:in the air tonight:
«— Я справлюсь один.
— Знаю. Но ты не должен».
Evelyn Parker & Dayton Blackwood
:ДАТА И ВРЕМЯ: | :ЛОКАЦИЯ: |
[!] да просто за жизнь попиздеть вышли
in the air tonight
Страница: 1
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12021-04-25 20:06:00
Поделиться22021-04-26 21:00:12
Хмурое серое небо затянуто тучами. Хмурое, как и мое настроение. Разочарование – вот тот привкус, что я ощущаю, когда просыпаюсь по утрам, а вовсе не кисловатый от кофе, что мне хотелось бы. Разочарование. Оно просыпается со мной, ходит по пятам невидимой тенью, иногда обнимает меня, пытаясь нежно согреть в своих объятьях, а порой душит, так сильно сдавливая горло, что слезы льются из глаз сами по себе. Я уже почти не жива. Да, когда-то огонь еще горел в глазах, когда-то там полыхал пожар страстей юности, пожар страстей от чувств любви, а потом он потух настолько, что, заглянув в мои кристально-голубые, вы не увидите даже тления угольков. Вот во что превратилась моя жизнь. Вот во что ее превратил Артур Морган.
Я живу в нелюбимом доме, с мужчиной, что не любит меня, с ребенком от женщины, что я искренне призираю, хотя о покойниках плохо не говорят, с ребенком, который не мой, но почему-то таковым является. Я ненавижу свою жизнь. Ее превратил в Ад мужчина, которому я была готова подарить всю себя без остатка, а теперь я даже не знаю, почему его люблю и люблю ли вообще. Это чувство стало привычкой, иногда оно сменяет моего темного призрачного друга, что следует за мной из раза в раз. Да-да, речь все еще о разочаровании. Вы знали, что оно имеет особый привкус? Почти схожий с привкусом блевоты, когда она еще желчью гортань обожгла. И ты не можешь это проглотить, да и глотать от боли не можешь. Вот оно, какое, разочарование на вкус.
Если бы я могла повернуть время вспять, я бы никогда не связала свою жизнь с этим человеком. Да, увидела бы его и понеслась в противоположную сторону. Я бы бежала так быстро, что оказалась бы у Канадской границы часа за два, не больше. Все лучше, чем тогда сказать ему: «Доброе утро, Эвелин Паркер, ваш новый коллега». Господи, как же я ненавижу себя за тот день. Как же ненавижу себя за все последующие, когда помогала ему найти жену, когда поддерживала его в его горе, когда согласилась выживать в зомбиапокалипсисе вместе, когда впервые легла в его постель и когда поверила в лживые дерьмовые слова о том, что нравлюсь ему. Артуру нравится только он, и любит он только себя. Ему важна только его жизнь, его чувства и его бутылка пива. Он упивается своим горем, наслаждаясь статусом жервы, а на деле ему давно пора поднять яйца с пола и включить мозги, вместо задницы, которой он размышляет о смысле бытия.
Я невидящим взором смотрю на просторы, что пролегают на горизонте Сент-Луиса. Тоже мне охрана – высший пилотаж. В такой апатии не удивительно, если я пропущу парочку зомби. Но мне и правда давно плевать на все, что может произойти с этим местом и уж тем более со мной. Лучше бы это меня пристрелили люди Раста. Но, видимо даже он разглядел во мне пустую трупную оболочку, за которой уже давно нет человека. Зачем убивать того, кто и так мертв?
Я стою так еще несколько минут, затем до слуха доносятся чьи-то шаги по лестнице – очередной часовой поднимается на смену. Когда оборачиваюсь, то вижу Дэйтона. Хочу сказать что-то нормальное, но я давно уже не нормальная. Молчаливо отворачиваюсь, потупив взор. Кажется, моя смена закончилась, но я не хочу уходить. Мне даже некуда идти, черт возьми. Там только пустота, здесь ее хотя бы временно заглушает наличие солнечных лучей, скользящих по коже и ветер, касающийся волос. – Пока все тихо. – Наконец-то произношу, как будто это не очевидно. – Если тебе нужно время, то я могу еще покараулить. – Не то, чтобы я такая отзывчивая, просто это время нужно мне, чтобы остаться тут.
Если вернусь в этот чертов дом, то наложу на себя руки. Вот так действует на меня твой абьюзинг, Артур. Ты хотел уничтожить себя, но вместо этого уничтожил меня. Надеюсь, теперь ты наконец-то счастлив. Ах, погоди, тебе же просто плевать, верно?
