, если ему от такой зарядки станет только лучше?

- Attaboy, - ухмыляется она одобряюще, когда ходячий остается лежать на газоне грудой полусгнившего тряпья и костей навсегда. Такое не сожрут даже птицы и насекомые, хотя, если пойдет дождь и остатки мяса размокнут... - Почти пришли.

Они зайдут к миссис Майлз в первую очередь - принести что-то в тюрьму надо все равно, сбросить найденное в общаг, записаться там, выслужиться в конце-концов. Но во вторую, что бы не случилось, Джейн пойдет к себе в квартиру. Нагрудный карман джинсового комбинезона будто горит, греется изнутри лежащим в нем ключом, с висящим на кольце тупым брелком в виде таксы хот-дога. Больше года этот ключ был ей не нужен, но Джейн бережно хранила его, хотя сама толком не понимала, зачем.