Поделиться32021-04-28 20:46:25
Сломлены мы все по-разному.
Но все-таки сломлены.
Кто-то как Дэйтон безумным прошлым, что полно потерь и разочарований. Кто-то, как Эва, своим настоящим, где потери и разочарования реальны и преследуют здесь и сейчас. Но оба они тянут это как бесконечный шлейф, каждое утро находя для себя очередную причину, чтобы просыпаться, потому что иначе в пору наложить на себя руки, если хватит смелости на такой отчаянный поступок. Они не кричат о своих чувствах на каждом углу, не роняют поясняющие фразы о их поведении за столом во время завтрака или в курилке, где собираются другие. Но по таким как они все можно прочитать по лицу, где взгляд пустой, а слова, произносятся в слух все реже, пока совсем не перестают произносится.
Ибо зачем?
Одиночество – оно как липкий скользкий шар, внезапно разбивается где-то рядом, пока идешь вперед по территории общины, и налипает на шею и плечи, напоминая о себе. Можно сколько угодно отталкивать от себя это чувство, заменяя его высокими изречениями о собственном выборе, но все знают, что никто в здравом уме не выбрал бы этот путь самостоятельно. Порой Дэй смотрит на мертвецов, что уныло ходят за территорией, жалея, что его так же не накрыло. У этих некогда людей просто не было шанса на жизнь, да, зато они были избавлены он нужды каждый день делать выбор в пользу жизни, даже не зная, собственно, зачем.
Инстинкт самовыживания – хуевая штука.
Он заложен внутри нас на генетическом уровне, только генетический уровень не знает, как же хуево бороться за то, чтобы влачить такое жалкое существование, которое ему сейчас уготовано.
Дэйтон все еще навещает могилу жены.
С предрассветными сумерками он выходит за периметр каждое утро, чтобы принести на ее самодельный крест цветы и постоять пару минут, наполняя голову воспоминаниями о их жизни. Он бы и на могилу дочери так же приходил, вот только она похоронена за множество миль отсюда, и он уже вряд ли вспомнит, где именно. Надо было перенести ее могилу сюда. Но тогда, когда ее укусили, времени думать о будущем было некогда. Тогда они спасались с Академии, спеша унести поскорее ноги, когда волна мертвецов сносила все, что они построили.
Тогда казалось, что больнее уже не станет.
Но потом он потерял Мию и судьба будто ответила:
«Да нет. Настоящая боль еще впереди, Дэйтон».
Сегодня опять его смена на смотровой. А если честно, они у него постоянные – бесконечное желание забить свой день по максимуму, лишь бы быть хоть чем-то занятым, чтобы не погружаться в мысли и не свихнуться. Он должен сменить Эвелин Паркер и еле дожидается нужного часа, дабы не прийти раньше назначенного времени. Все что он делал до этого – сидел на диване дома и вперивал взгляд в часы на стене, что противно тикали, нарушая тишину, пока стрелка очень медленно ползла до нужной отметки.
Он досчитал овец до 1345678954 пока ждал.
Когда время наконец-то наступило, очень сдерживался, чтобы пулей не домчаться до смотровой. Взлетел по ступеням слишком быстро, даже не почувствовав усталости. Но когда оказался там, энтузиазм как-то сам по себе сдулся под взглядом Эвы, едва брошенном на него. Как будто он вторгся туда, куда не приглашали. Как будто нарушил единение чьей-то молчаливой молитвы или покаяния. – Если тебе нужно время, то я могу еще покараулить.
Останавливается рядом с девушкой, кладя руки на перила, как и она, - почти синхронное плаванье двух одиноких пловцов. – Кажется, ты не особо спешишь на работу няньки. – Замечает он. Как бы не получить по ебалу за такие комментарии. Кажется, где-то он видел носившегося по улицам Томаса на велосипеде. Не о чтобы он не знал о личной жизни Паркер, просто в дела других людей в общине старался не вмешиваться. Даже когда не считал их образ жизни правильным. – Я хочу кое-что показать тебе, если ты свободна. – Наконец говорит он, через какой-то промежуток времени их обоюдного молчания.
Отталкивается от перил и отворачивается, перегибаясь через те, что на другой стороне, чтобы крикнуть мужику внизу – Квентину, чтобы он подменил его на какое-то время. Потом оборачивается к Эвелин. – Пойдем. – А если бы он мог сейчас обнять ее хрупкую женскую фигуру со спины, он бы это сделал. Вот только вряд ли она позволила бы себя утешить, да и он такой себе утешитель.
Поделиться42021-05-01 01:59:48
Стоять здесь вот так молчаливо с Дэйтоном это так нормально, если честно. Найти человека, с которым приятно не говорить, а молчать – вот что действительно ценно в зомбиапокалипсисе. Когда нет никаких «а почему» или «а что», когда никто не задает глупых вопросов на вполне себе очевидные ответы и вы можете просто постоять и понять друг друга без слов. Он потерял семью, а я потеряла свою жизнь. У него были воспоминания, и он их сохранил, потеряв лишь то, что могло произойти сегодня, а у меня воспоминаний не было, как семьи, но зато она есть сейчас, пусть и такая дерьмовая. Мы с ним как будто двигаемся параллельно только с разных концов одной истории, вот только у нее крайне плохой сценарий, да и концовка на троечку. Но мы этот путь не выбирали, это все долбанное стечение обстоятельств.
Я подставляю лицо под солнечный луч и закрываю глаза. Не потому, что так я выгляжу особенно красиво, фоткайте, пожалуйста, а потому что в глаза слепит не реально, и вариантов нет. Кто для меня Дэйтон Блэквуд? Хороший товарищ, брат по оружию, с претензией на лучшего друга в ближайшем будущем, но на деле он тот, кого я хорошо понимаю. Я правда его понимаю и прекрасно разделяю его чувства и мысли на счет, всего, что происходит вокруг.
Опускаю взгляд и смотрю на наши руки на бортике смотровой вышки, что сейчас лежат на нем параллельно, как будто мы собираемся играть мелодию в четыре руки, вот только пианино отобрали. Взгляд застывает на его протезе, но я не задаю вопросов о том, как ему живется без руки, ведь он не задает мне вопросов о том, как мне живется без любви. Никто ничего ни у кого не спрашивает, потому что не хочется услышать дежурную ложь. У него же все «нормально», а у меня тоже так-то zaebis.
Я игнорирую подколы про няньку. Ну, если честно, я и сама не рада, что пацан повесился мне на шею. Не то чтобы я против, но я и не была за. Просто пока Артур и его мертвая баба выясняли отношения, Томас был предоставлен самому себе. И естественно, как и все любознательные дети, он прицепился ко мне с «почему», а тогда я не могла послать его нахер. Да я в принципе и сейчас не особо могу посылать его нахер, ему так-то лет пять. Поэтому пришлось отвечать на сотню детских вопросов, а когда его мать убили, логично, что он потянулся к тому, кто его когда-то не послал. Кто же знал, что Артур эгоистично притянет это под свой комфорт, в процессе повесив на меня сына своей мертвой бабы. А у меня как будто были варианты.
Я стараюсь заниматься его воспитанием, но что я знаю о детях? У меня и человека то не было, от которого я бы сама захотела родить, да и племянников я не имею, со стороны взросления которых можно было бы наблюдать и учиться. Но я хотя бы пытаюсь. Артур вот не пытается вообще.
Наконец-то Дэй нарушает молчание. И это не всякие там «как ты?» и я безумно благодарна за то, что он не лезет мне в душу, потому что ну нахер мне такие подгоны. Я хочу забыться, а у него как раз есть вариант на уме. «Что-то показать»? Надеюсь, это что-то действительно значимое, хотя сейчас я бы и на камень пошла посмотреть, лишь бы не идти домой. Поэтому я перевожу на него взгляд и киваю, еще немного постояв и позалипав на горизонт, пока он там договаривался с кем-то у меня за спиной.
А потом мы спускаемся вниз по лестнице смотровой башни и выходим за периметр общины. Когда ворота за нами закрываются, я наконец-то нарушаю молчание, кивая куда-то в сторону просторов природы. – Так, куда мы идем? – Ну я в отличие от Томаса любознательностью не отличаюсь, поэтому мне так-то все равно, но было бы совсем странно не спросить.
При этом я поправляю пистолет в напоясной кобуре, чтобы быть готовой выхватить, его в случае чего. Не то чтобы я так за жизнь боролась, просто без меня ведь у пацана совсем никого не останется. А я не настолько сука как Артур, чтобы бросить его в этом мире в одиночку.
Страница: 1
